Спасибо вам, Пресветлые Небеса, я успела! И прежде чем провалиться в уже привычный мне черный мир, я на всякий случай оттолкнула ногой все ту же деревяшку с криво сидящим наконечником подальше от себя. Мало ли что может случиться, а к этой вещи лишний раз лучше не прикасаться...
Когда я вынырнула из своего сумрачного мира, то, судя по всему, за дверями амбара была уже глубокая ночь. Я была разбита до такого состояния, что с трудом смогла приоткрыть глаза. Даже пошевелиться сил нет... Темно, хоть глаз коли... Хочется надеяться, что это просто ночь, и я не ослепла от приступа — я слыхала, у эрбатов такое иногда случается... И еще надеюсь, что парни здесь, и их никуда не увели. И как тихо вокруг... Боюсь даже спрашивать, есть ли кто рядом... А вдруг всех увели от меня, и я осталась одна? Но Кисс совершенно непонятным образом понял, что я пришла в себя.
— Лиа, ты как? С тобой все в порядке?
— Если бы...
— И все же? Как чувствуешь себя?
— Спасибо, хреново... Впрочем и вам, думаю, ничуть не лучше...
На душе было так скверно, что и не высказать. Просто жить не хочется... И продолжающееся онемение во всем теле... Как ни старалась, я не смогла пошевелить руками. Бедные мои руки, второй раз за сутки затекают до такого состояния, что, того и гляди, отвалятся...
— Что, рук не ощущаешь? Понимаю... У нас то же самое... Как видно, здешние охранники специально так прикручивают людей, чтоб пленники больше мучались...
— Кисс, я долго... отсутствовала?
— Не соврать бы... Пожалуй, часа три, не меньше.
Долго... Впрочем, я и сама чувствовала, что приступ у меня был на редкость сильный. Все тело как разбитое, голова гудит как колокол... Боюсь представить, что б со мной случилось, если бы я не слила из себя большую часть заполняющей меня дряни...
— Парни, вы... — я все еще говорила с трудом. Самочувствие было такое, что хоть кричи, да вот только на подобное сил не было... — Парни, вы погодите немного, пока я в себя не приду. Ну, а потом придумаем, как отсюда ноги унести...
— Только ноги? Вообще-то я еще кое-что ценю в своем организме — ну, Кисс не может без того, чтоб не съязвить даже здесь. Хотя, скорей всего, он пытается таким образом шутить, подбодрить и успокоить нас хоть немного...
— Уговорил... Попытаемся унести отсюда ноги вместе со всем остальным...
Мне понадобилось, наверное, часа полтора, пока я более или менее не пришла в себя. Тошнота, слабость и головная боль отступили не сразу. Эх, так и вспомнишь Райсу с ее травяным отваром... Вот от него мне бы сразу полегчало! Чего бы только я сейчас не отдала за кружку того травяного чая, который мне после приступа приготовила Райса!.. Но чего нет, того нет, да и нечего делать Райсе здесь, в этих опасных местах. Да и вообще, пошлите ей, Великие Небеса, такую судьбу, чтоб дороги сюда она никогда не узнала!
— Парни, как у вас дела? — не нашла ничего умнее спросить я, когда поняла, что в состоянии мыслить. Конечно, это глупый вопрос: и без того понятно, что сейчас ничего хорошего у них сейчас быть просто не может. Но парням надо знать, что я более или менее пришла в норму. А мальчишки молодцы, не ноют и не скулят, хотя, уверена, им очень страшно, особенно после того, как колдун показал ребятам то, что их ожидает в ближайшем будущем...
— Я рук не чувствую... — подал голос один из мальчишек. — Больно... И устал...
— Понимаю... Но, парни, у меня к вам только одна просьба — потерпите. Ладно? Так, а теперь давайте обдумаем самый интересный для нас вопрос — как убраться отсюда. У вас есть какие мысли по этому поводу?
