Поймать архимага

Но мужчины игнорировали мои попытки призвать к их благоразумию. Иллий, тяжко вздохнув, шагнул на дорогу, всмотрелся вдаль и пошел дальше. Следом двинулся некромант, за ним — Марэль. Я замыкала наше триумфальное шествие, поминутно ворча себе под нос.

Стараясь ступать след в след, мы удалялись от деревни все дальше. В мои короткие ботинки то и дело набивался снег. Сначала я его выковыривала оттуда, но вскоре плюнула — все равно снова набьется, а я только всех задерживаю, постоянно останавливаясь.

Пока мы шли, я все думала над словами Иллия. Мол, что некроманту на самом деле не надо доверять, ведь он был отправлен убить меня. Глупость, конечно, несусветная, но чего только в жизни не бывает!

Я давно знаю Дара, и причин ему не доверять у меня нет. Хотя... знаю ли я его?

Может, он тогда соврал, что ему надо в Гатту и он идет с нами просто потому, что нам по пути. Вдруг Иллий все-таки прав? Да нет, не может такого быть! Тогда бы Дар и Тень работали в паре, а это мы с Марэлем обязательно бы заметили. Да и не стал бы тогда некромант спасать меня от Призрачного Охотника. Стыдитесь, ваше величество, стыдитесь. У вас и вашего начальника охраны коллективная паранойя. Наверное, это во дворце зараза какая-то летает, и все заражаются.

А тем временем погода все портилась. С севера ползли низкие темные тучи, готовые разразиться очередной порцией снега, ветер делался все сильнее, начинало потихоньку темнеть.

— Интересно, почему деревня называется Красной? — поинтересовалась я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Потому что там раньше практически на каждом шагу росли рябины. И, когда ягоды поспевали, вокруг все было красное. Отсюда и название,— неохотно отозвался некромант.— Потом рябины вырубили.

— А я слышал, что в здешних местах жил какой-то бирюк. У него был сад, и он за ним ухаживал,— сказал Иллий.— А когда этот бирюк умер, сад решили вырубить и построить деревню. Якобы тогдашний король Гатты ссылал неугодных ему людей в приграничье. Но люди отказались вырубать сад.

— Я тоже про это слышал,— откликнулся Марэль.— Но мне рассказывали, что рябины выращивали потому, что принц гаттийский любил рябиновое варенье. А потом он погиб на войне, и король приказал вырубить сад, чтобы ничто не могло напомнить ему о потерянном сыне.

— Почему я одна ничего не слышала об этом? — угрюмо буркнула я.

— Потому что надо было больше путешествовать, пока возможность была,— сказал Дарисс.

— А я и путешествовала, умник,— огрызнулась я.— Просто ни разу не была в приграничье Гатты. Что здесь делать, скажи на милость? На рябину глазеть?!

— Ну вот, не прошло и трех лет, как они снова начали ссориться из-за каждой мелочи,— вздохнул Марэль.— А я уж было обрадовался...

— Будет еще он мне тут обсуждать мое королевское величество. Я сама кого хочешь могу пообсуждать, ишь ты.— Я показала его спине оттопыренный средний палец и посчитала себя отмщенной.— Вот ты зачем жену одну оставил?

— Вот-вот,— поддакнул Дарисс.— Тень беспокоится, а ты тут гуляешь. Странно, что ты еще и ее с собой не потащил,— явно намекая на Иллий, продолжил мужчина.

— Ладно-ладно, я понял,— повысил голос наемник.— Больше не лезу в ваши дела, чудики.

Я усмехнулась и задумалась о Мортане. Что там во дворце? И что там поделывает Кэсс? Строит очередной план, как бы мне еще напакостить? Вот уж от кого я не ожидала предательства! Ведь мы столько лет дружим, нам нечего делить. Было, по-видимому. Зачем ей это? А может, так мне и надо? Давно пора раскрыть глаза и вылезти на свет белый из того мирка, что я сама себе придумала.

— Надо останавливаться на обед,— заключил Иллий, тем самым выводя меня из раздумий.

