Еду принесли в номер, я поковырял в тарелке и решил завалиться спать. Вот только навещу кабинет задумчивости, который должен быть на заднем дворе. Его легко найти по соответствующем амбре.

После протёр лицо свежим снегом, для чего отошёл в сторонку. На улице уже темнеет, но после снежных процедур мне стало получше. Даже не хочется переться в душную комнату. Там окно законопачено и стоит медная чаща с углями, распространяя тепло и угарный газ.

Поэтому я зябко повёл плечами и решил постоять, подышать перед сном. Краем глаза отметил тень Пахома, что страхует меня и стало теплее от этого. Парень совсем взрослый и его Пахомкой уже не назовёшь. Пахом и в воинском деле не чужак и мой верный ординарец. Всегда рядом, без него как без рук.

Эх, какая луна красивая, полнолуние, вот только яркий диск окрашен красным. Кто-то говорил, что это к непогоде.

Ладно, пора спать. Развернувшись я мазанул взглядом по фигуре в десяти метрах. Уже зайдя в помещение тормознул. Сердце бухнуло, разгоняя кровь и адреналин пошёл будоражить эмоции. Знакомый силуэт, неужели.

Я обратно вышел на улице. Женщина стоит одиноко, держась рукой за изгородь. Чуть дальше стоит возок и подсобники разгружают вещи, таща сундуки внутрь.

Как интересно, я тихо подошёл и сбоку любуюсь знакомыми чертами.

Катя, я уже забыл как она хороша. Меховой воротник шубки скрывает подбородок, глаза посверкивают, отражая лунный свет.

— Хм, — прочистил горло я, предупреждая о своём присутствии.

Девушка развернула голову и посмотрела на меня.

Чёрт, она испугалась, она не узнала меня.

— Катя, здравствуйте. Это Алексей. Вы меня не помните?

Ну вот опять, она отрицательно покачала головой. Неужели не помнит? Я подошёл вплотную и почти прикоснулся к ней.

— Катя, я сопровождал Вас из Плоцка в Тверь. Неужели вы ничего не помните?

Девушка слабо улыбнулась, — конечно помню, простите меня. Просто не ожидала Вас тут сейчас увидеть.

Голос тот же с лёгкой хрипотцой.

— Вы не замёрзли, давайте зайдём внутрь?

Раскрыв дверь я пропустил девушку вперёд.

— Хотите есть?

— Немного.

— Хозяин, запеки петуха и тащи сюда. Освободи стол в углу и нас не беспокоить.

Откуда-то нарисовался Юргас, видать Пахом предупредил. С ним ещё пять моих ребят. Они заняли соседний стол и заказали себе похлёбку и печево.

Нам же принесли лучшее вино, что смогли найти в этой дыре. Девчонка прислужница притащила миски с соленьями. А также поставила на стол саляной светильник. А то уж больно в углу темно.

Разлив вино, я произнёс неуклюжий тост, — Катя, я пью за нашу встречу. Надеюсь на лучшее.

Ну вот, не могу я сказать чётко, что пью за встречу и надеюсь на долгую совместную жизнь. Что она родит мне сына и дочку, и будет любить меня как я её в радости и горе.

А вместо этого пробормотал очередную нелепицу.

Сам не заметил как почувствовал аппетит и попросил принести себе кусок мяса. Но вертеле как раз прожаривали косулю и пахло довольно соблазнительно.

Мы расслабились и уже довольно непринуждённо ужинали. Я даже заметил, что Катя начала вновь кокетничать со мной. Так молоденькая кошечка пробует остроту своих коготков. Теперь она не напоминает ту даму, печально вглядывающуюся в пятна на луне.

К сожалению нас прервали, явились два серьёзных типа, один постарше, второй помоложе. Не ошибусь, если предположу, что передо мной гордые представители польской шляхты, сопровождающие Катерину на вечное богослужение.

Мы представились, я не стал стесняться, выдал все свои регалии.

Эти тоже что-то пробормотали в духе, — пан Шкл...., и пан Све...

