места, где стояла плита. Отец прочел надпись ощупью и на обратной стороне
плиты сделал свою надпись. Впоследствии кто-то вырубил на камне и его слова.
Цао Цао прочитал иероглифы надписи, сделанной Цай Юном: "Безвременно
погибшая молодая женщина в желтой тафте оплакивает своего двоюродного внука"
— и ничего не понял.
— Тебе ясен смысл этой надписи? — спросил он, обращаясь к дочери Цай Юна.
— Нет, хотя это и писал мой отец, — ответила Цай Янь.
— А вы можете объяснить? — спросил он советников.
Никто не сумел ответить ему толком, и только один из присутствующих сказал:
— Я понял смысл надписи!
Эти слова произнес чжу-бо Ян Сю.
— Молчите и дайте мне самому подумать! — остановил его Цао Цао.
Попрощавшись с Цай Янь, он покинул усадьбу; когда они проехали три ли, его
вдруг осенила мысль, и он улыбнулся:
— Ну-ка, Ян Сю, скажите, как вы поняли надпись?
— Это игра иероглифов, — ответил Ян Сю, — которые означают два слова:
"Замечательная надпись".
— Вот и я так думаю! — обрадовался Цао Цао.
Все советники позавидовали догадливости Ян Сю.
Вскоре войско подошло к Наньчжэну. Цао Хун выехал навстречу Цао Цао и
рассказал ему о том, что случилось с Чжан Го.
— Чжан Го ни в чем не виноват, — промолвил Цао Цао. — Победы и поражения
— обычное дело для воина.
— А сейчас Хуан Чжун, военачальник Лю Бэя, собирается захватить гору
Динцзюнь, — продолжал Цао Хун. — Пока там обороняется Сяхоу Юань и ждет,
когда ему на выручку подойдет ваша армия.
— Уклоняться от боя с врагом — значит показывать свою трусость! —
воскликнул Цао Цао и послал гонца с бунчуком и секирой передать Сяхоу Юаню
приказ немедленно перейти в наступление.
— Но ведь Сяхоу Юань слишком прямодушен, — предостерег Цао Цао советник
Лю Е. — Как бы он не попался в ловушку!
Тогда Цао Цао написал Сяхоу Юаню предостережение: "Всякий военачальник
должен сочетать в себе твердость и гибкость, а не полагаться только на свою
личную храбрость. Храбрый может победить в битве один на один, но одной
храбрости мало для того, чтобы командовать войсками. Ныне я с армией
расположился в Наньчжэне и жду, когда вы покажете свой талант полководца. Не
посрамитесь!"
Прочитав письмо, Сяхоу Юань стал совещаться с Чжан Го.
— Вэйский ван, — сказал он, — с большим войском расположился в
Наньчжэне, он замыслил покарать Лю Бэя. А мы здесь сидим с вами сложа руки.
Так подвига не совершить! Завтра я иду в бой и во что бы то ни стало захвачу
Хуан Чжуна!
— Не забывайте, что Хуан Чжун сам очень хитер, да еще при нем советник Фа
Чжэн! — предупредил Чжан Го. — Против них надо действовать ловко и
осторожно. У нас здесь неприступные горы, и я думаю, что сейчас разумнее
всего обороняться.
— А если другие совершат подвиг, какими глазами будем мы смотреть на
Вэйского вана? — возразил Сяхоу Юань. — Но раз вы так думаете, то
оставайтесь здесь, на горе, а я пойду драться.
Затем Сяхоу Юань созвал военачальников.
— Я решил разгромить Хуан Чжуна, — сказал он, — кто возьмется отвлечь
его войско?
— Я! — вызвался Сяхоу Шан.
— Ты только должен завязать бой с Хуан Чжуном, — пояснил Сяхоу Юань, —
но не стремись его победить. Остальное я сделаю сам. У меня уже есть план.
Получив приказ, Сяхоу Шан с тремя тысячами воинов спустился вниз с горы
Динцзюнь.
Под этой горой стояли войска Хуан Чжуна и Фа Чжэна. В последнее время они
неоднократно вызывали на бой Сяхоу Юаня, но он не выходил из лагеря. Пойти в
наступление они не решались — в незнакомых горах легко можно было попасть в
ловушку.
