Шоу: укротить принца

— Что? Что-что вы сделали?! По какому праву, позвольте спросить?!! Она — МОЯ собственность, на её ауре — печать иш Рантон! Мой род — маги, как и ваш. Вы смеете посягать на нашу собственность?

Я поморщилась, и в виски стукнулась головная боль. Что за жизнь? Куда зад не пристроишь, везде хозяева...

Принц оскалился:

— Миледи, вы забываетесь...

— Это вы посягаете на собственность иш Рантон!

Они скандалили, а головная боль всё усиливалась. Маги — существа заядлые, спором они основательно увлеклись, не обращая на меня внимания. Воспользовавшись этим, я свернулась в комочек, спрятала голову под подушкой и прикусила губу, чтоб не кричать.

Тем временем маги перешли с разумных аргументов на боевые заклинания. Наполовину вышибло одну из стен, но не это меня расстроило — просто отзвуки творящейся близко магии ударили по неокрепшей ауре, вызвав сноп боли. Я взвыла. Маги, наконец, соизволили вспомнить, почему они тут собрались...

— Тан, что?.. — начала Тасс осторожно, но я не дала ей договорить:

— ВОН!!!

Герцогиня виновато хлопнула глазами:

— Мигрень?.. Подруга, прости, я...

— Простите, ХОЗЯЙКА, не хочу с вами говорить. Я не в форме, — зло бросила я. Тасс стушевалась:

— Сестричка, ну, прекрати! Я не то имела в виду, ты ж понимаешь...

Я поморщилась и прикрыла глаза:

— Просто уйдите.

Видимо, что-то было в моём голосе — маги, зло покосившись друг на друга, свалили. Предоставленная самой себе, я, тихо всхлипнув, уткнулась носом в подушку. Из глаз уже текли слёзы, но мигрень не отпускала.

Когда ты — результат экспериментов, паршиво, что твоя кровь не выдерживает чужой силы, мозг — ментальных нагрузок, что вызывает вечный холод в жилах и мигрень. Сложно совладать с характером чужеродной сущности. Непросто жить среди людей — не такой, как все. Тяжело подавлять в себе чужие желания...

Но это можно пережить.

Самое сложное — это знать, что, кого и как ты б ни любила — всё равно останешься вещью...

— Эй, что стряслось? — негромко спросил кто-то. Я подняла голову и изумлённо уставилась на Лин.

— Ничего. Что тебе нужно? — бросила я резко.

— О, как тебя... Но ты права, не время трепаться. Пошли, мы уходим.

— Куда? Тётя зовет?

— Из замка, Тан. А потом — из столицы.

Я замерла.

— Ты хочешь скзать...

— Всё, что должна была сделать, ты сделала. Пора валить отсюда, здесь будет жарко.

— Ты с ума сошла? Я не могу оставить Кин сейчас!

— Брось, твоей тётке не пять и даже не двадцать. Она разберётся, но для неё будет намного лучше, если не надо будет волноваться о тебе.

— Нет!

— Тан! Детка, во-первых, это пожелание твоей тёти...

— Скорее, приказ?

— Можно и так сказать, — тон демоницы стал вкрадчивым, — И потом, девочка, неужели ты не хочешь снова его увидеть?

— Кого? — ой, плохо, голос дрогнул...

— Да, ты уже догадалась, ведь так?

— Я никуда не пойду!

Демон улыбнулась и медленно, плавно, подошла ко мне. Склонившись так, что кучерявые волосы защекотали мне шею, она зашептала на ухо:

— Брось... Это ты ему рассказывай сказки, а я тебя вижу, вижу насквозь. Может, ты его и не любишь — но тебе, как мотыльку, снова хочется лететь на этот огонь, девочка моя — до одури, до шизы. Потому что ты — чокнутая, как и многие до тебя. Как бы ты не бегала от себя, для тебя жизнь — шаги по краю, танец на остром лезвии, терпкий привкус боли, сладкий привкус страха, грань между жизнью и смертью. И мне ты говоришь "нет", а тёмный зверёк в тебе шепчет "да, да, да!". Немногие могут это почуять, девочка, но я — демон. Я вижу в тебе такое, что не вяжется с твоей умильной мордашкой. И это тянет тебя к нему лучше любого магнита.