Мой польский ничуть не улучшился. Пришлось Юргасу мне помогать.

Ну, где-то их понять можно. Патрон послал вассалов забрать племяшку, которая стала всем мешать и определить в достойное её статусу место — женский монастырь. А тут появляется дикарь московит и мешает им закончить порученное дело.

Катя испуганно смотрит на происходящее и мне нестерпимо захотелось её обнять, прикрыть руками, оберегая от всех напастей.

Поэтому я сделал знак всем замолчать, князь я или не князь.

— Катя, я приехал за тобой. Ты выйдешь за меня за муж?

Вот те раз, её глаза наполнились слезами и она помотала головой. Бритый налысо шляхтич довольно оскалился, видать понимает дойч.

— Да, но ..., — и она замолчала.

— Если Вы Алексей рассчитываете на приданное, то ...

— Катя, — невежливо перебил я её.

— Мне не нужно приданное, мне нужны Вы. Помните о легенде про половинки, плавающие в эфире мироздания?

У девушки высохли слёзы и она слабо улыбнулась, — и Вы думаете, что мы и есть те две половинки?

— Не знаю, но очень хочется чтобы это было так. Но чтобы убедится — надо сделать шаг на встречу. Катя, выходите за меня за муж.

Мне хватило её робкого кивка, — господа, ваша миссия закончена. Я являюсь женихом этой дамы. Так решил мой князь и надеюсь ваш тоже не будет возражать. Мы с ним переписывались и вопрос был только в величине приданного.

— Да, но мой князь не собирается вообще давать приданное за Анну.

— Ну и замечательно. Я беру её бесприданницей. Можете так и передать своему патрону. Честь имею.

Не сказать, чтобы шляхтичи были рады. Но тот, что постарше придержал молодого и стал что-то нашёптывать ему.

— Князь, мы вынуждены сопровождать Вас обратно в Тверь, дабы убедиться в ваших словах.

— Отлично, завтра выезжаем назад.

С Катей не получилось долго проговорить, она буквально клевала носом. Пришлось звать служанку, по-моему ту Марысей зовут.

А утром мы тронулись в обратную дорогу.

Я сразу залез в возок, заставив потесниться худосочную служанку.

Оказывается двух остальных пришлось рассчитать, они были вольно наёмные. А эта отказалась уходить, согласившись служить за еду.

В возке было холодно и я взял озябшие руки Катерины в свои. У меня с детства руки как печка, может сосуды близко к поверхности — не знаю. Температура ладоней и поверхности тела повышенная. Поэтому Катя только дёрнулась от прикосновения, а потом ничего, привыкла. Зато я млел от её прикосновений и пьянящего запаха.

Поговорить по душам не получалось, ужасно мешало общение на немецком. Для обоих он не родной и одно дело — общаться на бытовые темы. Другое — пытаться говорить о высоких материях.

— Олёкса, я начала немножко говорить по-русски.

Какая прелесть, оказывается она не сидела даром в Твери, а изучала новый язык.

— А ещё меня окрестили в церкви. И дали имя Екатерина. Я батюшку попросила об этом.

Катя говорит с мягким акцентом, но вполне понятно, если смирится с запинаниями и активной жестикуляцией. Только ей трудно, малый запас слов. А вот то, что она прошла крещение в православную веру, — это просто замечательно.

На следующий день всё положительное как рукой обрезало. Я попытался составить Кате компанию, но меня окатили непонятными и негативными эмоциями.

Чёрт, что я опять не так сделал? Какое неписанное правило нарушил. Пообщался при служанке с невестой?

Да пошло оно всё, остаток дороги мы с Катериной общались довольно холодно и только при посторонних.

В Твери я снял дом на месяц, не приводить же будущую жену к чужим людям. У меня появилась паранойя, я захотел окружить Катерину охраной и никому не показывать. А её стремительные перепады настроения отнёс к женским недомоганиям.

Нет, я конечно не ожидал особенно тёплой встречи при дворе тверского князя. Но меня встретили с плохо скрываемой злорадностью.

