Он покачался на своем месте, наверняка испытывая острую тягу пройтись по комнате, чтобы рассуждать на ходу. Только в условиях тесного помещения для всех нас, сделать этого не смог. И продолжил сидя.
— Если верить всем тем учебникам истории и статьям в брошюрах, мы можем сделать один однозначный вывод: в течение последних ста лет произошло три крупномасштабных войны между великими странами и деревнями. С привлечением огромных сил, средств и ресурсов. Если смотреть на карту, то на внушительной территории, когда полем битвы становились целые страны. Помимо больших войн существовали и маленькие, между отдельными деревнями. Конечно, нам то уж точно неизвестно, сколько их всего было, но думаю понятно, что не меньше крупных войн.... Судить о первопричинах боевых действий сложно. Коноха пишет в своих учебниках свое, другие наверняка поступают также, выставляя чужих источником проблем. Но что нам известно точно, так это то, что большие войны вспыхивают через определенный промежуток времени, определяемый как пятнадцать-двадцать лет. Исходя из всего сказанного, можно сделать один вывод: вариант С — это текущая реальность, в которой мы существуем. Сейчас — мирный промежуток. Третья великая война закончилась примерно лет тринадцать назад. Страны успели поднакопить силы, количество шиноби увеличилось, и по всей видимости, начали увеличиваться противоречия, ведущие к противостоянию. То, что деревни еще не вцепились в глотки друг другу, думаю, связано с тем, что есть запас прочности. Который и позволяет некоторое время потянуть время, пока не настанет нужный час.... Во всяком случае, таково мое мнение.
Пока клон выкладывал "свое мнение", которое было во многом созвучно с моим собственным, другой мой двойник, тот что сидел с тетрадью и карандашом, усиленно что-то писал. А потом, когда он закончил, долго и вдумчиво смотрел на результат своих трудов, поправляя некоторые моменты. И лишь после этого потянул свою запись соседу. Самому ближайшему от себя.
Собрат внимательно посмотрел, хмыкнул, покивал, передал следующему. Эта цепочка тянулась до тех пор, пока тетрадь не оказалась в моих руках. И уже я смог наконец, взглянуть на эту чрезвычайно сложную, монструозную конструкцию схемы, с множеством деталей, для понимания всех аспектов которой требовалось время. Впрочем, внимание привлекала не сама схема, а краткая ее выжимка, состоящая всего из двух слов. "Выбора нет".
Положив тетрадь на стол, обвел взглядом клонов. Несколько секунд гляделок, и один из еще не бравших слово двойников подал голос.
— Да, интересно все получается, — сказал он, хмыкнув, — Нет у нас дилеммы между миром и войной. Уничтожим мы Акацуки в ближайшее время или нет, но избежать бойни не получится в любом случае. Если оставим Акацуки, будем воевать по одному из сценариев их лидеров. Если каким-то образом избавимся от них, то перед нами во весь рост встает Четвертая великая война между великими деревнями. Все, что у нас есть — это выбор между войной и...войной.
— Да, выбор что надо, — подхватил слово другой клон, также из числа еще не бравших слово, — Классическая резня всех против всех в рамках тех или иных союзов, гибель десятков тысяч человек, непредсказуемые итоги и в конечном счете — лет через пятнадцать-двадцать после ее завершения повторение истории. Замкнутый круг, так сказать.... Забавно, но планы что Обито, что Пейна на фоне всего этого смотрятся как попытки разорвать этот круг. Перевернуть доску, перестроить реальность, причем в одном из случаев, буквально.
Я кивнул вместе со всеми остальными. Логика его была неоспорима. Равно как и дальнейшие его рассуждения.
— План Обито — это чистое безумие. Погружение в Вечную иллюзию, создание счастливого мира грез, как цель ослепленного мальчишки, и возрождение Разрушительницы равновесия, как истинная цель всего этого балагана. Мы изначально собираемся противостоять этому плану, потому что для нас это неприемлемо. Ни жизнь в иллюзии, ни сам факт появления той особы в мире... План Пейна же — это жесточайший прагматизм. Снести существующий Мир Шиноби со всеми его противоречиями и цикличностью крупных конфликтов и построение нового мирового порядка с новоявленным богом во главе. Для этого он формирует сложную систему, даже короткого взгляда на которую дает все основания полагать, что фундамент нового порядка уже вовсю создается. Правда этот план нисколько не умаляет всей той крови, что прольется, пока мир не встанет на новый путь. Мне пока трудно понять, что получится в итоге, но если что-то и получится, то это будет уже упомянутой Революцией....
Он помолчал, словно подбирая слова и собираясь с мыслями, а потом, вроде ухватившись за что-то, щелкнул пальцами.
— Думаю, я озвучу общую мысль, — его взгляд задержался на мне некоторое время, — Размышляя над всеми этими планами, над этими вариантами развития событий, выбирая что делать, "мы" должны понять, что нам нужно. Чего хотим добиться? Что у нас в планах не на следующие пару лет, когда борьба с теми же Акацуки вступит в горячую фазу, а на десятилетия вперед? В каком мире хотим жить? Как мы видим свое собственное будущее? Как мы видим свою жизнь?
