Треть агентов-инквизиторов Жэспара Клинтана исчезла в первые два часа. Большинство из них постигла та же участь, что и Илэйиса Мэкрэктона и Рили Старнса. Некоторым повезло меньше, и они умирали гораздо дольше. А некоторые — либо из простого благоразумия, либо потому, что какая-то глубоко укоренившаяся часть их всегда знала, что эти листовки говорят правду, — просто сняли пурпурные значки ордена Шулера, сбросили сутаны и исчезли на улицах города.
* * *
— Что нам делать, отец?
Отец Зитан Квилл стоял на помосте перед воротами хосписа святой Бедар, крупнейшего приюта для бездомных в городе Зион, и смотрел на огромную толпу, заполнившую площадь перед ним.
— Что нам делать, отец?!
Вопрос повторился, и Квилл глубоко вздохнул. Он никогда уже не доживет до девяноста, и хрупкость возраста окутала его, но в тот момент, когда все глаза — каждое сердце — в этой огромной толпе были устремлены на него, он был гигантом. Гигантом, который наконец-то точно знал, что сказать.
— Дети мои — дети Божьи — вы знаете, что делать! Само Писание говорит вам об этом! Вспомните слова архангела Чихиро!
— В день нечестия не будьте в нужде. В день разврата не бойтесь. В день зла не останавливайте свою руку. Когда Тьма предстанет перед вами, притворяясь Светом, когда те, кто должен быть вашими пастухами, станут ящерами-резаками, пожирающими овец, когда самая темная ночь поглотит солнце, цепляйтесь за Бога изо всех сил и всей своей мочи и знайте, что Он пошлет вам истинного пастыря, доброго пастыря! Найдите этого пастуха. Ищите Его, ибо вы узнаете Его по его делам. Доверьтесь тому, кто ведет вас к Свету. Следуйте за ним, сражайтесь за него, поддерживайте его и не позволяйте ему потерпеть неудачу, ибо добрый пастырь любит паству. Добрый пастырь заботится о пастве. И добрый пастырь умирает за паству. Будьте и вы добрыми пастырями. Встаньте лицом к лицу с теми, кто творит зло во имя Бога, и отсеките их от себя навсегда!
На мгновение воцарилась тишина — мгновение, в течение которого он мог слышать отдаленный рев разъяренного города. В котором он мог слышать отдаленные слабые крики, случайные выстрелы, и над всем этим вздох собственного Божьего ветра, наполненный ярким, чистым солнечным светом лета.
— Вы знаете, кто такой ложный пастырь, дети мои, — сказал тогда Зитан Квилл. — Вы знаете его по его делам, по его тьме, по его разрушению. И вы также знаете доброго пастыря! Добрый пастырь, который был здесь для вас — для всех вас — и который, как вы знаете, отдаст за вас свою жизнь, если на то будет воля Божья! Идите! Найдите его! Сражайтесь за него! Будьте и вы добрыми пастырями и делайте то, к чему Бог призвал вас сегодня!
Еще мгновение тишины, а затем...
— Смерть инквизиции!
* * *
Колонна драгун рысью двигалась по аллее. Лошади казались встревоженными — вероятно, из-за запаха дыма, — а их всадники были мрачны. Но они ехали в дисциплинированном молчании, сопровождаемом только стуком подкованных копыт по булыжникам, звоном и бряцанием сбруи и оружия.
— Слава Богу, — горячо пробормотал отец Жордин Ралстин.
Он и брат Энтини Орорк присели на корточки внутри заброшенной витрины магазина, выглядывая через окна на улицу. Им повезло, что Орорк вспомнил о магазине, закрытом с тех пор, как его владельцы были взяты под стражу. Им удалось проникнуть внутрь, прежде чем кто-нибудь заметил их на улице, и они спрятались там, размышляя, что делать дальше.
