Оборотная сторона зверя - 2. Академия

* * *

— А все-таки здорово, Рин, что мы с тобой познакомились!

Лежа с открытыми глазами в постели Юджа, я все еще удивлялась, как это Габи с Динаром с такой легкостью согласились на эту ночевку. Может, моя уловка, что именно при них стоит проверить, не разоблачит ли меня тот же Юдж, наконец-то, сработала?

И вот, лежа в одной постели с рыжим магом, я старалась понять, не послышалось ли мне пыхтение оборотней прямо под нашим окном.

'Да нет. Караулить меня всю ночь напролет? Они же не сумасшедшие!'

И до того я задумалась, что следующие слова Юджа застали врасплох. Интересно, когда это мы с обсуждения 'вот бы нас поселили в одну комнату' плавненько перешли к семейным секретам?

— И правильно, что молчишь. Думаешь, никто не заметил, какая странная у тебя, ты прости меня, конечно, семейка? Сам знаю, каково это, быть чужаком в родном доме. Да чего там! Меня, если честно, по-настоящему только дядька воспитывал. Как отправили его домой в увольнительную, так он чуть с тоски и не помер. Генерал Паульс, — это имя рыжик практически выплюнул. — Гад он, Ринальд, причем редкостный! Это ж из-за него солдаты молоденькие под трибунал попадали. У одного только дядьки моего трое парней в деревни бежали, а в остальных отрядах — и говорить не хочу. Эх! А думаешь, все почему?

Я села, подложив подушку под спину, и пристально посмотрела на мага.

'А Юдж симпатичный', — неожиданно поняла я.

Полутьма комнаты не мешала мне рассмотреть и широкий улыбчивый рот, и смешливые морщинки в уголках глаз, казавшихся сейчас скорее синими, нежели голубыми. По-юношески вытянутый, как будто еще не привыкший к повзрослевшему телу, Юджин все время жестикулировал, вертелся и то и дело запускал пальцы в растрепанную шевелюру.

И так вдруг захотелось дотронуться до него, стереть эту горькую улыбку, которая делала его лицо каким-то по-детски ранимым. Но я сдержалась и, наконец, просто ответила:

— Не знаю. Может, им было страшно, или они голодали.

— Нет, Рин, к этому при наместнике давно привыкли.

Казалось, каждая веснушка на его лице потускнела.

— Ты знаешь, кто такой канцлер Роу? — спросил Юдж, но, увидев, как искривилось мое лицо при этом имени, продолжил. — Конечно знаешь. Да и кто не слышал об этой гниде? Так вот, именно он разработал закон, по которому деревни перестали получать заем в неурожайные годы. А если и получали, то расплатиться уже не могли. А это рабство, Рин, самое настоящее рабство! Привыкшие при Лейле доверять чиновникам, люди оказывались без работы, без дома, умоляющие забрать их свободу за две буханки в неделю. Страшные годы! Солдаты бежали, оставляя границы гролльей матери, лишь бы добраться до дома и отдать солдатский паек родным. Дезертиров ловили, прилюдно секли, и это в лучшем случае. Но уж когда казнить стали, тут уж народ не выдержал... Были случаи, когда вояки специально под гроллов бросались, потому как убитый солдат означал для семьи хоть и скудные, зато регулярные выплаты. И тут Роу этот, узнав от Паульса, почему опытные вояки мрут, словно мухи, изрыгается новым шедевром — никаких пенсий для вдов, никаких выплат сиротам. Как он тогда сказал? Деревенских — сама земля кормит? А если детей настрогали, значит, знали, чем их прокормить.

Юдж опустил голову.

— У меня мамка так двоих малышей потеряла. Знаешь, в детстве я вообще не знал, что такое есть досыта. Когда родной отец понял, что я маг, и к себе забрал, его дети свиньей меня звали, а я ел, ел, ел. Думал, остановиться никак не смогу. А если не ел, то тащил с кухни, что мог — и домой. Меня ловили, секли на конюшне так, что кости белели, а я день-два отлежусь — и за старое. Мачеха с меня, наверное, и в самом деле кожу бы содрала, если б не дядька.

И улыбнулся так солнечно, заразительно.

