— Я сам видел, как они посылали убийц в замок, мама... — вздохнул Вооргот.
— Так они бунтовщики! — вдруг догадалась королева и захлопала в ладоши. — Чтоб замять это гнусное дело их монархам еще и драгоценности и извинения придется присылать униженно... Они напали на мою дочь, а покушение на королевскую семью карается смертью независимо от чина!!!
Я вдруг поняла, что Вооргот был в городе и слишком занят, и ничего не слышал, что произошло в замке, и что был настоящий бунт. Потому что он как-то странно уговаривал маму.
— Я думаю, если ты скажешь, что они напали на жену моего сына и одновременно агента Берсерка... Ты можешь оправдаться, сказав, ведь жена моего сына...
— ...моя дочь... — закончила она за него. — Только, боюсь, они сочтут меня тогда совсем окончательной идиоткой от такого оправдания... — вздохнула королева.
Вооргот все еще ничего не понимал. Он был солдатом от мозга до ума.
— Я рад, что сестра попала в надежные руки... — похлопал того почему-то по заднице вместо рук старший принц. — Невозможно было бы отдать фамильные драгоценности, — при этих словах он глянул на меня, — в чужие руки!
Тот и опять ничего не понял.
— Не волнуйся, я не обижу сироту! — сказал тому замороченный Вооргот.
— Ты слишком торопишь события... — ехидно сказала королева. — Мы с королем еще живы! Тебе, дорогой, необычайно повезло с тещей! Я рада отдать тебе дочь!
— Дочь? Сестра? — растеряно спросил Вооргот и явно почувствовал себя совсем идиотом первый раз в жизни. Он ничего не понимал и переводил взгляд с меня на королеву.
— Разрешите поздравить вас, принцесса! — поклонился мне офицер, приехавший как охрана королевы.
— Принцесса?!? — подозрительно спросил Вооргот. — Как моя жена может быть принцессой, если я женился на сироте без тещи?!?
Королева хихикнула и смутилась.
— У тебя большая радость! — рассматривая носки, сказала она. — Ты приобрел не только тещу, но и свекра!
Она дернула короля.
— Я на солнышке перегрелся! — сказал Вооргот жалобно. — У меня мозгов нет...
Я удивленно подняла брови. Уж чего-чего, а такой трезвой оценки я от мужиков никогда не ожидаю.
— Точнее они плавятся от Лу... — быстро поправился Вооргот.
— Нет-нет, мне жестокая первая правда больше понравилась, чем комплименты... — шмыгнув, мягко укорила его за лесть я.
— Леди должна быть романтичной и чуть наивной, — строго сказала королева, — и не замечать мелкие недостатки мужа!
— Да, я помню, что ни в коем случае нельзя показывать, что ты знаешь, что он дурак, — вздохнула я, — чтоб такая мелочь не портила жизни... Всегда приятней работать, когда человек гордится своим умом, но ведь должно же у мужчин быть хоть какое-то соответствие с реальностью?
Я была печальна.
— Нельзя же вечно жить в миражах! — хмуро поддержала меня Мари.
— Немедленно прекрати, дочь!
— Но кто, как не самый близкий человек, — женщина, — должна сообщить мужчине самую страшную правду? — со слезами сказала я. — Подумать только — прожить всю жизнь в страшном невежестве, и даже не подозревать, что ты идиот, это же невыносимая тягостная, несмешная трагедия!
У меня катились слезы сострадания к несчастной обманутой половине человечества. Вынужденной прожить жизнь и так и не узнать, кто они были на самом деле, о своей страшной трагедии, — их было так жалко. Какой тяжкий груз они вынуждены нести — ведь многие из них все-таки подозревают, что они дураки, а женщины их всю жизнь обманывают, обманщицы несчастные! То-то говорят, что все женщины обманщицы, но ведь никто не виноват, что все мужчины... это самое... что у них этого нет... но ведь и опасно больному не говорят, что он болен, но только из сострадания мы всегда такие добрые, что скрываем от них их горе и трагедию...
— Прекрати! — сказала мама-королева. — Это не самое лучшее, что можно сказать мужчине в первую брачную ночь!!
— Он дрожит и напуган, — сообразила я, прислушиваясь к своим ощущениям, — и испугается, задрожит отчаянно и убежит от меня, да?
Я успокаивающе вздохнула.
— Как-то и первую ночь переживем, — успокаивающе сказала я, — все всё делают в первый раз, не надо волноваться, и эта страшная ночь пройдет, раз люди придают ей такое важное значение...
Я важно качала головой.
— Дочь? — тихо прошептал Вооргот.
Я важно кивнула, мол, дочь.
— Кто это?!? — истерически спросил Вооргот, попеременно глядя на меня, то на королеву. — Я чокнулся, уведите меня!
