"У тебя был шанс", — подумал юноша, переступая через тело гвардейца сепаха. Сердце билось ровно и спокойно. Знакомые стены медленно проступали из темноты.
— Ты ушел, чужак?
Александр тихо двинулся вперед, держа меч острием вверх. В молельном зале послышался негромкий шорох шагов. Юноша подошел к углу, за которым располагался вход в комнату главной святыни и кладовки. Несколько секунд он прислушивался и даже глубоко втянул носом воздух. Но из кромешной тьмы тянуло только пылью и застоялым воздухом. Похоже, противник поджидал его в молельном зале. Алекс подобрался к входу туда и тут же различил чье-то тяжелое дыхание. Пригнувшись, он нырнул вперед, как в воду. Над ним просвистел изогнутый клинок. Юноша легко перекатился через голову и вскочил на ноги, наступив на циновку с остатками трапезы.
— Мститель Сета — сопляк! — хохотнул коренастый келлуанин в белой юбке и полотняном нагруднике, крепко сжимая широкий бронзовый клинок. — Змееголовый бог не нашел настоящего мужчины!
Александр проигнорировал обидные слова, пристально следя за каждым движением противника, чувствуя в нем опытного и опасного бойца.
— И ты, сосунок, смог убить Быка? — продолжал воин, медленно приближаясь.
Юноша молчал.
Вдруг келлуанин стремительно бросился вперед, нанося удар сверху вниз, словно колол дрова. Движение его оказалось настолько быстрым, что Алекс едва увернулся, но его меч умудрился вскрыть смуглую кожу на правом боку гвардейца.
Тот охнул от неожиданности, огласил зал утробным ревом раненого хищника и бросился в новую атаку. Гибко изогнувшись, юноша пропустил мимо широкое темно-зеленое лезвие и, рухнув на колено, воткнул меч в плоский, мускулистый живот воина.
— Маленький гаденыш, — брызгая кровью, прохрипел келлуанин, тяжело падая на пол.
— А ты большой, — выдохнул Александр, потирая отбитую коленку.
Помародерствовав, он стал обладателем двух бронзовых и одного серебряного браслета, кинжала и двух тяжелых бронзовых мечей. В углу зала стояли два прислоненных к стене копья. Пива в кувшине оказалось совсем на донышке, от рыбы остались одни кости, а от чеснока шелуха.
Прихрамывая и ворча, юноша оттащил трупы в развалины кладовых, присыпал разлитую кровь песочком, чтобы сразу в глаза не бросалась.
Пробравшись в тайник, Александр умылся, сложил в сумку зелья Энохсета, провизию, бурдюк со свежей колодезной водой. Когда складывал черный костюм, наткнулся на сложенный папирус с надписью: "Мститель Сета". Листок лежал у него за пазухой, и некоторые из иероглифов расплылись от пота. Хмыкнув, он не стал убирать его далеко. Прикрыл колодец, перевернул и поставил на пустой сундук табуретки. Завернул меч в старую юбку, свернул одеяло и забросил его за плечи. Несколько секунд постоял, прощаясь с потайным двориком, надежно укрывшим его в самые трудные дни.
— Спасибо за гостеприимство, Асиона, — юноша поклонился и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Подумав, Александр решил прихватить и копье, предварительно сняв наконечник. Прежде чем окончательно покинуть двор храма Баст, он зашел в развалины. Над мертвыми телами уже деловито кружили мухи. Грустно усмехнувшись, Алекс вогнал бронзовый наконечник в стену, надежно пришпилив к потрескавшейся глине папирус со зловещими словами: " Могучий воин слуга Сета"!
Время, вот истинный владыка жизни. Часто решающее значение для истории имеют не просто часы, но минуты.
Если бы Карасет сразу пришел в Дом людей и поделился с седаком Карахафром своими подозрениями, судьбы многих людей, а может даже и всего Келлуана, могли сложиться иначе. Но помощник жреца-чтеца решил вначале рассказать все первому пророку храма Сета.
