— У нас тут, в общем, удобный район, — пояснял вполголоса Вепуат, исправляя схему. — Материк, голый камень, минимум органики. Вся грязь разнесена по щелям. Но её тут много... Видишь разметку? Сейчас пойдём по ней. С каждого квадрата берём одну пробу грунта и один смыв. Взяли — ставим вешку. Идём вместе, не разделяемся. Через сто метров будет перерыв.
...Ничего сложного в "разведке" не было — разве что иногда с трудом пролезала в расщелины рука. Вепуат выбирал самые глубокие трещины и требовал добыть из-под снега грунт; Гедимин порывался расширить щели потоком плазмы, но ликвидатор почему-то резко возражал, приходилось копать вручную. Смывы Вепуат брал сам, тщательно протирая обледеневший камень клочком ваты на палочке; их были сотни в рюкзаке Гедимина, и к каждому прилагалась миниатюрная пробирка. Кружащие над равниной дроны посылали во все стороны сканирующие лучи, от которых периодически срабатывал дозиметр, но не находили ничего, кроме гранита, замёрзшей воды и двоих сарматов.
Грунта в расщелинах было немного, в основном песок без следов органики. Вообще тут, за стеной, было мало следов жизни, и Гедимину постепенно начинало казаться, что его высадили на необитаемой планете. Он покосился на Вепуата — сармат держался спокойно, проходя квадрат за квадратом с перерывом только на смену заполненных пробирок на пустые. "У них на Ганимеде было примерно так же," — думал Гедимин, вбивая очередную вешку в очищенную ото льда лунку. "Только лёд толще, и под ним не камень, а вода..."
— Перерыв, — объявил Вепуат через четыре часа, опустившись на свежевыпавший снег и выставив над пятачком камня защитное поле. Снегопад к полудню усилился, ветер не успевал сдувать ледяную пыль, и пустошь понемногу заносило. Гедимин, отхлебнув из фляжки с Би-плазмой, посмотрел сквозь купол на юг — город уже исчез за снегопадом, только вдалеке виднелись неясные огни.
— Это всё надо бы делать летом, — буркнул он, вспомнив, как Вепуат сметал снег перед каждым взятием пробы — сперва лёгким взмахом руки, потом — лопаткой, и с каждым разом всё дольше. От помощи он, впрочем, пока отказывался.
— Надо, — согласился Вепуат. — Фауна помешала.
Передатчик на его руке замигал, сармат придавил клавишу и сказал в микрофон короткую фразу.
— Нас потеряли, — пояснил он, поднимаясь на ноги. — Снег... Сегодня триста метров не пройдём. Хорошо, если выйдет двести... Ну что, готов?
...От связки вешек осталась треть; рюкзак за спиной, возможно, слегка потяжелел, но Гедимин разницы не почувствовал. Возвращались они по чистому полю, не видя собственных следов и глядя только на границу — туда, где широкая белая полоса встречалась с узкой багровой.
— Ну как, норма есть? — спросил, увидев их, один из ликвидаторов. На поле, залитом меей, работа уже закончилась; Гедимин нашёл взглядом знакомую вешку — она теперь стояла как раз на границе, там, где поднимался новый защитный купол.
— Не сегодня, — качнул головой Вепуат, аккуратно заматывая каждый дрон в защитное поле. — В такую погоду много не разведаешь.
Сармат кивнул.
— Макакам бы самим тут попрыгать! — он презрительно скривился и изобразил плевок.
"Защитное поле," — думал Гедимин, разглядывая белесый купол. Небо уже темнело, и далёкие огни горели всё ярче. "Наручный генератор потянет. Всего-то две тысячи на сто. Гедимин, ты идиот..."
... — Результаты скажут? — тихо спросил Гедимин у Вепуата, отворачиваясь от закрывшихся дверей лаборатории. Лотки с пробами увёз лаборант в костюме биозащиты — видимо, из всего, что можно было найти за пределами города, основную опасность представляла органика. В рюкзак погрузили пустые пробирки для завтрашней работы, и Гедимин, забрав его, свернул к штабу ликвидаторов. Хотя с "расчистки" сарматы выбрались в пять, на часах было уже десять минут седьмого — долго сидели в дезинфекционной камере, тщательно проверялись на дозиметрической рамке, некоторым пришлось вернуться и вымыться ещё раз.
