Вэнь Пина, а сзади их настигали войска Цао Цао. Так Хуан Чжун попал в
замкнутый круг вражеских войск.
Время приближалось к полудню, и Чжао Юнь в своем лагере с нетерпением ждал
Хуан Чжуна, но тот не возвращался. Тогда Чжао Юнь надел латы, сел на коня и
во главе трех тысяч воинов отправился на поиски. Перед уходом он еще раз
напомнил своему помощнику Чжан И, чтобы тот крепко оборонял лагерь и держал
лучников наготове.
Первым Чжао Юню повстречался отряд военачальника Му Жун-ле, подчиненного
Вэнь Пину. Му Жун-ле бросился на Чжао Юня, но тот одним ударом копья поразил
его насмерть. Отряд врага был разбит, и Чжао Юнь помчался дальше.
Вскоре еще один отряд преградил ему путь. Во главе его был известный вэйский
военачальник Цзяо Бин.
— Где войска Хуан Чжуна? — в бешенстве закричал Чжао Юнь.
— Перебиты! — выкрикнул в ответ Цзяо Бин.
Чжао Юнь яростно рванулся к нему и ударом копья сбил Цзяо Бина с коня;
затем, не задерживаясь, поскакал дальше.
У северных гор он столкнулся с войсками Чжан Го и Сюй Хуана, которые
окружали Хуан Чжуна. С громким возгласом Чжао Юнь врезался в ряды
противника, нанося удары направо и налево. Копье его мелькало то тут, то
там, напоминая кружащийся по ветру лепесток цветка груши, а сам Чжао Юнь был
похож на снежный буран.
Охваченные страхом, Чжан Го и Сюй Хуан подались назад. Освободив Хуан Чжуна,
Чжао Юнь с боем начал отходить.
Все это с вершины горы видел Цао Цао. Обратившись к своим военачальникам, он
с тревогой спросил:
— Кто это такой?
— Чжао Юнь из Чаншаня, — ответили ему.
— Так значит герой Данъяна еще жив! — воскликнул Цао Цао и добавил: —
Передайте приказ по армии, чтобы никто не связывался с ним!
Один из воинов Чжао Юня, указывая рукой вдаль, воскликнул:
— Там, на юго-востоке, окружен Чжан Чжу!
Повернув свое войско, Чжао Юнь с боем пробился в юго-восточном направлении.
И повсюду, где только появлялось знамя: "Чаншаньский Чжао Юнь", противник,
запомнивший героя со времен битвы на Чанфаньском склоне в Данъяне, обращался
в бегство. Чжао Юню без большого труда удалось спасти Чжан Чжу.
Никто из воинов Цао Цао не посмел выйти на поединок с Чжао Юнем, и,
преисполнившись гневом, Вэйский ван решил сам вести войско в погоню за ним.
Между тем Чжао Юнь добрался до своего лагеря, где его встретил военачальник
Чжан И. Заметив вдали облако пыли, тот понял, что это приближаются войска
Цао Цао, и сказал Чжао Юню:
— Преследователи скоро будут здесь! Закрывайте ворота лагеря и пошлите
дозорных на вышку!
— Ворот не закрывать! — закричал Чжао Юнь. — Разве тебе не известно, как
я на Чанфаньском склоне в Данъяне бился против несметных полчищ Цао Цао?
Тогда я был один, а сейчас у меня есть войско, чего же мне бояться?
Он приказал лучникам устроить засаду у лагерного рва с наружной стороны
частокола, а воинам в лагере сложить на землю все знамена и копья и
прекратить барабанный бой. Сам Чжао Юнь верхом на коне встал у настежь
распахнутых ворот лагеря.
Уже смеркалось, когда к лагерю подошли войска преследователей во главе с
Чжан Го и Сюй Хуаном. В лагере было тихо, не видно было ни одного знамени,
ни одного копья. Только у широко раскрытых ворот верхом на коне с копьем
наперевес неподвижно застыл Чжао Юнь. Одолеваемые сомнениями, Сюй Хуан и
Чжан Го в нерешительности остановились. Вскоре подошел Цао Цао, и войска его
с громкими криками устремились вперед. Однако, заметив Чжао Юня, все еще
продолжавшего неподвижно стоять у ворот лагеря, они застыли на месте, а
потом повернули обратно.
