— На-а-а-т, боюсь мне не прорваться… погода нелётная… стала вдруг, — сообщила напряженным голосом пилот, уже совершенно без веселья в голосе.
— Откройте люк, — потребовала вдруг Ороро, — я разберусь.
Наташа странно на нас посмотрела, удивленная этой просьбой.
— Делай как она говорит! — прикрикнул я на Романофф, видя, что она сомневается, — пока я сам не сделал новый выход.
Этого хватило. Наташа приказала пилоту снять блокировку, после чего открыла люк при помощи пульта, свисавшего с потолка на толстом проводе, возле её позиции.
Мы и до этого слышали отдалённый грохот, но теперь мелкая водяная взвесь, и штормовые потоки воздуха ворвались в салон самолёта. Пожалуй, и гром и молния относятся к нашей группе в гораздо большей мере, чем к команде Железной Леди.
Впрочем, вопреки жалобам пилота на внезапно нелётную погоду, подозреваю, что бушующая за бортом буря куда в большей степени мешает нашим противникам и наоборот защищает самолёт от огня наземных пушек.
— Я вас прикрою, — бросила Ороро и шагнула в центр разгорающегося урагана.
Ею же и вызванного, конечно.
Я отцепил свой ремень и тоже двинулся к ещё открытому люку.
— Паук, куда ты? — Наташа попыталась схватить меня за плечо, но не успела.
— Расчищу вам путь, — бросил я, не оборачиваясь, и последовал за Грозой.
Мы были слишком высоко — видимо набрали высоту пока пытались спастись от огня ПВО. Из-за устроенного Ороро шторма земли видно не было. По плану Квинджет должен был под маскировкой высадить нас за периметром охраняемой территории. Но нас заметили ещё на подлёте, отчего этот план, как и большинство других, не выдержал испытание реальностью. Впрочем, такая высота даёт мне ещё немного времени, чтобы настроить веб-шутеры для создания тормозной формации.
— Питер?! — воздух завибрировал прямо у меня в ухе, передавая слова Грозы. — Что ты творишь?
— Кто-то должен прикрыть и тебя тоже, — ответил я, надеясь, что она способна не только передать сообщение, но и услышать ответ.
— Ты разобьёшься! — видимо всё-таки услышала. — Я тебя поймаю.
— Нет, не надо, — воздух уже начал закручиваться вокруг меня, задерживая падение, — лучше скажи, я в правильном направлении падаю?
— Почти… — растерянно отозвалась она. — Вот, сейчас правильно.
Пока она говорила воздушные потоки изменили направление моего падения.
— Спасибо, дальше я сам, — я как раз увидел землю.
Хвойный лес, типичный для этой полосы, покрывал склон горы. Одинокая дорога змеилась вниз от замаскированной базы-лаборатории. Но сейчас вся скрытность пошла к чёрту, так как положение базы выдавалось работающими защитными орудиями.
Они не только смогли обнаружить самолёт Щита под маскировкой, но и без колебаний первыми открыли по нему огонь. Кое-кто совершенно зарвался, играя в солдатиков на заднем дворе нашей страны. Если бы не молнии Грозы одну за другой выводящие пушки внизу из строя, у Квинджета просто не было бы шанса высадить команду.
К этому моменту крылья — строго говоря перепонки от рук к бокам костюма — и стабилизаторы на ногах уже были готовы, а веб-шутеры настроены на создание тормозного купола. Не полноценный парашют, конечно — обычный человек с таким не смог бы избежать травм при падении, но мне хватит.
Шторм надо мной наконец набрал полную силу и особо мощный разряд ударил как раз в то место, куда падал я, разрывая почву и замаскированные ворота бункера. Черт подери, а она сильна! И теперь о её силе узнают в Щите. Сомневаюсь, что до этого они осознавали, какой колоссальной мощью обладает Ороро.
