Не, ну нифига себе? Алебардщики, а? ОМОН с протазанами... Хотя — тот же Павел Александрович утверждал, что в римском легионе омоновцы не смотрелись бы глупо.
— Вы кстати к повару этому толстому присмотритесь. Такого бы эрудита к нам перетащить — замечает Николаич, пока у меня перед мысленным взором проносятся картины алебардщиков в фуражках — мисюрках, проверяющих документики у гастарбайтеров из Крепости...
— Ну, если получится, то позову.
— Будете звать — заодно скажите этому всезнайке, что есть еще четвертый способ выживания — смеется майор.
— Это какой? — я спрашиваю с искренним интересом, потому что сам думал на эту тему — и к своему стыду не придумал ничего.
— Еврейский! Ходишь по пустыне, а тебе кашу с неба сбрасывают!
— Ну, это ж мифология... — я разочарован.
— Ни разу не мифология. Я сам так выживал с сослуживцами.
— И какую кашу сбрасывали? Манну?
— Так далеко не заходило. Ту, которая в армейском рационе — рисовая с мясом, гречневая с мясом — ну и перловая конечно, тоже с мясом. Главное, чтоб банки по голове не попали.
Дима с Николаичем хохочут. Присоединяюсь, когда и до меня доходит...
Отсмеявшись, Николаич очень серьезно говорит:
— Знаете — вот когда так полежишь — много всяких мыслей в голову приходят. Так-то некогда все, дела косяком. А вот когда есть время подумать — по-другому вещи видишь. Мне даже захотелось начать дневник вести.
— Ну, это дело известное. В блокаду люди тоже очень многие дневники писали — событие было настолько из ряда вон выходящее, что хотелось записать все детали, чтоб потом люди другие знали — как оно было — говорю я.
— Блокада когда уж была, сколько воды утекло — замечает опер.
— Сравнивая количество лично мной прожитых лет с количеством лет, прошедших после войны, я понял, что она была совсем недавно. В детстве мне так не казалось, в детстве она была невообразимо давно. А сейчас получается так — что совсем недавно — возражает Николаич.
— Смотря какая война. Были и попозже.
— Да что попозже. Попозже уже смысла в этих войнах такого не было. Та же Чечня — так и не война вроде, так, восстановление какого-то мистического конституционного порядка и кто воевал там — вроде и ветераны, а формально — и не воевали.
С Афганистаном — еще та щемота — вроде как тоже не воевали, а ездили туда цветочки сажать и котяток кормить. Таких замполитов, чтоб прямо говорили — не войдем мы — войдут американцы и нам от их соседства хреново придется — мало было. А ведь правы оказались — и амеры вошли и от афганского героина нашей молодежи в год втрое гибло больше, чем за все время войны в Афгане.
В Отечественную-то иначе выходило, там ясно было — война идет за свою жизнь. Это сейчас брехня валом — что нас освобождать от жидобольшевиков шли, то вообще чуть ли не благодетельствовать и шоколадом кормить — развелось бешановых осолоневших, подрезунеков член им в зубы, чтоб голова не качалась...
— Это ты о ком, Николаич? — Дима видно не слишком читал много в прошлой жизни.
— Об историках. Тех, которые объективно берутся рассмотреть историю Большой войны. Не попадались?
— Шутите. Чукча не читатель, чукча — писатель. Писанины у нас было столько, что я даже свою-то писанину не перечитывал, а тут еще история... Но объективно-то вроде ж и неплохо разобраться?
— Объективность — она разная. Вот можно совершенно объективно описывать немецких асов. И завалить этой макулатурой все книжные полки. А про наших воинов не писать ничего, кроме гадостей. Можно совершенно объективно описывать эсэсовцев. Героически воевали, не отнимешь. И даже кое-что документами подтверждается. А про наших гвардейцев, которые этих эсэсовцев били — не писать. Можно объективно написать, что у СССР было 24 000 танков на 22.06.41. А у немцев — три с хвостиком. И все — совершенно объективно.