— Официально представляю тебе мою дочь, знаменитого агента и тунеядку, которая делает, что хочет и гуляет, где хочет, — сказала королева. Она обернулась ко мне и громким тоном широко улыбаясь, объявила: — Принцесса Луна, родная сестра-близнец Джекки!
Вооргот замер с открытым ртом.
— Прошу любить и жаловать!
Вооргот обессилено обмяк.
Я поклонилась.
— Но как?!? — помертвев, спросил Вооргот.
Вместо ответа королева вдруг накинула нам с ней на плечи плащ и завертела нас так, чтоб было трудно определить, где кто.
— Попробуй угадай, где кто? — смеясь, сказала она Воорготу, смешав наши с ней волосы в обнимку. Мы прижались лицами друг к другу. Обе были счастливые, с опухшими губами, припухшие от поцелуев и любви, и такие похожие, как я видела в зеркале краем глаза.
— Мама, у вас у обоих есть седые волосы и косы тронула седина... — вдруг тихо и серьезно печально сказал Вооргот.
— Ты лучше скажи, на кого моя дочь похожа? — грустно посмотрела на меня и королева, оценивая мою седину. — У тебя в волосах седина, а я и не видела... — чуть не заплакала она от сострадания и боли ко мне.
— Мама! — наконец сурово проговорил Вооргот, решившись. — Я не дам тебе больше никуда ее отправлять, как бы ты не думала о благе Англии и не собиралась жертвовать еще и еще своим дитем ради этого! Отныне я ее муж, и по английским законам имею право руководить ей, и черта с два я еще раз позволю ей авантюры...
Он еще говорил, а я с удивлением поняла, что он считает, что королева посылала меня на задания и потому скрывала даже от него существование дочери, пойдя на такой шаг — создание тайного агента-убийцы из своей семьи ради политики. И что она ради этого не пожалела дочь...
— Она будет посылать нас на задания вместе! — хихикнула я.
Король вздохнул.
— Убил бы Джорджа. Никуда вы не поедете!
От поцелуя Вооргота я куда-то унеслась. И снова я куда-то плыла... И снова словно ударили струны... И потому я даже не слушала, как мама рассказывает ему мою родословную и историю. Я была занята, слегка сама выцеловуя лицо этого меркантильного человека... Который разрывался на две части, пытаясь совместить такие сладкие поцелуи с делами, и пытаясь ее выслушать; и то и дело замирал, отключался, глупо переспрашивал по десять раз одно и то же, ничего не понимая по часу... А то вообще просто не понимая вообще...
Королева и не заметила, что все вокруг давно мертво замерло и что все сотни тысяч людей, не дыша, ловят каждое слово этой истории как рождественскую сказку.
— И еще раз представлю своему приемному сыну Воорготу, мою дочь Лу, законную принцессу Луну... — тихо сказала королева в окончание ошарашенному Воорготу.
— А ведь наступило рождество... — тихо сказал кто-то.
И вдруг я поняла, что вся площадь, затаив дыхание, ловит каждое слово мамы.
Запала какая-то хорошая тишина, которая очищает души и сердца, какая-то женщина заплакала, а потом вдруг у меня мурашки побежали по спине, потому что вдруг площадью покатился гром:
— Ура, Лу, Ура! — закричала в восторге площадь. — Ура, Лу, Ура!
Мне казалось, что все взорвалось и бушует стихия любви.
Под крики Вооргот вдруг поцеловал меня.
— Горько!!! — заревела площадь. — Горько! Горько! Горько!
А я плыла... медленно плыла....
— А я скажу проще... — прошептал мне Вооргот: — Люблю, люблю, люблю...
И было небо, и были звезды в ночи, и буйство счастья, и первая боль любви, и безумие долгих ночей, длившееся годы...
И вся жизнь в любви, вся наполненная бесконечной ярой безумной любовью к мужу, вся пронизанная чистой и светлой любовью к обеим матерям, вся украшенная братской любовью к сестре, обоим братьям и куче племянников, вся обезумевшая сумасшедшей, безрассудной любовью к своим детям...
И целых девять своих детей, и теплый огонь в сердце, при одной мысли о нем, не угасший до конца жизни, но всю жизнь гревший, крепивший, вдохновлявший и поддерживавший меня в жизни, и пламя ночей и дней, и верный товарищ, мое второе Я, прошедший со мной бури и воды, пропасти и шторма; и я всегда знала, что на его руку я могу опереться, в его глазах — почерпнуть тепло, когда вокруг мороз, а в нашей Любви — силу жить, побеждать и нести добро людям.
И я всегда говорила ему в ответ:
— Люблю, муж,
ЛЮЮЮБЛЮЮЮ!!!
Конец.
Ищем бесплатного соавтора для литературной обработки и правки этого произведения. Желательно литературный институт за плечами. Гения, который сам не любит писать, но может навести блеск и делает текст легким. У кого получаются чудесные описания. Связь по адресу: igor-tigr@rambler.ru
Авторы
(C) И. Гераимчук, 10-1-2004
