Материнский инстинкт

Вернувшись в столовую, Яна заметила скользнувший украдкой взгляд матери и расстроилась: косметика видимо не слишком улучшила фасад.

Анастасия Константиновна старательно избегала смотреть в сторону дочери, пальцы проворно складывали из салфеток белых лебедей.

— Когда ты последний раз ходила на свидание? — Женщина, упорно скрывая в голосе заинтересованность, спросила безразлично, словно узнала о погоде на завтра.

Яна подошла к окну, лоб коснулся холодного стекла.

— Я всё ждала, когда эта тема вновь всплывет. Так ты Тютиных пригласила на сватовство. Сергей очередной претендент на мою руку?

Анастасия Константиновна принялась расставлять бумажных птиц на тарелках, попутно поправляя разложенные дочкой столовые приборы.

— Яночка, ты моложе не становишься. Я где-то слышала шутку, что у женщины после тридцати больше шансов попасть в руки террориста, чем выйти замуж. Только это не шутка вовсе, а грустная действительность.

— Мам, ты знаешь, я вовсе не затворница и, если честно, выгляжу хорошо для тридцати лет. Без твоих навязчивых стараний сплавить меня в замужнюю жизнь, справлюсь самостоятельно. — Яна раздраженно фыркнула, припоминая, что подобный разговор стал традицией наравне с воскресными обедами.

— Ты из дома вообще выходишь? Когда с подругами последний раз виделась? — продолжила наступление женщина, не отвлекаясь от салфеток.

Яна опустила взгляд, плечи поникли. С большинством подруг она давно не разговаривала. Они были свидетельницами её прежней жизни, замужества и материнства. Некоторые друзья были общими с Павлом. Он до сих пор входил в этот круг общения, отчего Яне пришлось сменить друзей. Больно становилось от необходимости наблюдать взросление их детей, ровесников её сына. Жалостливые, печальные взгляды скользили по коже, когда она отворачивалась. Подруги старались не рассказывать при ней об успехах своих малышей, а со временем даже перестали привозить их на посиделки. Они действительно думали, что если не будут упоминать их в беседах и показывать, Яне станет легче. Естественно, эти ожидания не оправдались. Не прошло и года, как их дороги окончательно разошлись, разные темы, разные проблемы разделили когда-то дружных женщин непреодолимой стеной. Яна нашла новых знакомых, незнающих о трагедии в её жизни.

Женщина не могла взять в толк, отчего мама регулярно расковыривает незаживающую рану и упорно посыпает специями. Неужели она может не понять, что вычеркнуть из жизни столько лет просто невозможно?

Какое-то время в комнате висела густая, буквально осязаемая тишина. Вернулся Григорий Николаевич. Едва переступив порог комнаты, он заметил одинаково хмурые лица любимых женщин.

— Девочки мои, опять не смогли договориться, что из салфеток складывать?

Мама и дочка одновременно кивнули, словно в эту искусственную ложь хоть кто-то в комнате поверил.

Не успела Яна придумать правдоподобную отговорку, как ожил звонок, оглашая трелью квартиру. Анастасия Константиновна быстро скинула фартук и поспешила к двери.

В коридоре раздались радостные звонкие голоса, один из них, показался Яне до боли знакомым, сердце ускорилось, кровь прилила к лицу. Она обернулась, когда гости зашли в комнату. Сергея она узнала не сразу. Бред Питт порядком поистрепался. Он больше не выглядел как секс-символ, скорее как располневшая женщина. Даже грудь выпячивалась через рубашку не меньше, чем на второй размер. Волосы нимбом обрамляли круглую голову, слегка прикрывая поблескивающую лысину на макушке. Только глаза, плутовские и хитрые, остались прежними и глядели с незнакомого лица с нежностью и опаской одновременно.

Яна несмело сделала шаг в сторону бывшего одноклассника. Она даже не представляла, как сильно тринадцать лет могут внешне изменить человека.

— Привет. — Голос сорвался на писк, выдавая волнение.

