— Коллега, вы ведь понимаете, что для участия в совместной экспедиции прохождение ритуала необязательно? — пожилой грифон как всегда выглядел собранным, спокойным, но при этом в его внешности что-то неуловимо изменилось (будто бы он к чему-то готовился).

— Понимаю, — повернувшись к собеседнику, встречаюсь с ним взглядом, тут же ощутив давление на ментальный щит, сигнализирующее о попытке установить мысленную связь (словно стук в дверь, причём крайне вежливый). — Правда я не понимаю, коллега, чем так сумел вас заинтересовать, что вы готовы пойти на конфликт с архимагом.

После недолгих колебаний, создаю ответный ментальный импульс, образуя в своём разуме нечто вроде прихожей для разговора (в случае атаки — разорвать визуальный контакт точно успею).

— Как я и говорил при нашем разговоре в "Одуванчике": я о многом жалею, — слегка улыбнулся Крейн. — И мне бы не хотелось жалеть ещё и по этой причине.

= "Тем более, что она напрямую касается благополучия моих внучки и правнука", — прошелестел голос магистра у меня в голове.

Ментальный контакт разорвался, а я ещё целую секунду осознавал новую информацию, после чего вновь вспомнил подробности разговора, случившегося в "Одуванчике", когда я копался с генератором для Магического Доспеха.

— Но, коллега, пусть это останется между нами, — улыбнувшись, старик протянул правую переднюю лапу и похлопал меня своим протезом по плечу. — Прошлому лучше оставаться в прошлом, а не портить жизнь настоящему и будущему своими откровениями. Коллега?

— А? — вздрогнув, выплываю из своих мыслей, утвердительно киваю и произношу: — Вы правы. Пожалуй, мне нужно посоветоваться с женой.

— Очень правильное решение, — похвалил Альберт, жестом предлагая продолжить путь. — Семья — это главное в нашей жизни... Я, к сожалению, своей обзавестись не успел. Всё дела-дела...

"И когда я успел попасть в мыльную оперу, где внезапно раскрываются давние тайны и всплывают давно потерянные родственники? И как давно он знает...? Хотя, если подумать, то это объясняет некоторые вещи...", — продолжая поддерживать ни к чему не обязывающую беседу, я задумался о том, почему Крейн (тесть?) раскрылся сейчас, а не раньше... или вообще не ушёл от ответа на мой вопрос (мог ведь отделаться туманной формулировкой).

Говорить ли правду Герде? С одной стороны, сам Альберт этого не хочет, но с другой, уже я не хочу врать супруге, либо утаивать от неё нечто настолько личное, напрямую к ней относящееся. С третьей стороны... не сделает ли раскрытие информации только хуже (учитывая то, что я знаю о детстве моей пташки)? С четвёртой... правда ли это вообще?

"Как-то ритуал уже не кажется мне серьёзной проблемой", — промелькнула мысль на грани сознания, позволяя переключить ход мыслей на более актуальную сейчас тему.

— Как думаете, коллега, не стоит ли мне пройти облегчённый вариант ритуала? — мы уже спустились на уровень курса некромантов, когда я наконец задал этот вопрос. — Я никогда не был особенно сильным и боюсь, что если разом получу прирост к своему дару, то это вовсе выведет меня из боеспособного состояния.

— Возможно-возможно, — покивал глава "Одуванчика". — Полагаю, что это будет наилучший из исходов. Риск всего десять процентов против сорока, если усложнять операцию увеличением магической проводимости. Но, коллега, выше магистра вам тогда уже не взлететь.

Последние слова собеседник произносил проникновенным тоном, направив коготь указательного пальца здоровой передней лапы вверх.

— Не больно-то и хотелось, — говорю отводя взгляд, глазами обшаривая корридор.

— Плох тот рыцарь, который не хочет занять пост главы ордена, — заметил Крейн. — Впрочем, в данном случае, коллега, я поддержу ваше решение.