— Само собой, — кивнул Вепуат. — У Скегги всё под контролем. Ночная смена проверит, утром я сделаю разноску, а завтра продолжим.
— Что там есть? — Гедимин покосился на север, в сторону полей расчистки.
— Много всего, — пожал плечами Вепуат. — От ошмётков старой АЭС до инопланетной органики. Эа-вирус часто находят.
Гедимин поёжился, но даже страх перед эа-мутацией не сбил его с навязчивой мысли о составе местных гранитов. "Нералитовые жилы должны где-то начинаться..."
— Когда ставили вешки, кто-нибудь брал керны? Интересно, что там в составе. Ирренций — он въедается...
Вепуат озадаченно посмотрел на него.
— Керны? Пробы камня? Или ты о расщелинах? Из щелей ты сам брал пробы. Да, бывает и ирренций, но мало. Основное сожрали вместе с органикой... на наше счастье.
— Я про саму плиту, — качнул головой Гедимин. — Там может быть...
Он осёкся. "У тебя свой дозиметр. Возьми да посмотри. Если нет лишнего "омикрона" или "сигмы" — на кой тебе керны?!"
— В смысле — внутри камня? — Вепуат неуверенно усмехнулся. — Чушь какая-то. Это же не песчаник. Туда без трещин ничего не протечёт... Давай рюкзак, я сам отнесу. А ты иди спать. Видно уже, что устал. Ничего, это с непривычки. На разведке многим не по себе. Иди-иди, утром станет легче!
Проворно сдёрнув с плеча Гедимина рюкзак, он нырнул за поворот. Сармат недовольно сощурился ему вслед. "Им всем ничего не объясняли? Даже сейчас, когда у них всё на ирренции завязано? Tza hasu!"
02 декабря 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В штабе ликвидаторов с утра было пустынно. За столом Ренгера, временно очищенным от химического оборудования и образцов неместной органики, сидел Вепуат и возился с полуразобранным дроном.
— А ты чего тут? — удивлённо спросил он, покосившись на передатчик. — Рассылка не дошла?
— Дошла, — отозвался Гедимин, занимая привычное место и доставая ящичек с образцами руды. Пока сарматы не собрались, было немного времени на спокойную работу.
— Ну вот и спал бы в бараке, — проворчал Вепуат, склоняясь над дроном. — Отдых надо ценить.
— Ты же не спишь, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь. "Да, тут не "Геката" — тут спокойно не поработаешь..."
Показания дозиметра, собранные в Хоппер Хиллз, он проверил ещё вчера, сразу после работы — и немного успокоился: омикрон-излучения на равнине не было. Какой-то из образцов выдал тройку альфа-частиц, пока сармат упаковывал его в пробирку, было несколько бета— и гамма-активных — по времени показания совпадали с доставанием грунта из полутораметровой расселины, где Гедимин чуть не застрял. Были всплески сигма-излучения, довольно мощные, но легко узнаваемые — это пролетающие дроны-разведчики задевали прибор сканирующими лучами. И было ещё что-то, оставшееся после "очистки" показаний, — слабый, едва заметный сигма-фон, почти неотличимый на разных участках пустоши. Гедимин даже сравнил его с фоном в бараке, предположив, что источник не в Хоппер Хиллз, а в его собственном скафандре, но нет — в городе излучения не было. "Осталось проверить Вепуата и нашу технику," — думал сармат, переписывая показания на очередной листок бумаги — Ренгер поделился с ним позапрошлогодним ежедневником из рождественских подарков. "И если там чисто, то... видимо, нералита здесь больше, чем мы думаем. И он не только в шахтах..."
Дверь тихонько приоткрылась и снова захлопнулась. Гедимин поднял взгляд от записей и успел увидеть, как задвигается створка в проёме соседней комнаты — туда со вчерашнего дня перебрался Ренгер.
— Пришёл? — услышал Гедимин его негромкий голос. Второй сармат что-то смущённо пробормотал, и ремонтник едва заметно усмехнулся. "Иджес. Видимо, на станции очень нужны механики. Кто чего хочет, уже не спрашивают."