Сергей быстро преодолел разделяющее их расстояние и крепко обнял Яну.

— Янковский, ты совсем не изменилась! Я, оказывается, соскучился по тебе.

Стоявшие поодаль матери беседующих одноклассников мельком переглянулись.

Анастасия Константиновна обвела стол рукой.

— Присаживайтесь, будем обедать. Яна полдня готовила, ждала гостей.

Яна страдальчески закатила глаза, предугадывая сценарий предстоящей беседы. Мама будет рекламировать её успехи на поприще кулинарии и домоводства, приукрашивая хобби дочери до невероятных талантов, кое в чем беззастенчиво привирая.

Почти сразу стало ясно, что соседка и сын оповещёны о событиях из жизни Яны, оттого так осторожничают в выборе вопросов. Яна и Сергей украдкой переглядывались, оба чувствовали себя неловко из-за откровенного сватовства.

К десерту Яна совершенно точно решила, что былые чувства к однокласснику спят непробудным сном, да и он сам не проявлял никаких признаков симпатии.

Будто случайно Анастасия Константиновна предложила соседке посмотреть новые сорта орхидей на балконе, а Григорий Николаевич ушел на улицу покурить. Оставшись наедине с Сергеем, Яна немного расслабилась и свободно выдохнула.

— Спорим, моя мама сделала больше попыток выдать меня замуж.

— Даже спорить не буду. Моя — чемпион по сводничеству. Тяжело быть единственным сыном и не оправдывать надежды мамули.

Яна придвинула к себе блюдо с тортом и отрезала большой кусок. Анастасия Константиновна полчаса назад уверяла гостей, что её дочка ест как канарейка, а сладкое вообще не уважает.

— Будешь? — спохватилась она и протянула тарелку Сергею.

— Хватит уже. Сама что ли не видишь: из-за всех этих тортиков я на рынке женихов не очень-то высоко котируюсь.

— Да ладно... — начала Яна успокоительную лживую фразу и резко остановилась. — Честно говоря, я не ожидала, что ты так изменился. Ты же теннисом занимался?

Сергей неопределенно махнул рукой.

— Когда это было! Это ты из спортивных секций не вылазила, а я так — баловался, девчонкам нравятся спортсмены. Нужно было соответствовать.

Яна неловко заерзала на стуле. Слишком уж откровенный разговор у них получался после стольких лет разлуки.

— А сейчас? Не хочешь соответствовать? — осторожно поинтересовалась она.

Сергей хмыкнул и пожал плечами.

— Я знаю, как выгляжу со стороны. Бегемот. Хотел бы я вернуться в школьные годы, — мечтательно вздохнул Сергей, ныряя в воспоминания. — Почему мы не ценили то, что у нас было? Куча свободного времени, молодость, амбиции, никакого страха перед будущим, красота, в конце концов!

Сергей улыбался, но в его словах чувствовалась горечь. Яна наигранно рассмеялась.

— Серега, тебе только тридцать. Вся жизнь впереди. Женишься, детей заведешь. Похудеть, между прочим, тоже не поздно, — нравоучительно напомнила она и подумала: "Демьян бы мигом разобрался в клубке комплексов одноклассника и совет бы дал дельный".

— Я в Краснодар насовсем перебираюсь. Устроился в библиотеку работать. Никогда бы не подумал, что это так интересно! — Его глаза загорелись, подтверждая последнюю реплику. — Твоя мама, говорила, что ты в институте работаешь. Ну как?

— Скучно, зарплата маленькая. Чтобы там мама не говорила, это не результат глубокого самоанализа и альтруистические стремления сеять доброе и вечное. На самом деле, я не хочу работать вообще, лучше я буду домохозяйкой и многодетной матерью. — Яна не ожидала от себя такой честности и сразу же смутилась.

Сергей замер, не зная, как реагировать на слова собеседницы. От необходимости подбирать ответ спасли вернувшиеся родители. Беседа снова стала поверхностной и подчеркнуто вежливой. Не только Яна разочаровалась, но и Сергей, по-видимому, не ожидал, что его школьная любовь угасла без права на реинкарнацию.

