| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Признание нового положения вещей, и подстройка под изменившуюся реальность. Разумеется, в этом случае ганзейские города многое потеряют, но, по крайней мере, это позволит остаться "на потоках" и сохранить хотя бы часть прошлого благополучия.
— Война до победного конца! Хорошо понимая, что трансформация будет весьма болезненной, и не все из нынешних "хозяев жизни" смогут встроиться в новые реалии в Любеке многие были готовы продолжать сопротивляться наступающим изменениям, и яростно бороться за сохранение своего доминирующего положения.
И на первых порах мнение горожан стало склоняться ко второму варианту. Неудача в Ливонской войне привела к социальной нестабильности внутри вольного Имперского города. Рост налогов и падение авторитета патрицианского магистрата (которому припомнили практически диктаторское правление городом и унижение всех остальных городских страт в прошлые годы) привели к общественному взрыву, на волне которого к власти в городе пришли радикальные элементы, которые считали причиной упадка города некомпетентность и леность предыдущей администрации, и полагали, что положение можно исправить за счёт новой войны, которая вернёт Любеку его статус гегемона на Балтике. Разумеется, в новом магистрате сидели не идиоты, готовые до бесконечности биться головой об стену (так уж получилось, что во главе нового руководства оказались люди в недавнем прошлом тесно связанные с "русской" торговлей, и поэтому потерявшие от произошедших изменений больше остальных). Захватившие власть политики новой волны прекрасно понимали, что город сейчас находится не в том положении, чтобы немедленно требовать от русских "матч-реванш". Провал в восточной политике предыдущих "отцов города" привёл к распаду столь долго и упорно выстраиваемой столетиями системы взаимоотношений, ранее гарантировавшей доминирующее положение Любека в пищевой цепочке. Ранее почти независимые померанские города пали под ударами своих герцогов, будучи вынуждены распрощаться со своими вольностями и покинуть Ганзу, что нанесло огромный урон единству, а главное авторитету Союза. Чем тут же воспользовались датский и шведский короли. Ещё несколько лет назад низведённые по сути до состояния вассалов Любека, они, воспользовавшись ситуацией, резко вышли из-под опеки города, отказались платить по своим долгам и отменили многие льготы и привилегии, коими ранее пользовались ганзейские купцы в их странах. И спускать подобное было нельзя — обратное грозило полной потерей авторитета и окончательно низвергало Любек с пьедестала.
В такой ситуации у магистрата зародился новый план действий, который по их мысли должен был вернуть их городу прежнее положение гегемона в Циркумбалтийском регионе, и вытеснить всех конкурентов за его пределы. И главным направлением удара, согласно этому замыслу, должна была стать Дания, подчинение которой позволяло взять под свой контроль Зундский пролив, и закрыть проход в Балтийское море для нидерландских купцов (которые в то время рассматривались как главный соперник ганзейцев). И высадка осенью 1527 года Кристиана II в Норвегии предоставляла Любеку второй шанс вернуть все свои ранее потерянные позиции.
Датская корона. Всё сложно
Казалось, что проект по возвращению Дании под контроль Ганзы вполне осуществим. Вернув под свою власть Борнхольм и аннулировав долги Любеку король Фредерик I радовался однако недолго. Неожиданное появление на сцене его неугомонного противника Кристиана II, занявшего Норвегию и продолжившего наступление в Халланде с прицелом на собственно Данию, выявил для Фредерика I один неприглядный факт — разрыв с Ганзой имел для него и отрицательные последствия, оставив в борьбе с соперником за датский трон один на один, без поддержки любекских денег и флота.
И Любек не преминул этим тут же воспользоваться. Магистрат весной 1528 года направил Фредерику I по сути ультиматум, в котором требовал вернуть "незаконно" отобранный Борнхольм, признать все долги, выплатить ганзейским купцам компенсации за понесённые убытки, закрыть для нидерландских судов Зундский пролив, и вступив в военный союз с Любеком объявить войну Голландии (как стороне поддерживающей Кристиана II). В обмен на это Любек обещал своё полное содействие Фредерику в его борьбе против Кристиана.