Тут Чжао Юнь взмахнул копьем, и тучи стрел полетели в противника. Уже совсем
стемнело, и Цао Цао, не зная, сколько войск у Чжао Юня, предпочел отступить.
В лагере раздались боевые крики, загремели барабаны, затрубили рога, и
войско Чжао Юня бросилось в погоню за врагом. Воины Цао Цао, топча друг
друга, побежали к реке Ханьшуй. При переправе многие из них утонули.
Чжао Юнь, Хуан Чжун и Чжан Чжу не прекращали преследования. Цао Цао бежал в
направлении горы Мицан, но туда уже прорвались Лю Фын и Мын Да и подожгли
запасы провианта.
Тогда Цао Цао поспешил в Наньчжэн. Сюй Хуан и Чжан Го тоже бежали туда.
Чжао Юнь овладел лагерем Цао Цао. Хуан Чжун захватил у врага весь провиант.
Оружия, подобранного на берегу реки Ханьшуй, было великое множество. К Лю
Бэю послали гонца с донесением о полной победе.
Вскоре Лю Бэй и Чжугэ Лян прибыли в лагерь Чжао Юня.
— Как сражался Чжао Юнь? — спросили они одного из воинов.
Воин рассказал, как Чжао Юнь спас Хуан Чжуна, как он дрался на берегу реки
Ханьшуй, и это очень обрадовало Лю Бэя.
Осмотрев места, где бился Чжао Юнь, Лю Бэй сказал Чжугэ Ляну:
— Чжао Юнь — это воплощенная храбрость!
Потомки сложили стихи, в которых прославляют Чжао Юня:
На склоне Чанфаньском он бился когда-то,
И мощь Чжао Юня почувствовал враг.
В строй вражий прорвавшись, как тигр, он сражался,
Кольцом окруженный, он действовал так,
Что демоны выли, и духи стонали,
И в страхе великом дрожал небосвод.
Воитель Чаншаньский — отвага и доблесть, —
Он в песнях народных доныне живет.
С этих пор Лю Бэй стал называть Чжао Юня не иначе, как полководцем Тигром;
всех его воинов и военачальников он щедро наградил. В лагере пировали до
самого вечера. Но вдруг дозорные принесли весть, что Цао Цао послал большое
войско на город Ханьшуй и идет туда через долину Сегу.
— И на этот раз Цао Цао ничего не добьется! — засмеялся Лю Бэй. —
Ханьшуй останется моим. — И повел свое войско навстречу врагу.
Передовой отряд войск Цао Цао, возглавляемый Сюй Хуаном, готовился к
решительной схватке с врагом. Перед самым боем к шатру Цао Цао подошел один
из военачальников и сказал:
— Разрешите мне помочь полководцу Сюй Хуану разгромить войско Лю Бэя! Мне
хорошо известна здешняя местность.
Это был Ван Пин, уроженец области Баси. Цао Цао назначил его помощником Сюй
Хуана и приказал обоим выступить в поход.
Сюй Хуан подошел с войском к реке Ханьшуй, намереваясь переправиться на
другой берег.
— А что будет, если мы перейдем реку и потом придется отступать? —
спросил Ван Пин.
— В старину был такой случай, когда Хань Синь расположил свое войско
спиной к реке и одержал победу! — напомнил Сюй Хуан.
— Не совсем так, — заметил Ван Пин. — Хань Синь пошел на это потому, что
знал, как глуп его противник. А можете ли вы сказать это о Чжао Юне и Хуан
Чжуне?
— Оставайтесь с пешими лучниками на этом берегу, — сказал тогда Сюй Хуан,
— посмотрите, как я с конницей переправлюсь и разгромлю врага.
Потом он приказал наводить через реку плавучие мосты.
Вот уж поистине:
Воитель из Вэй был только Хань Синем обманным,
А шуский чэн-сян оказался бесстрашным Чжан Ляном.
О том, кто победил в этом сражении, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
в которой пойдет речь о том, как Чжугэ Лян взял Ханьчжун,
и о том,
как с помощью хитрости Цао Цао отступил в долину Сегу
Сюй Хуан, не слушая уговоров Ван Пина, переправился через реку Ханьшуй и
построил на берегу укрепленный лагерь.
