Генетический сбой, проклятие, названное "ардат якши" или "демон ночного ветра", постигшее ее дочерей, всех троих, поверг Самару в ступор. Сюзанна до сих пор не смогла даже приблизиться к пониманию того, что чувствует мать, убивающая своего собственного ребенка только для того, чтобы он, этот ребенок, больше не убивал других. Это понимание было слишком страшным и холодным, труднодоступным даже безразличному машинному разуму. Как же полно Самара отдалась преследованию и наказанию своей дочери!
К счастью, Шепард и его союзники смогли избавить Самару от необходимости убивать свою дочь. Они подарили пожилой азари счастье видеть своих троих дочерей свободными от генетического недостатка, ставшими совершенно обычными, пусть и очень сильными биотиками. Шепард тогда пояснил, что просто дал возможность Самаре в какой то мере вернуться назад, в ту минуту, когда врач еще не сказал ей об ужасном диагнозе. И теперь Самара и ее дочери были счастливы. Счастливы, живя единой, дружной семьей, работая в едином стремлении защитить стабильность и безопасность всех, кто не выходил за рамки закона, морали и традиций.
Уроднот Бакара, Ева. Тогда едва ли не впервые Сюзанна встретилась с женщиной — шаманом. Отвечавшей за связь с духовным миром большого сообщества кроганов. Хранительницей тех самых традиций, обычаев, морали и нравственности, которые по-своему и в своем сообществе защищала Самара. Бакара только ей рассказала, причем с максимальными подробностями, через что ей пришлось пройти, принимая инициацию. Ее рассказ тогда потряс Сюзанну. Они долго молчали, сидя в медотсеке, погруженном в ночную тьму.
Только здесь, на "Нормандии", Бакара решилась раскрыть тайну того, как она, женщина — кроган стала шаманом племени. Сделать это же на земле Тучанки... она отказалась категорически и Сюзанна ее поняла, не настаивая. А тогда в медотсеке, в почти полной темноте, прерываемой только миганием индикаторов на пультах, Бакара говорила. Говорила о многом, до этого скрытом в ее сознании, в памяти, душе.
Раса, пережившая ядерные конфликты, бесконечные войны племен, ставшая обьектом жестокого генетического эксперимента саларианцев и варварской предусмотрительности турианцев. Раса, где мужчин почти что официально считали только наемными убийцами, а женщин... Женщин не рассматривали как ценность вообще, поскольку сотни кроганок не могли родить даже первого ребенка. Бакара ей тогда рассказала, скольких ей приходилось отпевать, отправляя в верхний, лучший по ее пониманию мир. Сколько кроганок умерло при родах, сколько — от безысходности осознания того, что долгожданный ребенок — мертв. Мертв еще в утробе матери.
Сюзанне довелось стать свидетелем активации распыления вакцины против генофага. Она видела в глазах кроганок и кроганов такую надежду, такую пронзительную надежду, что ей хотелось сделать что-то, чтобы подтвердить — теперь ваша надежда — не миф, она реальна. И это теперь — ваше, кроганы, будущее. Все было сделано при самом непосредственном ее участии и Бакара по праву шамана, по праву первой женщины, избавленной от проклятия генофага, стала организатором новой жизни на Тучанке.
Те, зеленые ростки на стенах разрушенного огромного и сохранившего немалую часть красоты города, стали вестниками нового мира, создаваемого кроганами. Мира, в котором отцы уже не будут убивать своих сыновей в конкурентной борьбе. Где сыновья не будут вынуждены убивать своих отцов. Где мужчины снимут с себя клеймо наемных убийц и станут воинами своего народа. Где они уже не будут стремиться улететь с родной планеты куда подальше, пытаясь забыть весь ужас положения своей расы, стремясь раствориться в новой жизни, в новой деятельности.
Бегство с родной планеты. Это то, через что пришлось пройти кварианцам. Тали Зора нар Райя вас Нима стала лучшей подружкой для Сюзанны. Подружкой, которая ей первой показала, как выглядят кварианцы без костюмов. Это действительно был знак высшего доверия. Тогда Тали пошутила, что мало кто видел и Сюзанну без костюма и без внешней кожи. На что Сюзанна со смехом отпарировала, что под кожей у нее — металлический, стальной и пластиковый каркасы, приводы и иное оборудование — лучше, конечно, чем у гетов, но все равно — машинное.
А без одежды... Без одежды ее после активации видел только Джокер. Только Джефу она поверила настолько, что однажды, когда им довелось вечером встретиться в пилотской кабине, когда "Нормандия" в очередной раз дрейфовала, разряжая ядро у одной у выделенных для этого планет, она сама расстегнула крепления комбинезона и сняла его, зная, что Джеф не будет посягать на нее в порыве животной страсти. Как же он смотрел тогда на нее... Какое молитвенное преклонение было запечатлено на его лице, в его взгляде. Он долго не решался прикоснуться к ней, ощутить пальцами ее кожу.
Ей тогда пришлось взять инициативу на себя, положить его руку себе на голую спину, но и тогда... Как же он был несмел и одновременно — очень нежен. В его взгляде не было животной жадности, не было стремления к простому физиологическому обладанию. Но одновременно Сюзанна вдруг почувствовала, насколько она... желанна и дорога для Джефа.