Однако Любек совершил ошибку, выдвинув датчанам столь тяжёлые условия. Прояви любекцы хоть немного умеренности в своих требованиях, вполне вероятно, что Фредерик I согласился восстановить прежний союз, но чрезмерность притязаний ганзейцев вызвало массовое неприятие среди датских сословий, которые на созванном королём рейхсрате отклонили любекский ультиматум.
К счастью для Фредерика он имел в своём окружении двух весьма неординарных личностей, чьи дарования и помогли ему выйти из сложившегося для него тупика. Одного из них звали Йохан Рантцау, чьи блестящие военные способности были к этому времени хорошо известны в Европе, и за возможность привлечь его на свою службу соперничали между собой император Карл V и французский король Франциск I. Вторым был также представитель рода Рантцау — Мельхиор, который и до этого успел прославиться как прекрасный дипломат с обширными связями в Нидерландах и при императорском дворе. Оба родича всей душой ненавидели Ганзу, считая её главным виновником униженного положения своей страны, и выступали за разрыв с последней, предлагая королю сменить вектор его политики с проганзейского на происпанский. Согласно их замыслу, отказ от союза с любекцами можно нивелировать заключением датско-нидерландского соглашения, которое выбьет почву из-под ног Кристиана II. Последний, по их мнению, был силён той помощью, которую ему оказывали голландцы. Но если тем предоставить те же права, которые они имели при предыдущем короле, то они однозначно оставят Кристиана, поддержка которого для них потеряет всякий смысл.
Сторонникам происпанской ориентации удалось склонить Фредерика к поддержке своего плана, и уже в начале мая 1528 года Мельхиор Рантцау приехал в Мехелен с проектом договора. А спустя четыре месяца, 9 сентября 1528 года, был заключён мирный договор между Маргаритой Австрийской с одной стороны, Данией и Шлезвиг-Гольштейном с другой. Заключено было два отдельных договора сроком на 30 лет: один — между Нидерландами и Данией, другой — между Нидерландами и Фредериком I. В обоих договорах нидерландцам разрешалось свободно приезжать и торговать в Дании и в герцогствах, все морские пути признавались свободными и безопасными. Дания и Нидерланды обязывались помогать друг другу в случае войны со Швецией, Любеком или его союзниками. Нидерландцы могли свободно провозить через Данию провиант и всё нужное для войны. Фредерику I от имени императора Карла V обещалась ежегодная "пенсия" в размере 6 тыс. гульденов в продолжение десяти лет; за это вознаграждение Фредерик I обязывался в случае необходимости помочь императору против его врагов, за исключением Альбрехта Прусского и тех имперских князей, с которыми датский король был в мире.
В свою очередь, узнав о датско-нидерландских переговорах, любекский магистрат понял, что этот этап схватки он проиграл. Однако не опустил руки, а просто сменил тактику, взяв курс на свержение Фредерика I, и замену его на более покладистого монарха. Прежде всего, в "столице" Ганзы решили заключить мир с Нидерландами. Приготовленный для нападения на голландские корабли в марте 1528 года флот был распущен, а представители Любека встретились с Маргаритой Австрийской, и после долгих и упорных переговоров были вынуждены пойти на уступки — прежде всего признав право нидерландских купцов свободно плавать по Балтийскому морю. И хотя на подобное признание любекцы пошли, образно говоря, со скрежетом зубовным, но мир с Нидерландами развязал им руки на Балтике, позволив начать подготовку к нападению на Данию. Тут, правда, им пришлось столкнуться с целым рядом проблем. Поражение в прошлой войне привело к тому, что часть ганзейских городов (померанских) вышли из Союза, а оставшиеся в составе Ганзы всё менее были склонны считаться с мнением Любека, демонстрируя всё большее своеволие и всё менее проявляя готовность к единству в рамках Союза. Наиболее ярко это проявилось на примере Гамбурга. Ещё совсем недавно этот город жил за счёт транзита товаров из Любека в страны Западной Европы и имел репутацию "любекского североморского порта". Но с начала XVI века ситуация стала стремительно меняться. Подъём Нидерландов вызвал переориентацию торговых потоков, и гамбургские купцы всё больше предпочитали иметь дело с голландцами, чем со своими старыми партнёрами с Балтики. Поэтому когда любекцы обратились к гамбуржцам за подмогой, то последние отказались прислать требуемые корабли, ограничившись лишь выделением субсидии в размере 10 тыс. гульденов. Схожим образом поступил и Бремен, выделив Любеку 12 тыс. гульденов, но не пожелавший примкнуть к запланированной военной операции.