Я подняла глаза и с удивлением заметила, что дорожка привела нас к лесу. Тьма под кронами деревьев сгущалась быстрее, чем на поле, и стволы обволакивали тени, путаясь в низких кустах. Снега в лесу было на порядок меньше, но и этого было достаточно, чтобы я увязла в первом же попавшемся на моем пути сугробе. Теперь главное — не провалиться в какую-нибудь яму, это будет уже совсем не весело.

Иллий сошел с дороги и принялся вытаптывать снег под стоянку. Марэль нашел обледенелое бревно, лежащее немного в стороне от нашей импровизированной полянки, и принялся его тягать ближе к нам. Дар копался в своей сумке, что-то там перекладывая с места на место. Я же отправилась за дровами.

Это был не лес, а посадка — деревья стояли рядами, визуально смыкающимися на горизонте. Здесь мне было как-то не по себе, будто за каждым деревцем мог прятаться убийца или, хуже того, вурдалак. От осознания, что нежити я боюсь больше, чем убийц, меня пробрало неуместное хихиканье.

Искать дрова было хлопотно: вскоре у меня покраснели замерзшие руки, кончики пальцев потеряли чувствительность, в рукава забился снег. Однако в руках у меня очень скоро набралась целая охапка хвороста. Довольная собой, я выпрямила затекшую спину и собиралась уже возвращаться к стоянке, но тут меня поджидал сюрприз — дорожек в снегу было четыре, и все они шли в разные стороны. Я недовольно поджала губы, костеря про себя лешего и его дурацкие шуточки. Пустить поисковое заклинание я не могла — руки слишком озябли. Осталось только сесть на пенек и ждать либо пока кто-то спасет, либо конца. Первый вариант личне мне больше нравился.

Пошел снег. Он легко кружился, падая на землю большими пушистыми хлопьями. Значит, должно потеплеть — в морозные дни снег был колючий, мелкий. Что ж, одно радует — я не смерзнусь в ледышку. Моя кончина переносится на другой день.

Я сидела на пне, подперев рукой щеку, и смотрела, как из снежинок ткутся три зыбкие, призрачный фигуры. Пугаться здесь было абсолютно нечего — это были проказы лешего. Сейчас три снежные девы будут пытаться меня запутать окончательно, чтобы я уже точно не нашла дорогу обратно.

— Зачем тебе возвращаться? — сказала одна, дотрагиваясь до моей щеки своими ледяными пальцами. Я поежилась.— Здесь лучше, а там нерешенные проблемы. Там твой страх, твоя нерешительность и сомнения. Пошли с нами, и ты забудешь обо всем.

— Это, конечно, заманчиво, но нет, спасибо,— пробурчала я, хватая ветку, которая норовила скатиться с моих колен на землю.— Но вы предлагаете, может, я что и выберу.

— Алеса! — донесся до меня голос Иллия. Три девы рассыпались, оставив после себя три маленьких сугроба.

— Я здесь! — крикнула я, от радости вскочив с пня и рассыпав хворост, лежащий у меня на коленях.

Начальник охраны появился пред мои светлы очи, критически оглядел мою скромную персону, подхватил охапку хвороста и пошел обратно к стоянке. Я поплелась следом, напоследок оглянувшись. Дорожка вновь стала только одна — та, по которой пришли я и Иллий.

Ну, леший! Я угрожающе потрясла кулаком, зная, что он увидит. Представляю, как я его развеселила.

— Долго меня не было? — кисло спросила я у моего спасителя.

— С полчаса где-то,— спокойно отозвался мужчина.

Мы вышли на нашу полянку, оказавшуюся так близко от того злополучного пня, на котором я провела несколько томительных минут в ожидании спасения. Иллий сложил хворост, принялся за кресало. Я присела на обледенелое бревно, поджала замерзшие ноги, спрятала руки в рукава. Нос покраснел, у меня было такое ощущение, что вместо кончика носа теперь ледяной шарик. Как бы не заболеть такими темпами!

— Что-то случилось? Почему тебя так долго не было? — поинтересовался Марэль.

— Леший кругами водил,— отмахнулась я.

— А чего ж ты дорогу обратно магией не нашла? — наконец запалив костер и подсев ко мне, спросил Иллий.