— Нет — вздохнул Кисс. — Пока ты была в... обмороке, мы с ребятами уже поговорили на эту тему. Со всех сторон, можно сказать, обмозговали, как бы покинуть наших любезных хозяев. Но, увы, нас так скрутили веревками, что мы одни, без посторонней помощи, сделать ничего не сможем. Да и тебя тоже прикрутили к брусу так, что не пошевелиться...
— Это верно. Значит, как я понимаю, сейчас для нас главное — освободиться от веревок, и выйти из этого амбара.
— Правильно понимаешь — в голосе Кисса снова появилась насмешка. — Все дело уперлось в два пустяка: скинуть с себя веревки и открыть засов у амбара. Есть идеи по этому поводу?
— Не без того... Вот что: помолчите сейчас все немного, хорошо?
Так, прежде всего надо осмотреться, узнать, что творится за стенами нашего амбара. Давай, предок, помогай, подскажи, что именно сейчас, в нашей ситуации, сделал бы все тот же проклятый Канн — Хисс Д'Рейурр, вечно гореть ему на Темных небесах? Ведь заложил же этот колдун в меня при том обряде эценбата часть своих знаний! Вон как хорошо с той каплей получилось...
Ага, спасибо, ясно... Ладно, так и поступим. Надо же, оказывается, это несложно: похоже на то, будто в толстой книге открылась нужная страница, где все подробно описано... Сосредоточилась, попыталась исполнить то, о чем там сказано...
Секундная задержка, а потом я словно вышла из своего тела, и уже как бы сверху, с высоты, наблюдала за всеми, находящимися в амбаре. Да и видеть в темноте стала куда лучше. Итак, что же мы имеем? Прежде всего, перед глазами находится мое тело, безвольно обвисшее на веревках... Кисс, смотрящий в мою сторону, измученные мальчишки... Нет, на себя лучше не глядеть — все одно ничего хорошего нет в этой опущенной голове и обмякшем теле! А уж вид у меня!.. Тьфу, на себя глядеть не хочется! Лучше посмотрю, что творится за дверями.
А там темнота, покой, тишина, только иногда раздаются непривычные для слуха звуки ночного леса. Впрочем, почему непривычные? За последние дни я привыкла к лесным шорохам, скрипам и непонятным голосам обитателей леса. Что же касается поселка... Сейчас почти все люди, находящиеся в этих домишках, спят. Света нет ни в одной из тех изб, что стоят здесь, как нет в них и бодрствующих обитателей. Не сказать, правда, что сон у всех спокойный и безмятежный. Хм, интересно: такое впечатление, что многие для того, чтоб уснуть, приняли некое снадобье, причем все с тем же тяжелым сладковатым запахом. Порошок серого лотоса, что-ли? Точно, он и есть. Что, душа не на месте, нервы сдают? Тоже мне, нашли, чем успокоиться, заговорщики недоделанные! Лучше бы с покаянной головой назад вернулись — здесь, на мой взгляд, немногим лучше, чем в той же тюрьме, или в ссылке... Или же им просто подмешивают этот порошок в еду? Да нет, вряд — ли: он все же серый лотос вовсе не безвкусен, и может испортить любую еду. Серый лотос имеет и своеобразный вкус, да и запах соответствующий. А впрочем, не мое это дело — указывать вам, мужики, что принимать и как поступать. Считаете, что подобным образом лучше забыться хоть на время — ваше право, только вот привыкнуть к этой дряни проще простого, а как отвыкать будете? Хм, а откуда это я знаю, какой вкус у порошка серого лотоса?
Вот и тот дом, куда меня водили. Ага, значит в нем колдун и обитает. Чувствуется его присутствие... Вот здесь надо быть очень осторожной. Аккуратно, чуть ли не на ощупь, крохотными шажками, я приближалась к сознанию колдуна, боясь ее задеть даже краем. Хорошо уже то, что моя невидимая защита по-прежнему крепка, в ней нет прорех... Значит, предок помог мне ее удержать, или же я сама, даже в бессознательном состоянии умудрилась ее поддерживать. Напрасно колдун бахвалился, что сумеет стереть мою защиту. А может, и не напрасно... Осторожно походила вокруг, замаскировавшись чуть ли не под зверька, вглядываясь в сон и мысли колдуна... Пусть не все, но понятно многое... Ну и свинья!