Другим немаловажным вопросом стал выбор кандидата в новые датские короли. Самый очевидный вариант в лице Кристиана II любекцам не подходил категорически. Было сразу понятно, что он не будет послушной марионеткой в руках Ганзы, и помогать ему в борьбе с Фредериком I, это менять "шило на мыло". Тем более что в 1528 году Кристиан был, как говорится, "на коне". В Швеции его ставленник Стуре успешно теснил "вазовцев" (чему в немалой степени способствовало успешное покушение на Густава Ваз в конце августа 1528 года, лишившее его сторонников талантливого лидера), в результате чего к концу 1528 года в руках "вазовцев" оставался только Стокгольм. Другой сторонник Кристиана II — Северин Норби в этом же году провёл успешную операцию по своему возвращению на остров Готланд, а затем, пользуясь своим превосходством на море, атаковал Эланд и Кальмар. Сам Кристиан в это время, войдя в Бохуслен и Халланд, разбил посланную против него королевскую армию, после чего захватил Сконе и Блекинге, чему немало поспособствовал бургомистр Мальмё Йорген Кок, который будучи убеждённым "кристиановцем", употребил всё своё влияние для того, чтобы доверенный ему город вернулся под власть бывшего короля. Группа горожан захватила замок Мальмёхус, а ленсман был взят в плен. Таким образом, даже попытайся любекцы договориться с Кристианом, то вряд ли бы встретили при его дворе тёплый приём.
Поэтому взгляды ганзейцев обратились к немецким князьям, в поисках подходящей кандидатуры на датский трон. А таковую нашли в лице герцога Альбрехта Мекленбургского, который ответил предварительным согласием на предложение Любека, который хотел, чтобы Альбрехт заняв датский престол объявил Нидерландам войну, вернул любекцам их прежние привилегии и Борнхольм. А также, в возмещение расходов передал под их контроль Готланд и город Хельсингёр (который контролировал Зундский пролив) с правом получения половины выплачиваемых пошлин. Таким образом Любек становился владельцем Балтийского моря, и мог бы диктовать свои условия остальным. Однако мекленбургский герцог выдвинул свои условия, отказавшись однозначно принять требование любекцев. Он заявил, что уступка Хельсингёра неприемлема, и он готов уступить им в вечное владение только Борнхольм и Готланд. В городе этим, разумеется, были не очень довольны, но иного выхода не было — немецкие князья не выстраивались в очередь готовых воевать с Данией кандидатов, и они пошли на принятие поправок мекленбургского герцога к договору. Таким образом, к концу 1528 года уже всё было готово к началу большой войны против Дании.
Датская корона. Возвращение короля
С наступление 1529-го года неприятные известия посыпались на Фредерика I одно за другим. Сначала были получены известия о том, что в середине апреля 1529 года любекский флот из двух десятков кораблей начал крейсировать у Рюгена, перехватывая датские торговые корабли. В конце этого же месяца пришло сообщение из Швеции, в котором говорилось, что Стокгольм сдался Стуре, а королевская семья в лице вдовы покойного Густава и его малолетнего сына Эрика, под прикрытием шведского флота бежали в Финляндию.