То, что Борис Александрович передумал наградить меня вотчиной под городом я пережил сдержанно. Если честно, то уже и забыл про это предложение. Но сделал вид, что очень обижен. Так князь наказывает меня за строптивость. Ещё и намекнул, что княжну надо бы возвратить под его крылышко. Де, неприлично жить невенчанным под одной крышей.

Суки, а в монастырь неугодную определить прилично? Насколько я понял, Екатерина была здесь на правах приживалки без копейки собственных денег. Потому и служанок рассчитала. Хрен тебе по всей морде. Я просто проигнорировал его толстый намёк.

Но, надо отдать князю должное, венчание прошло без сучка и задоринки после того, как он благословил наш брак.

Свадебный поезд выехал от княжьего дворца. Звеня колокольчиками и разбрасывая мелкие монеты мы проехали по главным улицам города. Само венчание происходило в церкви Покрова Богородицы. От княжеской семейки присутствовал Михаил Борисович с группкой приближённых и тысяцким, что придало торжественности церемонии.

После венчания, где священник одел нам освящённые кольца, кавалькада опять выметнулась на улицы города.

Свадебный пир князь решил устроить в своих хоромах и даже расходы взял на себя. Всё-таки что-то человеческое в нём осталось.

Если честно, то меня утомила вся эта суета. Приходилось выслушивать советы старейшин и делать вид, что мне интересно их мнение. А сам искоса поглядывал на скрытое вуалью лицо теперь уже супруги.

Катя была очень напряженна и даже моя попытка приободрить её не увенчалась успехом. Я под столом взял её холодную ладонь и сжал её, пытаясь этим жестом передать своё отношение к ней и происходящему.

Такое ощущение, что она не здесь. Настроение стремительно пошло вниз.

Поздно ночью нас отвезли домой. Катя сразу ушла на свою половину, а я немного посидел со своими ребятами. На пиру старался не пить, да и кусок в горло не лез. А сейчас, дома почувствовал зверский аппетит. Посидели часа два, а потом кому-то пришла мысль проводить меня до покоев жены.

Да, не так я представлял свою первую брачную ночь.

В Катиной спальне горел ночник. Сама девушка будто ждала меня всё это время, сидела в ночнушке на краю кровати.

Скинув надоевший за день кафтан, я подошёл к ней, — Катюш, ты как?

Эта фраза на русском вызвала у неё странную реакцию. Она просто вздохнула и продолжала смотреть в пол.

— Катюш, — я взял её руку и потянул к себе, заставляя встать. Такое ощущение, что она боится меня, контакта со мной. Встала, мазанула по мне взглядом и опять принялась искать на полу что-то очень важное.

— Ладно, отдыхай, я к себе.

Слава богу, что никто не торчит около дверей, ожидая окровавленной простыни. Мои продолжают отмечать внизу, я же добрался до своей спальни и ополоснув лицо забрался в кровать.

Сразу же, как позволили правила гостеприимства, я получив разрешение тверского князя засобирался в дорогу.

Теперь уже я сам не старался оказаться наедине с женой. Настроение паршивое, но у меня было ощущение, что в родных стенах Катюша отойдёт. Я только не понимаю, что с ней происходит. Явно она не в себе, но психолога рядом нет. И только я могу попытаться достучаться до неё.

И я оказался прав, как только в пределах видимости показались могучие стены Новгорода, моё настроение стремительно улучшилось.

Первым делом я приказал растопить баньку.

Как же мне не хватало этого ощущения дома. Новая парилка с запахом дубовых плашек вмещает десяток человек. Но нас четверо, Юргас, Пахом и Лют. Это мои ближники, сделав три ходки и приняв снежные ванны, мы сидим в просторном предбаннике и под пивко лениво рассуждаем о ближайших планах. А они напрямую связанны с покупкой судна.

Я искал ганзейский когг, уж больно мне запомнилось, с какой любовью о нём отзывался генуэзец Бенедетто.