— Благодарю, — немного подумав, предлагаю: — Зайдёте к нам? У Герды ещё должны идти занятия, так что придётся нам хозяйничать самим.

— Не хотелось бы вас стеснять, — как-то неуверенно ответил артефактор.

— В конце концов, коллега, мы вам многим обязаны, — слегка улыбаюсь, затем кивком указываю в сторону наших с Гердой, Гретой и Галлусом комнат. — Мало кто разрешил бы посторонним жить на закрытом объекте.

— Пожалуй, полчаса у меня действительно есть, — решился пожилой грифон.

"Быть или не быть? Ладно. Оставлю этот вопрос будущему Жаку".

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Пути силы

— И что ты об этом думаешь? — лёжа на нашей кровати в спальне преподавательских покоев, смотрю на свод потолка, сцепив передние лапы на животе.

— Ты спрашиваешь у меня разрешение? — нервно хихикнула Герда, сидящая рядом поджав под себя задние лапки, когтем указательного пальца правой передней лапы рисуя геометрические фигуры на моей груди. — Я, разумеется, в восторге от идеи, что моего мужа собираются превратить в химеру. И раз уж на то пошло... не забудь попросить прирастить тебе пару щупалец: хоть какая-то польза будет.

— Герда... — вздыхаю, устремляя взгляд на сразу поникшую жёлтую пташку, а затем сам принимаю сидячее положение, чтобы обхватив её передними лапами притянуть к себе. — Я ведь могу отказаться, ну или пройти урезанную версию ритуала.

— Угу... — шмыгнув носом, грифонша удобнее устроилась в моих объятьях, после чего молчала несколько минут. — Делай, что должен, Жак. А я... мы все... тебя поддержим. И... ты сам знаешь, что полумеры — это худший вариант.

— Знаю, — склонив голову, клювом ерошу пёрышки на макушке моей малышки (и за что мне повезло влюбить её в себя... и самому влюбиться?). — Операция будет завтра, а затем ещё несколько дней на реабилитацию.

— Опять бросаешь слабых пташек одних? — подняв на меня взгляд, преподавательница некромантии укоризненно поцокала языком, шутливо ткнув меня кулачком под рёбра.

— С вами Галлус, — пожимаю плечами. — Уж он-то вас защитит.

— Хи-хи... Я в этом не сомневаюсь, — прикрыв глаза, Герда уткнулась лбом мне в грудь, совсем тихо произнеся: — Если ты не вернёшься, я их всех убью, а тебя воскрешу, чтобы убить самой.

"И как у неё получается говорить одновременно и романтично, и угрожающе?", — хмыкнув, слегка выпускаю алмазные когти, чтобы пробежаться ими вдоль позвоночника супруги, от чего она выгнула спину дугой, зажмурившись и издав то ли рык, то ли громкое урчание.

— Духи, какая грифина... — наклоняюсь к мордочке Герды, целуя её в кончик клюва. — Я хочу от тебя сына.

— Обойдёшься, — приоткрыв веки, хитро сверкнула прищуренными глазами жёлтая пташка, прежде чем толкнуть меня в грудь, заставляя завалиться на спину, а затем нависнуть надо мной с крайне хищным видом. — Дочку... и точка.

"Ну как я могу ей отказать?", — изображаю передними лапами жест капитуляции, чтобы в следующую секунду скинуть с себя пискнувшую пташку и нависнуть над ней самому.

— Дочку, так дочку, — облизываю губы, ощущая как под языком скапливается слюна...

...

Учитывая недавно вскрывшуюся информацию, меня начали терзать некоторые сомнения: какова роль Альберта Крейна в моём восхождении, да и есть ли она вообще? В конце концов, если вспомнить момент нашего разговора, когда глава "Одуванчика" был не совсем в себе, то я уже добился немалых высот сам, продвинув некоторые свои изобретения. Но... ведь он мог узнать обо всём много раньше, просто проведя анализ крови при нашем с Гердой первом появлении.

