-Да. — после небольшой паузы кивнул собеседник.
-Но ведь вы могли убить меня гораздо раньше. Ещё там, на Седой Горе.
-Мог.
-Но не убили. Почему?
Варкастер впервые с начала разговора пошевелился, положив руку на эфес сабли.
-Наместник Ханс бы весьма убедителен, когда просил дать вам шанс остановить заморозки и оправдаться перед судом. Да и не верил я в то, что вы могли предать собственных людей.
-Даже после того что я сделала с вашим... — задавать такие вопросы было верхом неприличия, но она должна была знать, и всё же нашла в себе силы взглянуть в глаза собеседника и закончить предложение: — С вашим лицом?
Краснов с минуту молчал, глядя ей в глаза, после чего отвёл взгляд и уставился на огонь в камине.
-Тогда я впервые заглянул в глаза смерти. Защитное поле доспеха отразило большую часть вашего удара, но оставшегося хватило чтобы потерять лицо. Буквально. В тот момент я не чувствовал боли. Только холод и непокорность лицевых мышц. Боль пришла потом, когда лёд начал таять. Как и понимание того как близко я находился к провалу задания. Это был хороший урок, герцогиня, я запомню его на всю жизнь. — спокойным тоном говорил варкастер, в блёклых глазах которого плясали блики от языков огня. Но при всей внешней бесстрастности и холодности по продолжительности паузы Эльза поняла, как тяжело ему давалось сохранять спокойствие. — Говорят, что правосудие должно быть безликим и беспристрастным, холодным разумом оценивая деяния и твёрдой рукой карая преступников. В конечном счёте, карателю не нужно лицо, потому что для всех оно становится лицом врага. Но я всё равно благодарен вам за то, что вы вернули его.
-Если бы вы знали, Лука, как я благодарна вам за наше спасение. — Эльза на миг отвернулась к камину, чтобы украдкой стереть выступившие слёзы. — Если вас что-то тревожит, спрашивайте смело. Я отвечу на любые ваши вопросы.
Краснов удивлённо взглянул на неё, словно ища в её словах скрытый подвох.
-Мне не по чину задавать вам вопросы, герцогиня.
-Можно же хоть ненадолго отбросить все эти титулы, звания и чины? — попросила герцогиня Аренделла, которую как никогда тяготило её благородное происхождение, ставшее преградой прочнее каменных стен темниц. — Оставь этот формализм, Лука. Здесь не перед кем чиниться. Зови меня просто Эльза.
-Как пожелаете, герцогиня.
Эльза тяжело вздохнула, поскольку нормы поведения и воспитание оказались вбиты в собеседника крепче умения дышать. Горькая ирония заключалась в том, что при первой встрече всё было наоборот. Это она была зажатой и запуганной одинокой девушкой в чужой стране, прячущейся за ширмой формальностей и этикета. Неужели родные силы придали ей столько сил? Или после всего пережитого она уже не могла бояться таких пустяков?
-При нашей первой встрече вы не были таким замкнутым и нелюдимым, Лука. — Снежная Королева подумала о том, не была ли её сила виной нелюдимости гостя. Особенно после того, как близко ему довелось с ней познакомиться.
-Это было давно. — мрачно буркнул Краснов. — В другой жизни.
-Прошло всего три года.
-Даже несколько дней могут полностью изменить человека.
-Вы правы. Мне ли не знать этого. — с грустью вздохнула Эльза, поскольку могла только догадываться о том, что чувствует человек, которому довелось умереть и воскреснуть. — Поэтому я и прошу говорить открыто, без оглядки на титулы и звания. Магия может исцелить тело, но лучшим лекарством для души является откровение. Не нужно терзаться догадками. Спрашивай смело, и я отвечу на любой вопрос.
Варкастер смотрел на неё не отрываясь, словно пытался прочесть в глазах её тайный замысел. Найти какой-нибудь знак, что выдаст истинные мотивы и намерения, какими они ни были. Его недоверие можно было понять, но у герцогини и в мыслях не было чинить Краснову козни, и она только слегка улыбнулась в ответ, надеясь что такой простой и дружелюбный жест поможет собеседнику поверить в её искренность.
