Мой кодекс ведьм. Части 1 и 2

— Влад, давай подъедем к дому стариков, а потом зайдём к нашему писателю. Что-то мне подсказывает, всё как-то связано именно с ним.

Мы подъехали к дому. Вышли из машины. Калитка закрыта на задвижку, а входная дверь заколочена. Во дворе никого не было, следственная бригада уже отработала, трупы увезли.

Я прошла вдоль забора, подошла к следующему участку. В палисаднике возилась пожилая женщина. Увидев меня, поспешила навстречу, приветливо улыбнулась.

— Вы убийством интересуетесь? — спросила она. — Так мы милиции уже всё рассказали, что знали.

— Мы из редакции городской газеты. Скажите, а кто обнаружил трупы стариков?

— Так их же сын и обнаружил, он всегда им в начале недели продукты привозит, он и милицию вызвал.

— Скажите, пожалуйста, а вы той ночью ничего не слышали?

— Так и милиция это спрашивала. Ничего мы не слышали, даже собаки не лаяли. У Серёги, который в писатели подался, сучка такая гавкучая, чуть что, лает, аж захлёбывается, а наш дурак ленивый ей подгавкивает. А у стариков и собаки не было. Старый сдох, баба Мотя очень переживала, сказала: "Больше заводить не буду".

Я поблагодарила разговорчивую женщину, попрощалась и мы направились к дому писателя.

— Влад, как ты думаешь, дома стоят почти впритык друг к другу, если бы во дворе у стариков шарились чужие, собаки бы почувствовали, особенно гавкучая писательская сучка?

— Варя, а ты права. Так что же получается, кто-то свой?..

Я пожала плечами.

— Посмотрим.

Мы подошли к калитке. Из-за угла дома выскочила небольшая тёмно-рыжая лохматая собачка и зашлась в заливистом лае. Открылась входная дверь, и навстречу к нам поспешила ещё не старая полноватая улыбчивая женщина.

— Добрый день, проходите пожалуйста. Серёжа ещё не приехал, у него какие-то дела в редакции, но он звонил, предупредил, что вы можете заехать. Вы из агентства, правильно?

— Из агентства. — сказала я. — А ваша собака не укусит?

— Что вы, она не кусается, но лает очень громко.

Мы следом за хозяйкой прошли в дом. Из небольшого коридорчика попали сразу в довольно большую комнату, уютную, с хорошей добротной мебелью. Справа дверь на кухню, рядом большая удобная лестница на второй этаж.

— Мы дом почти полностью перестроили после смерти Серёжиных родителей, стало гораздо удобнее. Располагайтесь, я сварю кофе.

Хозяйка пошла на кухню, Влад расположился на диване, а меня заинтересовали фотографии, которые в красивых рамочках стояли на каминной полке. Особенно одна из них. На ней были засняты трое парней на берегу того самого озера, возле которого мы сегодня побывали. Тот, что посерёдке, очень был похож на нашу гостеприимную хозяйку. Такие же белокурые, чуть вьющиеся волосы, голубые глаза, ямочки на щеках.

— Этот, который посередине — наш сын Илюша. — сказала подошедшая неслышно хозяйка. — А это его друзья, они часто у нас бывают.

— Очень симпатичные ребята. — промямлила я.

Мы выпили кофе и распрощались.

Когда отъехали довольно далеко от посёлка, Влад повернулся ко мне.

— Давай колись, что ты там увидела. Ручонки-то затряслись, а так виду не подала.

— Это они, Влад. — тихо сказала я.

— Значит так, сейчас едем в офис, доложимся Мишане, пусть он общается с областными ментами, и думает, как этих подонков прищучить.

Всю дорогу молчали, говорить не хотелось, даже думать не хотелось.

В офисе я в изнеможении опустилась на стул.

Влад буркнул:

— Сиди, я сам доложу.

Наталья кинулась на кухню варить для меня кофе, через некоторое время поставила передо мной дымящуюся чашку и сочувственно погладила по плечу. В кабинете Влад с полковником о чём-то тихо совещались, затем господин полковник с кем-то говорил по телефону. Из всего разговора я услышала только одну фразу: "Значит так! Никуда она не поедет, тебе надо — ты и приезжай!".