Узнав об этом, Хуан Чжун и Чжао Юнь обратились к Лю Бэю с просьбой разрешить
им повести войско на врага. Лю Бэй дал свое согласие.
— Сюй Хуан полагается только на свою храбрость, — сказал Хуан Чжун,
обращаясь к Чжао Юню. — Идти на него в открытую невыгодно, подождем до
заката солнца; когда воины Сюй Хуана устанут от долгого ожидания, мы без
большого труда одолеем их.
Хуан Чжун и Чжао Юнь заперлись в своих лагерях. Сюй Хуан тщетно весь день
вызывал их в бой и затем приказал лучникам осыпать противника стрелами.
— Ну, раз Сюй Хуан стал нас обстреливать, значит он собирается уходить! —
сказал Хуан Чжун. — Мы воспользуемся этим и разгромим его войско.
Не успел он договорить эти слова, как дозорные донесли, что тыловой отряд
врага начал отходить. Тут в лагере Лю Бэя загремели барабаны, подымая войско
на бой; Хуан Чжун слева, а Чжао Юнь справа обрушились на врага. Сюй Хуан был
разбит наголову, войско его сброшено в реку Ханьшуй, многие воины утонули.
Самому Сюй Хуану едва удалось добраться до лагеря Ван Пина.
— Почему ты не помог мне? — напустился на него Сюй Хуан. — Ты же видел,
как гибнет мое войско!
— Если бы я пошел вам на помощь, этот лагерь тоже оказался бы в руках Хуан
Чжуна, — возразил Ван Пин. — Ведь я не советовал вам переходить на тот
берег, а вы не послушались меня, и вот к чему привело ваше легкомыслие.
В ярости Сюй Хуан едва не убил Ван Пина, а ночью тот поджег лагерь и во
время поднявшейся тревоги бежал за реку и сдался Чжао Юню.
Когда Ван Пина привели к Лю Бэю, он подробно описал ему здешние места.
— Ну, теперь Ханьчжун будет мой! — радостно воскликнул Лю Бэй и взял Ван
Пина к себе в проводники.
Тем временем Сюй Хуан вернулся к Цао Цао и рассказал ему об измене Ван Пина.
Разгневанный Цао Цао двинул большое войско на ханьшуйский лагерь Лю Бэя.
Охранявший лагерь Чжао Юнь, опасаясь, что ему не устоять против
многочисленного врага, отступил на западный берег реки Ханьшуй. Сюда прибыли
и Лю Бэй с Чжугэ Ляном.
Осматривая берега, Чжугэ Лян заметил вверх по течению реки цепь холмов, где
можно было устроить засаду. Вернувшись в лагерь, Чжугэ Лян сказал Чжао Юню:
— Возьмите пятьсот воинов и укройтесь в засаде среди холмов. Захватите с
собой барабаны и рога и ночью, как только услышите в моем лагере треск
хлопушек, бейте в барабаны и трубите в рога, но в бой не вступайте!
Чжао Юнь сделал все, как ему было приказано. Чжугэ Лян наблюдал за
противником с вершины горы.
На следующий день войска Цао Цао подошли к лагерю с намерением завязать бой,
но к ним никто не вышел, и они вынуждены были уйти. А поздно ночью, когда в
лагере Цао Цао погасли огни и воины улеглись спать, Чжугэ Лян приказал дать
сигнал хлопушками, и сразу же загремели барабаны, затрубили рога.
Смятение и страх охватили войско Цао Цао. Все думали, что враг штурмует
лагерь. Наспех приготовившись к бою, они увидели, что вокруг никого нет, и
снова легли отдыхать.
А тут опять затрещали хлопушки, загремели барабаны, затрубили рога и
раздались крики, потрясшие небо. Далеко в горах разносилось эхо.
Так за всю ночь воины Цао Цао не сомкнули глаз. И не только в эту ночь, а
целых три ночи подряд. Цао Цао струсил, приказал снять лагерь и отойти на
открытую местность.
Чжугэ Лян смеялся:
— Цао Цао знает "Законы войны", но моей хитрости не понял!
По совету Чжугэ Ляна, Лю Бэй переправился через реку Ханьшуй и расположился
лагерем на берегу. Это еще больше обеспокоило Цао Цао. Правда, Лю Бэй тоже
не мог понять замысла Чжугэ Ляна и спросил его, что он собирается делать.