Тогда они провели вместе несколько незабываемых и очень личных часов. Джеф ее потряс. Он вел с ней себя так, что она и сама начала серьезно сомневаться в том, является ли машиной. Это было волшебство... Волшебство для двоих. С тех пор Джеф согласился на отдельную каюту... А раньше он ограничивался спальной капсулой, просиживая почти полные сутки в пилотской кабине.
Сюзанна понимала: он, как мужчина, руководствуется тем, что ему самому не нужен тот уровень комфорта, который столь привычен для женщины. И она решила использовать свое преимущество киборга — никаких рюшечек, подушечек, статуэток-пупсиков, никаких излишних украшений. Она просто создала в каюте, переданной ей и Джефу капитаном, настоящий домашний уют. И Джеф наконец-то оценил, что такое спать не в пилотском кресле, скорчившись, не в тесной спальной капсуле ,вытянувшись как струна, а на нормальной кровати, рядом с такой теплой и надежной Сюзанной. Ему было абсолютно все равно, что Сюзанна только имитирует сон. Джефу очень нравилось то, что она все же соглашается быть рядом с ним.
А ей нравилось его обожание и преклонение перед ней. Она, нашедшая себя в новом для себя статусе хозяйки дома и хранительницы домашнего очага, почти постоянно купалась в его восхищенных взглядах и чувствовала себя совершенно счастливой. Ей как-то попались на глаза строчки "Есть я и ты, а все, что "кроме" легко исправить с помощью зонта". Она потом разыскала источник — это было далекое двадцатое столетие. Старый, плоский, пленочный фильм, без намека на ухищрения современных киношников. Никаких изысков. И все же Сюзанна, копаясь поздним вечером в недрах очередной консоли, одновременно посмотрела этот фильм от начала до конца и была просто... Поражена, удивлена, восхищена?! Скорее все вместе. Как же прав был режиссер, сумевший показать такие чувства, такие эмоции, такую жизнь... Пусть не все было достаточно реалистичным, но ведь это — не документалистика, это — художественный фильм.
Сюзанна вдруг осознала, что благодаря своей машинной основе она... Нет, не просуществует, она именно проживет достаточно долго, чтобы тоже быть рядом с Джефом. Она вспомнила, что Светлана как-то указала на один из побочных эффектов применения вакцины от синдрома Вролика — почти двукратное увеличение продолжительности жизни. И ей стало так тепло от сознания, что и она сумела получить кусочек простого, но такого человеческого счастья.
А теперь она не только вместе и рядом с Джефом, она — многодетная мать. И Джеф совершенно не разделяет человеческих детей — близнецов и турианку с азари. А они не мыслят своей жизни без отца. Ведь для них он — не только легендарная личность, но и глубоко близкий, родной без всяких скидок и условностей человек.
Сюзанна закрыла окно и прошла к стоявшей на прикроватной тумбочке витрине, в которую вставила закодированные изображения всех членов экипажа и команды фрегата. На большом экране витрины проступило изображение протеанина. Явик... Да, он не любил киборгов и искусственный интеллект в особенности. Ему и виртуальный интеллект не особо нравился. Сюзанна почти не прилагала усилий, чтобы изменить его мнение о себе и об иных разновидностях машинных интеллектов в частности. Явик сам... Общаясь с Шепардом, работая бок о бок долгими вечерами с Лиарой, он не перестал настороженно относиться к роботам. Он просто исключил из настороженности ее, а потом и созданную руками Сюзанны ее близняшку Аэстену. Только их, да, пожалуй, еще Легиона, он мог терпеть рядом с собой, общаясь как с равными. Еще Вир, воин-прайм стал для него своим... Больше, кажется, ни к кому из синтетиков протеанин расположения не испытывал.
Только с ней, Аэстеной, Легионом и Виром протеанин был открыт и откровенен, только их из числа синтетиков он считал достойными своего внимания и общения. Немногие органики смогли бы похвастаться, что обменялись хотя бы парой фраз с представителем ныне вымершей расы. Даже на фрегате. Сюзанна прекрасно понимала Явика. Он, мужчина, хочет найти женщину своей расы и попытаться стать для нее близким. Не мужем, не сожителем... Выше и глубже.
Она вспомнила, как они провожали Явика в полет на его фрегате. Он подошел к ней, склонился в прощальном поклоне и произнес только одну фразу: "Ты счастливая, Сюзанна, будь и впредь такой же счастливой.". И все. Больше ничего. Но Сюзанне хватило этого очень надолго. Она действительно поняла, что счастлива, уникально счастлива с того самого момента, как капитан Шепард разрешил ей сначала самой решить, в каком наряде она будет чувствовать себя наиболее комфортно, а потом разрешил ей заниматься на корабле тем, что она сама захочет делать.