Я дёрнулась и отстранилась:

— Мне надо помочь Ситу. Я обещала. Мне нужно позаботиться о сестре — у Кин рвёт не только крышу, но и верхние этажи, но ребёнок не виноват, что у мамочки в причинном месте взыграл коктейль из старческого маразма, давних обид и гормонов!

Лин прищурилась:

— Никто не просит уезжать насовсем. На пару дней! И потом, Сита тоже не будет...

Я упрямо тряхнула головой. Лин улыбнулась и достала из кармана неприметный клочок бумаги:

— Вот адрес... На всякий случай.

Развернувшись, девочка вышла. Дождавшись, пока утихнут лёгкие шаги, я небрежно взяла листик. На всякий случай....

Я маялась, не находя покоя. Солнце начинало клониться к западу, а несколько корявых строчек огнём жгли меня сквозь ткань.

Там был начертан адрес какой-то таверны в старой части города. Возможно ли?!

Я пометалась по комнате. Взяв листик и кисть, порисовала. От нечего делать принялась менять свой макияж. Начала кружиться под одной мне слышную музыку, изгибаясь, до тех пор, пока в боку не закололо, а дыхание не сбилось.

Хватит.

Натянула первое попавшееся платье, быстро сделала макияж и, ничего не прихватив с собой, ужом выскользнула в коридор.

Лин права. Ну и что?

Коридоры, коридоры... Отвести глаза стражникам сложно? Не для меня!

Вот и знакомая картина, некогда показанная Ситом. Так, нужно найти что-то острое...

— А я знал, что ты сюда придёшь.

Я подскочила и стремительно обернулась.

Сит сидел на полу, устроив подбородок на колене, и задумчиво рассматривал меня.

— Откуда? — уточнила я осторожно.

— А, подслушал твой разговор с Лин.

— Ясно...

Мы помолчали.

— Ты так его любишь, да? — спросил мальчик и, не дождавшись ответа, продолжил, — Знаешь, а он дурак.

Я вздохнула, подошла к Ситу и села рядом на пол.

— Знаю.

— Ты не понимаешь. Какой же он Хозяин, если позволяет тебе находиться так далеко от себя?

— Сит, ты не понимаешь. Там все сложно.

— Расскажи, а? Ещё есть время...

Странно, но я рассказала. От начала до конца, так, как всё было. Правящий молчал, сканируя меня своими бездонными глазами.

Наконец я умолкла, закончив свой пространный монолог.

— Это всё — игры. Он тебя не стоит.

Я удивлённо покосилась на мальчика:

— Почему?

Вздох:

— Он — Хозяин. Ты признала его таковым. Он не должен возвышать другие игрушки больше, чем тебя. Он не смеет унижать тебя и предавать. Он не может тебя отпускать — одну, без заботы, ухода и присмотра.

Я вздохнула:

— Странная теория...

— Это не теория. Это мне мой предок во сне рассказал. Это — закон Кланов.

— Мы живём не при Кланах...

— Важно не то, где мы живём, а то, как мыслим.

— Это тоже сказал человек из сна?

— Да. Он сказал, что скоро всё изменится, и что я должен быть готовым... Ладно, Тан, удачи.

— Удачи, — отозвалась я эхом, отвернулась, чиркнула кинжалом по пальцу и открыла проход. Сит так и остался сидеть на полу, глядя мне вслед.

ГЛАВА 12

Тиха украинская ночь! Но сало надо перепрятать...

В себя я приходила долго и тяжело — сознание то возвращалось, то вновь уплывало в неведомые дали. Кровь в жилах застыла напрочь, мне было очень холодно. Думаю, я б снова рухнула в тот чёрный кисель, но кто-то мне мешал.

Я чувствовала рядом тепло. Мне растирали ледяные руки, кутали меня во что-то, почти насильно передавал мне силу. Надо же! Не думала, что я хоть кому-то так нужна...

Кажется, прошло много времени — в таком состоянии невозможно оценить это адекватно. В какой-то момент подпитка стала чуть слабее — кажется, у того, кто рядом, энергия на исходе. Мне почему-то стало любопытно: а долго ещё продержится?..

Рядом со мной очутилось что-то тёплое. Кто-то прижался ко мне — правильно, так расход силы меньше...