Яна с трудом дождалась окончания вечера, записала номер телефона одноклассника и уехала домой.

Приняв душ, она укуталась в теплое одеяло и попыталась уснуть. В голове продолжали вертеться обрывки фраз. После встречи с Сергеем остался горький осадок, словно возвращаешься в родное, знакомое с детства место и понимаешь, что небо не такое уж и голубое, а деревья не такие высокие, как представлялась в воспоминаниях. Если первая любовь не стала последней, путь она продолжает жить в сказочном мире, где обожаемый одноклассник — знаменитый актер, устилающий дорогу лепестками роз, а не обрюзгший, разочарованный жизнью дядька.

???

Поднимая гриф, Яна внимательно рассматривала своё отражение в зеркале. Мышцы рельефно выделялись под футболкой, демонстрируя результат регулярных тренировок. Живот плоский, ноги сильные и мускулистые. Так она не выглядела даже в студенческие годы. Большинство посетителей спортзала даже не догадывались, что ей тридцать лет. Только вот саму Яну отражение не радовало. Она видела то, что не могли заметить поверхностные наблюдатели: следы бессонных ночей у кровати ребенка, морщинки от смеха в компании любимого когда-то мужа и скорбные складки у рта, появившиеся на утро после смерти сына.

Она была женой, была матерью, а сейчас вернулась на старт. Яна представляла, как мирно течет и перетекает из статуса в новый статус её жизнь: вот она невеста, потом жена и мать. Следующим шагом виделось освоение роли матери первоклассника, выпускника, дальше хорошо бы стать свекровью и бабушкой. А теперь всё заново. Она одинока и впереди череда знакомств и неудачных свиданий. Больше всего расстраивала необходимость заново узнавать человека, аккуратно по миллиметру продвигаться в раскопках характера и неизбежно скидывать розовые очки. Пугала неотвратимость играть роль правильной женщины, оправдывать мужские ожидания в виде регулярного ужина, кукольной внешности и тихого нрава. Неминуемы первые разочарования, когда избранник наконец-то сам покажет своё нутро.

Когда-то начало отношений интриговало Яну. Мимолетные взгляды, случайные прикосновения и первые поцелуи рождали бурю эмоций и жуткие перепады настроения. Даже незначительные знаки внимания вызывали кипучую ответную реакцию. Это напоминало болезнь Аллодинию, аномально повышенную чувствительность кожи к различным раздражителям. Именно так Яна себя и ощущала на первом этапе развития отношений. Она сама не заметила, как изменилась. Теперь хотелось спокойствия и уверенности в партнере, возможности быть собой, в лоне семьи довольствоваться растянутой футболкой и пузырящимися на коленях спортивными штанами. Идеальным вариантом она считала такую духовную близость с мужем, когда он воспринимается как часть собственного тела. Родной, понятный и жизненно необходимый.

Закончив тренировку, Яна быстро приняла душ и поспешила на работу. Не стоит давать Диплодоку повод к написанию очередной докладной.

У двери кафедры Яна приостановилась. Из комнаты доносился взволнованный голос Карины и более приглушенные голоса других преподавателей. Лаборантка осторожно проскользнула в помещёние и сразу же направилась к своему столу. Спорящие даже не обратили на нее внимания и продолжили препирательства, только Демьян молча кивнул, приподнимая в улыбке угол рта, и продолжил напирать на раскрасневшуюся Карину.

— Я не считаю отношения между преподавателем и студентом преступными, но неудобными и сложными однозначно. Разные статусы, а зачастую, и возраст.

Девушка фыркнула и надменно оглядела коллегу с ног до головы.

— Любые отношения мужчины и женщины — это сложно. Что за пещёрные предрассудки? Вы, случайно, с Диплодоком не с одного динозаврового яйца вылупились?