Но их в продаже не было, предлагали новгородской постройки суда. Но они меня откровенно не впечатлили. Длиной метров 20, шириной 5 и осадка два метра. Такая лодка брала на борт всего чуть более 100 тонн, это в переводе на привычные мне меры измерения тоннажа или 6000 пудов груза. В случае безветрия использовались вёсла, экипаж 25-30 человек и 15-20 воинов. Это судно только условно относилось к классу река-море. На самом деле выйти в неспокойное Северное море на нём — определённый риск.

Искомый мною ганзейский когг имел грузоподъёмность 200 тонн. При длине 30 метров и более 7 шириной он имел осадку три метра. Судно естественно проигрывало в скорости, но мне некуда торопиться. Убегать я не планирую, наоборот руки чешутся заняться благородным пиратским делом. Но пока всё упирается в корабль. Уже даже ватажка подобранна. Три десятка бравых новгородцев с удовольствием помогут мне в благом деле.

Бенедетто по спекулятивной цене продал мне полтора десятка мощных арбалетов генуэзского производства. Они отличаются от ручных весом и мощностью. Вес каждого около 13 килограммов, с использованием ворота для перезарядки аппарат делает два выстрела в минуту. Двухфутовый арбалет забрасывает болт длинной 64 см, диаметров 2 см и весом 270 граммов на дистанцию уверенного поражения около 80 метров, хотя летел на все 300.

Машинки серьёзные, тут генуэзцы впереди планеты всей, спокойно пробивают почти любую броню. Ну и минус очевидный — медленная перезарядка. То есть расчёт на первый и неожиданный залп.

В комплекте к каждому идёт колчан на 36 болтов. Их я купил отдельно, два бочонка, где плотно уложены пять сотен болтов в каждом. Также генуэзец выполнил своё обещание и продал мне две корабельные баллисты. Эти дуры весом в 300 кг пуляют полутораметровыми дротиками. Борт судна она вряд ли пробьёт, но напугает наверняка, пришпилив к мачте невнимательного матроса.

Я не понимаю только как стрелять в ситуации, когда корабль качает волна.

Я даже провёл упражнения, заставляя моих будущих абордажников стрелять, стоя на доске, положенной на круглый чурбачок.

У них ничего не получилось, хорошо друг друга не перестреляли.

И меня не удовлетворило объяснение их старшого по имени Истома, что пуляют как правило в упор. Пришлось пригрозить санкциями и заставить тренироваться.

Блин, я даже начал готовить оружие массового поражения. Кроме уже опробованных гренад я задумал нечто вроде греческого огня.

У меня же имелся в заветной пещере приличный запас нефтепродуктов, литров 600 солярки и масла под сотню литров.

Теперь всё находится в моём селе, где я и собираюсь получить нечто вроде напалма.

Методом проб и ошибок у меня получилось нечто горючее, что водой потушить не получается.

Я на медленном огне нагревал солярку, потом насыпал нарезанную стружкой резину и ждал, когда она растворится. Поигравшись с пропорциями я ещё добавил для верности масло. Правда для этой смеси нужен огонь. Налив в глиняный сосуд полученную смесь, я пропитал тряпку, обёрнутую вокруг горлышка этой же смесью и поджёг. Загоралось неохотно, но когда я размахнувшись запулил это в камень, валун объяло жадное пламя. Мы с Пахомом засыпали огонь снегом, но понадобилась земля, чтобы его потушить.

Довольный успехом я отбыл домой, прихватив бочонок с полученной жидкостью.

Ну, вот молодожёны уже две недели прожили в новом доме. За это время он изменился. Я, как законопослушный муж, ходил с Катей на торг и покупал всякие безделушки в дом. Комнаты сразу приобрели домашний уют. Нам потребовались дополнительная челядь, ведь дружину нужно кормить и обслуживать. Ватажники пока что проживают по домам, но мы проводим совместные тренировки. Мужики конечно не приучены к строю, не умеют так слаженно как мои ставить стенку. Зато очень шустры при штурме укреплений.