На рассвете, когда кухарки в богатых домах только начинают возиться с приготовлением завтрака, к маленькому причалу у дома Небраа пристало небольшое судно. Торопливо скомкав церемонию, шестеро носильщиков подхватили на шесты ярко раскрашенный саркофаг Нефернут. Провожаемый громким плачем Мерисид гроб доставили на корабль паломников. В то время, пока бывшая танцовщица царапала себе лицо в знак великой скорби, двое матросов вернулись во двор усадьбы и, подхватив припасенный сундук, бегом отнесли его на судно. Внутри под ворохом одежды и тканей лежала мумия Нефернут. Этот способ доставить её на корабль придумал Небраа, сразу подняв свой авторитет в глазах служанки на небывалую высоту. Теперь мумия её подруги и в самом деле совершит посмертное паломничество к святым местам.
Первый пророк считал себя чрезвычайно занятым человеком, чтобы просто так разговаривать с каким-то помощником жреца-чтеца. Путь подождет и проникнется уважением к многотрудным обязанностям начальства. Сетиер провел службу, тщательно исполнил все подобающие церемонии в комнатах всех трех святынь, потом отправился осматривать храмовые мастерские.
Изнывавший от желания, как можно скорее доложить о странных происшествиях в доме Небраа, Карасет потерял терпение и обратился к жрецу-чтецу.
Как ни туп тот был, но после первых же слов догадался, что дело у парня важное и решился отвлечь первого пророка от инспекции приготовленных к празднику скульптур.
А корабль паломников уже давно скрылся за горизонтом. Мерисид с всклокоченными волосами, с расцарапанным в кровь лицом сидела в обеденном зале на хозяйском кресле и пила красное вино. Все следы пребывания Небраа в доме уничтожены, сам хозяин отправился в столицу. Теперь девушка могла позволить себе немного расслабиться.
Глотая слова от волнения, перескакивая с одного на другое, Карасет рассказал об огнях, горевших по ночам в доме колдуна Небраа, о таинственном происшествии, случившемся сегодня ночью, когда помощник жреца-чтеца пытался забраться в его сад.
— И еще я видел ночью лодку на Роянском канале! — вскричал он, вытирая пот. — Какой-то человек в одежде писца очень быстро греб в сторону храма Сета!
"Или Баст", — встревожено подумал Сетиер. Он знал, что там оставили засаду. Если воины не зевали, чужак уже пойман или убит.
— Ты поступил правильно, что доложил мне об этом, — одобрительно сказал первый пророк. — Сейчас отправляйся в Дом людей и расскажи все господину Карахафру.
И в качестве поощрения протянул помощнику жреца-чтеца руку для поцелуя. Хотя обычно такой жест позволяли себе только верховные жрецы. Молодой человек все понял правильно и с чувством облобызал узкую начальственную длань.
Проводив его взглядом, Сетиер все же написал коротенькую записку Моотфу и отправил слугу к старшему мождею.
Услышав вкрадчивый стук в калитку, Мерисид удивилась и испугалась. Но оказалось, что её решили навестить знакомые слуги соседей. Скорее всего, их послали любопытные хозяева узнать, что же случилось сегодня утром. Пьяненькая девушка с удовольствием рассказала, что отправила мумию своей лучшей подруги в посмертное паломничество и радушно пригласила гостей разделить с ней скромную трапезу, посетовав на отсутствие закуски. Слуги тут же принесли вчерашних, черствых булочек, луку, чеснока, каши и даже немного фиников, а хозяйка взгромоздила на стол последний кувшин пива.
Учитывая важность его сведений, Карахафр пригласил помощника жреца-чтеца к столику в самом углу своей клетушки. Присев на табурет и понизив голос, молодой человек повторил все, что недавно рассказывал первому пророку. Седак внимательно его выслушал, задал несколько уточняющих вопросов и тут же послал слугу Дома людей к старшему мождею, а сам, прихватив Карасета и помощников, поспешил в дом Небраа.
После пива и вина дошла очередь до песен с танцами. Вспомнив молодость, Мерисид решила станцевать под сиплую флейту, но грохнулась на пол и больно ушибла копчик. Добрые гости помогли девушке подняться и тут же поднесли обезболивающего. Тем не менее, хмель из головы служанки частично выветрился.
