Хелена. Общий

— Не говори со слугами, — предупредил меня Шэйн, как только мы переступили порог. — Я отведу им глаза, но не знаю, насколько будут крепки чары. Лучше не искушать судьбу. Никто не должен запомнить, что ты была со мной здесь.

Я кивнула. Мой нежданный добродетель собирался применить на прислуге способности лексимика, хотя и находился в не лучшей форме для подобного волшебства. Его напряженность передалась бы и мне... не будь я раздавлена грузом куда более ярких переживаний.

"А здесь ничего, приятно".

Хотя семья Шэйна не принадлежала к аристократии, жили они на широкую ногу. Большой красивый дом был полон картин, скульптур, ковров, старинной мебели и слуг. Повсюду стояли вазы с алыми розами (к особняку примыкала оранжерея), а там где живые цветы смотрелись бы неуместно, поместили их изображение.

"Это жилище находится под покровительством Жиюнны. Впрочем, я не удивлена".

Вероятно, и родители Шэйна — а до них их родители и так далее — являлись частью культа Госпожи. Владычица любит преемственность и немного сентиментальна.

Попавшиеся нам по пути служанки — все как одна ладные и смазливые на лицо — раскланивались с "молодым господином", а на меня бросали полные ревнивой злобы взгляды. Не хотелось даже думать, какие отношения связывали их с лексимиком, что они в точности думали обо мне, и главное — какую маску видели вместо моего лица.

Наконец мы остановились перед дверью из красного дерева. Она сильно пахла полынью, и будь со мной благословение богини я — несомненно! — смогла бы с лёгкостью определить наложенное на неё Слово, а так могла только сказать, что оно принадлежало к боевым, самым опасным и могущественным из всех доступных служителям Жиюнны формул. К тому же его регулярно обновляли, иначе запах не был бы таким резким.

"А ведь говорят, глупа та птица, что гадит в своём гнезде".

Боевые Слова применяют против демонов и тварей, порождённых дыханием Бездны. В миру они без надобности.

Я вопрощающе посмотрела на Шэйна, но тот совсем не горел желанием что-либо мне объяснять.

"Куда же ты привёл меня? Что, во имя Пятерых, скрывает от чужих глаз твоя такая внешне благополучная семья?"

— Ни звука! — предупредил меня посвящённый; его лицо было бледным, злым и серьёзным. — А то пожалеешь.

Почему-то я сразу поняла — он не шутил.

— Вэр, — прошептал Шэйн, приложив правую руку к поверхности двери. — Тейле.

Повелеваю, разомкнись.

Он произнёс и третье слово, но я его не расслышала. Быть может, к лучшему — некоторые звуки не предназначены для смертных ушей. Будучи жрицей, я старалась в бою полагаться больше на своё светлое копьё, чем не на дарованную Жиюнной силу. Не люблю ощущать себя вывернутой на изнанку, а именно такой побочный эффект вызывает произнесение мощных Слов.

Лицо Шэйна искажали страдания, но я не чувствовала радости от его боли. Мне ли не знать, каково служить богине? Ты купаешься в Её любви, но вместе с тем постоянно что-то приносишь в жертву. Это... тяжело, и вместе с тем — чудесно.

"Я была крошечной фигуркой на доске Владычицы, однако я была любимой фигуркой".

Шэйн с кончиков пальцев ног до макушки принадлежал Жиюнне. Он был гораздо выше меня по рангу, а подобный взлёт в столь юном возрасте означал одно — его посвятили Госпоже сразу же после рождения. Не удивительно, что он держался в отдалении от прочих студиозусов и смотрел на них свысока — я ещё не видела ни одного общительного и жизнерадостного жреца хозяйки Рассветного Чертога.

По канону, у него должны были быть грязные тёмные патлы, нездорового оттенка кожа и вечно поджатые тонкие губы, однако природа распорядилась по-иному: во всём Университете не найти юноши миловиднее — золотистые локоны, большие карие глаза, аристократически тонкий профиль, нежный румянец на щеках... Не мальчик, мечта! Первое время девицы с замиранием следили за каждым его вздохом, но вскоре даже самые отчаянные поняли, что им не растопить лёд, сковавший сердце лексимика.