Учитывая то, что они видели, как случилось с полудюжиной их коллег, агентов-инквизиторов — и, если уж на то пошло, с отрядом храмовых стражников, которым было поручено поддерживать их тем утром, — бродить по улицам показалось им очень плохой идеей. Им повезло, что их стражники продержались достаточно долго, привлекли достаточно внимания толпы, чтобы они могли бежать, но они не могли рассчитывать на то, что такая удача будет длиться вечно.
— Не могу в это поверить, отец, — сказал брат Энтини, руки которого все еще дрожали, когда они наблюдали за приближающейся к ним колонной конницы. — Я не могу в это поверить! Как они могли все так отвернуться от нас?!
— Когда Шан-вей на свободе, все может случиться, Энтини, — почти рассеянно ответил Ралстин. — И эти вечно проклятые и ненавистные листовки — вот что их разозлило! Но не думайте, что они настроили против нас весь Зион. Я имею в виду, против Бога. — Он покачал головой. — Бог и архангелы не бросают своих! Вот почему Они послали нам эту кавалерию, и со временем Они вернут контроль над Божьим городом Его законным слугам.
— Конечно, они вернут, отец. — Орорк казался не совсем убежденным, но он резко кивнул, когда Ралстин посмотрел на него.
— Тогда давайте выйдем и поприветствуем наших спасителей, — сказал верховный священник.
Двое шулеритов открыли входную дверь магазина и вышли на улицу, когда передний ряд колонны поравнялся с ним. Офицер во главе его тронул пяткой своего коня, и большой чалый развернулся и рысью направился туда, где стоял Ралстин.
Сердце верховного священника воспрянуло, когда он узнал эмблему всадника. Это был епископ воинствующий полного состава, командир дивизии, и в колонне позади него было, должно быть, две тысячи человек.
— Хвала Лэнгхорну и Шулеру, что вы пришли, милорд! — воскликнул Ралстин. — Могу я спросить ваше имя?
— Крэдак, — сказал епископ воинствующий. — Диннис Крэдак. А твое, отец?
— Жордин Ралстин, милорд. А это брат Энтини Орорк. — Настроение Ралстина поднялось еще выше, когда он узнал имя епископа воинствующего. Он был не "простым" командиром дивизии. Епископ воинствующий Диннис Крэдак командовал тренировочным лагерем Холи-Мартирс, главным учебным центром армии Божьей в двадцати двух милях от города Зион. Чтобы так быстро добраться до города, его, должно быть, вызвал семафор — или, возможно, посыльная виверна — почти в тот момент, когда начались вспышки. Доказательство того, что великий инквизитор и генерал-капитан отреагировали так быстро и решительно, было огромным облегчением.
— Никогда не думал, что испытаю такое облегчение, увидев армию здесь, в Зионе, — откровенно сказал он, — но, похоже, какое-то безумие овладело городом! Слава Богу, вы приехали! Еще войска в пути?
Крэдак задумчиво посмотрел на него сверху вниз, и Ралстин внезапно обнаружил, что задается вопросом, не выдало ли его беспокойство — и внезапное облегчение — то, что могло быть неверно истолковано как дерзость. Конечно, он был верховным священником инквизиции, а Крэдак был всего лишь епископом воинствующим, что на самом деле было просто воинским званием. Он не был уверен, но скорее думал, что несколько лет назад Крэдак был простым младшим священником. Если уж на то пошло, он мог быть одним из офицеров армии Бога, которые были непосредственно посвящены из мирян в ответ на отчаянную потребность в старших офицерах.
— Да, отец, — сказал епископ воинствующий через мгновение. — В пути находится довольно много дополнительных войск. Пехота, по большей части, так что они будут на несколько часов отставать от всадников.
— Могу я спросить, каковы ваши приказы? — спросил Ралстин намеренно более вежливым тоном, и Крэдак кивнул.
— Я еду, чтобы освободить Пристройку к Храму и восстановить порядок.
— Можем ли мы с братом Энтини сопровождать вас?