Праздник был в самом разгаре, когда в усадьбу вломился озабоченный Карахафр. Мерисид заплетающимся языком пояснила грозному помощнику старшего писца, по какому поводу пьянка.
— Ты отправила в паломничество мумию Нефернут? — недоверчиво сощурился седак.
— Да, мою лучшую подругу, — служанка размазала по щеке слезы, пополам с краской. — Она погибла такой... такой ужасной смертью. Её душе очень нужна помощь святынь храмов Бухена и Амошкела...
Она всхлипнула, но Карахафру казалось, что девушка не так пьяна, как хочет казаться.
— А чем же ты заплатила Мирагнешу? — стал допытываться он. — У тебя осталось золото?
— Откуда?! — вскинула брови служанка. — Нет. Я ему всю одежду отдала, что нашла в доме. Целый сундук юбок, рубах и полотенец. Он даже покрывала с одеялами взял, жадина!
Она икнула и стала валиться на бок.
Помощник старшего писца схватил Мерисид за локоть и помог удержаться на ногах. Он обернулся и коротко бросил застывшим в молчании гостям:
— Все вон.
Слуги стали торопливо покидать обеденный зал. Не дожидаясь, пока они уйдут, седак сделал знак рукой застывшему у стены Карасету.
— Вот он говорит, что у тебя по ночам здесь горел светильник?
— Да, — воинственно подтвердил помощник жреца-чтеца.
— И слышались какие-то голоса? — Карахафр в упор посмотрел на молодого человека, тот смешался, опустил глаза, но, вовремя сообразив, что от него хотят, кивнул.
— Да.
На миг ему показалось, что в пьяных глазах служанки мелькнула растерянность. Она заморгала, всхлипнула.
— Так я боюсь.
— Что? — не понял помощник старшего писца.
— Небраа то колдуном оказался! — она пододвинулась к собеседнику, обдав его ароматом пива, вина, чеснока и лука. — А вы его не поймали! Ушел он от вас с помощью магии...
— Ну и что?!
— А то, что спать я в темноте боюсь! — выкрикнула Мерисид. — Всю ночь молюсь Сету, Амошу, Убису и матери Исид! Вот этот дурачок меня и слышал!
— Как ты смеешь, мерзавка! — петухом крикнул Карасет и отвесил девушке полновесную оплеуху.
Не взглянув на распластанную по полу служанку, седак рявкнул:
— Обыскать здесь все! Заглядывайте во все щели! Выгребную яму проверьте! Ищите, что-то здесь не так. Перетрясите все сундуки.
Вдруг он замер, посмотрел на помощника жреца-чтеца.
— Он был в сундуке!
— Кто? — не понял молодой человек.
— Небраа!
— Точно! — обрадовался Карасет, довольный, что его подозрения оправдались.
Седак схватил его за руку.
— Бегом к соседям! Найди кого-нибудь, кто видел, как грузили корабль паломников. И бегом сюда!
Его энтузиазм и азарт преследования передались молодому человеку. Он кивнул и выскочил из зала.
Мерисид с трудом поднялась с пола и тяжело опустилась на табурет.
— Что же ты не позвала проводить мумию подруги ни плакальщиц, ни жреца-чтеца? — с притворной ласковостью спросил помощник старшего писаря.
Служанка усмехнулась.
— А чем я им платить буду? Ну, со жрецом-чтецом я еще договорюсь. А плакальщицы с меня телом не возьмут.
Карахафр смущенно крякнул. Такое простое объяснение не приходило ему в голову.
— Зря вы меня в чем-то подозреваете, господин, — всхлипнула Мерисид. — Я давно хотела отправить мумию Нефернут в паломничество. С Тусетом говорила, пока не узнала, что он колдун. Потом уговорила господ. У меня кроме неё никого не было. Родители умерли, у брата своя семья...
Помощник старшего писаря верил и не верил ей. Он знал о давней дружбе храмовой танцовщицы и наложницы Тусета. Но сейчас его больше интересовал пропавший Небраа и проклятый чужак, который где-то лазит с доносом Минхотепа.