Как ни странно, мне становилось теплей, а к конечностям начала возвращаться чувствительность. Как сквозь подушку, я потихоньку начала различать звуки.

— Пропустите!

— Приказ Императора, комната закрыта, — долетало до меня. Голоса звучали глухо, и узнать их не было возможности. Все равно холодно...

— Очнись, — шепнул мне на ухо знакомый голос, согрев тёплым дыханием, — Вернись. Ты нужна мне...

Этот голос я узнала мгновенно. Хозяин!

Его я не ослушаюсь. Нужно возвращаться...

Глубоко вдыхаю. Сначала больно, но потом — ничего, нормально. Кто-то тёплый, кто лежал рядом, отстранился — жаль. Его аура меня лечила. Морщусь, пытаясь открыть глаза — не получается. Становится страшно — может, я ослепла?!

— Успокойся, — проговорил знакомый голос, — Всё в порядке, ты просто ещё не восстановилась. Все хорошо...

Ха! Я вспомнила, как это чудо зовут! Я вспомнила, как меня зовут! Ура, всё не так уж и плохо!

С третьей попытки, глаза я всё же разлепила. Зря. В них потоком хлынул яркий утренний свет, заставив меня взвыть от боли. Рядом витиевато выругался Сит. Откуда он вообще знает такие слова?!

Паренёк задёрнул шторку. Я перестала отчаянно щуриться, и слёзы из воспалённых глаз стали катиться не так обильно.

— Сит? — позвала я хриплым голосом. Парень хмыкнул:

— Ты ещё картинно глазки закати и ручки назад заведи! Не притворяйся, умирающий лебедь, всё с тобой хорошо!

Губы помимо воли растянулись в улыбке:

— Угу, ты такой добрый! Нет, чтоб пожалеть несчастную, больную меня!

— В твоём случае больная — это хронический диагноз!

Я рассмеялась, потом закашлялась. Сит тут же подскочил ко мне:

— Тихо... Тебе пока нельзя много разговаривать!

— А...

— Цыц!

— Сит, как там Кин?!

Мальчик нахмурился и неожиданно холодно бросил:

— Понятия не имею. Мне было не до того. Вокруг неё-то куча целителей крутится, плюс дядя там, а рядом с тобой была только парочка оглашенных психов! Хорошо хоть, дядя их выкинул — и то хлеб!

— Что за психи? — заинтересовалась я.

— А, кузен и твоя крикливая подружка. У меня чуть уши в трубочку не скрутились!

Я фыркнула:

— Не сомневаюсь! Сит?

— Что?

— Нужно сказать остальным!

— Сутки ждали — ещё подождут! Тебе нужно щиты на ауре восстановить.

— Сутки?! — охнула я. Да уж...

— А ты что думала, в сказку попала?

Я присмотрелась к мальчику. Под глазами залегли тени, бледный, усталый... но упрямо держится.

— Ложись, — предложила я ему, — Отдохнёшь, пока я с аурой вожусь!

Он устроился рядом, но глаза не закрыл, встревожено наблюдая за мной. Я кое-как подлатала иллюзорную ауру, мимолётом отметив, что Печать собственности улетучилась, и блажено прикрыла глаза.

— Сит.

— Что? Тебе плохо?

— Нет. Спасибо тебе.

Он вдруг провёл рукой по моему лицу:

— За что? Я, в принципе, старался для себя. Куда я без тебя, сестрёнка? dd> Я улыбнулась, а после нахмурилась, глядя на ауру Сита. Только сейчас до меня дошло, что он влил в меня кучу лет собственной жизни. И что его собственное проклятие опухолью заползает в его сущность, выпивая жизнь...

— Что ты наделал?!

Он в ответ только пожал плечами:

— Какая разница — сейчас или потом? Ты по-любому проживешь намного дольше...

У меня потемнело в глазах:

— Я помогу тебе! Я ведь обещала...

— Не говори глупости! Я сейчас тебя еле вытащил! Думаешь, я разрешу тебе так рисковать?!

— Кто ты такой, чтоб приказывать?!

— Брось. Ты чуешь, и я чую тоже. Пока я жив, я — твой Хозяин.