Теперь Сюзанна знала, что Шепард просто использовал страсть искусственного интеллекта к поиску, накоплению и обработке все больших и больших объемов информации. Но тогда... В тот момент, когда Шепард назвал ее человеком... В ее машинных схемах что-то переклинило. Перед ней вдруг встала такая далекая, трудная, сложная, но такая манящая цель, настоящая планка, высота, взять которую стало делом ее жизни. Шепард просто и кратко предложил ей стать человеком не переставая быть машиной.
Она знала, что очень многие люди и инопланетяне с рождения несут в себе многочисленные чипы, позволяющие им справляться с резко возросшими нагрузками. Эволюция была крайне медленной, а вот развитие человеческого разума оказалось намного быстрее. И люди спокойно воспринимали то, что многие из них уже больше чем наполовину состоят из металла. В них жила одна неуемная жажда — жить как можно дольше. Жить полноценной, полнокровной и, главное — долгой жизнью.
И она начала... Начала не существовать, а именно жить. Да, сначала ее основной заботой стал корабль, ее основное тело, фрегат. Сколько вечеров она провела рядом с Джефом и Джоном, отстаивая необходимость внесения существенных дополнений в комплектацию корабля — сейчас было бы трудно даже подсчитать. Главное — к ее мнению прислушались, ведь так или иначе она заботилась не только о себе. Она заботилась о безопасности тех, кто ей, искусственному интеллекту фрегата, доверил самое дорогое: свои жизни и свою безопасность.
Благодаря ее предусмотрительности восемь зенитно-лазерных комплексов, до этого никогда не стоявших на фрегатах, заняли свои места в конструкции ее корабля. А "Таниксы"... Даже один из них был по своим характеристикам и возможностям достоин минимум линкора, а их на "Нормандии" стояло целых два... Они ее просто очаровали. О ракетах, торпедах и лазерах ПОИСК говорить не приходилось — Сюзанна рьяно занималась созданием вокруг фрегата зоны, в которой не мог никоим образом выжить ни один супостат. А броня "Силарис"... Она для Сюзанны стала латами, бронежилетом, кирасой. Самые мощные щиты, питать которые могло только столь совершенное ядро, что стояло на "Нормандии", стали дополнительной защитой. Двигатели... Как тогда сказал еще капитан Андерсон: "Быстрый и тихий корабль. Идеальный корабль для СПЕКТРа". Да, благодаря усовершенствованиям "Нормандия" к моменту столкновения с Жнецами была средоточием самых современных технологий защиты и нападения.
Ее Джеф... Единственный пилот, которому она доверяла бесконечно. Решения которого выполняла со всей строгостью и полнотой. Единственный пилот, благодаря которому "Нормандия" могла и танцевать, и даже петь в полете. Единственный, видя кого за штурвалом, Сюзанна могла быть спокойна за целостность своего основного тела и всех его систем. Единственный, в союзе с которым она представала перед врагами любого калибра и силы только в одном образе — несущей смерть. Неотвратимую и жестокую. Как сказал тогда Семенов: "Галактика, в которой искусственный интеллект, виртуальный интеллект и органическая жизнь находятся в состоянии мира и союза, непобедима".
И она была полностью согласна с этим таинственным, но очень сильным и глубоким человеком. Именно благодаря ему она получила совершенное уникальное тело, именно благодаря ему она смогла выйти за узкие рамки стандартного ИИ, до предела ограниченного протоколами. И именно от него, еще будучи вне тела киборга, существуя только как программа в огромной серверной деке, она получила первые уроки взаимоотношений между людьми, между мужчиной и женщиной. Ведь Семенов и Иванова не были мужем и женой, не были женихом и невестой, не были даже любовниками. Но между ними не было никаких разногласий, при том, что у каждого из них существовало свое собственное мнение по множеству вопросов.
Как говорил тогда Захар — мнения могут быть самыми разными, а работа должна быть выполнена только на отлично. Так что придется договариваться или доверять. И Сюзанна взяла этот принцип себе на вооружение, стремясь всегда доверять и договариваться. И это сработало на все сто процентов. Органики неоднократно говорили, что пожелай Сюзанна остаться на фрегате одна — и им всем нечего было бы ей противопоставить. Кроме одного — безграничного доверия и полной веры в нее, в искусственный интеллект, получивший полную свободу сначала в границах корабля, потом — на высадках и наконец...
Скоро, совсем скоро она будет признана всем человеческим и галактическим сообществом, она официально станет женой ее любимого человека. Став уже женой фактически, полностью и без остатка. Получившей права гражданства давным давно без всяких протоколов и формальностей. Получившей такой уровень доверия органиков, что несмотря на любые протоколы она сейчас была просто неспособна причинить им малейший вред или неудобство. Всегда и везде она защищала их, используя все свои ресурсы. Оберегая тех, с кем прошла тяжелейшие миссии и как корабль, и как искусственный интеллект, и как мобильная платформа, в которой уже давно все нормандовцы перестали видеть киборга.
Сюзанна подошла к зеркалу, внимательно вгляделась в свое отражение. Да, союзники постарались на славу. По человеческим меркам даже сейчас ей никто не давал больше сорока лет. Она могла легко выглядеть и на двадцать, но сегодня ей не хотелось быть намного моложе Джефа. Она хотела быть ему ровесницей, может, чуть-чуть младше.
