Делион. Огненная пляска

— Ты и есть тот, о ком я столь наслышан? — задал вопрос Клепий, сжимая губы, дабы крысиный хвост не попал в рот.

Когда Крысиный король говорит, крысы непроизвольно начинают пищать, и все это сливалось в единую какофонию звуков.

— Убери, пожалуйста, своих крыс, — униженно попросил Клепий.

Страж ожидал хоть какой-нибудь реакции, будь это даже отказом, однако Крысиный Король молчал, нагнетая при этом обстановку.

Одна из крыс начала залезать ему под одежды, при этом медленно и осторожно покусывая нижнюю область живота.

— Убери, — вновь попросил Клепий своего «тюремщика».

Крысиный король отвратительно захихикал. Клепий уже хотел было прорываться отсюда с боем, но некая мысль посетила его, что Крысиный Король сам искал встречи, а значит, не собирается с ним разделываться.

«Или он хотел заманить меня попросту в ловушку. Не стоит доверять тварям Тьмы».

— Ты искал со мной встречи, — продолжил говорить Клепий. — Вот он я.

И вновь ответом оказалось только повисшее, словно луна в ночном небе, долгое молчание, нарушаемое стуком крысиных лапок и их копошением. Иногда Клепию казалось, что они сплетались в единый клубок, который хаотично двигался по всему подземному помещению.

Вдруг, резко, писк стих и крысы расползлись по всем щелям и углам, однако многие из них остановились стройным рядом перед человеком, которого многие на поверхности именовали Крысиным Королем.

Клепий облегченно вздохнул, не почувствовав на себе не одну из крыс. Холодный камень, на котором он пролежал Боги знают сколько времени, не беспокоил его так сильно, как подопечные Крысиного Короля.

— Подойди ко мне, — тихим и высоким голоском, который сильно диссонировал по ушам, произнес Владыка катакомб и Клепий поднялся на ноги, чтобы выполнить его просьбу, ну или приказ.

Страж решил не пользоваться советами Рими и не смотреть в пол, а взглянуть в глаза того, кого боится целый Ноблос. Здесь ужасно пахло сыростью, гнилью, крысиными отходами и плесенью. Воздух будто загустевший, как какая-нибудь харчевая похлебка, сваренная на костях. Крысы тысячами своих глаз наблюдали за аудиенцией своего короля, и Клепию становилось из-за этого не по себе.

— Ты наверняка уже знаешь, что не первый из своего ордена, кто встречается со мной, — произнес Крысиный Король из своего угла.

Потихоньку, с каждым шагом, начал вырисовываться силуэт этого…

«Его и человеком назвать трудно».

Клепий увидел, насколько эфир извратил человеческое тело Крысиного Короля и понял, что перед ним стоит еще одна жертва эфирного океана вселенной. С ходу было трудно угадать возраст этого мальчика — настолько тело его было обезображено различными наростами, отростками, болячками. Мальчишка лет десяти, с длинными седыми волосами, его красные мертвые зрачки походили на крысиные, все его лицо было в наростах, похожих на бородавки. Из этих наростов торчали черные редкие волосы. Все его тело покрывали тонкие крысиные волоски, а из плеча торчала вторая огромная крысиная голова, от которой мерзко пахло тухлятиной. Голова показалась Клепию безжизненной и не представляла опасности, но из-за всей этой мерзости, что он лицезрел, ему хотелось снести обе головы Крысиному королю. Эфир и темные боги подшучивали над божественными созданиями и извратили это мальчишеское тело, как могли. Возле него копошились крысы, на плечах и на коленях сидели его создания, почитавшие его будто бога.

— Ты не боишься моих детей? — поинтересовался Крысиный король у Клепия.

— Именем Пантеона клянусь, что не боюсь ничего, кроме того, что могло сотворить с тобой такое.

— Опустим это, — прервал стража Крысиный король и двинулся в первый раз за весь разговор. С тем, кто сотворил со мной такое нужно не бояться, а бороться.

Его крысиные глаза ни разу не моргнули. Длинные усы, росшие под носом, шевельнулись пару раз, чтобы почуять окружающие запахи.

— Похвально, — произнес король, поглаживая на колене одну из крыс. — Я чувствую, как ты сдерживаешь свой страх.