— Необдуманные скоротечные романы, которых у вас было не меньше пяти, подрывают авторитет среди студентов. После этого удивляетесь, что не можете заставить обращаться к вам на "Вы"? — едко заметил Демьян.

Карина опешила от прямого замечания и даже немного растерялась. Приняв оскорбленный вид, она всё же продолжила спор.

— У студентов есть неоспоримый плюс — они может и зеленые, но буквально брызжут эмоциями и мало напоминают снулых черепах, замкнутых в собственном мире, словно в панцире!

Демьян сдержанно промолчал и перевел взгляд на Виктора. Мужчина прекратил мять лист герани, его пальцы начали перебирать скрепки, рассыпанные на подоконнике.

— Я бы хотел согласиться с вами, Карина...

Не успела победоносная ухмылка расцвести на лице молодой преподавательницы, как Виктор продолжил:

— Но не могу. Отношения со студентами недопустимы, губительны для имиджа и с точки зрения этики непозволительны. Совершенно не позволительны. — Он взволнованно описал круг рукой и, наконец, пристроил суетливую кисть в кармане, но даже там пальцы не успокоились и, судя по шевелению ткани, выбивали дробь на бедре.

Психолог слегка прищурился, отмечая неестественную бледность собеседника, и неожиданно обратился к лаборантке:

— Яна, вы что думаете?

Женщина подняла глаза над краем монитора и, глядя только на Демьяна, ответила:

— Разные статусы, возраст — разве это преграда? Я склоняюсь к точке зрения Карины. — Она прекрасно осознавала, что лжет, но хуже всего, что это понял Демьян.

Карина радостно взвизгнула.

— Янка, я подарю тебе патент на копилку-пылесос!

Спор прервал звонок на первую пару. Преподаватели послушно потянулись к двери.

Демьян сделал шаг в сторону стола лаборантки и тихо заметил:

— Кошмары последнее время вас не мучают.

Яна рассеянно заправила за ухо прядь волос и, не поворачиваясь в сторону мужчины, обронила:

— Высыпайтесь, пока есть такая возможность. Я же обещала взять вас на ночную прогулку.

Карина пристально посмотрела на Яну. Лаборантка даже не заметила этого внимательного взгляда, погруженная в беседу с психологом. Ухмылка скривила губы девушки, она резко отвернулась и вышла из комнаты.

Когда до конца рабочего дня осталось пятнадцать минут, Яна выключила компьютер и уставилась на настенные часы. Стрелки медленно двигались по циферблату, цепляясь и спотыкаясь, словно оттягивая момент освобождения от нудных обязанностей. Дождавшись шести часов, Яна взяла сумку и направилась к выходу. Дверь распахнулась, заставив женщину отступить назад. К её счастью, в помещёние вернулась не Софья Даниловна, а Карина.

— А, Яна, ты ещё здесь? — Она преградила путь и снова внимательно оглядела лаборантку.

Женщина поправила ручки сумки на плече и обошла преподавательницу.

— Не надолго. Ухожу уже, — весело отозвалась она, помахав рукой.

— Не понимаю, чем он тебя привлек?

Вопрос Карины догнал Яну у двери и уткнулся между лопаток, словно дуло пистолета. Она повернулась и недоуменно посмотрела на девушку.

— Кто привлек?

Карина нервно передернула плечами и оттянула воротник рубашки.

— Ты прекрасно поняла, о ком я говорю.

Яна не успела ответить. Воздух за её спиной зашевелился, приятно согревая человеческим теплом.

— Вы неправильно задаете вопрос: чем мы привлекаем друг друга? Так будет точнее. — Демьян вошел в комнату и остановился в шаге от Яны. — Природа позаботилась об этом давным-давно. Наши генотипы, видимо, настолько разнятся, что потомство от нашего союза будет иметь очень высокие шансы на выживание. Мы идеально подходим друг другу с точки зрения физиологии. Непроизвольные реакции тела на запах, голос, прикосновения — яркие сигналы этой симпатии.