— Руки окоченели,— призналась я.— Когда с руками что-то не в порядке, колдовать невозможно.

Начальник охраны взял мои ладони в свои и стал согревать их своим дыханием. Я вытаращилась на него, как на чудо, потом с надеждой поглядела на костер, но огонь только-только взялся за дрова и тепла еще не давал. Между прочим, Дар мог бы и магией костер развести, так быстрее. И Илию не пришлось бы спасать королевские конечности от окоченения.

— А я всегда говорил, что от магии вашей толку чуть,— сказал начальник охраны.— Только фокусы показывать и годится.

— Да-а,— протянул некромант, до этого молчавший и, казалось бы, даже ушедший в себя.— Но если бы и не нашла дорогу, так срубила бы себе мечом избушку. Логика железная.

— А я и не говорил ничего про меч,— напрягшись всем телом, выплюнул Иллий.— Или ты считаешь, что я такой зацикленный?

Дар многозначительно усмехнулся, предлагая самому додумывать ответ. Я же, знавшая, что некромант может цепляться к людям до бесконечности (проверено на себе), дернула начальника охраны за рукав, привлекая его внимание. Он снова стал греть мои руки, открыто глядя на меня. Я, жутко смутившись, опустила глаза, да так и сидела, пока Иллий не счел, что я уже согрелась. Но даже тогда он не выпустил моих рук.

Марэль подвесил котелок со снегом над огнем, посолил получившуюся воду и засыпал крупу. Помешал, чтобы не слипалась в комочки, постучал ложкой о бортик котелка, стряхивая налипшие крупинки.

— Я думаю, до темноты мы до деревни не доберемся,— заключил он.— Можем остаться ночевать здесь, а может пойти дальше. Но, если честно, блуждать в потемках мне не нравится.

— Мне все равно,— пожала плечами я и под предлогом срочного водворения на место выбившейся прями высвободила руку из цепкой хватки Иллий. Мужчина недовольно поморщился.

— Ты сам говорил, что хочешь побыстрее дойти до Тэш'Ша,— напомнил наемнику Дарисс, протягивая руки к огню.— Сейчас еще не темно, так почему бы не пойти дальше? Оставаться здесь на ночь... Мало ли что прибьется к нашей компании — костер слишком хорошо видно.

Я, пока Иллий внимательно слушал рассуждения ребят, высвободила другую ладонь и быстро протянула руки-ноги к огню. Когда начальник охраны спохватился, было уже поздно.

Некромант пластал вяленую свинину, через силу врученную нам хозяйской женой. Объедать эту семью еще больше нам не хотелось, но женщина настояла на своем, пообещав смертельно обидеться. Пришлось взять.

Разомлев у огня, я задремала, просыпаясь лишь тогда, когда кто-то случайно задевал меня или повышал при разговоре голос. Сны мне не снились уже несколько дней, а если и снились, то я их не запоминала. Хотя радовал уже тот факт, что сны мне стали снова сниться, потому что за те три года, что я была под воздействием зелья, сны мне не снились.

Сейчас же у меня было ощущение, будто я становлюсь все меньше, а тьма, заполнившая все мои сны, затягивает все сильнее. Захотелось кричать, плакать и чтобы кто-нибудь вытащил меня отсюда. Перед нависшей надо мной тьмой я была бессильна, а спасти в моих снах меня было некому.

Ни тебе прекрасных принцев, ни рыцарей. Хотя, я и сама не похожа на беззащитных барышень, которых надо спасать от драконов и злых колдунов. Я сама кого хочешь могу спасти. Хм, могла — раньше. Что за жизнь такая...

Марэль растолкал меня, вырывая из бессмысленной неги, и сунул под нос котелок с кашей и кусок свинины. Я встрепенулась, потерла сонные глаза и приняла предложенное. Потом осмотрелась и заметила, что костер затушили, немногочисленные вещи собрали, а я была единственной, кто еще не поел и кого ждали.

— Давай быстрее,— поторопил некромант, вскидывая сумку на плечо.— Скоро совсем стемнеет.

Есть под тремя нетерпеливыми взглядами было некомфортно. Я стала черпать водянистую кашу, но вместо насыщения получила только икоту. С отвращением отбросил ложку, гулко звякнувшую о бортик котелка, я встала.