-Зачем? — наконец-то нарушил молчание бывший каратель. — Зачем вы воскресили меня? После того, как я заковал вас в цепи и пытался убить вместе с сестрой...
-Вам хватило смелости отправиться за мной на Седую Гору и под обстрел в этот грохочущий ад. И благородства не убить меня в минуту слабости после всего того, что я совершила. Вы единственный из всех вокруг, кому я могла доверить наши жизни.
Но в ответ Краснов лишь скривился.
-Я сказала что-то смешное? — непонимающе спросила герцогиня, боясь выставить себя пустоголовой дурочкой.
-Вы приняли верность долгу за благородство. У карателя его нет, как и чести. В глазах врагов и друзей он палач без эшафота. Презренный и отверженный исполнитель воли властей, выполняющий за них самую грязную работу.
-Это неправда! И ты больше не каратель.
-При всём желании это пятно с имени так просто не смыть.
-Если я могу чем-то помочь, только скажи...
-Не стоит беспокойства, герцогиня. — с лёгкой улыбкой ответил варкастер. — Вы уже сделали для меня больше чем кто бы то ни было на свете, подарив второй шанс. Всё остальное в моих руках.
-Ты сделал для нас с Анной не меньше. — улыбнулась ему в ответ Эльза. — Там, на поле, я поняла важную вещь. Нет на свете того, что невозможно совершить ради любимых. Анна совершила невозможное, спустившись с Седой Горы, ожив после того как её посчитали убитой, сбежав из замка и пройдя через заградительный огонь артиллерии чтобы пожертвовав собой спасти мне жизнь. Потому что любит меня искренне, не прося взамен ничего, кроме взаимности. Я тоже совершила невозможное, обратив бездыханное тело в лёд, исцелив раны и вернув отлетающую в Уркаэн душу обратно прежде чем развеять чары и снова вдохнуть жизнь.
-Что вы хотите этим сказать? — Краснов подобрался и вновь положил руку на эфес сабли, будто в ожидании атаки.
-Я бы не смогла воскресить безразличного мне человека. — наконец-то решилась сказать главное Эльза, понимая что больше не может ходить вокруг да около. — Лука, я люблю тебя.
Шокированный варкастер уставился на неё округлившимися глазами, не в силах произнести ни звука.
-Герцогиня, вы не можете любить меня...
-Мы были обручены силами льда и холода в тот самый миг, как я оживила тебя. — безапелляционно заявила она, сделав шаг вперёд и положив руку ему на кирасу. — Ведь только знак истинной любви способен растопить лёд в сердце.
-Это неправильно. Так не должно быть! — запротестовал её избранник, медленно пятясь прочь и опасливо оглядываясь, словно в зал в следующий миг должен был ворваться агент Канцелярии Тайного Приказа и объявить его в нарушении приказа, дезертирстве и государственной измене разом. — Я же вам не пара.
-Что за вздор? — презрительно фыркнула герцогиня Аренделла, продолжая так же медленно наступать. — Я герцогиня, и в своём замке имею право решать, кому на ком жениться.
-Мы не можем быть вместе. — снова уставившись на неё заявил Лука. — Вы же меня почти не знаете.
-Я уже узнала о тебе достаточно, чтобы полюбить.
-Но благородной девушке должно выходить замуж за дворянина, а я мещанин. И предки мои были рабочими да крестьянами.
-Ерунда. У меня достаточно связей и влияния, чтобы через неделю сделать тебя бароном, если не герцогом.
-Но я же нищий. У меня нет ни земель, ни доходов кроме жалования. У меня даже доспех казённый.
-Не в деньгах счастье. — отмахнулась от такой мелочи герцогиня. — К тому же моих земель и богатств хватит на двоих.
