Властитель ледяного сердца.

Все чаще она думала о том, что будет делать, если Совет и тут обяжет их... ну, сделать то, что положено мужу и жене. И с ужасом и стыдом она признавалась самой себе, что Рик нравится ей как мужчина. Да, она находила его привлекательным, интересным, сильным, надежным... Но она не нравилась ему. И прекрасно чувствовала это. И это было и больно, и неприятно, и отвратительно, если она будет лежать с ним в одной постели и чувствовать его брезгливость. Все, что угодно, только не это. Она не думала о том, любит ли его. Ответ был очевиден — нет... пока нет или совсем нет? Йолинь не знала, это был слишком откровенный вопрос, глубокий, для их поверхностного общения. Но она вдруг вспомнила, что испытала, когда он пришел за ней в сердце Проклятого Леса... Она ощутила себя защищенной. И несмотря ни на что, даже на его осязаемую неприязнь, продолжала чувствовать себя рядом с ним надежно. Если бы все зависело от неё, она дала бы им шанс. Но теперь она слишком хорошо знала, что в вопросах любви нужны двое, а её ещё не вполне осознанное желание не значит ничего. Один раз она решила все сама, и ничего хорошего из этого у неё не вышло. Больше она не станет повторять своих ошибок. И лучше и вовсе избавится от каких-либо иллюзий, чем вновь кому-то сделает больно.

— А что, если у него есть кто-то? — тихо спросила Йолинь Суми, что, свернувшись калачиком, мирно посапывал под её боком. — У такого мужчины наверняка кто-то есть, — согласно ответила она самой себе. И поразилась, насколько неприятной оказалась эта мысль. — И что же? — Прежняя Йолинь сделала бы все, чтобы заполучить то, что ей захотелось даже на миг. Но не теперь. Она не станет. И так подпортила ему жизнь одним своим существованием, уж лучше станет незаметной и не обременяющей его тенью. Так будет гораздо лучше. — Покой... все, что я хочу...

Принцесса и сама не заметила, как отяжелели её веки, как налилось приятной тяжестью тело, и она просто провалилась в глубокий сон, так и не найдя в себе сил накрыться одеялом или полностью лечь.

Рик переступил порог таверны, в которой остановился вместе со своими людьми уже глубоко за полночь. Он чувствовал себя донельзя уставшим и опустошенным. Позади были тяжелые переговоры с Вилькаром, разработан план их дальнейших действий и оговорено, что, и как только он доставит свою жену домой, то вернется, чтобы ещё раз укрепить защитные контуры деревни. Этого должно было быть достаточно до возвращения его людей. А уже потом они все вместе начнут выравнивать общий фон и объявят охоту на тварей.

— Явился? — ворчливый женский голос раздался откуда-то сбоку.

— Веня? — увидев знакомую блондинку, стоящую на середине лестницы и гневно взирающую на него, Рик несколько растерялся. У этой женщины в принципе не было авторитетов, и сказать все, что думает, она могла любому. В том числе и ему.

— Веня, Веня, — нехорошо прищурившись, прошипела она, словно ядовитая змея. — Где ты шляешься?

— Прости? — ни один мускул на лице Рика не дрогнул, но взгляд стал предостерегающим.

— Вот не надо со мной в гляделки играть, — шикнула Венцеслава в ответ, упирая руки в бока. — Девочка так намаялась, столько пережила, а тебе и дела нет! Бросил молодую жену и рад стараться.

— Послушай... — попытался Рик угомонить вздорную бабу.

— Нет, это ты меня послушай! Ты почто девочку обижаешь? Разве так себя должен муж вести с молодой женой? А ну, быстро пошел к ней!

— Собственно, я за тем и иду, а ты, Венцеслава, не забывай, у кого работаешь, поняла? — строго сказал Рик, поднимаясь по лестнице. — И впредь не смей лезть не в свое дело. Это моя семья, и не тебе решать...

— Ты мне не грозись, ясно тебе?! Все вы, мужики, один дурней другого, ничего в женской душе не понимаете! Женился-то, поди, не на один день, уж я-то слышала, а ведешь себя так, словно и не женат вовсе.