Минут через тридцать в офис зашёл милицейский полковник в форме, а с ним двое в штатском. Поздоровались и сразу прошли в кабинет Михаила Леонидовича, дверь прикрыли.

— Совещание в верхах, как уговорить тебя раскрутить преступников. — шепнула Наталья.

— Да что меня уговаривать, я рада помочь, знать бы как. Если они отморозятся и не захотят давать показания, то моё виденье к дело не пришьёшь, доказательств нет никаких.

Через какое-то время дверь кабинета открылась, вышел милицейский полковник и подсел ко мне.

— Варвара Степановна, ребята поехали брать этих мерзавцев, будем блефовать, что у нас против них что-то есть, а Вас я попрошу провести неофициальный допрос. Вам как удобнее — поехать к нам или привезти их сюда?

— Мне всё равно.

— Тогда их доставят сюда.

Михаил Леонидович уступил мне своё место за столом, остальные разместились кто где. Даже Ваня с Шуриком не опоздали к началу спектакля.

Вскоре привезли задержанных и усадили напротив меня. Я внимательно посмотрела на каждого и обратилась к Илье:

— Что, дружок, громкая слава "человека, рождённого, чтобы задать перцу" тебе покоя не даёт?

Илья дёрнулся, затем криво усмехнулся.

— Откуда знаешь о Спеке?

— Да уж знаю, что этот герой 14 июля 1966 года в Чикаго зарезал восьмерых ни в чём не повинных девушек.

— Сами, козы, подставились. — буркнул Илья.

— И я уверена, — продолжала я, — что ты считаешь, что в каждой клетке твоей плоти так же, как и у него, заложена лишняя хромосома, "хромосома преступления". Если у нормального человека в клетке 23 пары хромосом, то есть, всего 46, то у тебя 47. Верно я говорю?

— Да. И у моего отца столько же. Только он трус и своё желание убивать реализует в своих дрянных книжках.

— А ты крутой и убиваешь реально, так?

— Да! Ты же сама понимаешь, что с врождённой склонностью к преступлениям ничего нельзя поделать.

— Всё! — сказал господин полковник. — Спектакль окончен, уводите.

Подозреваемых увели. Постепенно покинули помещение и все остальные гости. Последним ушёл милицейский полковник, с чувством поцеловав мне руку на прощание.

— Тьфу ты, ну ты, какие мы галантные. — проворчала Наталья, когда за полковником закрылась дверь. — Натоптали, паразиты, что те слоны, теперь мой после них полы.

— Варя, давай я тебя отвезу на твоей машине?

— Спасибо, Влад, со мной нормально, поехала я, поздно уже. Всем пока.

Доехала благополучно, хотя и чувствовала себя препаршиво, прав был Влад. Поставила машину. На автопилоте побрела домой. Зашла в квартиру. Разделась.

— Элеонора, я пришла, хочу в душ.

— Иди. — откликнулась Мадам.

Постояла под горячим душем, кажется, полегчало. Надела тёплый халат и пошлёпала в детскую. В детской царил полнейший кавардак. На полу посреди комнаты высилась большая куча книг из книжного шкафа. Мои девицы сидели на полу возле этой кучи и пытались сортировать книги на нужные и уже ненужные. Бас сидел рядом на толстой энциклопедии и презрительно разглядывал всё это безобразие.

— Мам, нужные мы заберём на новую квартиру, а другие отвезём детям, у которых нет родителей. — сказала Маруся.

— Молодцы, нужное дело затеяли, только что-то мне подсказывает, что воз и ныне там.

— Это всё из-за Шурки! Она жадничает, говорит, что если у нас появится братик, ему пригодится.

— Мама, — спросила задумчиво Шура, — а когда была напечатана первая книга?

— Ой, доченька, очень давно, почти двенадцать веков тому назад, если мне память не изменяет, старейшая из всех известных книг изготовлена печатником Ван Чи 2 мая 868 года.

— А сколько всего книг напечатано за это время?

— Дорогая моя, на этот вопрос тебе, пожалуй, никто не ответит. Подсчитать просто не представляется возможным. Всё, мои хорошие, пора спать, а это безобразие я завтра сама уберу.