Клепий понимал, что с таким сверхъестественным нюхом для Крысиного короля не было проблемы почувствовать, что сейчас чувствовал страж. Он не боялся самого создания, но, как до этого сказал, опасался той энергии, что может сотворить с человеком, тем более с дитем, такое. Эфир — опасное метафизическое пространство и любое с ним взаимодействие, даже после десятка лет тренировок может привести к страшным последствиям.

— Я понимаю, что не для того ты меня пригласил, чтобы лицезреть человека, не трепещущего перед тобой?

— Да, — ответил на это король подземелья. — Я знаю, куда ты держишь путь. Но, что более важно, у нас с тобой единый враг.

Это было неожиданностью для Клепия. Да, он понимал, что культисты Фахтаче воюют с армией Крысиного Короля, но не понимал, почему создания Тьмы не едины между собой.

«Хотя это глупо. Среди тех, кто поклоняется Двенадцати, всегда происходят распри, даже между родственниками. Чем же создания Тьмы отличаются от нас?»

— Культисты? — поинтересовался Клепий.

— Да, — ответил король подземелья, дернувшись.

Крысиная голова, торчавшая из его плеча, немного покосилась и склонилась в сторону стража. Крысы, сидевшие на коленях у своего отца, уставились на мертвую голову и начали сильно пищать, видимо вознося ей свои молитвы.

— Сами по себе, они ничто, — ответил Крысиный Король. — А вот тот, кто им помогает, может воскресить нечто, о чем пожалеет весь Делион.

— Ты говоришь о Велисарии? О страже, что предал мой орден?

Казалось, что Крысиный король посмеялся своим противным писком. Крысы повторили за ним этот звук.

— О, нет, — ответил катакомбный король. — Он не предавал Орден. С самого начала он служил во славу Тьмы. Будь осторожнее. Даже когда солнце в зените, некоторые места не освещаются им. Темнопоклонники проникли повсюду. Верхушка Ноблоса прогнила из-за своих пороков, что только облегчит силам Фахтаче спалить Ноблос дотла. Я заметил тебя еще там, когда ты сошел с корабля в доках Ноблоса. Но мои дети узрели тебя в доме Ламоса, ты нашел там то, что не могли найти они. Ключ.

«Не может быть», — имперец до сих пор не мог поверить в то, что этот мутант обладал таким могуществом.

Значит, Владыка Катакомб не врал, и он действительно видал, что страж откапывал ключ, только вот к какой двери он подходил?

— От чего же этот ключ? — поинтересовался страж, все же опасаясь вступать в союз с таким существом.

Крысиный король своими мертвенно бледными глазами пожирал своего неожиданного гостя.

— Слыхал о том, что этот смотритель погубил собственную жену? — вдруг задал вопрос Крысиный Король. Отец Ламоса оставил ему в награду бесчисленные долги, которые, естественно, смотритель своим трудом никогда бы не выплатил. Он заключил союз с поклонниками Фахтаче и получал от них просто баснословные суммы, на подкупы своих подчиненных и влиятельных лиц. Фахтаче нужны жертвы для всесожжения для своего воскресения — невинные дети, и Ламос занимался контрабандой, скупая детей-рабов для культистов. Когда жена Ламоса узнала об этом, то спешила донести на него, однако он погубил ее в море. Чудовищно, не правда ли?

Имперец только покорно кивнул, думая о том, сколь же может быть жестокой человеческая натура.

— Ключ у тебя? — поинтересовался Крысиный Король. Так вот, этот ключ от подземелья, скрытая под маяком, где Ламос содержит пленных детей.

Клепий раздумывал над словами Крысиного короля, который, как казалось, говорил правду. Да, действительно, он был прав, говоря о том, что поклонники Тьмы проникли всюду и готовят почву для возвращения темного бога Скованного (да будет проклято его имя). Однако для этого, им еще надо будет найти шесть печатей, сковывающих темного бога за вратами Дадура.

Страж хотел было ответить, что-то Крысиному королю, но тот вставил свое слово первым.

— Тот, кто назвался Велисарием, — в первый раз Клепий заметил, как зрачки Крысиного короля сдвинулись с места, и глаза вмиг покраснели от обилия крови. — Убил моих детей. Пусть ответит своей кровью, за кровь мою.