— Мне всё равно, что ты там думаешь о Гварзе, — донёсся из комнаты усталый голос Ренгера. — Моё дело — отчитаться. Считаешь, что готов? Без материалов?.. Ну, садись, сдавай.
Вепуат покосился на пискнувший передатчик — и, отложив дрон и инструменты в сторону, развернул голографическую карту. Сетка разметки замигала, меняя цвет и покрываясь короткими записями.
— Стронций и цезий по расщелинам, местный радон, неместные грибки двух видов, в трёх пробах — эа-вирус, — пояснил он, на секунду повернувшись к Гедимину. — Ничего нового.
"Эа-вирус..." — Гедимин вспомнил, как поддевал грунт когтями, и его передёрнуло. "Десять лет прошло... Есть у него какой-нибудь период полураспада?"
— Разве вирус не должен погибнуть? — спросил он. — Там же некого заражать.
— Должен-то он должен... — Вепуат поморщился. — Макаки постарались. У этой дряни очень прочные кристаллы. Могут лежать там хоть тысячу лет. Но ты не пугайся. Три пробы на двести метров — это очень мало. В Ньюридже с трудом найдёшь квадрат без заразы, а уж Ньюлейк...
Он махнул рукой и снова повернулся к голограмме.
— Ньюлейк? — переспросил Гедимин, прикинув про себя, что наиболее заражённым должен быть старый город — или что там от него осталось. — Атомное озеро?
— Да, именно, — Вепуат издал негромкий смешок. — Мы там были на разведке. Не знаю, на кой, — расчищать это место ни один дурак не возьмётся. Там земля по ночам светится...
Дверь в комнату Ренгера снова открылась, теперь на полную ширину. Вышедший плотно закрыл её за собой и раздражённо вздохнул.
— Сдал? — спросил Гедимин. Иджес развернулся к нему и слабо ухмыльнулся.
— Что, я никогда не ликвидировал? С тобой научишься нырять в кипящий уран... Этого вашего Гварзу надо проверять на эа-мутацию. Тебя он на станции видеть не хочет. Зато я ему там ну очень нужен. Ну не идиот ли?!
Гедимин сочувственно хмыкнул. "Может, это и к лучшему," — думал он, оценивающе глядя на Иджеса. "Я хоть твоими глазами посмотрю на эти их реакторы. Знаешь ты много чего, а на память радиофобия не влияет..."
— Эй, — Иджес внезапно насторожился и развернулся к молчаливому Вепуату. — Это у тебя дроны? Сам собирал? Штатные я видел, они не такие!
Вепуат нехотя кивнул. Он не стал поворачиваться к чужаку, но Иджесу не было до этого дела — он сам подошёл и протянул руку к дрону.
— Почему не выступаешь? Ни на одной гонке я тебя не видел. А я всех помню.
Вепуат сердито фыркнул.
— Мои дроны — для работы. А ваши гонки... напомни, когда их разрешили?
Теперь фыркнул Иджес.
— А на огнемёты у вас у всех разрешения? Или на плазму? Вот уж кому говорить о законности...
Гедимин встряхнул головой — поступающая информация спутывалась в хаотичный клубок, пора было остановить поступление.
— У вас тут гонки? — спросил он у Иджеса. — В двух гетто сразу?
Тот радостно ухмыльнулся.
— На нашей территории обычно... то есть, теперь — не на нашей... в общем, в "Налвэне". Полёты, забеги и заплывы. Двадцать пятого как раз собираемся. Я буду. И ты, если возьмёшься, успеешь. Вон, у него дрон одолжи...
Вепуат недовольно покосился на него и забрал дрон со стола.
— Я — нет, — качнул головой Гедимин. — И ты там осторожнее. Если есть запрет...
Иджес хмыкнул.
— Раньше запреты тебе не мешали. Ну, как хочешь... без тебя полёты всё-таки не те.
Он вышел. Вепуат, отложив карту, пристально посмотрел на Гедимина.
— Не думал, что ты из гонщиков.
Гедимин поморщился.