И словно этого было мало, в мае месяце 4-тысячная мекленбургская армия вторглась Гольштейн, где с ходу захватила важные города Ойтин и Триттау. К середине мая мекленбуржцы дошли до стратегически расположенного на узком перешейке между озерами и рекой Швентине, и игравшего роль важного регионального центра Гольштейна, города Плёна, оставив за собой разрушенные города Райнбек, Зегеберг и др.
В это же время на севере выступил и Кристиан II, который 22 мая высадился вблизи Копенгагена с 2-тысячной армией. Как и в случае Мальмё городской магистрат был на его стороне и без боя открыл ворота. Располагавшиеся в Зеландии малочисленные королевские войска были деморализованы, и не оказали сопротивления Кристиану II, который быстро захватил Роскилле и Кёге. Местное дворянство, опасаясь расправы, так же предпочло присягнуть бывшему королю, благодаря чему к середине июня Кристиан контролировал весь остров.
Сложнее оказалась ситуация на Фюне. Первоначально местное дворянское ополчение подавило прокристиановское выступление местных горожан и крестьян, но когда в июле на острове высадилась армия Кристиана, то заняла остров практически без боя. За Фюном последовали острова Лолланн и Фальстер, где сторонники короля Фредерика I некоторое время удерживали только город Нюкёбинг, но менее чем через месяц сдались и они. Благодаря чему, в августе, армия Кристиана II получила полный контроль над островной частью Дании.
Таким образом, под контролем Фредерика I остались только Шлезвиг-Гольштейн и Ютландия. Но и его власть над последней очень скоро оказалась под угрозой. 14 августа 1529 года в Ольборг вошёл каперский отряд Клемена Андерсена, который от имени Кристиана II призвал крестьян Вендсисселя и Северной Ютландии к восстанию против местных "дворян-изменников", и во главе крестьянского ополчения стал целенаправленно изгонять местных дворян и сжигать их поместья. Попытка ютландского дворянского ополчения подавить мятеж закончилась для них катастрофой — в середине сентября 1529-го года неподалёку от Ольборга, к северу от Свенрупа, получив подкрепление от Кристиана II, Андерсен наголову разгромил выступившую против него армию ютландской знати. Погибло 14 видных ютландских аристократов, и неизвестное количество мелких дворян и их слуг, после чего восстание распространилось по всей Ютландии, за исключением восточной стороны к югу от реки Гудено. Большое количество усадеб было сожжено в северной и западной Ютландии.
Казалось, что власть Фредерика I доживает последние дни, и Кристиан II в самое ближайшее время окончательно вернёт себе власть над всей Данией. Но тут удача повернулась к Фредерику своим лицом. В 1529 году в Норвегии вспыхнула занесённая иностранными купцами чума, усиленная эпидемией "английского пота", которая вскоре распространилась сначала на Сканию, а затем проникла и в Копенгаген. В результате готовящийся было триумфально высаживаться в Ютландии Кристиан II был вынужден отказаться от этих планов и запершись в королевском замке пережидать внезапное бедствие.
Одновременно с этим хорошие новости пришли и с южных границ — исполнявший обязанности штатгальтера Шлезвиг-Гольштейна старший сын короля — Кристиан успешно собрал силы на границе Шлезвига и Гольштейна в городе Рендсбурге. Гольштейнское рыцарство отозвалось на призыв своего принца — несколько тысяч всадников, под предводительством Йохана Рантцау собрались под его знамёнами. Ещё 150 всадников прислал союзник Фредерика I ландграф Филипп Гессенский, и в начале августа во главе 3-тысячной армии Рантцау двинулся на юг. Спустя восемь дней, 17 августа 1529 года под городом Нойштадт-ин-Хольштайн произошло сражение, закончившееся неопределённым результатом. Ни одна из сторон не получила явного перевеса, но по факту это стало победой гольштейнцев — мекленбуржцы оставили Ойтин и отступили к Триттау.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