— Вецеслава, — почти прорычал Рик.

— Что? — так же грозно прищурилась женщина и не думая сдавать свои позиции. — Ты меня к ней сам приставил...

— Как приставил, так и уберу.

— Попробуй, — прошипела Веня в ответ.

Единственное, о чем Рик сейчас был в состоянии думать, так это о том, какая муха его укусила, когда он просил самую склочную и правдолюбивую женщину Грозового Перевала быть при Йолинь. Ах, ну да, Веня была человеком не руководствовавшимся в своих суждениях предрассудками. Рик искренне надеялся, что они с Йолинь поладят и Веня разделит с ним его ношу по общению с принцессой. Видимо, Веня уже перехватила на себя львиную часть.

Не сказав более ни слова, Властитель прошел мимо грозно смотревшей на него женщины и отправился в свою... в их комнату. Нет, никаких мотивов иного толка, чем погрузиться в сон, он не имел. И с некоторой толикой опаски думал о том, что в его доме им так же придется делить одну постель. Какое-то время так точно, пока Совет не даст знать, что они могут этого не делать более. Но свое обещание он собирался сдержать. Прикасаться к Йолинь он и не думал, более того, намеревался выделить ей отдельное крыло под личные нужды. А ночевки... Ну, подумаешь, ведь всегда можно сделать вид, что её просто нет.

Тихонько притворив дверь, пропуская в крохотную комнатушку скупой лучик света, Рик вошел внутрь. В свете угасающего месяца он смотрел на женщину, что, укутавшись в огромных размеров ночную рубашку, полусидя спала на небольшой кровати. Угольно-черные ресницы отбрасывали тень на бледное усталое лицо. А призрачное сияние месяца делало облик Йолинь особенно завораживающим, хрупким, почти нереальным. Осторожно раздевшись, оставшись лишь в нательных брюках, Рик, стараясь не потревожить сон принцессы, лег рядом с ней. И ощущая себя воришкой, он откровенно рассматривал её сейчас. Возможно, впервые осознанно любовался тем, что видел. Это была странная, чуждая северу красота. Изящные черты лица, снежно-белая в свете луны кожа, чуть пухлые аккуратные губы, к которым вдруг захотелось прикоснуться. Попробовать, какие они на вкус. Длинная тонкая шея, вдоль которой тяжелой волной ниспадают угольно-черные волосы. Очертания фигуры принцессы были скрыты этой нелепой ночной рубашкой. И повинуясь какому-то внутреннему порыву, Рик уже протянул руку, чтобы прикоснуться к её щеке. Отчего-то вдруг показалось, что если он коснется её, то она просто растает в ночи, как навеянное видение, как призрачный образ, сотканный луной. Рик вдруг затаил дыхание, сам не понимая, что за страхи рождаются у него в душе. Почему не решается преодолеть последний миллиметр между своими пальцами и щекой девушки? Удивительно, впервые он боялся коснуться женщины, собственной жены. Страшился ли он и впрямь того, что она исчезнет? Или же, что с этим касанием будет сделан шаг, который уже не вернуть назад? Что-то изменится в его жизни раз и навсегда?

Додумать он так и не смог, наткнувшись на фосфоресцирующий небесно-голубой взгляд твари, что почувствовала его намеренье и сейчас предупреждающе скалилась, высунув морду из-за другого бока принцессы.

Рик усмехнулся, не отводя взгляда от животного, и вместо того чтобы прикоснуться к Йолинь, похлопал лобастую морду щенка.

— Спи, — фыркнул он, — не трону я её.

Странно, но Рику почудилось, будто бы тварь поняла то, что он сказал. Широко зевнула и исчезла, уткнувшись носом в бок Йолинь.

Решив, что с него на сегодня хватит, Рик решительно накрыл себя и принцессу одеялом и провалился в сон.