— Тридцать лет этим не занимался. У Иджеса хорошая память. Надеюсь, макаки их не найдут. Безвредное развлечение. Лучше это, чем...
Он осёкся и надолго замолчал.
...За ночь ветер смахнул снег с каменных уступов и окончательно засыпал все расщелины — теперь их видели только дроны. Вепуат, оглянувшись на Гедимина, сочувственно хмыкнул:
— Глубоко рыть, но нужен грунт. Попробуй щупом, что ты когти ломаешь...
Гедимин, выдернув руку из очередной щели в камне, покосился на небо. Тучи висели низко, снег то начинал идти, то прекращал, но до земли не долетал — в паре метров над головой сармата повис растянутый в длину двухкилометровый купол защитного поля. Гедимин покосился на генератор — купол подпитывался непрерывно, иначе ветер давно порвал бы перетянутую плёнку.
— Удобно, ничего не скажешь, — пробормотал Вепуат, убирая в рюкзак очередную пробирку. — И так на весь день?
— Снег же, — буркнул Гедимин, глядя на расчищенный пятачок посреди полуметрового сугроба. Рядом была чистая, обдутая ветром плешка, но Вепуат на неё даже не смотрел — камень для смыва непременно нужно было выкопать из-под снега, и чем глубже, тем лучше.
— Энергии хватит? — спросил ликвидатор, расчищая засыпанную лунку — пора было выставить вешки и идти дальше. — Всё-таки два километра...
Гедимин пожал плечами.
— Всегда хватало. Там ирренций...
Вепуат хмыкнул.
— Интересное у тебя снаряжение. Как только не отобрали...
Гедимин, обойдя вешку, покосился на сканер. Те, что были установлены на дронах-разведчиках, работали неплохо, но их лучи скользили по поверхности, снимая рельеф, и на глубину не заглядывали. Гедимин выставил максимальную дальность. По идее, луч должен был пронизать материковую кору и дотянуться до мантии, но на деле кванты гасли, теряясь уже на пятом километре породы. "То ли сканер сдаёт, то ли встречное излучение сбивает," — сармат в задумчивости поддел крышку прибора, но решил подождать с настройкой до привала. "Этот постоянный фон, слабая "сигма"... Может, "наведёнка"?"
... — Что у тебя там? — не выдержал Вепуат на седьмой минуте привала. Первые шесть он озадаченно косился на Гедимина, быстро выпившего дневную Би-плазму и уткнувшегося в экран сканера, потом придвинулся ближе и заглянул через его плечо. Сармат рассеянно покачал головой.
— Ничего. Чисто. Видимо, "наведёнка". Но откуда...
— Эй-эй, — Вепуат осторожно постучал пальцем по его броне. — Ты про что вообще? Что ты там искал?
— Нералит, — ответил Гедимин, разворачивая экран к Вепуату. — Но тут чисто. Ни одной жилы.
Сармат насмешливо хмыкнул.
— Да уж наверное! Иначе бы рудник был тут, а не за двадцать километров.
Гедимин не обратил на насмешку внимания.
— Это видишь? — он ткнул пальцем в "очищенный" показатель постоянного фона. Гранит, как ему и полагалось, слегка "светил", но сигма-излучение отчётливо выделялось — ровное, практически неизменное от квадрата к квадрату.
— ЭСТ-лучи? — вскинулся было Вепуат, но, присмотревшись к цифрам, облегчённо вздохнул. — Ну, это ерунда. Эти полтора микрокьюгена никому не навредят. Даже если очистка их не уберёт... Стой! Ты уверен, что это не от моих дронов? А может, от нас самих?
Гедимин, прикрыв экран дозиметра, качнул головой.
— Проверял. Пусть не навредят... Откуда они здесь? Ты знаешь?
Вепуат пожал плечами.
— Мало ли ирренция тут распылили... Ладно, пойдём дальше. Ещё полтораста метров осилишь?
05 декабря 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Сегодня — в 9.30," — высветилось на экране передатчика — Вепуат уже был в штабе, принял отчёт от лаборатории и занялся рассылками. Гедимин покосился на чёрное небо. На часах было полседьмого. С каждым днём светлело позднее; вот и Вепуат заметил это и перенёс начало работы ещё на полчаса.