Но когда дозорные донесли, что войско противника спускается с горы, Хуан
Чжун не стал медлить и тотчас же приготовился к выступлению. Тут
военачальник Чэнь Ши обратился к нему с просьбой:
— Разрешите мне повести передовой отряд.
Хуан Чжун послал его с тысячей воинов к подножью горы Динцзюнь, где уже
стояли в боевом порядке воины Сяхоу Шана. Военачальники сошлись в поединке,
но после нескольких схваток Сяхоу Шан обратился в бегство. Чэнь Ши погнался
за ним. Но вдруг на его воинов с гор покатились бревна и полетели камни из
метательных машин. Чэнь Ши решил повернуть обратно, но в этот момент на него
налетел Сяхоу Юань и, не дав ему опомниться, уволок в свой лагерь.
Остатки разбитого войска Чэнь Ши принесли Хуан Чжуну известие о поражении и
пленении их военачальника. Встревоженный Хуан Чжун позвал на совет Фа Чжэна,
и тот сказал:
— Так случилось потому, что Сяхоу Юань горяч, но не сметлив. Сейчас прежде
всего надо поднять боевой дух воинов и смело идти вперед. Будем строить
временные лагеря и стараться завлечь Сяхоу Юаня в ловушку. Это называется:
"Превратиться из гостя в хозяина"(*1).
В тот же день Хуан Чжун по совету Фа Чжэна наградил воинов, и ликующие
возгласы заполнили ущелье. Воины рвались в бой.
Хуан Чжун снялся с лагеря и двинулся вперед, по пути сооружая временные
укрепления и задерживаясь в каждом по нескольку дней.
Сяхоу Юань хотел вступить в бой, но Чжан Го сказал:
— Будьте осторожны! Если теперь напасть на врага — не миновать поражения.
Хуан Чжун рассчитывает "превратиться из гостя в хозяина".
Однако Сяхоу Юань не послушался его и приказал Сяхоу Шану идти в
наступление.
Когда Сяхоу Шан подошел к лагерю противника, Хуан Чжун вступил с ним в
поединок и в первой же схватке взял его живым в плен. Воины Сяхоу Шана
обратились в бегство и принесли Сяхоу Юаню весть о поражении.
Сяхоу Юань послал гонца в лагерь Хуан Чжуна, предлагая обменять пленного
Чэнь Ши на Сяхоу Шана. Хуан Чжун согласился и предложил произвести обмен
пленных перед строем войск.
На следующий день войска противников вышли из ущелий в долину и построились
в боевые порядки. Впереди под знаменами стояли Хуан Чжун и Сяхоу Юань.
Первый держал Сяхоу Шана, а второй — Чэнь Ши. Пленники были без лат, в
одних тонких одеждах, плотно облегающих тело. Загремели барабаны. Сяхоу Шан
и Чэнь Ши бросились бежать каждый к своему отряду. Но Сяхоу Шан не успел
добежать до своих — стрела Хуан Чжуна вонзилась ему в спину.
Разгневанный Сяхоу Юань бросился на Хуан Чжуна. Тот только этого и ждал.
Противники успели схватиться не более двадцати раз, как вдруг в лагере Сяхоу
Юаня загремели гонги. Встревоженный Сяхоу Юань умчался, оставив поле боя за
Хуан Чжуном.
Вернувшись в лагерь, Сяхоу Юань спросил я-чжэнь-гуаня, почему ударили в
гонги.
— В горном ущелье я увидел вражеские знамена, — отвечал тот, — и
поспешил дать сигнал к окончанию битвы, чтобы враг не успел ударить нам в
спину.
Поверив ему, Сяхоу Юань решил обороняться и больше в бой не выходить. Хуан
Чжун вплотную подошел к горе Динцзюнь и стал держать совет с Фа Чжэном.
— Западнее горы Динцзюнь высится еще одна крутая гора, — сказал Фа Чжэн.
— С этой горы видно все, что делается в стане врага. Если овладеть этой
горой, тогда можно считать, что гора Динцзюнь тоже в наших руках.
Хуан Чжун посмотрел вверх: на вершине находился лишь небольшой отряд
вражеских воинов. И ночью Хуан Чжун со своими воинами неожиданно напал на
них. У охранявшего гору военачальника Ду Си было всего лишь несколько сот
воинов. Когда появился отряд Хуан Чжуна, воины разбежались. Гора эта
находилась как раз напротив горы Динцзюнь.