Так, а сейчас посмотрим на тех, кто не спит. Да, есть такие, несколько человек в разных сторонах поселка. Как видно, дозорные только что сменились. Два человека уходят, а двое других, пришедшие им на смену, занимают их места...
— Лиа...
От звуков моего имени, произнесенного, как мне показалось, на весь поселок, я вздрогнула и в тот же миг снова оказалась все в том же амбаре. Тут все без изменений, и мы по-прежнему крепко привязаны к толстому брусу.
— Лиа, ты чего молчишь?
— Я кому сказала, чтоб меня не отвлекали? — зашипела я, донельзя рассерженная тем, что меня оторвали от важного дела. — Неужели так сложно подержать рот закрытым хотя бы несколько минут?
— Да я... — это, кажется, Толмач. Похоже, немного оторопел от моего раздраженного голоса. — Да я... Я просто подумал — время идет, а ты все молчишь и молчишь... Решил, что ты, может, уснула... Или случилось с тобой что худое... А у меня руки болят...
Великие Небеса, с чего это я на него набросилась? Это же ребенок, к тому же смертельно уставший и донельзя перепуганный. И его руки, безжалостно заведенные за толстый брус, и накрепко примотанные к нему, действительно должны онеметь. Ну, окликнул меня мальчишка — и что с того?, а мне в ответ зачем на него орать? Еще не хватало того, чтоб знания злого колдуна стали забивать мои чувства!
— Ладно, парень, не обращай на меня внимания. Я просто еще от приступа не отошла, вот и рычу на всех. Извини... Как я поняла, у вас пока еще не появилось никаких мыслей насчет того, как нам покинуть излишне гостеприимного хозяина.
— А тебе в голову ничего не пришло? — с надеждой спросил один из мальчишек. — Вон сколько времени голоса не подавала! Не придумала, как нам слинять отсюда?
— Слинять, говоришь? — на мгновение мне стало смешно. — Ну, попытаться стоит... Сейчас глубокая ночь, и кроме нас, да еще нескольких часовых, все спят. Так что, как ты выражаешься, нам сейчас линять — самое время.
— Погоди, Лиа — это уже Кисс вмешался — Ты что придумала?
— Как обычно — ничего хорошего.
— Я сейчас наблюдал за тобой... Такое впечатление, что здесь было только твое тело, а душа блуждала в ином месте...
— Ты, похоже, даже в темноте видишь, как настоящий кисс — камышовый кот. Они, как я слышала, видят ночью не хуже, чем днем. А если говорить без шуток, то ты прав. Я окрестности осматривала...
— Ну и как там, снаружи? — не понимаю, всерьез Кисс меня спрашивает, или издевается по своей извечной привычке.
— Почти все спят. Колдун тоже. Так что сейчас самое время... линять. Бдят лишь двое караульных по разным сторонам поселка. Точнее, просто время убивают. Один из них, кстати, находится неподалеку от этого самого амбара. Попытаюсь делать так, чтоб он нас развязал.
— Он? Каким образом?
— Боюсь сказать: вдруг у меня ничего не получится? А вы, парни, не обижайтесь, но еще раз очень прошу вас — помолчите. Не говорите ничего, чтоб меня не сбить с толку. Я ведь, считайте, первый раз в жизни пытаюсь сделать одну... В общем, пока для меня нежелателен любой посторонний звук. Ребята, я знаю, что вам сейчас действительно тяжело, но вы уж потерпите еще немного. Что бы здесь не происходило — постарайтесь молчать. Договорились?
— Да ладно, чего там...
Так, сосредоточиться и вновь выйти за пределы сарая... Снова оказалась рядом все с тем же караульным, что находился неподалеку от нас. Довольно молодой смуглый мужчина в приметной зеленой куртке, какие часто носят наемники. По внешнему виду — житель юга. Да и в куртку кутается, словно ему холодно в такую теплую ночь. Легонько коснулась его сознания... Никакой магии, обычный человек, да еще, к тому же, довольно легко внушаемый. Повезло... Мне, разумеется. Ладно, поехали...