-Но я же каратель — имперский палач, убийца и мучитель. У меня руки по локоть в крови. Одумайтесь, герцогиня. Подобная связь станет для вас несмываемым позором и бесчестием.
-Мне ли, ледяной ведьме, коллаборационистке и предательнице, волноваться о чести... — улыбнулась столь наивным аргументам Эльза. — Когда любят искренне и сильно, всё остальное лишь пыль на ветру.
-Я должен идти. Мне приказано ехать на фронт. Нужно собрать вещи и...
-Как и мне. Одно слово, и я сделаю так что мы поедем в Торнвуд вместе. А что будет дальше — неважно. Ведь с милым рай и в шалаше...
-Я не могу ослушаться приказа. — резко дёрнулся Краснов, будто его укололи булавкой. — Вы даже представить себе не можете, кто отдаёт эти приказы и какова цена ошибки.
-Да хоть сам верховный главнокомандующий с великим визирем. — презрительно бросила герцогиня. — Я подам прошение напрямую Императрице. После всего случившегося она не откажет мне в такой мелочи как личный надзиратель.
-Все эти хлопоты не стоят ваших усилий, потому что я не могу ответить вам взаимностью.
-Что? Почему? Разве я кажусь тебе некрасивой?
-Вы прекрасны, герцогиня, но...
-Если я красива, знатна и богата, то что мешает?
-Я не могу вам сказать. — буркнул варкастер, отводя глаза. — Я дал слово.
-Значит это не важно. — кладя ладони на щёки возлюбленного и разворачивая лицом к себе прошептала Эльза. — Я же нравлюсь тебе и прошу не так много, только капельку взаимности.
-Простите, но я не имею права ответить вам взаимностью. Я уже...
Она не дала ему договорить, встав на цыпочки и запечатав губы страстным поцелуем, надеясь что Олаф был прав и что этот знак истинной любви растопит лёд в сердце любимого. Ведь её любовь, рождённая в час самого трудного испытания, была чистой и искренней.
Но этот долгий поцелуй так и остался без ответа.
Резко отстранившись, она со страхом взглянула в блёклые глаза своего избранника. Всей душой она желала заметить отблески того самого огня высокого чувства, по словам поэтов заставлявшего сердца биться в унисон. Но чем дольше она всматривалась, тем отчётливее понимала, что её ожиданиям было не суждено сбыться. Поскольку во взгляде собеседника чувствовалась не любовь, и даже не похоть, а в лучшем случае сострадание.
Горечь обиды, пришедшей следом за осознанием случившегося и своей ошибки, была просто неописуема. Дыхание перехватило от подкатившего к горлу кома, а слёзы сами собой наворачивались на глазах. Сокрушённая, она безвольно ткнулась лбом в кирасу доспехов, беззвучно рыдая. И ещё долго стояла бы так, оплакивая свою наивность и глупость, когда закованные в сталь сильные руки заключили её в объятья.
Лука в жизни не чувствовал себя более идиотски. Не сказать, чтобы он был обделён женским вниманием. Но ему ещё не доводилось доводить девушек до слёз очевиднейшими доводами разума. А теперь повисшая на нём герцогиня плакала, уткнувшись в кирасу доспеха. И ведь это только начало, потому что не ровен час обида превратится в гнев, а только что клявшаяся в вечной любви поклонница набросится с кулаками или кинжалом, а то и вовсе ледяными когтями. А даже если не наброситься, объясняться потом с колдунами не хотелось совершенно. Поэтому он постарался поскорее успокоить герцогиню, осторожно обняв за мелко дрожащие плечи.
-Ну-ну. Не надо плакать. — принялся утешать он совсем расклеившюся девчонку. — Поверьте, я не стою ваших слёз.
Но столь жалкие потуги были обречены на провал. Складывающаяся ситуация была непредсказуемой, и потому опасной. Тем более в служебных циркулярах ни о чём подобном не говорилось, так что прикрыться бумажкой было невозможно. Ему только и оставалось что импровизировать, потому что нужно было что-то делать, и побыстрее, прежде чем девица окончательно не потеряла самообладание. А то как бы она снова не устроила зиму посреди лета.