Я ещё немного подкорректировал полёт, чтобы проскочить в разверзшийся зев раскуроченных молнией ворот, и уже хотел было использовать для замедления паутину, как внезапно почувствовал удар ветра в грудь. Более сильный чем раньше, я имею в виду, ведь сопротивление воздуха создавало эффект ветра на протяжении всего падения. Ороро ещё раз решила мне помочь, упрощая моё приземление.
Я ласточкой проскочил через дыру в бетоне мимо сочащихся раскаленным железом кусков арматуры и, уже находясь одной ногой внутри, выпустил купол.
Паутина разом накрыла весь проход, дергая меня с силой, от которой плечи выскочили из суставов. Плевать.
Куда важнее, что я успел вовремя. До того, как отчаянный снайпер, пристроившийся за развороченным ящиком выстрелил бы в парящую в вышине Ороро.
— Сука! — выругалась женщина со снайперской винтовкой, когда паутина закрыла ей обзор.
А ко мне уже бежал отряд её прикрытия.
К сожалению, я не Джон Уик или любой другой герой голливудского фильма, а значит и враги мои, вооруженные штурмовыми винтовками, не стали подбегать вплотную, чтобы я мог разобраться с ними в рукопашную, а открыли огонь издалека.
К счастью, я не Джон Уик, и до тех пор, пока работает чутьё, а сам я способен стоять на ногах, пули мне не страшны.
Первые две секунды я просто уклонялся от выстрелов под неровным светом, льющимся из щелей в затянувшей пролом ворот паутине, и вспышками от трассирующих пуль, через две заряженных в обоймах нападавших.
На третьей с щелчком и отголоском приятной боли встало на место левое плечо и умер первый из стрелков, получив бесформенный комок — у меня не было времени перенастроить веб-шутер — паутины в лицо. Ну строго говоря она прожила чуть дольше одной секунды, но умерла, это точно. Ведь отлепить эту вариацию паутины от лица можно только с кожей и мясом.
Здоровой рукой я вставил на место выбитый сустав другой руки и тут же выстрелил из второго веб-шутера. Ну… попытался. Резкое торможение, как оказалось, вывело его из строя, и попытка выстрелить лишь привела к ещё большему повреждению устройства и разбрызгиванию по помещению всего содержимого картриджа разом. Я отпрыгнул в сторону, ещё в полете отстёгивая сломанный веб-шутер, чтобы не попасть в собственную паутину как муха.
Кокон отделил меня от стрелков. Тех, что с автоматами. А вот снайперша, как оказалось, времени зазря не теряла и уже пристроилась к ею же расширенной щели в моём парашюте, пытаясь выцепить в оптику Шторм.
— Эй ты! — я только и успел повернуться к ней, как это случилось.
Не выстрел, нет, ЭТО. Падение ультимативного живого оружия в красном облегающем костюме. Прямо в ту самую щель, которую незадачливая снайпер расширяла для своего удобства.
— Срань господня… Уилсон, мать твою… как мне теперь это развидеть?
— Ничто… — оно выплюнуло кусок языка уже мертвой жертвы, — не истинно, всё дозволено.
— Ох… блядь, не делай этого, не пытайся говорить, — меня сейчас вырвет.
В ответ кисть в красной перчатке с чёрными пальцами, которая казалась мне отделенной от тела, но при этом оставшаяся целой, вдруг сложилась в фак, обращенный в мою сторону. Какого… она ведь торчит из задницы снайперши в трёх футах от того, что осталось от тела самой Ванды. Как она управляет кистью?
В этот момент залепившую проход паутину прорезала пара адамантиевых когтей, затем ещё одна. Лаура быстро расчистила себе проход и шагнула внутрь, впуская за собой свет солнца.
— Что тут… — начала было она, но тут заметила нечто у своих ног.
— Привет! — весело отозвалось нечто и помахало Лауре рукой.
— Дерьмо! — девочка прикрыла ладошкой рот, перевела шокированный взгляд на меня, — я…
Договорить она не смогла. Её, привычную к побоям, убийствам и всевозможным зверствам вырвало.
