— Туфли — до зер-каль-но-го блеска, — высунув кончик языка и склонив голову набок, записывала в блокнотик Дринки. — Будет сделано, сэр.
— Ты можешь заняться этим потом, — уведомил эльфийку Люциус. — Я сейчас пройду в Малую Тёплую Синюю Ванную, чтобы помыть руки и переодеться в домашнее с дороги, а потом ты подашь нам ужин в Среднюю Сине-Зелёную Лоджию С Гобеленом. После ужина займёшься плащом, туфлями и тростью. Кстати, моя мантия на завтра готова?
— Да, сэр, висит в Бежевой Гардеробной. Как вы и просили, сэр, чёрная с серебряным кантом. Я её лично проутюжила, сэр. Утюгом, сэр!
— Отлично. Спасибо, Дринки. — Люциус, сопровождаемый эльфийкой, медленно топал через кажущуюся бесконечной анфиладу комнат, постепенно сбрасывая с себя уличную одежду. — Кстати, а чем там занимаются Нарцисса с Беллой?
— Миссис Малфой помогает миссис Лестрейндж ухаживать за своими ногтями, сэр.
— О как. И на каком они шаге? Уже положили шеллак, и сейчас кладут топ?
Дринки выдержала паузу, пока Люциус тщательно намыливал руки, а затем подала ему пушистое рукомойное полотенце:
— Сэр, видите ли, у миссис Лестрейндж на протяжении последних тринадцати с лишним лет не было особой возможности ухаживать за своим внешним видом. Для того, чтобы положить хотя бы основу, нужно было привести в порядок ногтевые пластины. Дамы попробовали абразивные подушечки, пилочки, надфили, напильники, шлифовальную машину с алмазным кругом, а в последние полчаса я принесла им зубило, молоток и гидравлические ножницы для металла...
Люциус сдёрнул с себя манишку, метким броском отправил её в ящик для светлого белья и с удовольствием завернулся в домашнюю мантию.
— Понятно. А как дела у наших особых гостей?
— Мистер Змееликий и мистер Пища-Для-Змей играют в карты в Тёмно-Зелёной Гостиной, сэр. И если бы Дринки им не сдавала, то мистер Змееликий проигрался бы в пух и прах.
— А где ты научилась сдавать карты в покере?! — на секунду замер Малфой. — Хотя нет, мне это неинтересно. Где ты научилась сдавать карты так, чтобы выигрывал тот, кто должен выиграть, и чтобы никто из игроков не заметил подтасовок?
— Сэр! — вид Дринки был самой оскорблённой добродетелью. — Дринки целых два года отработала в детском саду!
— Ах, в самом деле, — вздохнул Люциус, — это всё объясняет. Они присоединятся к нам за ужином?
— Мистер Змееликий высказывал желание поговорить с вами, сэр, до ужина. Но это не срочно! Он ожидает вас в Гостиной.
Люциус, не дослушав домовую эльфийку, опрометью бросился из ванной. Если Тёмный Лорд желает его видеть... То... Малфой привычно начал дробить важные мысли на тонкие, едва заметные куски, заполняя пространство между ними выражениями преданности и преклонения, этим словесным эквивалентом пенопласта. Неизвестно, как повлияли смерть и воскрешение на способности Лорда к легилименции, но есть шанс, что ему удалось сохранить своё звание лучшего легилимента планеты. И, если он решит прочитать мысли Малфоя, пусть лучше он утонет в дифирамбах и в одах восхищения, нежели перехватит одну из тех мыслей, за которые придётся отвечать не простым и, увы, уже привычным «Круцио».
Люциус глубоко вздохнул, прошёлся рукой по волосам, проверяя укладку, натянул на лицо добродушную и приветливую улыбку и широким шагом вошёл в Тёмно-Зелёную Гостиную.
— Мой верный Люциус! — расплылся в улыбке кровавоглазый монстр, ничем не напоминающий того Тома Реддля, за которым пошёл в своё время одураченный словами о правах чистокровных Малфой.
— Повелитель, — склонился в полупоклоне Малфой.