Девчонки понеслись в ванную.

— Пойдём, я тебя покормлю, а то лица на тебе нет.

— Покорми. — покладисто согласилась я. — Я сегодня, по-моему, вообще ничего не ела.

Кот при слове "покормлю" ринулся на кухню, чуть нас с ног не сбил.

— Вот сволочной кот, троглодит какой-то! Я его сегодня вечером два раза кормила. Легче прибить, чем прокормить. — пробурчала Мадам.

На кухне кот с вожделением разглядывал холодильник. Мадам положила ему кусок рыбы, подумала, и отрезала ещё кусок ветчины. Кот благодарно мяукнул и приступил к трапезе.

Элеонора принялась накрывать на стол.

— Звонил Егор, примерно за полчаса до твоего приезда. Я сказала, что ты ещё на работе, спросила, как он себя чувствует — сказал, что нормально, и ещё сказал, что ты ему обещала позвонить.

Я рассмеялась.

— Элеонора, я ему ничего не обещала, разве что Фриксу, а Фрикс разговаривать не умеет, так что не придумывай.

— Ну не знаю, могла бы и позвонить, поинтересоваться здоровьем, человек так тяжело переболел... Всё-таки какая-то ты чёрствая, Варька. — вздохнула Мадам и уж совсем непоследовательно продолжила. — И высшие тянут с присвоением тебе второй категории, по-моему, ты её давно заслужила. Сегодня свяжусь, поинтересуюсь.

— Да зачем она мне нужна, ты же знаешь, я не тщеславна.

— Нужна, не нужна — это другой вопрос, а порядок есть порядок: заслужила — получи. Да, кстати, звонила дизайнер, сказала, что эскизы готовы, тебе нужно посмотреть.

— Элеонор, а может, ты сама посмотришь? Мне как-то всё равно.

— Нет, моя дорогая, тебе в этой квартире жить, ты и смотри. Всё, поела? Иди детей укладывай, а я посуду помою и поеду.

Утром, когда я уже ехала на работу, позвонила Мадам.

— Варя, отпросись у Миши и подъезжай на квартиру, мы с дизайнером тоже подъедем, посмотрим эскизы.

Я позвонила начальнику, сказала, что задержусь.

— Можешь сегодня не приезжать, ничего срочного, отдохни пока.

"Ура! — сказала я себе.— Свобода!"

Возле подъезда меня ожидали Мадам и девушка-дизайнер. Поднялись в квартиру.

— Меня зовут Катя. — представилась дизайнер, разложила прямо на полу эскизы и стала объяснять, что к чему.

Я с умным видом кивала, а Мадам задавала какие-то вопросы. Договорились довольно быстро. Мадам увезла Катю, а я отправилась домой наводить порядок.

Ранним утром следующего дня меня разбудил телефонный звонок. Звонил Влад.

— Влад, что-то случилось?

— Извини, Варя, что я тебя разбудил, Лерка опять... — сказал Влад приглушённым больным голосом.

Я села на постели.

— Представляешь, приснилась жена, которая трясла меня за плечо, я вскочил, вышел в коридор, в комнате у дочери горел свет, посмотрел на часы — два часа ночи, хотел открыть дверь, та заперта изнутри, выбил дверь, вбежал в комнату — Лерка лежит на диване без признаков жизни, а на полу валяются пустые упаковки из-под маминых лекарств. Я схватил её на руки и понёс к машине. Хорошо, что машина стояла возле подъезда, поленился вчера в гараж поставить. Привёз в больницу, и её сразу в реанимацию забрали. Два часа откачивали, еле откачали. Врач сказал, ещё чуть-чуть — и не смогли бы спасти.

— Влад, успокойся. Всё уже позади. Я отвезу детей в школу и сразу же приеду, она в той же больнице, что и в прошлый раз?

— Да. Варя, приезжай пожалуйста, я буду ждать тебя в вестибюле.