Понимая, что именно он стал виновником случившегося, Лука пошёл на крайние меры. Не видя иного выхода, он сделал глубокий вдох, готовясь ответить на оказавшееся столь неожиданным откровение откровением, что должно было расставить все точки в хитросплетении чувств.
-Я не могу ответить вам взаимностью, потому что моё сердце уже принадлежит другой. — склонив голову прошептал ей на ухо варкастер, осторожно гладя по волосам. — Мы тайно обвенчались и поклялись друг-другу в верности перед ликом Менота, и я не могу предать эту клятву.
-И ты её любишь? — не поднимая головы сквозь слёзы спросила герцогиня.
-Люблю больше жизни.
-Кто она? — тут же спросила ледяная ведьма тоном, не предвещавшем ничего хорошего.
-Я не имею права говорить. Даже о том что мы обвенчались я не имел права сказать. Разглашение обернётся несмываемым позором и горем для нас обоих. Я доверился вам, как вы доверились мне, чтобы вы поняли причину моего отказа. У вас впереди ещё целая жизнь и вы встретите много достойных женихов получше меня. Я же клянусь перед ликом Менота, что всё сказанное сегодня не покинет этот зал.
-А она любит тебя так же сильно? — неожиданно спросила Эльза Аренделл, подняв голову и взглянув на него раскрасневшимися, заплаканными глазами.
-Да. Но её отец против, и у него было достаточно влияния и власти, чтобы загубить мою карьеру и опорочить доброе имя. Он хотел уничтожить меня, и у него почти получилось. Поэтому я заключил сделку с дьяволом, став карателем. Я не могу от неё отказаться, и не имею права впутывать в неё вас.
-Ты говоришь так, будто продал душу инферналам. — с опаской заметила герцогиня.
-Не инферналам, но людям, что будут пострашнее любого инфернала. — горько усмехнулся иронии собственных слов Лука. — Их влияние безгранично, а их дела ещё страшнее. Но для меня это единственный способ возвыситься, поднявшись со дна, куда я был низвергнут влиятельным врагом за своё незнание. Я уже прошёл по этой дороге слишком далеко, и для меня пути назад нет. Но я знаю, что пройдя его до конца я обрету и богатство, и титул, и вожделенное счастье, а спесивый отец моей возлюбленной сам отведёт её к алтарю в день нашей свадьбы.
-И ты веришь, что она дождётся тебя, а её отец не найдёт жениха получше?
-Все найденные им женихи после короткой беседы с парой доброжелателей отказались даже от помолвки, несмотря на очень щедрое приданое и богатые наделы за невестой. Которая любит и ждёт меня, и только меня. Я не имею права предать её веру и любовь.
Но в ответ собеседница только горько усмехнулась, чем поставила Краснова в тупик. Ему уже казалось, что это первые признаки намечающейся истерики.
-Чтож, теперь у нас с Анной по одному неудачному роману. — всё же объяснила причину своего веселья герцогиня. — Вот только мой избранник не стал лгать, изображая влюблённость, хоть и пытался меня убить. Разве что это было до, а не после признания в любви.
-Да и ваша сестра не пыталась убить своего жениха.
-У неё просто не было возможности. А так его бы убила любая после такого предательства. — уже без тени улыбки объяснила девушка. — Верность — неотъемлемая составляющая благородства. Жаль что немногие в наши дни вспоминают об этом. Но гораздо сильнее я жалею о том, что твоя верность не принадлежит мне.
-Мне жаль что всё так вышло, герцогиня...
Эльза провела рукой по нагруднику ковника, словно стряхивая невидимую пыль.
-Твоя невеста, Лука, ждёт назад того славного и весёлого выпускника академии, каким ты был когда мы первый раз встретились. А вернёшься к ней ты, машина для убийства, придаток к варджеку, неспособный даже улыбнуться. Ты уже не сможешь стать другим. Неужели ты думаешь, что она примет тебя таким?