— И что, раз уж об этом заговорили?
— То, что если все время писать о немецких воинах — про наших места не остается. Что мало кто будет разбираться в передергивании тех же танков — потому как в СССР подсчитываются все вообще броняшки — включая до смерти убитые, неремонтопригодные, неисправные. Стоящие на Дальнем Востоке и даже первые английские, что уже поставлены в виде памятников — а у немцев засчитываются только те, что исправны и стоят на Восточном фронте. Понимаешь разницу? Ни трофеи немецкие не зачтены — а их у немцев несколько тысяч, ни те, которые в ремонте... А если посчитать те, которые могут пойти в дело — так в СССР их сразу становится вдвое меньше — а в Рейхе — втрое больше. И так во всем. Да и документация у гансов лукавая — когда читал Гиллебрандта сложилось такое впечатление — что вот захватили русские французский танк, приволокли на выставку трофейной техники в Москву — и немцы подтверждают — да, был такой танк. Один. Вот командиру захотелось на таком в СССР въехать. Попались фото, скажем, французских танков в Бресте — да, подтверждают очевидное немцы — таки три танка и там имелось. А куда остальные делись из пяти тысяч? А неизвестно.
Куда английские пропали? Польские? А хрен его знает. Затерялись. Это у немцев-то, да?
— Ну. Есть признаки либераса — псевдоисторика. Который говорит про объективность, а сам врет неистощимо.
Дык давно уже оттоптано — и отшлифовано.
Поменьше говорить, что мы победили. Ни в коем разе не упоминать, что Рейх разгромлен с безоговорочной капитуляцией. После такой можно просто побежденных вырезать поголовно — юридически это будет правомочно. Потому как капитуляция без условий, без развернутых знамен, без запрещения грабежей и насилий и пули за щекой. Ровно противоположно — с побежденным можно делать что угодно. Такой побежденный вместе со шпагой теряет и честь. Издавна так было — позорищем такая сдача считалась. И немцы сдались именно позорно. Потому об этом — молчок.
Поменьше упоминать, что закончилась война — как и перед ней Отечественная 1812 — в столице врага и полным крахом этого врага — во всех смыслах.
Поменьше говорить про своих солдат и уж тем более не делать из них героев. Если есть герои — найти в них мразоту какую — нибудь.
Побольше говорить о немецких героях, старательно мусолить тему их суперасов. Отсюда переходить к теме жутких потерь сов.армии. Ну, типа Хартман сбил 350 самолетов, еще двести асов — по двести, а все остальные — по сто. Кто будет подсчитывать, что из 46 тысяч сбитых советских самолетов получается 20 тысяч сбили эти 230 асов, а на всех остальных — и бомберов и зенитки и также на наземные части, которые в 41-42 авиацию на аэродромах не раз уничтожали остается жалких 26 тысяч.
Отсюда — к невиданным потерям совков и тезису "мясом завалили". Выкапывается тезис — победили, но неправильно. Типо с большими потерями, а вот у Рейха сил было с гулькин хер и потерь практически никаких.
Дальше начинаются бурные фантазии на темы немыслимых советских потерь — и скрупулезнейшее вычисление потерь немецких — тут уже без фантазий и допусков, только по документам и то выборочно, в основном по мемуарной немецкой литературе. При общеизвестном факте отсутствия части документов с немецкой стороны — это получается чистым говноедством, потому как у немцев точных данных потерь всех военнослужащих — банально нет. У нас есть данные Кривошеева, таких внятных с немецкой стороны — не видел.
Немецкие потери строго считать по Гиллебрандту. А у него к слову даже в потерях вермахта — чудеса, потому что учтены только немцы — а фольксдойчи уже в потерях не значатся. Как и всякие там поляки-чехи. Такие артели, которые воевали вроде фольксштурма, организации Тодта, полиции, вспомогательных военизированных частей — тоже не вермахт и потому в нетях. А за 1945 год и вообще данных нет. Считай — не хочу.