Сто и один
Пока Ванда отходила от последствий неудачного прыжка веры, мы с Лаурой, которая в отличие от Уилсон знала, что целиться надо в стог сена, а не на голову противнику, расчистили проход от последствий уже моей неудачи с веб-шутером.
Лаура пустила в ход свои когти, которые отлично справлялись c паутиной, я же воспользовался растворителем, который всегда ношу с собой, а то ей долго пришлось бы возиться. Когти-то хоть и режут паутину, но она всё ещё имеет свойство липнуть ко всему с чем соприкасается. И адамантий тут не исключение.
— Кажется, у Грома проблемы, — вдруг вышла на связь Наташа, в голосе шпионки отчётливо были слышны нотки волнения, — связь оборвалась, но перед этим Зверь сообщил, что они столкнулись с серьёзным сопротивлением.
— Насколько серьёзным? — переспрашиваю.
— Не знаю, говорю же, связи нет!
— С Шарлин тоже? — справедливо удивилась Ороро, ведь трудно представить, чтобы неведомый противник группы Гром, помимо прочего смог заблокировать вероятно сильнейшую телепатку мира.
— Я… сейчас, кажется, что-то получается… — Романофф отвлеклась, видимо пыталась восстановить связь при помощи систем самолёта, — есть! Они ведут бой с группой мутантов, не могут высадиться, один из Квинджетов сбит и Старк тоже, проклятье. Они не справляются… я не уверена, что они продержатся до прибытия подкреплений.
— Но мы ведь ближе, — тут же заметил я, — пока вы ещё не высадились, вы можете успеть.
— Да, но мы не можем оставить вас одних…
— Мы справимся, — с максимальной уверенностью заявляю я, —забирайте Грозу и летите к ним.
— Но вас всего трое! — тут же возразила Гроза. Слишком громко, от её крика у меня заложило в ушах, ведь она всё ещё пользовалась своими силами для общения.
— Более чем достаточно, — отвечаю, — нет времени на споры, ты нужна своим друзьям!
Я расслышал как одобрительно хмыкнула по связи Наташа. Удивительное кстати свойство: различать по отдельным звукам, охам и вздохам, голос другого человека и даже его отношение. Очевидно, она приняла мою позицию. Так получилось, что все важные как для неё самой, так и для Ороро люди (мутанты в том числе) как раз в той, подвергшейся атаке группе. В то время как здесь только мы с Вандой, да Лаура, которых Гроза практически не знает и которым ничем не обязана. Не говоря уже о том, что мы — все трое — практически бессмертные и рискуем гораздо в меньшей степени чем другая группа.
— Мы за вами вернёмся, — всё же сдалась Гроза.
— Окей, — я отключил канал связи с Квинджетом.
Не стоит лишний раз засорять эфир.
За всё время разговора мы с Лаурой не останавливались и продолжали расчищать путь от паутины. Ближе к концу наткнулись на тела охраны. Не повезло им. Заряда в картридже хватило, чтобы заполонить паутиной большую часть расчищенного ударом молнии пространства, и несчастные увязли в моих сетях словно мухи. Только одна из них была всё ещё жива. Ей повезло, и она успела развернуться назад перед столкновением с липкой субстанцией и сейчас болталась, приклеившись к ней спиной и задницей. Остальные же, скажем так, они не обладали анатомией клопов, чтобы дышать оставшимися вне паутины частями тел.
Удивительным образом последняя выжившая умудрилась не растерять боевой дух и с перекошенным от ярости лицом и дико выпученными глазами открыла по нам огонь из винтовки, едва мы оказались у неё на виду. Лаура, стоявшая к ней ближе чем я, просто шагнула вперед под пули и одним ударом пробила ей грудную клетку в районе сердца.
— Вот, это правильный подход, — прокомментировала её действия Ванда, подходя к нам со спины.