— А какой он, твой дядя? — не в силах противиться, улыбнулась в ответ.

— А, черт рыжий! Маленький, толстый, почти уже лысый. Но взрывной и упрямый, как...

— Как габ? — вспомнив, как Тай сравнивал свою маленькую жену именно с этим твердолобым копытным.

— Ага, — Юдж взъерошил непокорную шевелюру, заложил руки за голову и откинулся на подушку.

— Эх, и гонял он меня, черт одноногий.

Улыбка сошла с моего лица в тот же момент, как я поняла.

— Как одноногий?

— Рин, да ты сама простота! — рыжик хотел было отвесить щелбан, но стоило его пальцам коснуться моего лба, как он тут же отдернул руку, будто ошпарился. И, покраснев до самых ушей, продолжил чуть грубовато. — Не думаешь же ты, что генерал простил зарвавшегося капитана, по вине которого его чуть не разжаловали? Нет, просто взял и послал капитанишку нагу под хвост. Только не учел, что солдаты дядьку любили, так на себе два паренька его из пекла и вытащили. Сколько верст перли, а черт мой ругался да палкой по чему попадет бил, чтоб дурьи головы свои бежали спасать, а не труп безногий тащили. Зато теперь, как напьется, рассказывает, каких орлов вырастил.

Не сдержавшись, хлюпнула носом:

— Хороший он у тебя.

— Ты это, сырость не разводи, — хмыкнул Юдж и подозрительно быстро отвел взгляд. — Видел бы ты его в то время, как он домой калекой ненужным вернулся. И палка эта его, дурьвыбивалка, как он ее звал, сколько он меня ею дубасил... Как вспомню — так вздрогну. Но, знаешь, если б не он, я бы не только меча не поднял, я бы и магический фитилек не зажег.

— Он учил тебя магии?

— Нет, — парень скривился, — отец учил. Но если бы Буфф не пообещал, что после каждого выученного заклинания он не будет отправлять мамке моей еду, я бы не то что заниматься, я бы никого и слушал не стал.

И рассмеялся. Невольно рассмеялась в ответ. И как-то так получилось, что не заметила, как рассказала о своей первой влюбленности, о маме, о том, как мне сложно прижиться в незнакомой стране. Упустила кучу вещей, но все говорила и говорила. Юдж то молчал, то не давал вставить ни слова, при этом и хмурясь, и смеясь, и отчаянно жестикулируя.

'С ним так легко', — только и могла удивляться я, жалея о том, что не могу рассказать о себе всей правды.

Так, смеясь и болтая, я и не заметила, как уснула. И спала я крепко. Впервые так крепко с тех пор как попала в этот незнакомый и чуждый мне мир. Но, открыв глаза, первое, что увидела, — это красного, как морковка, приятеля.

— Ю-у-у-дж? — позевывая, с наслаждением потянулась. — М-м-м, как хорошо я поспа-а-ал.

Из морковки парень превратился в вареного рака. Изо всех сил стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на меня, отвернулся и так и шагнул в мою сторону: спиной вперед и протягивая мне вчерашние камзол и рубашку.

— Рин, ты бы это... оделся. А я пока... — Юдж пятерней взъерошил стоящий дыбом хохол. — Завтрак! Ага, точно! Завтрак пойду закажу.

И вылетел из номера, словно за ним черти гнались.

— Постой, ненормальный, сапоги хоть надень! — крикнула вслед, но куда там, с такой скоростью он вполне уже мог заказывать завтрак в Саршассе у нагов.

Еще раз потянулась.

— И чего это он? — недоуменно спросила у комнаты, конечно, и не надеясь услышать ответ. И, как оказалось, зря.

— Да этот твой рыжий всю ночь метался.

— Ага, на тебя все глазел. А как краснел и пыхтел! Фу, какие мерзкие эти человеческие недомужчины.

Как я с кровати не рухнула, как не закричала, когда за отодвинувшейся шторкой показалась любопытная мордашка моей беты, а из-под кровати донеслось злобное:

— Если бы этот человеческий выкидыш повторил бы еще хоть раз 'Рин парень, возьми себя в руки, ведь парень он!', я бы не выдержал и сомневалку б его оторвал.