Дверь с противным скрипом отворилась.

— Быстрее проходи, а то я силой втолкну тебя внутрь, — велел мне Посвящённый.

Не желая прогневить его ещё больше, я перешагнула порог.

Полумрак и густой аромат благовоний... Достойные элементы таинственной комнаты в глубине особняка приличного семейства. Прошло несколько мгновений, прежде чем мои глаза и обоняние к ним привыкли.

Мы оказались в небольшом помещении с затянутыми тёмной тканью стенами. Каждый её клочок покрывали овеществлённые Слова. Из-за недостатка света — за него отвечали лишь несколько толстых алых свечей в старинных серебряных подсвечниках — я не могла прочесть ни одного из них прочесть, но вряд ли они оберегали от болезни.

Большую часть комнаты занимало огромное круглое ложе, заваленное меховыми одеялами. Напротив него висело зеркало высотой в человеческий рост. Оно ничего не отражало — вполне нормальное поведение для магического артефакта.

Я с недоумением посмотрела на Шэйна. Конечно, выдался сумасшедший день, но неужели он затащил меня сюда, чтобы пристать с любезностями? Судя по количеству раскованных служанок в доме, женского внимания ему хватало.

— Если бы не повеление, я не за что бы ни пошел на это, Хелена, — заявил Посвящённый, скидывая на пол с кровати меха.

— Даже не думай!

— Не думай что? — не понял лексимик, а догадавшись, раздражённо воскликнул: — Глупая девчонка, да не нужны мне твои хилые телеса!

— Тогда зачем ты... — моё возмущение стихло, как только я увидела скорчившегося на атласной простыне обнажённого юношу с невероятно длинными тёмными волосами. Он прикрывал голову руками, будто дитя, совершившее поступок и страшащееся наказания.

— Хелена, это Тенерий, — холодно — слишком холодно — произнёс староста.

Я слабо улыбнулась и брякнула первое пришедшее в голову:

— Очень приятно.

— Молчи! — грозно шикнул на меня Шэйн. Похоже, даже мои самые безобидные действия выводили его из себя. — Я не для пустой болтовни тебя сюда привёл.

— Но я же только...

— И не смей жалостливо смотреть на него, будто перед тобой убогий. Он не глупее меня, а тебя — тем более.

Тут Шэйн заметил на полу одежду — белоснежный балахон с вышивкой серебряной нитью по вороту. Он аккуратно поднял его, отряхнул и бросил Тенерию.

— Прикройся, Хелена всё-таки девушка. Зачем ты вообще разделся?

— Ткань жжётся. Очень больно, — пожаловался странный юноша. Пока для меня оставалось загадкой, кем он приходился посвящённому. Про жрецов Жиюнны разное говорят... Впрочем, я сильно сомневалась, что хоть половина из слухов правдива. Да и распущенные служанки в доме опровергали альтернативность любовных предпочтений Шэйна.

— Это не повод ходить всё время голым. Ты же не животное.

Тенерий виновато вздохнул, но облачаться не спешил.

— Мне и так хорошо. Только очень холодно, — едва слышно прошептал он, глядя куда-то в сторону.

Между тем, в комнате было жарко и душно. Я успела вспотеть — на форменное университетское осеннее платье идёт не воздушный шёлк, а добрая шерсть. Утешало, что Шэну тоже не сладко приходилось.

— В какие игры ты со мной играешь? — спросила я напрямик. — И кто такой Тенерий?

— Он мой старший брат, если тебе интересно, — с неохотой ответил лексимик. — Дитя-ошибка моей легкомысленной матери и драгоценная жемчужина в сокровищнице Госпожи.

Тенерий понуро склонил голову. Слова младшего брата — хотя из них двоих именно Шэйн выглядел и старше, и сильнее — были ему неприятны. Впрочем, кому приятно выслушивать упрёки?

"Если кого и нужно винить в семейном позоре, так это женщину и её соблазнителя, а не плод их связи".