Мы застыли, глядя в глаза друг другу. Я впервые заметила, насколько необычная у него радужка: посредине зелёная, как молодая трава, резко темнеющая к чёрному, ярко выраженному ободку, и зрачок с хищным блеском. Смотрела — и начинала понимать, о чём говорила мама. Потому что от его взгляда по телу пробежала невольная дрожь, и где-то в глубине души предупреждающе дрогнула Память Крови. "Ты попала, девочка" — сказал мне доверительно тихий голос, подозрительно напоминающий мой.

Ну, нет...

— Я решу сама, понял? Ты — Хозяин, а я — кошка. Я хожу сама по себе.

Он качнул головой:

— Тан, я не стану ломать твою волю. Но смотри, не пожалей об этом, как о спасении моего кузена. Мы оба понимаем — снять проклятие сложно. Я не знаю, чем ты можешь заплатить за это...

Я лежала на кровати в полутёмной комнате, и рядом со мной застыл мальчик лет тринадцати с ярко-синей аурой и серьёзными, совсем взрослыми глазами. После я, наверно, не меньше сотни раз возвращалась мыслями в этот миг и спрашивала себя: какого демона пьяного я так поступила? Предчувствовала ведь, что ничего хорошего мне это не принесёт, знала, почему меня назвали именно так, а не иначе... Но, наверно, даже спустя пять, десять, трста лет предложи мне кто-то пережить всё это заново — я б ответила то же самое, несмотря ни на что:

— Я помогу вам, мой Лорд. Я не могу не помочь...

Сит резко отвернулся:

— Я позову остальных, — бросил он через плечо и вышел.

Интересно, почему мне показалось, что его разочаровал мой ответ?..

Кин

Я проснулась с мыслью, что завтра выхожу замуж. Надо же! Со мной такое впервые...

Император осторожно меня обнимал. Может, причина была в ожерелье, но его прикосновение не вызывало отвращения. Прикрыв глаза, я начала вспоминать предыдущую ночь. А ведь с каждым разом он относится ко мне всё бережней. Порой даже забываю, что он — враг...

Настроилась на Тан, прислушалась к ощущениям. Отлично, всё хорошо...

Не смогла удержаться от того, чтоб глянуть на ауру дочки. Мне безумно нравилось на неё смотреть, сразу чувствовала себя настолько живой... И кому-то нужной.

Это было неподражаемо: лежать, свернувшись в уютный комок, нежиться в косых утренних лучах — и наблюдать за тем, как мерцает свет моей девочки. А я ведь счастлива...

"Хозяйка" — прошелестел голос в моей голове. Я дернулась. Нет, не сейчас... Я занята...

"Хозяйка!" — стал голос настойчивым. Вздохнув, я отозвалась:

"Ну, что?"

"Всё готово, моя Леди. Завтра, с последними лучами солнца, проклятые восстанут. Мы отметим вашу свадьбу!"

Я прикрыла глаза:

"Все на местах?"

"Да. Демоны заявили о готовности сотрудничать — у Ханарры всё вышло. Вампиры и оборотни тоже с нами. Завтра будет грандиозный день, миледи. Вторая Война Кланов начнётся..."

"Пусть боги будут милостливы к нам", — пробормотала я скороговоркой.

"Да будет ваша Прародительница с нами" — прозвучало в ответ.

Свернувшись клубочком и обняв руками живот, я устроилась на груди у спящего Императора. Вот всё и сыграно. Нужно отослать Тан из столицы, пока не позно, и предупредить Лин. Да, и Ситтирра нужно тоже отправить в безопасное место. Но не с Тан — этого только не хватало... Что ещё? Ах да... Нужно морально приготовиться к тому, что завтра мой Господин умрёт.

Невольно вспомнилась моя первая ночь: "Когда-то, мой Принц, вы обо всём пожалеете. Я укрощу вас, как зверя, я подчиню вас, как куклу. И вы дышать не сможете — без меня!". Да, я дословно помню эти слова...

Я всегда выполняю обещания, мой Принц...

Я поняла, что плачу, только тогда, когда Император осторожно обнял меня и начал целовать, нашёптывая:

— Девочка моя, перестань... Всё хорошо, всё отлично... Ну, не надо! Что случилось?

Права была сестра. Я — тварь...

Тан

Ой, мой котелок, свари мне кашки!

После визита Тасс и принца моя голова, казалось, раскололась на две независимые частички, громко скандалящие между собой.