— Как твой господин относился к чужакам, слугам Тусета? — спросил он.
— Не понимаю твой вопрос, господин, — пожала точеными плечами девушка. — Как брат хозяина. Разговаривал, слушал.
— А Небраа было известно, где прячется чужак?
— Не знаю, господин, — беспомощно развела руками служанка.
— Он при тебе не говорил о храме Баст?
Мерисид мучительно наморщила лоб.
— Когда госпожа собралась навестить могилу тети, он это одобрил. И потом они о чем-то долго разговаривали на крыше.
В дверях обеденного зала показался Карасет, тащивший за руку упиравшегося молодого слугу.
— Вот! — ликующе проговорил помощник жреца-чтеца. — Он видел, как грузили сундук.
Седак резко обернулся.
Парнишка низко поклонился, стал что-то лопотать. Но Карахафр прервал его резким взмахом руки.
— Ты видел сундук, который погрузили на корабль паломников?
Слуга наморщил лоб, потом радостно кивнул.
— Когда саркофаг поставили на палубу, двое матросов побежали в усадьбу и принесли сундук.
— Двое? — уточнил седак.
— Да, господин, — уверенно подтвердил парнишка. — Они очень торопились. Бегом бежали.
— Иди! — махнул рукой Карахафр, а застывшему с открытым ртом помощнику жреца-чтеца пояснил.
— Такую тушу как у Небраа вдвоем не уволочешь.
Отвернувшись к Мерисид, он вновь стал расспрашивать её о господах. По словам служанки, они в последнее время часто ругались, непонятно из-за чего.
Один за другим появились помощники седака. Как и следовало ожидать, им не удалось отыскать ничего подозрительного.
Карахафр встал, собираясь уходить.
— Господин, — поклонилась служанка. — Я все еще могу здесь жить?
Тот задумался, явно наслаждаясь волнением молодой женщины, потом величественно кивнул:
— Только ты должна следить за усадьбой.
— Слушаю, господин! — облегченно вздохнула служанка.
— Я поговорю с главным инспектором, ты будешь получать еду со складов живого бога, жизнь здоровье, сила, — продолжал раздавать подарки седак. — Зайдешь завтра, старший писец должен внести твое имя в список слуг Дома людей.
Мерисид упала на колени.
— Немедленно наведи здесь порядок, — строго приказал Карахафр, протягивая руку для поцелуя. — Узнаю, что принимаешь здесь кого-нибудь без разрешения, выгоню! Хочешь торговать собой — иди в порт!
— Слушаю, господин, — лепетала счастливая девушка.
Помощник старшего писца махнул рукой сопровождающим его людям, и те понятливо заторопились к выходу. Он задержался. Пристально посмотрев сверху вниз на застывшую в ожидании Мерисид, седак тихо сказал:
— Если придет чужак или бывший хозяин, ты должна их задержать.
— Но как? — растерянно захлопала ресницами служанка.
— Придумай что-нибудь, — нахмурился Карахафр. — Предложи себя.
— Ой, господин, — покачала головой бывшая танцовщица. — Они же скрываются от правосудия. Вряд ли им захочется женщину.
— Ты права, — вынужденно согласился помощник старшего писца. — Мой человек принесет тебе снотворное. Добавишь его в вино или пиво. От них то они точно не откажутся.
— Все сделаю, господин, — уткнулась лбом в пол Мерисид.
Удовлетворенно кивнув, седак вышел. Во дворе его ждали лениво переговаривавшиеся помощники и Карасет, с задумчивым видом разглядывавший закрытую калитку. Бесцеремонно отодвинув его в сторону, Карахафр рывком распахнул её и покинул разочаровавшую его усадьбу.
И хотя вода в Лауме начала прибывать, знаменуя близость разлива Великой реки и конец знойных дней, солнце продолжало нещадно палить иссушенную землю. Помощник старшего писца то и дело вытирал платком выступавший на лбу пот и мрачно хмурил брови. Подчиненные шли молча, не решаясь нарушить недовольное молчание начальника. Разочарованный и обиженный Карасет медленно тащился позади всех, время от времени тяжело вздыхая и сокрушенно качая головой.