Клепий видел, как короля катакомб переполнял гнев и злоба. Он крепко сжимал свои волосатые кулаки, и была бы у него такая возможность, то разорвал бы Велисария на месте в клочья.

— Он не добился ответа от Хранителя Печати, — продолжил говорить Крысиный король. — Какими бы пытками он его ни мучал, как бы он ни издевался над телом Гесиора, тот не выдал тайну Печати недостойному.

«О, боги. Значит, Велисарий меня опередил на много шагов. По крайней мере, пока он не узнал место хранения печати, не все еще потеряно».

— Я не понимаю, — пожал плечами страж. — Получается, что он меня опередил на много шагов вперед? Как такое может быть.

Крысиный король принял свое прежнее положение и оставил свои очи открытыми. Казалось, что его зрачки смотрели куда-то вдаль, в те непостижимые для обычных людей глубины. Клепию не хотелось долго стоять под этим мертвым, но прожигающим все подряд взглядом.

— Он нашел быстрый путь к горе Шармат, — ответил Крысиный Король. — После того, как он искал ответа у старой ведьмы в Зловонных болотах, он двинулся через Эльфийский Протекторат к горе.

— Не может быть! — воскликнул Клепий, не сдерживая своих эмоций.

«Значит он добрался до Шармат, но не найдя там ответов, отправился на Морской Восток, чтобы искать себе союзников».

— Дети мои говорят, что и по сей день Гесиора пытают самыми страшными пытками, — продолжил говорить Крысиный Король. — Но что эти пытки, после того, что испытал Хранитель за последние три тысячи лет? Постоянно страдающий жаждой, закованный в камень Хранитель, чья плоть ежедневно пожирается червями. Наутро тело его полностью крепнет, а затем черви вновь пожирают его снова и снова. И так несколько тысяч лет.

— Гесиор не дал ответа Велисарию, — хотел подтвердить свое предположение Клепий. — И он отправился к культистам Фахтаче.

— Да, — ответил медленно и протяжно Крысиный Король. — Страж бросился на поиски Огненной Пляски, так называется место, где собираются главы культа и его жрецы. Велисарий пожелал вступить с ними в союз, так как он верит в то, что богиня знает место хранения Печати. Фахтаче намеренно обольстила хранителя, чтобы выведать у него секрет, но у нее ничего не получилось. Она заковала Гесиора навечно в каменную гору и мучала его ежедневно. Она приходила к нему каждую луну, дабы узнать, не согласится ли он рассказать о печати. Гесиор молчал. И так было до тех пор, пока тело богини не умертвили. Кто умертвил Фахтаче неизвестно до сих пор.

— И как связан Ламос с гибелью Велисария? — поинтересовался страж.

— Слуги-близнецы Ламоса убили Местофана, соседа смотрителя, обрядили его в доспехи стража и инсценировали его самоубийство, — ответил Крысиный король своим страшным шипящим голосом. Лоялисты из Стосовета были обеспокоены тем, что страж якшается с силами культистов и устроили на него охоту. В итоге, хитроумный страж переиграл всех.

Крысы продолжали издавать писки со всех углов, пытаясь запечатлеть в памяти эту странную беседу.

— Ты сказал, что Велисарий приходил к тебе, но зачем?

— Он узнал тайну моего происхождения, — ответил на это Крысиный Король. И он требовал от меня информации о том, где находится печать.

«Печать. Не может быть. Неужели Крысиный король знает про нее?»

— И ты ему не рассказал, правильно? — угадывал имперец. Почему же ты не убил его?

— Я сделал правильно, что пощадил его, — ответил собеседник стража. Мои крысы и дети, которых я приютил — не всемогущи. Твой брат по ордену, сам того не подозревая, привел моих детей к другим членам культа. И теперь, я знаю почти все имена жрецов поклонников Фахтаче. Считай, что мы с тобой союзники. Я помогаю тебе информацией, а ты помогаешь мне действием. Эти жрецы приведут тебя к Огненной Пляске — месту гибели воплотившейся богини. Я уверяю, ты найдешь там своего стража, ведь ты здесь за этим? Чтобы помешать найти ему печать?