Казалось, уже тысячу лет ей не было так хорошо. Она парила в облаках, её кутал в свои объятия теплый воздушный поток. Он забирал всю боль, негодование и усталость, а взамен приносил нечто несоизмеримо большее. Он ласкал её ноги, бедра, поднимался выше, чтобы сомкнуться на тонкой талии, разнося жар по всему телу, и она отвечала ему. Казалось, её пальцы ловят воздушные потоки, путаясь в них, тело старается прижаться странному источнику блаженства сильнее, чтобы испытать жаркое прикосновение губ к шее...

"Губ к шее?!" — первая связная мысль заставила Йолинь испуганно распахнуть глаза и замереть, поражаясь собственному открытию. Ночная рубашка задралась почти до талии, и по обнаженным ногам принцессы, обвивающим бедра мужчины, скользили горячие руки, поднимаясь все выше к ягодицам. Она льнула к нему всем телом, а её пальцы запутались в длинных белоснежных волосах, в то время как тело принцессы изгибалось, подставляя шею поцелуям Властителя. Внизу живота рождалось пламя и желание, в котором тонула любая связная мысль. Йолинь желала, чтобы его руки не останавливались, чтобы продолжали свое скольжение по её обнаженной коже. Мечтала касаться его, сжимая широкие плечи, покрывая поцелуями его лицо. Но она уже проснулась, и сознание понемногу возвращалось к ней. И происходящее вдруг показалось неправильным.

— Ч-что п-происходит? — ей с трудом удалось отстраниться от Рика на жалкий сантиметр и попытаться притянуть его лицо к себе. И только сейчас она осознала, что он спит... Спит, как и она всего мгновение назад. — Рик! — встряхнула она Властителя и тут же растерялась, когда он открыл свои необыкновенные глаза цвета шторма. Мужчина озадаченно моргнул, словно и сам не сразу понял, что происходит, потом хищно прищурился и, словно получив удар в грудь, с шумом втянул воздух.

— Что... — кое-как сказал он, а потом, будто бы что-то поняв, резко поднялся с кровати, отстранив от себя Йолинь, и, не смотря более на нее, начал одеваться. — Прости, — сказал он, стоя к ней вполоборота. — Я сделаю все от себя зависящее, чтобы этого больше не повторилось, — скупо добавил он, прежде чем вышел из комнаты.

Стоило двери за ним затвориться, Йолинь и сама не заметила, как по её щекам заскользили крупные слёзы странной, такой новой для неё, обиды отвергнутой женщины. И не то, чтобы она так уж сильно хотела быть с ним... Конечно, не хотела! Но так обидно, унизительно, неловко она не чувствовала себя никогда.

Рик вылетел из комнаты принцессы, словно невидимое пламя жгло ему ноги.

"Совет, будь он проклят!" — рычал про себя Властитель, — "Если я и решу взять свою жену, то уж точно не во сне под вашу дудку!"

Быстрым шагом Рик преодолел расстояние между их с Йолинь комнатой и выходом из таверны, резким движением распахнул широкую дверь, чтобы тут же окунуться в морозную свежесть весеннего утра, пересёк двор, широко ступая в сторону конюшен, и войдя внутрь, тяжело выдохнул.

В конюшне было душно, пахло прелым сеном и животными, что содержались тут, но до этого ему не было сейчас никакого дела. В противоположном углу помещения стояла бочка на половину наполненная водой, именно она-то сейчас его и интересовала. Призывая себя к спокойствию, он старался привести дыхание в норму, но как бы он не старался, выходило плохо. Его ладони словно жгли недавние прикосновения, а на губах он всё ещё чувствовал вкус... её вкус... Женщины, которую презирал, ненавидел... хотел?! Последняя мысль настолько ошарашила Властителя, что он невольно запнулся, делая очередной шаг по направлению к бочке со студёной водой.

"Всего лишь реакция нормального мужского организма", — подумал он, отбрасывая эту мысль в сторону. — "Я мужчина, и вполне естественно, что когда женщина касается так... возникает ответная реакция. К тому же ритуал! Старейшины, что б их..."