— Мы будем действовать так... — Чжугэ Лян изложил Лю Бэю план разгрома
врага.
Терзаемый подозрениями и догадками, Цао Цао задумал дать противнику большое
сражение и послал в лагерь Лю Бэя гонца передать вызов на бой.
Чжугэ Лян решил выступить на следующий день. Утром противники встретились у
горы Уцзешань. Войска построились в боевые порядки. Цао Цао на коне встал
под знамя полководца. По обе стороны от него высились знамена с
изображениями драконов и фениксов. Три раза ударили в барабаны, и Цао Цао
выехал на переговоры с Лю Бэем.
В сопровождении Лю Фына, Мын Да и других военачальников Лю Бэй тоже выехал
вперед.
— Ах ты, изменник, забывший о милостях и отвернувшийся от законного
правителя! — начал браниться Цао Цао.
— Я — потомок Ханьской династии! — отвечал Лю Бэй. — У меня есть приказ
покарать тебя, разбойника! Ты убил вдовствующую императрицу и присвоил себе
титул вана! Ты самовольно пользуешься императорским выездом! Кто же ты, как
не мятежник?
Цао Цао, дрожа от гнева, приказал Сюй Хуану выехать на поединок. С ним
схватился Лю Фын, но не выдержал натиска Сюй Хуана и обратился в бегство.
— Тот, кто схватит Лю Бэя, будет правителем Сычуани! — закричал Цао Цао.
Воодушевленные таким обещанием, воины его устремились вперед. А войско Лю
Бэя отступало к реке Ханьшуй, но пути бросая коней и оружие. Цао Цао
захватил богатую добычу и поспешно ударил в гонги, давая сигнал к
прекращению боя.
— Но ведь мы не успели еще схватить Лю Бэя! — волновались военачальники.
— Почему вы, великий ван, отзываете войско?
— Потому что враг стал спиной к реке, — отвечал Цао Цао, — и его бегство
показалось мне подозрительным. Нет ли здесь тайного умысла? Разве Лю Бэй
станет напрасно бросать оружие и коней? Добычу больше не брать! Эй! —
закричал он во весь голос. — Кто нарушит приказ — поплатится своей
головой! Всем отходить!
Как только войска Цао Цао начали отступление, Чжугэ Лян поднял сигнальный
флаг. Лю Бэй, Хуан Чжун и Чжао Юнь ударили на врага с трех сторон. Неся
большой урон, Цао Цао отходил к Наньчжэну, но тут впереди замелькали огни:
это Вэй Янь и Чжан Фэй, на смену которым в Ланчжун пришел Янь Янь, уже
успели занять Наньчжэн.
Цао Цао изменил направление и бежал к заставе Янпингуань. Войско Лю Бэя
преследовало его до границ округа Баочжоу.
— Почему в этот раз удалось так быстро разбить Цао Цао? — спросил Лю Бэй,
обращаясь к Чжугэ Ляну.
— Цао Цао способный полководец, — ответил Чжугэ Лян, — но чрезмерно
подозрителен. Это обычно и приводит его к поражениям. Помня об этой черте
его характера, я действовал так, чтобы постепенно вызвать у него подозрения.
Это мне удалось, и мы разгромили его.
— Цао Цао отступил на заставу Янпингуань, — сказал Лю Бэй. — Войско его
ослаблено последним поражением. Думаете ли вы, учитель, окончательно сломить
его?
— Уже все предусмотрено, — успокоил его Чжугэ Лян и послал Чжан Фэя и Вэй
Яня перерезать путь, по которому врагу доставляли провиант; Хуан Чжуну и
Чжао Юню было приказано зажечь кустарник в горах. Военачальники немедля
выступили в поход; с ними пошли проводники из местных жителей.
Цао Цао решил обороняться на заставе Янпингуань. Вскоре разведчики донесли
ему, что в горах горит кустарник и что войска Чжан Фэя и Вэй Яня идут к
дороге, по которой подвозят провиант.
— Кто готов драться с Чжан Фэем? — вскричал Цао Цао.
— На бой пойду я! — вызвался Сюй Чу.
Цао Цао велел ему с тысячей отборных воинов немедля отправляться к месту
провиантских складов.