Не усидев на месте, он встал и прошелся по помещению, игнорируя неудобства. И хотя в этот миг обращался мой двойник вроде бы ко всем, я понимал, что в первую очередь эти слова были нацелены на меня. По понятным причинам.
— Только ответив на эти вопросы, можно сделать выбор. Заниматься планированием. Думать о том, что более предпочтительно для достижения нужной нам цели, к каким средствам можно прибегнуть, а к каким нет. С каким человеком можно сотрудничать, попытаться установить контакты, навести мосты, а с каким не только не стоит, но и пожалуй, от которых следует избавиться. В рамках цели...
Он задержался на месте, потом подойдя к столу, взял тетрадь, карандаш, и быстро что-то набросал. После чего снова прошелся по помещению под пристальным взглядом остальных. Остановился. Вздохнул.
— Поняв, что нам нужно, мы сможем, если нужно, переступить через себя. Сделать нужные шаги. Возможно, наконец, пойти на какой-то риск. Быть может, даже заявиться в Скрытый Дождь и заключить союз с Пейном. Или намеренно позволить развязать большую войну.
Последние слова прозвучали уже не столь уверенно. Гораздо тише. А под конец его речь и вовсе заглохла, потому что с нынешнего моего мировоззрения сама мысль об этом казалась мягко говоря, глупостью. Но все остальное.... Это был крик души. Моей души. Я все эти годы готовился к чему-то. Учился. Пытался вернуть потерянное. Овладевал новыми способностями и навыками. Придумывал какие-то планы, пытался создать технологии с учетом моего прошлого опыта и нынешнего уровня развития тайных искусств. А потом открылось то, что мир, в котором я живу (а я собирался жить относительно тихой и спокойной жизнью мирного человека, предварительно обеспечив себе тот самый мирный тихий уголок) на самом деле далеко не мирное место. Что война — это ее естественная часть. И даже предотвратив войну с единственной известной мне серьезной угрозой, на деле получу другую, после которой последует следующая. А потом и последующая.... Возможно, это было как-то наивно. Глупо, по-детски, но моя душа не жаждала битв. Не жаждала угроз. Войн. Катаклизмов. Столкновений монстров. Все это я уже видел... Видел, от чего бежал, и в конце концов, вступив в борьбу, проиграл. Вернувшись в этот мир снова, я не хотел повторения этой истории. Малейших подобий ее.
Но я должен был знать, что делать. Знать, чего желаю. Получить наконец, простую и понятную цель, чтобы можно было делать дело. Бежать вдаль, пытаясь отыскать тихое место и жить припеваючи, надеясь, что у меня получится? Начать накапливать силу для получения абсолютной мощи, возглавить, подчинить и властвовать, как бы абсурдно это не звучало? Или быть может какой-то другой гипотетический вариант? Ведь может статься так, что большая часть проведенного мной времени в Конохе окажется всего лишь бессмысленным.
Сумбур моих же мыслей обрушился на меня, и думается мне, на всех моих клонов. Ведь они сейчас мыслили примерно одинаково. Осознавали одинаково. Чувствовали тоже самое.
Опустив ладонь на поверхность стола, я вздохнул. Посмотрел на оратора.
— Ты прав. Мы должны обдумать это. Ответить на все поставленные вопросы. А вопросы с вариантами.... Это решим позднее. Пусть кое-кто считает, что мы слишком сильно медлим и из-за этого можем оказаться не готовы к предстоящим нас испытаниям. Но лучше уж мы не будем все-таки торопиться, пока не будем точно уверены, какова наша цель на самом деле. Ну а если прижмет.... Хех! Как показывает опыт, мы умеем решать вопросы и не в таких условиях.
Я обвел взглядом всех.
— И говоря "мы" я имел в виду "Я".
Клоны развеялись, мгновенно обогатив мою память воспоминаниями одной и той же беседы с пяти разных ракурсов и с незначительными, но все же отличиями.
Нащупав тетрадь и карандаш, я быстро, пока были сильны отдельные фрагменты, быстро набросал короткий план. Хотя, этот план был скорее дополнением того, что уже начал составлять последний выступавший клон.
Список пунктов был короток. Ведь всего их было ровно единица. И звучала она так: "Собрать больше сведений". И короткие подписи, указывающие направления поисков и темы.
Отложив тетрадь и все еще переваривая беседу, рухнул к себе в кровать и закрыл глаза. Нужно было поспать, чтобы с утра взяться за дело. Как-никак, появилась первая далеко идущая цель.
Утром следующего дня я проснулся в отвратительном настроении. Ночь для меня стала чередой странных, смутных, местами абсурдных образов, слившихся в один сплошной кошмар. Кошмар, от которого, казалось, просто никак невозможно избавиться. Я просыпался, поправлял постель, ходил попить, а стоило потом прикрыть глаза, как все повторялось. Или продолжалось. Тут сложно судить. Стоит ли говорить, что когда за окном едва забрезжил рассвет, а мои глаза, в очередной раз открывшиеся тогда увидели это, я больше лежать не мог. Вскочив на ноги, накинул на себя одежду и отправился на поиски приключений. А спустя некоторое время обнаружил себя на своем полигоне.