— Ладно, изверги, пойдемте уже,— проворчала я, поднимая свою сумку за лямочку.— Поесть спокойно нельзя, смотрят и смотрят в рот. Заморите ведь голодом свою королеву...

Мужчины развернулись и двинулись вперед, по неглубокому снегу, укрывшему дорогу. В колеях снег просел, обрисовывая все завитки дороги. Я зажгла осветительную сферу, выдающую лишь тусклое свечение — еще недостаточно стемнело. Сфера поплыла передо мной, зависнув на уровне груди.

Дар, последовав моему примеру, так же зажег осветительную сферу, у некроманта отливающую зеленым. Мне всегда было интересно, почему у него и против нежити шарик был ядрено-зеленый и осветительная сфера. Так странно.

Такими расцветками только заблудившихся на болоте путников пугать. Идет мужик в вонючем тумане, поднимающимся над трясиной, а тут глядь, что-то беленькое чернеется... в смысле — зелененькое плывет сквозь завесу тумана. Вообще, пора оставить эти хулиганские мыслишки, я ведь взрослая статная эльфийка, к тому же королева. Ай-яй-яй, нехорошо, ваше величество.

В просветах между деревьями становилось все светлее, и вот уже видно поле, занесенное снегом, сквозь который торчали ажурные остовы сухостоя. Я и некромант затушили осветительные сферы. Снег давно закончился, небо расчистилось, лишь на горизонте рваными клочьями висели тучи, а над полем сияла холодная и далекая луна.

Мои спутники молча шли вперед, а я, как всем известно, долго молчать не могла и поэтому жутко скучала. Но нарушить суровое молчание мужчин я не решалась.

...Снежок описал большую дугу и впечатался некроманту точно в затылок. Хотя я целилась не в него, а так, куда попадет. Дар потер ушибленное место, посмотрел через плечо. Я сделала вид, что тут ни при чем, а на небе так много интересного.

Меня кто-то тронул за плечо. Я, забыв, что иду последняя и там никого не может быть в принципе, обернулась. Сзади стоял человек, слепленный из снега. Я попятилась, и на меня обрушилась лавина, похоронившая мою скромную персону под собой. Снег забился за шиворот и даже, извиняюсь, в исподнее. Ну некромант, погоди ж ты у меня! Мститель тоже мне нашелся.

Откопал меня Иллий. Немного опешив от не сулившего ничего хорошего выражения моего лица, он поднял меня на ноги, отряхнул, поправил сумку, улезшую на спину. Я стояла насупившись и скрестив руки на груди. Какую бы гадость тебе сделать, Дарисс?

— Да как ты посмел так обращаться со своей королевой?! — вспылил Иллий, обращаясь к некроманту.— Она могла простудиться!

— Пусть закаляется, ей полезно,— нахально ответствовал Дар.— И, если хочешь знать, ее величество первая ко мне полезла, ей и выговаривай. Как это она могла так обращаться со мной, Дариссом Самнайским — великим повелителем магии хаоса? Да в самих Призрачных чертогах трепещут от одного моего имени!

— Тебя научить этикету? — угрожающе прорычал мой спаситель, надвигаясь на Дара. Тот вызывающе посмотрел на начальника охраны и не сдвинулся с места.

— Иллий, перестань! — возмутилась я. Впрочем, тон вышел скорее приказной.

Начальник охраны недовольно посмотрел на меня, но все же послушался.

— Он оскорбил тебя,— попытался переубедить меня он.— И это не впервые. Никто не смеет так обходиться с тобой, а я приносил клятву чести, что буду охранять твою королевскую честь.

Ну спасибо, хоть не девичью. Мне стало намного легче, да.

— Я, кажется, приказала тебе прекратить,— холодно сказала я, поднимая левую бровь.— Или ты забыл, как обращаться со своей королевой и что ее надо слушаться, какой бы приказ она не отдала? Мы с Даром друзья, и в этой невинной шутке ничего особенного не было. Только вот ты почему-то запрещаешь вольное поведение со мной всем, кроме себя. С чего бы это?