— Мать моя женщина! Габи, Динар! — подскочив с кровати, едва вновь не упала. — Габи, куда намылилась? Динар, а ну вылезай!

Ойкнувшая бета прямо на лету превратилась в песочную рысь и, зубами подхватив скинутое платье, с одного прыжка сиганула в окно.

— Динар-р-р! — злобно рыча, кинулась вытаскивать скулящего оборотня из-под кровати. — Сумасшедшие, ненормальные, озабоченные оборотни, вы что, действительно всю ночь здесь торчали?!

Внезапно открылась дверь, и буквально за доли секунды до того как в номер вошел едва успокоившийся Юдж, один наглый волчара черной стрелой мелькнул мимо, чтобы в тот же миг сигануть в окно вслед за подружкой.

'Ох, как же я зла!' — стремительно выползая из-под кровати, чуть не стукнулась головой о деревянное днище.

— Рин? — донесся от двери неестественно хриплый голос.

Поворачиваю голову, чтобы в очередной раз удивиться, как быстро и ярко краснеют рыжие.

— О, Юдж, ты уже заказал чай? — почувствовав, как оживился желудок, радостно спросила у окаменевшего мага.

— А, да, точно, чай... Смотрю, ты камзол уронил.

Но вот смотрел он точно не на валяющуюся у кровати одежду, только если другой камзол случайно не оказался на моей выпяченной пятой точке.

'Вот же ж ё-ё-ёжики волосатые!'

Распрямилась так быстро, что в спине что-то жалобно хрустнуло. Юдж отмер:

— Пойду за чаем. Вниз. Закажу.

— Давай. Я тоже. Скоро спущусь.

Оба красные и смотрящие на что угодно, лишь бы не друг другу в глаза.

'Да уж, вряд ли после такого Юдж будет рад, если мы и в самом деле станем соседями'.

* * *

Спустя два часа во дворе академии.

— Вот бы мы с тобой стали соседями! — энтузиазм рыжика буквально зашкаливал.

Достав откуда-то волчью лапу, он трижды потряс ее в направлении каждой из сторон света, кружась на одной ноге и приговаривая при этом:

— Где вшивый волк пробежит, удача лежит. И тропами к Юджу она прибежит. Тьфу-тьфу-тьфу. Тьфу-тьфу-тьфу!

На Динара я боялась даже смотреть. Его оскал едва не сделал меня заикой еще в тот момент, когда радостный Юджин хвастался купленным амулетом в ресторане перед трактирщиком, а Габи хохотала так, что стекла звенели. Но уж когда к Юджину присоединились Лукас со здоровяком Ваном, потряхивая точно такими же лапками, я застонала.

'Интересно, подселят или не подселят ко мне другого мага, когда Дин все-таки доберется до Юджа?' — меланхолично подумала я, наблюдая, с какой мечтательной улыбкой Динар проверяет на остроту родовой меч вшивых, то есть черных волков.

А в это время вчерашний бодрый старик вновь закричал:

— Комната триста два!

Предчувствие непоправимого холодным комочком сжалось внутри.

Глава 11

Фрея

Наверное, именно про таких, как я, обычно говорят: 'Доходит как до жирафа'. Иначе как еще объяснить мою панику: 'Я ж реально в одной комнате с парнем не выживу! А если меня поселят с блондином? А с рыжиком? Или с этим, как его там, сыном Паульса? Да я ж его на вторую ночь придушу!'

В это время на возвышении старик-магистр прочистил горло, искренне наслаждаясь устроенным представлением:

— И в триста вторую въедут...

— Давай, брат, одновременно сжимаем по амулету и... тьфу-тьфу-тьфу! — Лукас зажмурился и буквально вцепился в волчью лапку.

— Ну, тьфу-тьфу-тьфу! — угрюмый Ван с такой силой стиснул свой амулет, что косточки у того жалобно хрустнули.

— Лукас Лебовски и Ванард...

Фамилию Вана я так и не расслышала, потому как была практически оглушена криками:

— Лу, мы сделали это!

— Крутотенюшка, брат!

И всеобщее:

— Заткнитесь, придурки!

— Вот свезло. А амулеты-то работают! — рыжик аж подпрыгнул от радости. — Так, Рин, теперь мы попробуем. Вот я олух, не догадался и тебе амулет присмотреть. Но ничего, сожмем один на двоих и одновременно...