— Теперь вы устроите засаду на половине горного склона, а я буду
находиться на вершине, — сказал Фа Чжэн. — Когда покажутся войска Сяхоу
Юаня, я подыму белый флаг, но вы еще оставайтесь на месте. А как только
воины врага устанут от долгого ожидания, я подыму красный флаг, и тогда вы
начинайте наступление. Словом, нам остается лишь спокойно дожидаться победы.
Хуан Чжун во всем согласился с Фа Чжэном.
Тем временем Ду Си с остатками своего отряда прибежал в лагерь Сяхоу Юаня и
рассказал ему о захвате горы Хуан Чжуном.
— Теперь мне невозможно уклоняться от боя! — воскликнул разгневанный
Сяхоу Юань.
— Это все хитрые козни Фа Чжэна! — предупредил его Чжан Го. — Не
выходите в бой, продолжайте обороняться.
— Но с этой горы Хуан Чжун видит все, что делается у нас! — возразил
Сяхоу Юань. — Я вынужден драться!
Чжан Го настойчиво отговаривал его, но Сяхоу Юань не стал больше слушать.
Разделив войско на отряды, он окружил гору, на склоне которой засел Хуан
Чжун, и бранью старался выманить противника из укреплений. Фа Чжэн на
вершине поднял белый флаг, но Хуан Чжун не двинулся с места.
После полудня Фа Чжэн заметил, что воины Сяхоу Юаня устали, многие сошли с
коней и сели отдыхать. Тогда он развернул красный флаг: сразу же загремели
барабаны, затрубили рога, и Хуан Чжун бросился с горы на врага. Натиск его
был неудержим. Сяхоу Юань не успел опомниться, как Хуан Чжун оказался возле
него и, высоко занеся меч, срубил ему голову вместе с плечом.
Потомки сложили стихи, в которых восхваляют Хуан Чжуна:
Боец седовласый сошелся с могучим врагом.
Он бросился в битву, воинственный, мудрый и смелый.
Сверкая на солнце, со звоном скрестились клинки,
Со свистом летели из луков изогнутых стрелы.
Скакун его быстрый был словно летящий дракон,
И голосу тигра подобен был крик его громкий.
Врага обезглавив, он подвиг великий свершил,
И много столетий его будут славить потомки.
Воины Сяхоу Юаня разбежались, спасая свою жизнь, и Хуан Чжун занял гору
Динцзюнь.
Чжан Го пытался спасти положение, но был разгромлен в ожесточенной битве и
бежал. Тут из-за горы вышел отряд и преградил ему путь.
— Здесь Чжао Юнь из Чаншаня! — громко закричал военачальник,
возглавлявший отряд.
Чжан Го бросился в сторону горы Динцзюнь, но повстречался с остатками
разбитого войска Ду Си. Они рассказали Чжан Го, что Лю Фын и Мын Да заняли
гору Динцзюнь. Тогда Чжан Го повел своих воинов к реке Ханьшуй и,
расположившись лагерем на ее берегу, послал гонца с донесением к Цао Цао.
Цао Цао, узнав о смерти Сяхоу Юаня, испустил отчаянный вопль. Только теперь
ему стал понятен смысл слов, сказанных прорицателем Гуань Лу: трижды по
восемь — означало двадцать четвертый год периода Цзянь-ань; рыжий кабан и
тигр — первый месяц года, большая потеря южнее Динцзюня — гибель Сяхоу
Юаня. Цао Цао велел разыскать Гуань Лу, но того нигде не нашли.
Жаждая отомстить за Сяхоу Юаня, Цао Цао двинул огромное войско к горе
Динцзюнь. Передовой отряд вел Сюй Хуан. У реки Ханьшуй Цао Цао встретили
военачальники Чжан Го и Ду Си.
— Враг захватил гору Динцзюнь, — сказали они, — нам следовало бы, пока
не поздно, перевезти весь провиант с горы Мицан в северные горы.
Цао Цао согласился с ними.