Я встала, пошла на кухню. У Влада три года тому назад жена ни с того, ни с сего выбросилась с восьмого этажа, хотя видимых причин для самоубийства вроде бы не было. Жили они дружно. Ольга, вполне спокойная, доброжелательная женщина, любила Влада, обожала Леру. После смерти жены Влад с Лерой переехали к Серафиме Петровне, матери Влада. Спустя три месяца Лера попыталась в первый раз покончить с собой. Выпрыгнула с балкона бабушкиной квартиры, которая находилась на третьем этаже, отделалась ушибами и сломанной ногой. Влад и Серафима Петровна тогда здорово переполошились. С Лерой работали лучшие психиатры и психологи. Казалось бы, всё наладилось. Прекрасно учится, у Леры много друзей, серьёзно занимается спортом. Ей только пятнадцать лет, но она мне всегда казалась очень разумной девчушкой. И опять суициднула. Почему, зачем?.. Несбалансированная психика? Падение уровня самооценки, а может, неразделённая любовь? Всё может быть. А почему не наследственность, последние исследования показали, что у шести процентов суицидентов один из родителей был самоубийцей... Ладно, поеду посмотрю, что её волнует.

Я отвезла детей в лицей и поехала в больницу. Возле входа нервно курил Влад. Увидев меня, поднял руку.

— Как она?

— Перевели в палату, слабенькая очень, лежит, отвернувшись к стене, и молчит. Варь, я не знаю, что мне делать, зачем она так? Мы же с мамой ни в чём ей не отказываем, хочешь модные курорты — пожалуйста, любые шмотки — пожалуйста, но она же, Варя, ничего не хочет. Три года прошло после Олиной смерти, она перестала плакать, стала поспокойнее, но и не улыбается. В чём причина такого поведения?

— Знаешь, Влад, о суицидологии я могу тебе много чего рассказать, но зачем? Давай я сначала с Лерой переговорю и на неё посмотрю.

Мы зашли в палату. Лера лежала, отвернувшись к стенке, свернувшись калачиком. Я присела на краешек кровати.

— Лерочка, здравствуй.

Девочка никак не отреагировала, продолжала неотрывно смотреть в стену.

— Послушай, я не буду сейчас говорить тебе, как плохо и неразумно ты обращаешься со своей жизнью, я не буду говорить, что поступок твой не имеет смысла, так как он ничего не изменит, кроме твоего отсутствия на этом месте, я не хочу напоминать тебе, что твой отец и бабушка ещё живы, и им будет очень горько и обидно, я даже не хочу рассказывать, как ты будешь мерзко выглядеть после такой насильственной смерти. Наглотаешься таблеток — синюшный цвет лица и тела, повесишься — головка набок, язык высунут, под телом лужа мочи. Просто я знаю, почему ты это делаешь. Ты хочешь к маме.

Лера резко повернулась и посмотрела на меня. Глаза её медленно наполнялись слезами, губы задрожали.

— Варя, почему она так со мной поступила? Я так скучаю без неё!..

— Послушай, а ты думаешь, мама будет рада, если ты придёшь к ней так рано? А знаешь, я могу сделать так, что ты у неё сама всё спросишь, хочешь?

— Конечно, хочу, Варенька, милая, ты всё можешь!

— Ну тогда ты сейчас заснёшь и будешь спать пятнадцать минут. Но это не значит, что там это будет именно пятнадцать минут, ты будешь общаться с мамой столько, сколько ей будет позволено. А теперь закрой глаза, устройся поудобнее, и расслабься.

Лера поёрзала на подушке и с готовностью закрыла глаза. Минуту ничего не происходило, а потом девочка разразилась отчаянными рыданиями, слёзы, как горошины, покатились по щекам. Влад кинулся к ней, я жестом его остановила и приложила палец к губам. Плакала Лера довольно долго, потом стала успокаиваться, слёзы высохли, некоторое время она была спокойна, а потом заулыбалась и даже тихо рассмеялась. Открыла глаза, посмотрела осмысленно.

— Я с ней говорила, она сказала, что следит за мной оттуда, и сказала, — тут Лера смущённо улыбнулась. — что хочет, чтобы я родила ей внуков и правнуков. Я пообещала. Ещё, папочка, мама сказала, что тебя она очень любит и хочет, чтобы ты был счастлив. А тебе, Варя, она просила передать огромную благодарность. Папочка, я больше не буду так себя вести! — и Лера расплакалась.