— О, думаю, это можно устроить, отец, — ответил Крэдак и оглянулся через плечо на молодого темноволосого майора, который только что подъехал к нему в сопровождении четверки сержантов. — Отец Жордин, это майор Сандирсин, мой помощник. — Ралстин кивнул майору, и Крэдак махнул рукой ему и Орорку. — Хейнрик, это отец Жордин и брат Энтини. Арестуйте их.
Ралстин все еще смотрел, не веря своим глазам, когда четверо очень крутых на вид драгун схватили агентов-инквизиторов.
Они не были особенно нежными.
* * *
— Что, во имя Шан-вей, происходит?! — яростно потребовал Жэспар Клинтан. — Уиллим! Что все это значит?!
— Ваша светлость, это... это...
Рейно замолчал, на этот раз не в силах найти слов, чтобы ответить великому инквизитору.
— Не стой просто так, черт возьми! — рявкнул Клинтан. — Почему этот сброд еще не разогнали?
Он сердито ткнул пальцем в море бунтовщиков, толпившихся на площади Мучеников. Большинство были одеты в гражданскую одежду, но тут и там Рейно видел людей в форме армии Бога. Подавляющее большинство из них, казалось, были вооружены только самодельными дубинками, или булыжниками, или вообще ничем, но в этой огромной толпе были десятки — возможно, даже многие десятки — винтовок, и грохочущего рычания, исходящего от них, было достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.
— Ваша светлость, — сказал наконец архиепископ, собравшись наконец с духом, — они не были рассеяны, потому что их поддерживает армия.
— Что?! — Клинтан развернулся, и Рейно покачал головой.
— Ваша светлость, это, должно быть, было тщательно спланировано, и измена распространилась шире, чем кто-либо мог себе представить! Офицеры храмовой стражи — наши собственные офицеры! — открыли арсеналы стражи и раздали оружие толпе. Другие фактически вели бунтовщиков в муниципальные и церковные здания! Полагаю, что многие из стражников остались верны нам, но они знали об этом не больше, чем мы. Большинство из них были схвачены до того, как они смогли даже начать реагировать, и каждый агент-инквизитор, который был у нас на улице, когда началось это... это безумие, должен был бежать, спасая свою жизнь. Боюсь, что очень многие из них не могли бежать достаточно быстро, и ситуация только продолжала выходить из-под контроля все дальше и дальше. Викарий Робейр захватил казначейство и контролирует офис семафора и офис начальника порта, и похоже, что майор Фэндис на самом деле возглавляет мятежников, которые последовали его приказу захватить здания. Как только я понял, что происходит, я послал агентов-инквизиторов арестовать викария Аллейна, но никто из них не вернулся, а армейские войска — очевидно, под его личным командованием — окружили Сент-Тирмин. Тюрьма в огне — они используют пехотные угловые орудия, чтобы сбрасывать снаряды во внутренний двор! — и никто из наших собратьев внутри учреждения не смог сбежать.
— Как, черт возьми, ты позволил этому случиться?! — Клинтан зарычал.
— Ваша светлость, даже "кулак Ко-янга" замешан в этом! — Рейно огрызнулся в ответ. — Три четверти моих высокопоставленных людей — Уинчистейр, Гадард, Орейли, Чжингквей и еще по меньшей мере дюжина — этим утром были убиты почти одновременно. Никто даже не видел того, кто бросил гранату, убившую Гадарда и его старшего помощника!
Клинтан безмолвно уставился на него, и Рейно заставил себя глубоко вздохнуть.
— Ваша светлость, если бы это были только Дючейрн и Мейгвейр, или если бы это был только "кулак Ко-янга"— или даже если бы это были все они, возможно, — мы могли бы сохранить контроль. Я не могу сказать наверняка; никто не мог бы! Но могу сказать вам наверняка, что именно это, — настала его очередь тыкать пальцем в окно, — эта... эта толпа гарантировала, что мы не сможем ее контролировать. — Он снова покачал головой. — Весь город загорелся, вероятно, менее чем за один час. Это, конечно, не заняло больше двух! Как мои люди должны были справиться с чем-то таким внезапным, такого масштаба? Мы просто не могли этого сделать, ваша светлость!