Хуан Чжун с отрубленной головой Сяхоу Юаня приехал на заставу Цзямынгуань к
Лю Бэю. Обрадованный Лю Бэй пожаловал Хуан Чжуну звание полководца
Покорителя Запада и устроил в честь него большой пир. Во время пиршества в
зал неожиданно вошел я-цзян Чжан Чжу. Он доложил Лю Бэю, что Цао Цао с
двухсоттысячной армией идет мстить за Сяхоу Юаня и перевозит провиант с горы
Мицан в северные горы, расположенные выше по течению реки Ханьшуй.
— Цао Цао не осмелится наступать, если у него не будет провианта, —
заметил Чжугэ Лян. — Надо заслать одного из военачальников в тыл врагу,
чтобы сжечь провиант и захватить обозы. Посмотрим, как тогда почувствует
себя Цао Цао!
— Если разрешите, я это сделаю! — вызвался Хуан Чжун.
— Цао Цао — это не Сяхоу Юань, — сказал Чжугэ Лян. — С ним справиться
не так-то просто!
— Сяхоу Юань, несмотря на то, что он командовал большим войском, обладал
только одним качеством полководца — храбростью, — добавил Лю Бэй. — Разве
можно сравнивать его с Чжан Го? Убить Чжан Го — в десять раз больший
подвиг, чем убить Сяхоу Юаня!
— Я убью его! — с воодушевлением вскричал Хуан Чжун.
— Вы пойдете вместе с Чжао Юнем, — сказал Чжугэ Лян. — Действуйте в
согласии, и мы увидим, кто из вас совершит первый подвиг!
Хуан Чжун поклонился. В помощники ему Чжугэ Лян назначил Чжан Чжу.
— Армия Цао Цао расположена в десяти лагерях, — сказал Чжао Юнь, когда
они выступили в поход. — Вы пообещали нашему господину захватить у врага
провиант, но что вы собираетесь предпринять?
— Что, если я пойду вперед, а вы за мной? — ответил вопросом Хуан Чжун.
— Нет, вперед пойду я! — заявил Чжао Юнь.
— Соперничать из-за первенства нам не приходится! — прервал его Хуан
Чжун. — Здесь старший военачальник — я!
— К чему ссориться! Мы оба служим одному господину. Давайте тянуть жребий,
— примирительно сказал Чжао Юнь.
Хуан Чжун согласился. Жребий пал на него.
— В таком случае я буду помогать вам, — произнес Чжао Юнь. — Давайте
установим время: если вы вернетесь в назначенный срок, я никуда не пойду; а
время пройдет и вас не будет — я иду вам на помощь.
— Очень хорошо! — согласился Хуан Чжун и предложил, чтобы Чжао Юнь ждал
его возвращения до полудня следующего дня. Вернувшись к себе в лагерь, Чжао
Юнь предупредил подчиненного ему военачальника Чжан И:
— Завтра Хуан Чжун собирается захватить у Цао Цао провиант. В полдень он
должен вернуться. Если же его не будет к этому времени, я пойду ему на
выручку. Лагерь наш расположен в очень опасном месте, вблизи протекает река
Ханьшуй; когда я уйду, будь бдителен.
В то же время Хуан Чжун сказал своему помощнику Чжан Чжу:
— Чжан Го напуган тем, что я убил Сяхоу Юаня. Завтра вы поможете мне
захватить провиант врага. Для охраны лагеря я оставлю пятьсот воинов.
Сегодня ночью надо получше накормить людей, чтобы во время четвертой стражи
можно было выступать в поход. Добравшись до северных гор, мы сначала возьмем
в плен Чжан Го, а затем уничтожим провиант.
Ночью Хуан Чжун выступил в поход. Чжан Чжу, согласно приказу, следовал за
ним в некотором отдалении. Скрытно переправившись через реку Ханьшуй, они
подошли к горам.
Наступило утро. При свете восходящего солнца они увидели целые горы риса,
охраняемые небольшим отрядом воинов, которые при появлении врага сразу
разбежались. Хуан Чжун приказал своим всадникам спешиться и завалить рис
кучами хвороста, но поджечь его воины не успели, так как подошли войска Чжан
Го. Завязался жестокий бой, Цао Цао прислал на помощь Чжан Го войско во
главе с Сюй Хуаном, и Хуан Чжун был окружен. Но ему и трем сотням всадников
удалось вырваться из кольца. Они стали уходить, но дорогу им преградил отряд