— Заходи, садись, бери карты, — широким жестом пригласил хозяина чувствовать себя как дома гость. — Нам есть о чём поговорить. Два кната в банк. Дринки, сдавай!
Люциус вздохнул, осознавая, что перспектива поужинать отдаляется в неблизкое будущее, и принялся усиленно думать о предстоящей партии в покер в привычно-восхищённых тонах.
— Играем по маленькой? — Блондин откинул на спину струящиеся водопадом волосы и бросил в банк пару медяков. Эльфийка, сидящая у машинки для тасования карт, вытянула из неё шесть картонных квадратиков и щелчками пальцев отправила по тёмно-зелёному сукну обивки каждому из трёх игроков по две карты рубашкой вверх[243].
Вопрос не имел никакого смысла: и Петтигрю, и Волан-де-Морт были признаны мёртвыми и не оставили после себя наследников, а Беллатриса Лестрейндж пошла за решётку по статье, предусматривающей полную конфискацию. Всё их известное имущество было передано государству; если у этой троицы и остались ещё какие-то ценности, то сама попытка добраться до них поставила бы на уши весь аврорат Британии. Живые деньги в этом доме были только у Малфоя. По результатам игры выдавались долговые расписки в счёт будущих богатств, так что Петтигрю уже проиграл Тёмному Лорду Францию и здоровенный кусок Испании. Никого не смущал факт расплаты кусками шкуры неубитого медведя: в непосредственной близости от Тёмного Лорда царило убеждение, что владычество над всей Европой, а то и миром, — дело решённое, а попытка усомниться в этом гарантировала сеанс воодушевляющего круциатуса.
Люциус сел на один из свободных стульев и посмотрел в свои карты. Дринки сдала ему двойку червей и шестёрку треф; их было слишком мало для какой-либо оценки шансов. Петтигрю ухмылялся так, что его голова, казалось, сейчас расколется пополам.
— Поднимаю до пяти!
— Поддерживаю, — бухнул Тёмный Лорд, с трудом перебирая маленькие картонки карт длинными, неловкими, узловатыми пальцами.
— Я в деле, — согласился Малфой. Все трое получили ещё по одной карте, на этот раз в открытую.
— Моя дама стоит ещё десять кнатов, — осклабился Червехвост, добавляя переброшенную ему даму пик к двум другим картам.
— Поддерживаю, — выдохнул Тёмный Лорд, получивший шестёрку бубён.
Малфой раскладывал карты так и эдак, пытаясь просчитать вероятность выпадения нужной ему комбинации. Двойка червей, пятёрка червей и шестёрка треф вместе не стоили ничего, но впереди были ещё две карты и затем два круга замен. О комбинациях остальных игроков пока можно было не слишком задумываться: слишком много оставалось свободных переменных, чтобы всерьёз прикидывать расклады. Но если всё-таки прикинуть... У Петтигрю, очевидно, наклёвывается что-то крупное, либо три дамы, либо набор из трёх карт подряд по старшинству, в котором участвует дама. Комбинация, которую собирает Тёмный Лорд, по-прежнему была тёмной лошадкой, но из игры он не выходит, — значит, и у него есть что-то... Например, три карты для блефа, хе-хе.
Дринки проверила содержимое банка и потянулась к машинке.
— А где Нагини? — между делом поинтересовался Люциус. Использовать легилименцию для того, чтобы подсматривать в карты соперников, было слишком низко даже для Тёмного Лорда, поэтому во время предыдущих игр Нагини неизменно ошивалась за спинами у игроков, смотрела через плечо в их карты и пересвистывалась со своим хозяином на парселтанге. Скрашивающие досуг Волан-де-Морта Пожиратели Смерти во избежание незапланированных сеансов круциатуса дружно решили не обращать на неё внимания.
— Она отдыхает, — ответил Волан-де-Морт, получив очередную закрытую карту. — Пять кнатов сверху.