В итоге Кариус — это супербог. Ну а какой-нибудь там Оськин или Колобанов или Пегов — ну просто не о чем говорить. Да, а еще сморкались в кулак и всех немок изнасиловали...
Ну, вот собственно в таком апсекте. Ну и наконец последний маркер убогого либераса — обязательное тыканье оппонента мордой в тезис о том что патриотизм — явственный признак негодяя. То есть патриот в России — по определению негодяй, подлец и сволочь!
— А, в общем, ничего нового — как и раньше было. Наполеон в России терпел победы, Кутузов одерживал поражения, кончилось тем, что Наполеон потерял всю армию с артиллерий и кавалерией и бежал обратно во Францию... А потом парижанки хренели, глядя как казаки в Сене голышом купаются. Прям заколдованный круг какой-то для гостей из Европы... — Дима крутит сокрушенно головой, ехидно фыркая при этом.
— Ну да, в общем похоже. Короче то шапками закидываем, то трупами, как татары под Феодосией — не удерживаюсь от глупого желания блеснуть эрудицией я.
— Это в Крыму что ли? — уточняет очевидное Дима.
— Ну да. Там до татар генуэзцы сидели. А до генуэзцев — греки. Но вот пришли татары, осадили последнюю крепость — Кафу — Феодосию. А взять не получается — отстроена лихо. Татары и накидали через стены катапультами чумных трупов — у татар в войске была чума. Чума и в крепости началась. Генуэзцы слились и удрали на кораблях в Европу. Отлично тогда прокатилась "черная смерть" — четверть Европы перемерла. А всего за 75 миллионов умерших насчитали...
Майор качает головой неодобрительно.
— Если верить, что есть такой механизм, который позволяет тупым идиотам побеждать разумных людей, то это многое объясняет. Только вот нет такого механизма. И еще трупами заваливать нечестно. Про прицельное метание чумного трупа татарами во врага ты рассказал. А вот чтоб нечумными закидать? Никто кроме русских так не умеет. Зачем нам вообще эти танки-самолеты? Мы все равно ими воевать не умеем. А зато трупом попадаем белке в глаз с 200 метров. И хрен нас возьмешь. Мы сначала расстреливаем половину армии перед войной, потом вторая половина сдается в плен, а оставшиеся бросаются прямо по минам прямо на пулеметы отчаянно мудохая друг друга из-за одной винтовки на троих. Немецкие танки аккуратно пятятся, летчики, насбивав по 500 — 600 русских самолетов на брата улетают к ибениматери, пехота с минимальными потерями организованно отступает к Берлину. Германская промышленность производит десятки тысяч новых боевых машин, но они не нужны — русские почти ничего не могут уничтожить. А если что попортят сдуру, то тут же восстанавливается доблестными ремонтниками. Зря, короче, добро переводят. А тут и делу конец. Капитуляция. Занавес.
— И тем не менее много идиотов в это вполне себе серьезно верят.
— Да вот не "тем не менее", а победили правильной войной. Схватились с противником, который превосходил нас по людскому и промышленному потенциалу даже изначально — не слушаем сказки, а смотрим внимательно статистику не по голой Германии, а по всему базису, который оказался в распоряжении Гитлера, а в самый тяжелый момент превосходство их вообще было пугающее.
Мы убили и покалечили практически всех солдат противника, уничтожили практически всю его технику, сожрали все его оборонительные рубежи вместе с теми, кто их оборонял, и пришли в самое его логово. А то бы он нас туда пустил, ага. Нехер слушать сказки про наши чудовищные потери против ерундовых немецких. Так просто не бывает. Вот почему финны нам зимнюю войну слили? А потому что вся их армия была уничтожена. Другой причины нет. А что говорят про это всякие придурки? Уже много десятилетий говорят совсем другое. Мы трупами завалили, а они очень трупов летающих боятся и сразу сдаются, как только побольше накидаешь. Так что ли?