Пока я прыгал, бегал, выполнял знакомый комплекс стандартных упражнений, в голове моей продолжал витать один сплошной сумбур. Сумбур, состоящий из всех тех мыслей, что пришли мне в голову вчера и кошмаров, что преследовали меня всю ночь.
Легко сказать, найти цель. Понять то, что тебе нужно на десятилетия вперед. Еще легче дать себе установку думать о далеком перспективном будущем. Сделать это на самом деле невероятно трудно. Трудно просто потому, что не было у тебя никогда этих самых далеко идущих целей. Я всю свою жизнь прожил сегодняшним днем, смутно представляя себе то, каков будет завтрашний день. Да, у меня были какие-то наметки, можно сказать желания, которые, как я себе внезапно уяснил после тяжелой ночи, все сводились к одному — что-то как-то поменять, чтобы все было тихо, спокойно, наверное сытно. Продумываемые перспективы — что-то кажущееся отличным, но на самом деле опять же воспринимаемое каким-то нереальным.
Единственный период в моей жизни, когда я действительно чего-то по-настоящему желал — это те месяцы, когда мы с Йоко ждали ребенка. И месяц-другой до этого. Тогда у меня были мечты. Тогда у меня были планы. Тогда у меня была жизнь!
От нахлынувших образов утраченного прошлого, с кровью и плотью оторванных у меня перехватило дыхание. В глазах потемнело, виски сжало, а внутри начало клокотать что-то темное.
Не помню, что ударило тогда мне в голову. Помню только то, что в какой-то миг у меня в руке образовался вихрь чакры расенгана, который чуть позже обзавелся чудовищной массой и несколькими кольцами. Моя чертова техника! Начавшая уже терять стабильность...
Я попытался выйти из зоны поражения, вложив в прыжок все доступные силы, а потом еще и прикрылся мгновенно созданной парочкой клонов. После даже сделал выброс чакры. Но этого оказалось мало. Меня накрыла ударная волна с водяной пылью.
Приземление вышло жестким. На мгновение, я даже потерял связь с реальностью. Потребовалась почти минута, прежде чем мне удалось собраться и подняться. А потом еще несколько, чтобы во-первых, осознать, что урон вышел куда больше обычного, а во-вторых, разглядеть иные последствия в виде внушительной воронки. С полностью сорванным слоем почвы вокруг на дистанции нескольких десятков метров.
— Бахнуло так бахнуло! — не удержался я, окончательно придя в себя и оглядывая собственное тело. От одежды остались одни жалкие окровавленные лохмотья со следами зарастающих ран, — И что на меня нашло?
Осознание того, что же все-таки нашло, оказалось делом не долгим. Благо после испытанного болевого шока всю шелуху словно сорвало напрочь, оставив только холодный разум. И даже некоторое спокойствие. Кажется, по причине кратковременного состояния аффекта, я вложил в технику слишком много чакры. Куда больше того, что обычно мог влить, не теряя контроля над самим дзюцу. И случайно смог довести таким образом разрушительную мощь до немыслимого ранее предела.... Хм....
Поглядев некоторое время на результаты трудов своих, подумал было произвести давно запланированный эксперимент. Но оглядев остатки собственной одежды, а также оценив то, какое внимание произведенному взрыву могли уделить в нынешние неспокойные времена, отказался. Будет еще время.
Мое возвращение на территорию Госпиталя оказалось очень занимательным. Мало того, что оказался я там уже тогда, когда количество народу здесь начинает плавно нарастать, так еще и при входе в свой Корпус, столкнулся с человеком, пришедшим исключительно по мою душу. Незнакомец, судя по форме, чунин или возможно даже джонин (если в их форме, конечно, есть какая-то разница), увидев меня, вытаращился. Редко я встречаюсь с таким потрясением у человека, особенно если причиной этого становлюсь сам.
— Харада-сан, тут к вам посетитель, — сказал дежурный, тоже оглядев меня, только в отличие от таинственного гостя, ехидно ухмыляясь. Ну да, ну да, он-то у нас далеко не новичок. Ему уже доводилось видеть последствия моих тренировок.
Благо, некоторое смущение мою голову не вскружило. Логика и здравомыслие в голове присутствовали. То, что этот человек сидел здесь и терпеливо меня ждал, говорило сразу о многом. Его не только впустили (это было редкостью, чтобы кому-то разрешали заходить за первую из двух крепких дверей), но и позволили остаться около поста дежурного, а не выставили за дверь, ожидать там. Значит, человек он был как минимум не простой. Вернее, не он сам, разумеется, а тот, кто его послал. А в том, что его именно послали, я почему-то был убежден.
— Здравствуйте! — поприветствовал его, наблюдая за тем, как тот очень осторожно ко мне подошел.
— Харада-сан, что с вами случилось? — вместо приветствия выдал мой собеседник, продолжая изумленно осматривать меня. Как же хорошо, что лохмотья мои все же прикрывают то, что надо. А то получилось бы еще более неловко.
— Да, так, тренировка не задалась, — пожал плечами, — Вы чего-то хотели?