— Отдыхает? От чего? — Люциус лихорадочно и очень громко размышлял: «Двойка, пятёрка, шестёрка, и теперь семёрка. Вырисовываются перспективы собрать стрит. Или, если следующей придёт какой-нибудь онёр, сбросить и двойку тоже? Так, ну-ка, прикинем... Открытых троек и четвёрок пока не было. Петтигрю, получивший третьей картой в открытую даму, вряд ли стал бы так радоваться ей, если бы у него в картах была тройка или четвёрка. Так что если тройки с четвёрками и есть, то они у Лорда. Меня устраивают восемь карт, у него на руках три, всего сдано девять, шансы получить одну из нужных карт в следующей сдаче — открытой, это же пятая карта, она сдаётся в открытую! — не ниже одной девятой, а то и одной шестой... Вполне можно рискнуть».
— Она прошлой ночью вломилась в Министерство Магии, добралась до Отдела Тайн, но там её остановили и чуть не убили.
Три картонных квадратика остановились перед игроками. Десятка Лорду, двойка Петтигрю — он сейчас от злости лопнет! — и четвёрка Люциусу. Но пальцы, подобравшие четвёрку бубён, едва заметно дрожали:
— Повелитель? Кто мог поднять руку на вашу Нагини?!
Петтигрю, не таясь, сбросил только что полученную двойку треф для замены. Тёмный Лорд аккуратно выудил из тощей пачки две карты. Люциус сбросил двойку червей, отчаянно надеясь, что Дринки сдаст ему тройку или восьмёрку для того, чтобы замкнуть стрит. Банк рос с пугающей быстротой — пугала она, впрочем, только Малфоя, так как только его вклад измерялся настоящими деньгами.
Тёмный Лорд вздохнул:
— Я отправил прошлой ночью Нагини в Министерство, в Отдел Тайн. Она должна была вынести мне пророчество, или хотя бы Маховик Времени, чтобы обеспечить нам возможность проникнуть в Министерство. Нагини взломала входной камин, пробралась внутрь, нейтрализовала охранника, спустилась ко входу в Отдел Тайн и наткнулась там на Артура Уизли.
— У входа... На Уизли?!
Дринки отправила одну закрытую карту Петтигрю, и тот, подхватив её с сукна, разочарованно скривился. Что-то неспортивное было в том, чтобы играть в покер с Червехвостом: за долгие годы существования в теле крысы он потерял способность скрывать свои эмоции, и теперь даже слепой мог читать с его лица, как с огромного плаката придорожной рекламы: «Комбинацию, на которую я рассчитывал, собрать не получилось. Попробовать ещё один круг замены, пасовать или блефовать с жалкими дамами?»
— Да, у входа. Она начала драться с Уизли, но тут произошло что-то весьма необычное.
Волан-де-Морт сбросил ещё одну карту. Петтигрю, решившись, сбросил сразу две. Малфой с трудом мог сосредоточиться на своих картах, он сбросил одну, почти не думая о том, что делает:
— Что же, повелитель?
— В Министерстве Магии появились маглы.
Карты Люциуса посыпались на стол:
— Что?!
— Люциус, ты способен общаться не только вопросами, я знаю. Внезапно в коридоре, ведущем к Отделу Тайн, появилось несколько маглов, которые начали пускать фейерверки.
— ЧТО?!
— Люциус, мне повторить? — Волан-де-Морт поднял свою карту и начал втискивать её между теми, которые уже держал в руке.
— Повелитель, я знаю, от Министерства Магии можно ожидать чего угодно. Я там работаю, я совершенно точно уверен, что там может произойти вообще всё. Но всё-таки маглы в Министерстве Магии, пускающие фейерверки в честь нападения Нагини на Уизли, — это, я бы сказал, повелитель, несколько чересчур... Даже для Министерства Магии!
Червехвост выложил свои карты на стол. Две пары, два валета и две дамы, и десятка в качестве довеска. И как у него только хватает самообладания думать о раскладах, когда Тёмный Лорд сообщает сведения экстраординарной важности!
— Малфой, они пускали фейерверки не в честь Нагини. Они пускали фейерверки прямо в Нагини. Те летели так быстро и ударялись о стены с такой силой, что от стен отлетали куски.