— Оставь родовые тайны в покое, я не твоя невеста, чтобы ими проникаться. Ты обещал помочь, но пока ничем не подкрепил свои слова.

— Думай, что говоришь, Хелена. Ни я и ни один из моих доблестных предков не бросал слов на ветер.

"Золотой мальчик не упускает возможности встать в позу. Никогда".

— Да-да, я всё поняла. Но знаешь, моё дело нужно решить быстро. Не желаю, чтобы скандал...

— Скандал? — Шэйн мрачно усмехнулся. — Ты боишься только огласки своего происхождения?! О, она точна дура!

"Опять оскорбляет. Владыки, как же я устала его терпеть. Заранее сочувствую девушке, обменяющейся с ним клятвами".

Шэйн знал про меня много, но его осведомлённость объяснялась принадлежностью к высшему жречеству Жиюнны.

— Тебе угрожают вещи гораздо серьёзнее, нежели общественное порицание. За тобой начали охоту, Хелена. И не спрашивай кто — я и сам не знаю.

"Зато я догадываюсь. Маленький мотылёк способен вызвать бурю, ведь от обладания чужой душой всего один шаг до нарушения Второго Завета".

— На защиту какого рода я могу рассчитывать?

— Брат хочет заключить договор с демоном, — ответил на мой вопрос вместо Шэйна Тенерий; бедняга выглядел усталым и слабым. — В обмен на помощь моё тело примет одного из них.

Юноша резким движением откинул прядь волос, и я увидела заострённое ухо. Сомнений быть не могло: соблазнителем являлся эльфелинг.

"Надо будет сказать Элинь, чтобы не оставляла надежды встретить красавца-нелюдя без предрассудков. Но пусть забудет о детях: слишком часто полукровки становятся лакомыми кусочками для порождений Бездны".

Мне вспомнился посланник из Оэрры таэн Лария. Утром я видела его в сопровождении женщины... Может, то была мать Шэйна?

— Ты, как никто иной, знаешь, как опасны сделки с демонами. Опомнись!

— Мне поручила сделать это Госпожа. Кто ты, чтобы оспаривать Её решения?

— Но твой брат...

— Я согласен, — печально сказал Тенерий. — От меня одни проблемы, так что...

— Вот только не надо перед ней унижаться! — выпалил Шэйн. — Это она должна ползать у тебя в ногах, а не наоборот!

— Если ты так заботишься о брате, то почему держишь его взаперти?

— Не лезь в дела моей семьи, девица, — презрительно фыркнул жрец. — Ты не видишь ничего дальше кончика своего длинного носа.

— Чем тебе мой нос не угодил, Шэйн-наглая-ухмылка?

— Хватит! — горестно воскликнул Тенерий. — Прошу вас, прекратите.

Я и жрец переглянулись. Наша перепалка причиняла боль несчастному полукровке. Хрупкий, бледный, с печальными серыми глазами на красивом какой-то потусторонней, нездоровой красотой лице, старший брат Шэйна вызывал у меня жалость. Он был заложником своей проклятой крови, и ничего не мог с этим поделать. Его судьба определилась задолго до рождения.

"Если меня вытолкнули из круга, то он и мечтать не может его разорвать".

Схожие черты в облике братьев — а их, как ни странно, нашлось немало — смотрелись дико. Один являлся постоянным напоминанием другому, как могла бы сложиться его жизнь. Будь я на месте Тенерия, сошла бы с ума задолго до совершеннолетия.

— Воля Госпожи превыше всего. Если Она желает помочь этой девушке, ты, мой брат, должен провести ритуал, ведь я... — полукровка тяжело вздохнул, — я всего лишь сосуд для злокозненных сущностей. Не беспокойся за меня. Я выдержу.

"Заранее прости, милый мальчик. Это Шэйн должен быть на твоём месте, а ты — на его".

— Если за мной началась охота, не нужно нам поторопиться с началом ритуала? Ни на что не намекаю, но...

Я беспомощно развела руки.

Лексимик усмехнулся. Это не показалось мне добрым знаком.

— Ты готова? Отлично. Для начала, поцелуй моего брата. В губы.