Но как бы не старался Рик отбросить мысли о собственной жене, то и дело перед его взором возникало её лицо, когда на белоснежной коже расцветал лёгкий румянец её возбуждения. Томный взгляд карих глаз, на самом дне которых впервые возникло такое ясное и понятное чувство, которое он в кои то веки мог отчётливо увидеть и прочесть. То как её ладони касаются его груди и предплечий, и как под этим прикосновением воспламеняется кровь в его венах. Когда её аккуратные губы чуть приоткрыты, и с них срывается сдержанный хриплый стон, а её желание отзывается дикой потребностью у него внутри.

Грубо выругавшись и в очередной раз тряхнув головой, отгоняя непрошенные мысли, он подошёл к бочке с водой, твёрдо намереваясь высказать Совету всё, что думает о них и их попытках заставить его исполнить супружеский долг. Он не допускал и мысли, что всё произошедшее могло произойти с ним потому, что он сам мог возжелать Эту Женщину! Никогда! Ни при каких обстоятельствах он не был намерен разделять с ней ложе. Только не с Ней, не с Этой. Сама мысль об этом была ему противна. И не потому, что ему была неприятна принцесса внешне. Напротив, всё чаще он смотрел на неё и находил её интересной, красивой, хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Именно такой он её видел, неживой и прекрасной в этой своей нереальной красоте.

Женщина с ледяным сердцем, без души, в которой бы теплился хоть крошечный огонёк, что мог бы растопить этот осколок льда у неё в груди. И открытие Йол... Этой Женщины сегодня утром, как горячей, желанной, страстной, живой... расходилось с его представлением о ней.

Твёрдо уверившись, что и это последствия магии Совета, резко выдохнув и призывая себя к спокойствию, он склонился над глянцевой поверхностью воды и, легонько на неё подув, стал выстраивать канал связи.

— О чем ты? — невинно улыбаясь, вопрошал Джодок, стоило Рику закончить свою сбивчатую речь. — Ты обвиняешь нас в том, что хочешь собственную жену? Ты серьёзно? — усмехнулся мужчина, всем своим видом демонстрируя, будто бы слова Рика невероятно его рассмешили.

— О нет! Я точно знаю, о чём говорю и требую объяснений! Что вы затеяли? М? — страстно жалея о том, что не может как следует встряхнуть Древнего и призвать его к ответу.

— Твои претензии вызывают улыбку и недоумения. Йолинь красивая молодая женщина, вполне естественно, что молодой супруг... — негромко фыркнув, продолжил старейшина, — желает разделить с ней ложе. Я удивлен, что ты до сих пор этого не сделал. Ведь прошла уже почти неделя... С тобой всё в порядке? — поинтересовался Джодок, а Рик вновь подавил тяжёлый вздох, напоминая себе, что врезать бочке не то же самое, что отправить свой кулак прямо в центр этой довольной рожи.

— О... переживаешь за моё здоровье? Поверь, со мной всё в порядке, Джодок! И чтобы вы там не затеяли, вам своего не добиться, пока я точно не буду знать в чём дело!

— Не понимаю, чего ты от меня хочешь? — пожал плечами мужчина. — Но постарайся не забыть о том, что ты пообещал делить одну кровать с принцессой в течение года. Надеюсь, ты не станешь отрицать того, что, в конце концов, тебя вполне естественно может потянуть к жене всё сильнее и сильнее, и с каждым днём эта тяга будет лишь усиливаться... Но не стоит во всём обвинять Совет. Природу и естественность подобного желания ещё никто не отменял, — улыбка слетела с губ Джодака, и он уже серьёзно посмотрел на Рика. — К чему противиться? Что должно произойти — произойдёт по вполне понятным причинам, будь то любовь, желание или страсть.

— Или магия, — скупо добавил Рик, ни на секунду не усомнившись, что Старейшина, говоря все эти прописные истины, вскользь намекает ему на что-то.

— Может, и магия, — усмехнулся Джодок. — В конце концов, нет ничего невозможного.

На последних словах связь оборвалась, а Рик со злостью отвесил такую затрещину бочке, что та не выдержала и перевернулась, выплёскивая содержимое по всей конюшне. Испуганно заржали лошади, но Рику уже не было никакого до них дела. Развернувшись на каблуках и выходя вон, он думал, что ни при каких обстоятельства не станет частью игры, что задумал Совет. Правила всегда можно поменять.