— Ну, получается, что так... — мы улыбаемся друг другу.
— Опять же надо понимать, что всякий, кто обсирает хоть какой-нибудь элемент нашей цивилизации — народ ли, вождей ли, методы ли — тот заведомая сволочь. Эти крысы придерживаются концепции "неправильной победы" — изначально фальшивой, нереальной. Неправильных побед вообще в природе не бывает. Как и ненужных войн. Цель же этих подонков одна — обосрать наш народ, унизить его и таким образом подавить дух, прикрутить потенциал. Только это. Все разговоры о конструктивных работах над ошибками, что народ хороший — вожди плохие — полная херня. Сейчас уже и последний идиот эту воду в ступе не толчет, только купленные русофобы. Все сто процентов. Не ищите среди них заблудших — все до одного враги. Очень это хорошо видно по тому, с каким пиететом они относятся к фальшивкам, которые сфабрикованы на западе.
Мы-то изначально не верим советской пропаганде, а они свято верят геббельсовской. Как бы. Эта сволочь считают, что нам присуща лживость, а западным людям присуща правдивость. За одно за это нассым в глаза таким "историкам". И самое главное, не будем уподобляться этим жуликам и идиотам, которые верят, что русские варвары способны победить цивилизованных немцев с помощью своего зверства.
Стратегическая континентальная война выигрывается ТОЛЬКО тогда, когда ты убил больше солдат противника, уничтожил больше его техники, разгромил наглухо больше его частей и соединений. Это аксиома. И уж конечно, немецкие стратеги исходили из нее стопроцентно. Сейчас находятся придурки или сволочи, которые говорят, что мы как-то победили немцев и всех их союзников, понеся сами неисчислимые потери, а им нанеся скромные.
Это не бьется ни с чем, кроме наглости заявляющих и заведомо фальшивых цифр. Я вот просто не знаю, сколько мы солдат потеряли. Да, мне известны цифры, в том числе наиболее достоверные, но я под ними не подписываюсь. Мне также неизвестно, сколько потеряли немцы, хотя разные цифры гуляют. И никому, кстати, неизвестно, а кто думает, что ему, тот придурок. Но я знаю совершенно точно одно — мы убили немецких солдат больше, чем они наших, так говорит аксиома континентальной войны. И больше не на децл какой-то. К моменту полного уничтожения военной машины Германии, при нашем вкладе в это не менее 90%, наша военная машина была как огурчик и была готова сразиться со всем миром. Это непреложный факт. И вот имея такие железобетонные рамки, некоторые выродки все пытаются за них вылезти, все врут — завирают, ссылаясь на гиллебрандов и прочих беобахтеров. Так не верьте же, что это заблудшие овечки. Это вражины, которые крепко ненавидят русский народ, раз не гнушаются плавать в таком дерьме.
Майор заканчивает выданную на одном порыве речь, глубоко вздыхает.
— Это все из-за лекции — немного виновато говорит он, помолчав — так-то я язык на привязи держу.
Немного неловкую паузу нарушает просунувшийся в палату врач по прозвищу Бурш.
— Вот приполз змий и говорит... И говорит змий, что коллегу уже ждут внизу целая толпа веселеньких водолазов.
— Ну, Николаич, до скорого! До встречи, Дима! Честь имею, товарищ майор!
Жмем друг другу руки.
Когда уже спускаемся по лестнице, Бурш вполголоса дополняет:
— Вы заметили, что вашему командиру показан диализ?
— Ну, не скажу, что заметил, но ХПН, боюсь, имеет место.
— Имеет. К сожалению. И это еще одна причина ввязаться вашей компании в очистку госпиталя...
— А что с пациентом скандальным? — спрашиваю просто, чтоб не молчать.
— Да нормально все будет. Если он сам с большого ума чего еще не напортачит. Моих ладоней — 6% получилось, если Нины — то 7%. Пустяки. Но плохо, что он себя знатоком считает — приглядывать придется.