— Боже мой, — прошептал Клинтан
Он оглянулся на площадь Мучеников, и его лицо напряглось, когда набитое соломой чучело в оранжевой сутане потащили через площадь к одному из обугленных столбов, к которым было приковано так много еретиков. Чучело привязали к столбу, и вспыхнул факел.
И поверх всего этого он услышал крики.
— Смерть инквизиции! Смерть великому блуднику!
И, что еще ужаснее — и гораздо более бесит — даже больше, чем это, одно-единственное имя, повторяемое снова, снова и снова.
— Дю-чейрн! Дю-чейрн! Дю-чейрн!
Крики поднялись над огромным, неразличимым шумом толпы, и он с трудом сглотнул.
— Ваша светлость, мы должны идти, — настойчиво сказал Рейно.
— Идти? — Клинтан снова повернулся к архиепископу. — Ты имеешь в виду бежать? Убежать, как собака, поджав хвост?!
— Ваша светлость, мы проиграли. По крайней мере, на сегодня мы проиграли. У меня есть сообщения о дополнительных армейских войсках, направляющихся в город из тренировочного лагеря Холи-Мартирс. Не сомневаюсь, что еще больше прибудет издалека. Очевидно, в рядах была какая-то борьба, какое-то сопротивление со стороны людей, которые понимают, в чем заключается их истинная преданность, но их сопротивление было подавлено. Большинство людей, марширующих в город, похоже, готовы следовать приказам своих офицеров даже против инквизиции, и по крайней мере четверть, возможно, больше, храмовых стражников, на которых мы рассчитывали в поддержке наших агентов-инквизиторов, перешли на сторону предателей. И учитывая оцепление вокруг Сент-Тирмина и то, что случилось с нашими людьми, которых поймали на улицах, сомневаюсь, что больше двадцати процентов наших агентов-инквизиторов в состоянии нам помочь. Без дополнительных людей мы не сможем удержать Храм. Мы просто не можем. Так что пришло время вывезти вас из Зиона в какое-нибудь место, где вы сможете собрать верующих, чтобы справиться с этим.
— Где-нибудь, например, где? — потребовал Клинтан.
— Это безумие не могло заразить все земли Храма, — ответил Рейно. — Там слишком много верующих, и они, возможно, не смогли бы скоординировать что-то подобное по всей территории Храма без того, чтобы мы не уловили какие-то признаки того, что должно было произойти. Они, очевидно, верят, что если они смогут захватить Зион, если они смогут контролировать сам Храм — и если они смогут захватить вас — остальные земли Храма встанут в очередь. Это означает, что здесь центр всего их восстания. Так что, если мы сможем увезти вас подальше, за пределы зоны их контроля, уверен, что мы сможем собрать силы из других епископатов. И, в худшем случае, если мы сможем доставить вас в Харчонг — где, как мы знаем, мы можем рассчитывать на лояльность и веру людей, — Бог, несомненно, укажет нам путь к возвращению Зиона в свое время.
Клинтан смотрел на него несколько ударов сердца. Затем он резко кивнул.
— Ты прав, Уиллим, — решительно сказал он. — Пойдем.
* * *
Никто не знал, почему вообще был вырыт этот туннель. Очевидно, он был таким же древним или почти таким же древним, как и сам Храм, потому что он был освещен теми же мистическими панелями, которые освещали Храм. Однако его стены были выложены кирпичом, а не гладким, твердым камнем, который использовали архангелы. Согласно самым старым слухам, он был построен после того, как слуги архангелов удалились на "Доун стар" и отбыли во славе.
Уиллим Рейно не знал об этом, но он знал, что это был один из самых тщательно охраняемых секретов инквизиции. Он был длиной более семнадцати миль, от подвалов Храма через весь Темплсборо и Лэнгхорнсборо до сельской местности за его пределами, и его выход был скрыт в винограднике [выживает ли виноград в неоднократно подчеркиваемом автором суровом климате Зиона?], которым орден Шулера очень тихо владел более трех столетий.