Наёмница уже частично восстановилась и прямо сейчас как раз пыталась выровнять скрученную перчатку на левой кисти, но та никак не хотела поддаваться. Прочный костюм удержал большую часть её тела вместе, благодаря чему восстановление прошло довольно быстро, а то регенерировать утраченные детали ей пришлось бы гораздо дольше.
— Мне не нужно твоё одобрение, — огрызнулась Лаура, выдёргивая из тела охранницы свои когти.
— Ну конечно, ты ведь уже большая девочка, — согласилась Уилсон, но так, чтобы лишь ещё больше поддразнить Лауру.
Справившись наконец с перчаткой, Ванда достала из пояса инъектор со стабилизатором и вколола его себе в шею. Необходимость, чтобы поддерживать баланс лекарства в теле после столь обширной регенерации.
— Раз уж мы остались без поддержки, нужно как можно скорее вывести из строя их вертолётную площадку, — кое-как удержавшись от того, чтобы вставить в их перепалку ещё пару центов не слишком остроумных шуток, сказал я — должен же кто-то тут сохранять хотя бы подобие здравомыслия.
Я разломал ещё один картридж с паутиной, чтобы снова перекрыть только что проделанный нами проход. Возможно, у них есть ещё выходы, но не оставлять же главный открытым, а мне с одним рабочим веб-шутером столько запасных картриджей уже и не нужно.
Мы двинулись по коридорам подземного комплекса в сопровождении тревожного красного света от многочисленных ламп. Неожиданно, после столь радушного приветствия на входе, внутри комплекса сопротивление оказалось минимальным. Пару раз мы натыкались на кого-то из персонала, но не охраны, но это были именно что случайные встречи. Никто намеренно не пытался преградить нам путь. Крысы искали способ сбежать с тонущего корабля, спасти свою шкуру им было важнее, чем защитить комплекс и продемонстрировать преданность работодателю.
Лаура явно была бы не прочь всех тут, не только охрану, но и рядовых сотрудников, в буквальном смысле пустить на фарш, но ещё до начала операции было обговорено, не убивать тех, кто не оказывает сопротивления при захвате. Другое дело, что полноценный захват втроем не проведёшь.
Вскоре мы достигли ангара, он находился точно там, где указала ещё во время подготовки к миссии Лаура. Очевидно, что никто не рискнул подниматься в воздух, когда снаружи парила живая артиллерия в виде Ороро и готовый к бою Квинджет Щита. К счастью мы успели до того, как местные смекнули, что в небе им уже ничего не угрожает. Однако в ангаре не было никого из руководства или даже охраны, только немногочисленный технический персонал испугано шарахался от нас по углам.
И это не очень хорошие для нас новости. Если руководство так легко бросило вертолёт, следовательно, у них есть запасные пути отступления, о которых не знала Лаура. И это вдвойне неприятно так как без Квинджета засечь где именно они выберутся на поверхность, будет невозможно.
Допрашивать техников, к сожалению, тоже было бесполезно — если бы они знали о других выходах, то уже свалили бы сами, а не дожидались милости божьей здесь. Поэтому выведя вертушку и открывающий механизм потолочных створок из строя парой гранат, мы двинулись дальше.
— Есть мысли куда нам? — спросил я у Лауры.
— Вперед и вниз, — не задумываясь, ответила она, — главная лаборатория внизу. Сара работает там.
Ну да, её главный приоритет спасение той единственной здесь, кто проявил к ней человеческое отношение. Элементарная психология — чем темнее и ужаснее место, в котором пребывает изгой, тем отчаяннее он будет цепляться за того, кто протянет ему руку помощи. Как ни удивительно, но это работает даже в том случае, если этот изгой по натуре своей или в силу внешних причин сам является лишенным психологической эмпатии психопатом. Фиск часто пользовался этим. А зачастую сам же и заводил своих будущих пешек в наиболее темные места, чтобы потом выступить перед ними в роли спасителя и благодетеля. В обмен на их верность и преданную службу. И это работало. До тех пор, пока его пешки не узнавали правду.