"А имеет ли это решающее значение?".

Даже если после нашей первой личной встречи магистр всё разузнал, то скрывал свои эмоции весьма неплохо. Впрочем, было бы глупо считать, что грифон с его опытом и интеллектом стал бы совершать какие-то резкие поступки поддавшись душевному порыву (даже напился он лишь тогда, когда обезопасил окружающих от возможного буйства).

С другой стороны, родство Герды и Крейна открывает некоторые перспективы... Нет, пользоваться этим для карьерного роста я не собираюсь, но вот осознавать факт того, что кроме меня есть ещё один маг, который будет защищать моих жену и птенцов не по принуждению или найму, а абсолютно добровольно... при этом на пташку никаких прав не предъявляя... мне нравится. Нужно только убедиться, что его слова — правда, ну и сделать всё, чтобы в этом не могли убедиться другие.

"Если Альберт сам не сделал этого ранее".

Говорить Герде о её родственнике или нет? На самом деле, этот вопрос должен звучать несколько иначе: "Когда и как сказать Герде о её родстве?". Всё же скрывать подобную информацию от любимой пташки не стоит, но и спешить в таком деле нельзя (сперва всё следует проверить, подвести грифоншу к нужным мыслям, а потом...).

Но всё это будет возможно только после того, как на мне проведут комплекс мероприятий по химеризации.

...

— Я рад, что ты всё же сделал правильный выбор, Жак Дак, — заявил Роуг, глядя на голубого грифона, которого закрепляли на операционном столе.

— Я надеюсь, что это решение всё же было правильным, — отозвался подопытный, хмуро глядя на алхимический прожектор, закреплённый над местом будущей работы.

— Всё будет в полном порядке, коллега, — одетый в белый прорезиненный комбинезон Альберт Крейн, присутствующий в качестве консультанта по артефакторике, задумчивым взглядом окинул операционную, заставленную как механическими приборами, алхимическими компонентами и отдельными органами, распиханными по банкам, так и магическими инструментами. — Империя слишком много средств вкладывает в этот проект, чтобы мы имели право ошибиться хоть в чём-то.

— Вы меня утешили... коллеги, — глухо отозвался зеркальный маг, на морду которого надели дыхательную маску, при помощи гибкой трубки подсоединённую к баллону.

— Давно я не занимался чем-то настолько... интересным, — признался чёрный грифон, надевая защитные перчатки, халат и маску. — Кровь кипит в жилах как когда-то в юности.

— Главное, чтобы это не побудило совершать глупости, как в те далёкие годы, — отозвался артефактор, вставая рядом со столом. — Передайте-ка мне флакон для хранения генетических жидкостей.

— Неужели ВЫ, коллега, хотите собрать какие-то анализы? — удивлённо вскинул брови Роуг, кивнув одному из помощников, чтобы тот принёс требуемое.

— Почти, коллега, — невозмутимо отозвался глава "Одуванчика". — Я хочу собрать немного генетического материала, на случай если один из наиболее вероятных негативных эффектов всё же проявится. Не мне вам объяснять, какая может быть реакция у молодого грифона при известии, что он больше не может продолжить свой род... естественным путём.

— Сын у него уже есть, — отмахнулся архимаг, но мешать сбору семенной жидкости не стал.

После того как со всеми приготовлениями было покончено, началась сама операция: Жака подключили к искусственно выращенным лёгким и сердцу, после чего вскрыли грудную клетку, чтобы извлечь уже родной орган для перекачки крови. Химерологи работали быстро и слаженно, так что вскоре в груди зеркального мага бился совершенно новый "пламенный мотор", выращенный при помощи гибридизации грифоньих и драконьих генов.