Внезапный толчок в плечо, и Юдж бы упал, не поддержи его здоровяк Ван.

— Ф-у-у, а я-то думал, откуда тухлым повеяло. А тут эти с какой-то отрубленной падалью. Мой отец, генерал Паульс, всегда говорил, что от смердов несет, но чтоб так...

— О, нет, — обреченно, а потому медленно поворачиваюсь, чтобы лицезреть оттопыренные в усмешке губы Натоля, холеное лицо красавца-блондина и безразличное — Его Высочества Дерека.

— Натоль, друг мой, а чего ты хотел от бастарда и полукровки? — смуглый и весь какой-то прилизанный Ленц смахнул невидимую пылинку с голубого камзола и прижал к носу платок. — Ваше Высочество, Великий князь, пойдемте, пойдемте скорее, пока и мы не провоняли аурой этого сброда.

И Ленц потянул было своего губастого друга поближе к магистрам.

— Не понял, — Ван, не обращая внимания на пытающегося его успокоить Лукаса, размял шею и начал закатывать рукава. — Это они на вас гавкают, дружбаны?

Видимо, дружбаны — это Юджин и я, и да, гавкали эти зарвавшиеся аристократы явно на нас, вот только отвечать и привлекать к себе внимание я не хотела. Рыжик, наверное, тоже, потому как демонстративно повернулся ко мне, поднял свой амулет и забубнил:

— Пожалуйста, пожалуйста, пусть нам повезет! — Юджин сжал кулаки и зажмурился, повторяя. — Давай, вшивый волк, не подведи. Тьфу-тьфу-тьфу!

Динар сплюнул и, потянув за собой Габи, пошел проверять периметр на безопасность.

— И в триста третью...

Рыж замер. Наверное, мне сразу надо было бы догадаться, что с Юджином мы не счастливчики. И тут вчерашний невероятно бодрый старичок как заорет:

— ...въезжают князь Ален Даар-на-Римо и лорд Юджин ди...

— Не-е-ет! — у рыжика из рук выпала лапка.

А лицо... Его лицо нужно было не просто видеть, оно в тот момент стоило того, чтобы с него писали картину под названием 'Да вы шутите, зачем вам трупы в своей академии?'

Наверное, более колоритным выглядел только блондинчик. Да уж, никогда не видела настолько яростного паркинсона то левого, то правого глаза. И не успела я гаденько отсмеяться, как следом послышалось уже мое имя.

'И вот интересно, у старичка инфаркт, или он так колоритно выдерживает паузу?'

— И в триста четвертую... Кх, кхм, Ринальд Варрен и, и...

'Если этот старик сейчас же не скажет...'

— ...и Его Высочество наследный принц Дерек.

'Уж лучше бы он молчал...'

Немая пауза. Даже Лукас перестал что-то талдычить насупившемуся Вану, а Натоль с Ленцем убрали ажурные платки от лица.

— Да вы шутите, — только и смогла вымолвить я.

А вот Дерек молчать не стал.

— Уважаемый магистр, — принц поднял руку, мгновенно прекратив ропот толпы. — Видимо, ваш преклонный возраст сыграл с вами злую шутку, потому что ни один член королевской семьи не будет жить в одной комнате с... простолюдином.

И ведь явно хотел сказать что-то другое.

— Мой дорогой мальчик, — начал старик, делая вид, что не замечает, как скривился при этом обращении принц. — Как бы мы не хотели дать вам с князем отдельные комнаты, но дух академии сам выбирает, кого и с кем поселить. Что это за принцип — родство душ, особенности силы или ментальная составляющая — мы не знаем. В любом случае, в этом вопросе решает магия!

— И, как я понимаю, вы не можете просто взять и поменять студентов местами, — практически проскрежетал принц.

— Правильно понимаете, адепт, — скрыв в белоснежной бороде улыбку, магистр потянулся за очередным свитком. — Еще какие-нибудь вопросы?

— Никак нет, магистр Белек, — зло отчеканил Дерек, а вот смотрел почему-то он на меня.

И взгляд его, высокомерный такой, вымораживал внутренности до мокрых штанишек.