Тихонько стала проникать в его мысли... Это оказалось очень просто, куда проще того, на что я рассчитывала. Мужчина не ожидал никакой опасности, был расслаблен. Да и как часовой, судя по всему, он больше вынуждено коротал отведенное ему на дежурство время, чем всерьез опасался хоть кого-то в здешних местах. Да и думы у него были соответствующие, насквозь понятные:
"... Тоска, маета... И занесло же меня сюда!.. Уж лучше в сражении участвовать, чем здесь от комарья отмахиваться! Заели, кровососы! Нет, ну надо же, как жизнь повернулась!.. Так и вспомнишь добрым словом прошлое, прежнюю свободу... Хоть бы война какая приключилась, или небольшая заварушка... Там хоть вволю погулять можно, и никто тебе не указ, кроме командира, но и его, в случае чего, можно не опасаться... Вон, всего лишь год назад как весело было в песках! Жарко, конечно — кто ж спорит?, но и в карманах во время войны всегда найдется чему заваляться. Раньше... Да, были времена! Как только в большие селения попадали, так постоянно гуляли от души. И, между прочим, нормальная жизнь была, не хуже, чем у всех прочих! А в этих местах только медведи водятся...
И кто знал, что женой того дворянина, со всем семейством возвращающимся из города в свое имение, окажется одна из родных сестер самого Владетеля?! То — то и охраны у дворянина с собой, считай, почти не было: знали, господа знатные, что нечего им опасаться! При виде того важного господина простолюдины на колени падали, оттого, как видно, высокородный и привык к мысли, что его никто даже пальцем не тронет. В тех местах люди просто так, одни, без охраны, не ездят, а при этих была всего-то пара телохранителей. Оно и понятно: за нападение на родственников Владетеля — смерть, причем такая страшная!.. Это чтоб другим впредь наука была — знать, на кого нельзя руку поднимать! Любой, у кого есть хоть немного мозгов, должен это понимать. А у нас, у наемников, ума не хватило сообразить, отчего такой богатый человек на охрану не расщедрился... Вот и не срослось, хотя раньше такие штуки проходили без сучка — задоринки! Все вроде сделали, как положено, умело изобразили нападение шайки разбойников на мирных путешественников... И ушли вовсе не с пустыми руками... Богат был, толстопуз высокородный, ох и богат!
Кто ж мог продумать, что один пацаненок из семейства выживет, да еще и сумеет до жилья добраться, а там все их личины подробно опишет? И память у него оказалась — будь здоров! Недоглядели они, ох, недоглядели! А все оттого, что не всех раненых добили... Когда стража пришла арестовывать братву, то парни из отряда еще вовсю в трактире гуляли, но, к сожалению, спустить все добро убитого дворянина не успели... Да и никто бы не сумел — много ценного у высокородного было! А когда тебя прихватывают с поличным, да еще и обвиняют в смерти родственников Владыки!..
Что весь отряд ожидало, и какая именно смерть — о том даже сейчас, по истечении немалого времени, помыслить страшно! А уж что они чувствовали тогда, в яме с нечистотами, где их содержали между допросами — словами не описать!..
Так что когда на тебя внезапно сваливается счастливая возможность выбраться из этой вонючей ямы и избежать плахи, при условии, если согласишься перейти под вечное и безропотное служение колдуну...Тут выбор очевиден — жить всем хочется! Правда, в случае, если колдун на тебя рассердится, или помрет, или, не приведи того Темные Небеса, ты сам сделаешь что не так, то вернут тебя назад, вначале все в ту же сточную яму, а после прямо к заждавшемуся палачу...
А во всем Медный виноват! Ему же велено было все проверить, и добить раненых, если таковые окажутся! А этот придурок, без сомнений, вместо того, чтоб делом заняться, карманы убитых обшаривал, надеялся найти хоть что-то из того, что другие проглядели. Конечно, взрослых оглядел тщательно — в том можно не сомневаться, а на малолеток внимания не обратил... Вот тупой ишак!..