Дольше всего времени занял процесс нанесения кристаллического покрытия на рёбра, для чего приходилось сперва разрезать плоть, а затем и сращивать обратно, сшивая тончайшими нитями, которые даже почти не оставляли шрамов (изначальная идея с заменой костей на цельный кристалл была забракована, так как при определённых условиях они легко ломались). Дополнительный защитный слой получила и черепная коробка, за исключением глазного дна, так как вмешательство в эту систему с высокой долей вероятности привело бы к слепоте, а то и повреждению разума. Шея, как наиболее уязвимая область в получившейся конструкции, обзавелась гибким подвижным воротником из спиральных колец, которые были почти не заметны под шкурой, в особенности если не знать того, на что нужно смотреть.

Следующим шагом стали замена желудка и кишечника на симбиотическую химеру, способную переваривать почти любую органику, которую в неё закидывают, при этом выделяя максимум питательных веществ, попутно вырабатывая объёмы энергии, которые позволят носителю по грубой силе сравняться с полноценным магистром боевой магии (что, впрочем, в первое время будет приносить только неудобства, так как контроль упадёт ровно во столько же раз как увеличился источник, что для артефактора не столь критично).

Во время работы архимаг, магистр и мастера, выступающие в роли ассистентов, практически не разговаривали между собой, а лишь перебрасывались короткими фразами. За время операции им приходилось несколько раз пополнять силы за счёт зелий и алхимии, но устраивать перерывы никто даже не предлагал.

Только когда были сращены последние разрезы, а тело подопытного поместили в капсулу для регенерации, Роуг и Альберт снова вернулись к беседе:

— Похоже, что нам не придётся пополнять пособия для некромантии за счёт неудачного образца модификации, — заметил чёрный грифон, скидывая с себя лабораторное одеяние, смятыми комками отправляя его элементы в урну для стирки.

— Император будет доволен, — кивнул глава "Одуванчика", неспешно разоблачаясь. — Полагаю, проект по созданию искусственных магов-воинов вошёл в финальную стадию?

— Даже знать не хочу, откуда вам, коллега, об этом известно, — ехидно отозвался нынешний хозяин Часовой Башни. — Не шпион ли вы часом?

— Полно вам, — беспечно отмахнулся Альберт. — Сколько я себя помню, императоры всегда хотели иметь элитный отряд, способный дать жару даже аликорну... Не безызвестный вам Тантос, если я не ошибаюсь, продвинулся в этом дальше остальных.

— И попутно сошёл с ума, — поморщился Роуг, жестом приглашая собеседника следовать за собой.

Только оказавшись в кабинете архимага, за закрытыми дверями и поднятыми барьерами, устроившиеся в креслах грифоны продолжили разговор:

— Путь Тантоса тупиковый, пусть и даёт значительное усиление возможностям мага, — достав из стола бутылку из тёмного стекла, чёрный грифон открутил крышку и налил содержимое в стакан изо льда, сформированный из влаги в воздухе. — Зебриканский энергетик. Та ещё дрянь на вкус, но после утомительной работы — самое лучшее для поднятия бодрости. Коллега?

— Пожалуй... откажусь, — изобразил отрицающий жест Крейн. — В моих жилах итак течёт сплошная алхимия, в которой сложно обнаружить кровь.

— Хе... — отхлебнув немного напитка, Роуг погонял его по языку, а затем сглотнул. — Боюсь, что такое состояние станет нормой для всех целителей и артефакторов на... ближайшую пару-тройку лет.

— Понятно, — глава "Одуванчика" прикрыл глаза. — Неужели проект драконьих гибридов провалился?

— "Провалился" — это не то слово, — ледяной стакан раскрошился в хватке пальцев архимага, но тот на это даже внимания не обратил. — Все... Все образцы оказались безумны. Их даже алхимией пичкать пробовали, чтобы снизить уровень агрессивности, но... В общем, от них остались только отдельные органы, на основе которых Жак получил новое сердце. Хоть какая-то польза...

— Если новые союзники узнают об этих экспериментах и их последствиях... — Альберт покачал головой.