Тёмный Лорд начал открывать свои карты. Из-за неловких пальцев этот процесс грозил затянуться надолго:
— У меня тут две пятёрки, семёрка, ещё одна семёрка... И джокер. Что в сумме даёт фулл-хаус, три плюс два. Люциус, вскрывайся!
— Нагини не пострадала? — Малфой начал выкладывать трясущимися руками собственные карты.
— Нет, Люциус. Мои заклинания защитили её, она развернулась, прошла сквозь строй этих маглов, вырвалась в Атриум и сумела уйти через камин. Сумел всё-таки собрать стрит, да? Но мой фулл-хаус всё-таки сильнее твоего стрита! Потом Нагини пришлось попетлять по каминам, чтобы запутать след, но в конце концов она вышла из камина заброшенной хижины в паре миль отсюда. Нагини не пострадала, но, конечно, стресс испытала изрядный.
— Я думаю! Маглы в Министерстве Магии... Они там что, с ума все посходили?
Тёмный Лорд задумчиво изучал лицо Малфоя, пышущее тщательно контролируемым негодованием:
— Ты же был сегодня на работе, Люциус. Неужели ты ничего не слышал о ночном приключении?
— Милорд, у меня сегодня была командировка в Шеффилд, — честно ответил Малфой. — Я с утра направился сразу туда. Конечно, там говорили о какой-то заварушке, но подробностей никто не знал, и вообще история звучала слишком фантастично, чтобы быть правдой. А распространению слу... Сведений ещё помешало то, что авроры закрыли Министерство и заблокировали передачу информации из него наружу. В «Ежедневном пророке» о нападении не сказали ни слова, я проверил. Собственно, поэтому я и решил, что всю историю кто-то придумал.
— Нет, Люциус, — покачал головой Волан-де-Морт, — К сожалению, нет. У меня нет причин не верить Нагини. Если она говорит, что там были десятки маглов с фейерверками, значит, они там были. Что маглы делали в Министерстве Магии? Что у них были за фейерверки? Как эти недолюди вообще узнали про существование Министерства? Кто проговорился? Кто нарушил Статут? Вот что должно сейчас интересовать нас прежде всего.
Смирившийся с очередным поражением Петтигрю, доселе молча перебиравший карты своим серебряным протезом, внезапно встрял в разговор:
— Повелитель, а почему нас это должно интересовать прежде всего? Я хочу сказать, что, как только мы возьмём под контроль Министерство, мы узнаем, что у них за дела с маглами. А чтобы взять под контроль Министерство, нам надо нейтрализовать Дамблдора и Поттера. А для этого нам нужно пророчество. То есть пророчество по-прежнему на первом месте. Почему присутствие маглов в Министерстве должно хоть как-то менять наши планы?
Тёмный Лорд задумался, переводя взгляд своих кроваво-красных глаз с одного соратника на другого.
Ни один из троих и не думал воспринимать банкомёта Дринки как нечто большее, чем предмет мебели. Дринки, которую такое положение дел вполне устраивало, замерла рядом с раздаточной машинкой и развернула свои острые ушки, не пропуская ни единого слова.
* * *
Обновление 10.09.15
Январь 1996 года начался со знаменательных событий.
Далёкая и жаркая Эритрея, раздираемая пограничными и внутренними конфликтами, сочла уровень неразберихи слишком низким и внезапно перешла с привычного эфиопского национального календаря на непривычный григорианский, обеспечив населению головную боль на долгие месяцы вперёд.
В менее далёкой, но столь же жаркой Саудовской Аравии короля разбил инсульт, и король передал бразды правления кронпринцу с тайной надеждой оклематься в тишине и спокойствии. Цены на нефть, чутко реагирующие на любой чих поставщиков чёрного золота, пробили небесную твердь и умчались куда-то в район Плеяд, вызвав массовые повреждения рассудка экономистов, в результате чего те стали почти нормальными.
Президент Египта Хосни Мубарак, недовольный уровнем коррупции в правительстве и особенно отсутствием у чиновников привычки делиться, единоличным решением отменил результаты правительственных выборов конца 1995 года, отправил всё правительство в отставку и выбрал новое.