Я опешила. "Странный какой-то ритуал... не без пикантной детали".

— Хорошо.

"Тенерий красивый юноша, а не противный старикашка. Многие девушки мечтали бы оказаться на моём месте".

Поцелуй вышел немного неловким и абсолютно неромантичным. Не знаю как для полукровки, но для меня он стал первым. Его кожа приятно пахла, а губы были удивительно холодны, словно брат Шэйна только что вернулся из промёрзлых глубин Криос Косом.

— Надеюсь, ты исполнил все свои тайные фантазии, дружок. На поцелуй я ещё согласилась, но дальше — ни-ни.

— Ты глупая, склонная к разврату девица, — с усмешкой заметил Шэйн. — Поцелуй был нужен, чтобы привлечь демона. От тебя до сих пор смердит одним из них.

"Объяснение логичное, но почему же ты так жадно следил за нами?"

— Брат, пора начинать ритуал. Чем быстрее ты его проведёшь...

Тенерий не договорил, но я поняла — он страстно желал, чтобы всё поскорее закончилось.

"Он живёт от ритуала к ритуалу. Слуги Жиюнны борются с нечистью, иногда — грязными методами. Очень грязными. Будь проклят принцип меньшего зла!"

Видел ли Тенерий хоть раз солнце, луну или звёзды? Сомневаюсь. Выход за границы защищённой комнаты для него верная гибель. Будто стая голодных волков, демоны накинутся и разорвут его душу в клочья. Он даже не умрёт, а исчезнет, уйдёт в небытие.

"Как Лионель".

Но вот только Тенерия никто не позовёт назад. Его брат слишком предан Владычице.

В начале Шэйн прочитал несколько формул из кодекса Дэйро, смертного сына Жиюнны. Пока он декламировал Слова, я тихонько сжимала руку Тенерия в своей. Мне показалось это правильным.

-...я называю имя, — торжественно произнёс завершающую фразу жрец. — Аньярта!

Полукровка шумно вздохнул и обмяк. Я понадеялась, что куда бы не отправился его измученная душа, там ему будет не хуже, чем в тёмной комнате, пропитанной благовониями, словно королевская гробница. Лицо брата Шэйна утратило всякое выражение, но не надолго. Вскоре изящные черты — наследие отца-эльфелинга — исказила злоба, а глаза заволокло тьмой. На всякий случай я спряталась за спину Шэйна.

"Слабость. Как противно её ощущать!"

Без сил жрицы мне не стоило и мечтать одолеть в честном бою порождение Бездны.

— Кто призывает меня? — голос не принадлежал Тенерию, хоть и исходил из его горла. Был он грубым, низким, гортанным, и, как ни странно, женским.

Шэйн решил воспользоваться помощью не демона, а демоницы.

— Я тот, кто имеет право повелевать тобой милостью госпожи Жиюнны, — высокомерно произнёс жрец. — И ты выполнишь мой приказ, нечистивое создание.

— Тогда выкладывай скорее, а то мне ещё дела кое-какие нужно закончить, красавчик, — с мерзкой ухмылкой заявила павшая.

"Демоны. Они всегда сама вежливость".

Лицо Шэйна перекосило от отвращения, однако он нашёл в себе силы приказать:

— Открой путь сквозь Чёрное Зеркало!

— И всего-то, — пожала плечами Тенерия Аньярта, встала с постели и подошла вплотную к артефакту. — Жаль. Мне так нравится ощущать низость, грязь и тлен этого мира, а тут работы едва на двенадцатую часа.

— Умолкни! — прикрикнул на неё лексимик. — Мне и так претит мысль о том, что ты отравляешь тело моего брата.

— Как мило, — хихикнула демоница. — Брат продал брата.

— Я не...

— Уверена, он не долго сможет скрываться от моих сестер... и дорогих братьев. Мы все большая дружная семья и умеем хорошенько развлечься вместе, но иногда так хочется разнообразия. Давненько к нам не попадал хорошенький нежный мальчик... сладкий мальчик...

С блудливой ухмылкой она погладила себя — то есть Тенерия — по груди.