— У тебя повсюду есть свои глаза? — поинтересовался Клепий

Король подземелья издал характерный для себя писклявый смешок. Армия крыс вряд ли понимала, о чем они говорят, но пристально следила за разговором.

— Не всюду, но слышу я о многом, — ответил Крысиный Король. — Страж прибыл в Ноблос, чтобы найти то же, что и ищешь ты. Он пытался Хранителя Печати, но тот молчал, не проронив ни слова. И тогда Велисарий, решился вступить в союз с огнепоклонниками, чтобы воскресить в теле богиню Фахтаче, которая сможет дать ему информацию об одной из печатей.

— Я думал, богиня похоронена под горой Шармат.

— Нет, — отвечал король подземелья. — Но и в городе он не нашел ее тела. Но близится тот день, когда культисты совершат свой последний ритуал. На это и рассчитывает Велисарий, которого поддерживают силы Тьмы. Ты должен остановить его. В один день, который культисты называют «День очищения пламенем», они намерены вызвать богиню всесожжением. Ламос содействовал культу, торгуя детьми — безвинные жертвы больше ценятся богиней, чтобы устроить всесожжение. Как верят сами культисты — всесожжение позволит пробудить богиню или хотя бы узнать место ее погребения. Когда последний ребенок будет сожжен, богиня явится в этот мир огненным столпом света.

— Значит, Велисарий жив?

— Да, — ответил Крысиный Король. — Он хотел, чтобы ты расследовал его убийство, тем самым задержать тебя в Ноблосе.

— Зачем ты был нужен ему?

— Он хотел меня в союзники. Но скорее небо упадет на землю, чем я стану союзником этой богини.

— Где сейчас Велисарий? — поинтересовался Клепий.

— Скорее всего, в Огненной Пляске, готовится к последнему обряду. Она находится где-то на Морском Востоке, в пустынях, недосягаемых для моих детей. Где Огненная пляска мне неведомо.

— Как же мне узнать это? — поинтересовался Клепий.

— Я знаю, где в Ноблосе собираются члены Культа Фахтаче, — ответил Крысиный Король. — Ты сможешь вычислить их и допросить.

— Почему ты так ненавидишь культистов? — задал свой последний вопрос Клепий.

— Потому, что кем сейчас являюсь я — вина Фахтаче.

За спиной Клепия происходило какое-то действие. Металлический скрежет о каменный пол, громкий писк и стук крысиных лапок. Оглянувшись, страж увидел, как целая стая крыс самых различных мастей несли на своих спинах его кольчугу.

Глава шестая. Огнепоклонники.

«Если хочешь в темноте остаться незаметным — зажги факел.» — так говорил наставник Клепия.

«Люди ищут себя в потаенных углах собственно разума, не догадываясь, что истина всегда лежит на поверхности», — и эти слова страж помнил замечательно.

В любом случае, он придерживался этих двух мнений. Городская Стража будет обыскивать заброшенные дома, или какие-нибудь хитро спрятанные места, вроде сгоревшего недавно амбара, но вряд ли наемные стражи будут искать его на центральной улице города — Проспектионе.

Клепий был голоден информацией, и Король катакомб дал ему пищу для ума, после завершения их диалога, крысиная голова ожила, а человеческая — упала на его грудь. Таким образом, Крысиный король через своих детей указал ему путь на поверхность города, предварительно проплутав по катакомбам, дабы Клепий не узнал дорогу в логово короля. Крысы вывели его в Ноблос, и он выбрался через один из многих канализационных отходников — в одном торговом районе города, который располагался чуть южнее порта. По началу он не знал, где спрятать свой меч и доспехи, которые могли привлечь к нему лишнее внимания. Тогда он нашел оружейника, который торговал тут Ноблосскими ножами, латами из Фибла и мечами, судя по гравировке и грубо отесанной гарде, они были выкованы гномами прямо в Ноблосе. За отдельную плату, оружейник согласился припрятать добро Клепия, чтобы страж мог в любой момент забрать его обратно. Отсчитав торгашу десяток серебряных дукатов, и обещая после возвращения еще пять золотых (особенно за плащ стража, который жутко вонял дерьмом и мочой подземелья) за молчание и сохранность, Клепий оставил свое вооружение на совести оружейника, а сам пошел по базару, чтобы купить себе самый обычный морсковосточный наряд.