Ши с вопросом:
— Каким званием пожаловал меня Ханьчжунский ван?
— Вы назначены старшим из пяти полководцев Тигров! — ответил Фэй Ши.
— Кто же эти полководцы?
— Чжан Фэй, Чжао Юнь, Ма Чао и Хуан Чжун.
— Чжан Фэй — мой младший брат; Чжао Юнь давно верно служит моему старшему
брату; Ма Чао — знаменитый герой нашего века. Их еще можно поставить в один
ряд со мной! Но кто такой Хуан Чжун? Как он смеет равняться со мной! Этот
старец мне не товарищ! — гневно закричал Гуань Юй и наотрез отказался
принять печать полководца.
— Вы не правы, господин! — спокойно возразил ему Фэй Ши. — Вспомните,
как в старину Сяо Хэ и Цао Цань вместе с Гао-цзу начинали великое дело, но
потом титул вана был пожалован Хань Синю и он возвысился над ними! А ведь
раньше Хань Синь был всего лишь неудачливым военачальником, перешедшим к
Гао-цзу из княжества Чу, в то время как Сяо Хэ и Цао Цань были самыми
близкими людьми императора. Но не слышно было, чтобы Сяо Хэ и Цао Цань
выражали свое недовольство! Ханьчжунский ван пожаловал звание полководцев
Тигров пятерым, но у вас с ним братские отношения. На вас смотрят как на
одно целое: вы — это Ханьчжунский ван, а Ханьчжунский ван — это вы! Что
вам до других? Вы получаете от Ханьчжунского вана щедрые милости и должны
делить с ним радости и печали, счастье и горе, а не возноситься над другими.
Подумайте об этом!
От этих слов Гуань Юй будто прозрел и, поклонившись Фэй Ши, молвил:
— Всему виной мое невежество! Если бы вы не помогли мне это понять, я
нанес бы ущерб великому делу!
Лишь после того как Гуань Юй принял пояс и печать полководца, Фэй Ши вручил
ему приказ Ханьчжунского вана, повелевающий взять город Фаньчэн.
Прочитав приказ, Гуань Юй немедленно распорядился, чтобы Фуши Жэнь и Ми Фан,
возглавив передовой отряд, расположились лагерем у городских стен Цзинчжоу.
Затем был устроен пир в честь сы-ма Фэй Ши. Пировали до самого вечера, когда
вдруг Гуань Юю доложили, что в лагере за городской стеной пылает огонь.
Гуань Юй надел латы, вскочил на коня и помчался в лагерь. Там он узнал, что
за шатром Фуши Жэня и Ми Фана во время пира кто-то заронил огонь, от
которого вспыхнули сложенные вблизи хлопушки. Весь лагерь задрожал от
взрыва, и разгорелся большой пожар. Погибло много оружия и весь запас
провианта.
Гуань Юй вместе с воинами тушил пожар. Только ко времени четвертой стражи,
когда огонь погасили, он возвратился в город. Вызвав к себе Фуши Жэня и Ми
Фана, он гневно обрушился на них:
— Я назначил вас военачальниками передового отряда, а вы до похода сожгли
провиант и оружие! Мало того, от взрыва хлопушек погибло много воинов! Я вас
больше знать не желаю!
Гуань Юй отдал страже приказ обезглавить виновных, но Фэй Ши остановил его
такими словами:
— Казнить военачальников перед выступлением в поход — значит накликать на
себя беду. Лучше отложить наказание.
Гуань Юй никак не мог успокоиться.
— Благодарите сы-ма Фэй Ши! — закричал он. — Если бы не он, так
скатились бы ваши головы с плеч. Получайте по сорок ударов палкой и верните
печать и пояс начальников передового отряда!
В наказание Ми Фан был послан охранять Наньцзюнь, а Фуши Жэнь — Гунань.
— Знайте, — предупредил их Гуань Юй, — что если я, вернувшись из похода,
обнаружу у вас хоть малейшие непорядки, не миновать вам двойной кары!
Ми Фан и Фуши Жэнь удалились пристыженные.
Гуань Юй назначил начальником передового отряда Ляо Хуа, а помощником —
своего приемного сына Гуань Пина. Решив взять с собой советников И Цзи и Ма
Ляна, Гуань Юй стал готовиться к походу.
Незадолго до этого в Цзинчжоу пришел сын старика Ху Хуа по имени Ху Бань,
который когда-то спас жизнь Гуань Юю. Тот помнил об этом и решил послать его
к Ханьчжунскому вану за наградой. Фэй Ши тоже собирался уезжать и,
попрощавшись с Гуань Юем, вместе с Ху Банем отправился в путь.
В тот же день Гуань Юй принес жертву своему фамильному знамени. После
церемонии он лег спать у себя в шатре и вдруг увидел черного кабана
величиною с корову, который вбежал в шатер и укусил его за ногу. В гневе
Гуань Юй выхватил меч и убил кабана, при этом послышался странный звук,
будто кто-то рвет холст. Гуань Юй вздрогнул и проснулся — это был только
сон, и все же он чувствовал тупую, ноющую боль в левой ноге.
Тяжелое предчувствие закралось в душу Гуань Юя. Он позвал своего сына Гуань
Пина и рассказал, что ему приснилось.
— По-моему, вы напрасно беспокоитесь. Ведь кабан может означать то же, что
и дракон, а если дракон оказывается у ног человека, это предвещает
возвышение и славу, — растолковал сон Гуань Пин.
Но тревога не оставляла Гуань Юя, и он решил поговорить с чиновниками. Они
не сказали ему ничего определенного. Одни утверждали, что это счастливое
предзнаменование, другие же доказывали, что такое сновидение предвещает
несчастье.
— Это меня не пугает, — сказал, наконец, Гуань Юй. — Ведь мне уже шесть
десятков, можно не жалеть, если я и умру!
В это время прибыл гонец и привез приказ Ханьчжунского вана о назначении
Гуань Юя главным полководцем передового войска, с пожалованием ему бунчука и
секиры и права управлять девятью областями округов Цзинчжоу и Сянъяна.
Чиновники поздравляли Гуань Юя и весело говорили:
— Вот видите, что предвещала вам свинья-дракон!
Гуань Юй успокоился, сомнения его исчезли, и вскоре он двинул войско на
Сянъян.
В это время в Сянъяне находился Цао Жэнь. Когда ему доложили, что к городу
приближаются войска Гуань Юя, он встревожился и решил не выходить в открытый
бой. Но с этим решением не согласился его помощник Ди Юань:
— Вэйский ван повелел вам, в союзе с Сунь Цюанем, захватить Цзинчжоу.
А враг сам пришел к вам, — это означает, что он ищет свою гибель. Зачем же
вы прячетесь от него?
— И все же лучше обороняться, — возразил советник Мань Чун. — Я хорошо
знаю Гуань Юя. Он храбр и находчив, воевать с ним надо очень осторожно.
— Вот совет книжника! — ехидно заметил военачальник Сяхоу Цунь. — Разве
вам не известна простая истина, что, когда приходит вода, земля скрывается
под нею? Я выйду навстречу врагу, и мое войско одержит победу!
Цао Жэнь послушался Сяхоу Цуня и, оставив Мань Чуна охранять город, сам
повел войско навстречу Гуань Юю.
Узнав об этом, Гуань Юй вызвал к себе Гуань Пина и Ляо Хуа и обсудил с ними
план действий.
Войска противников построились в боевые порядки. На поединок выехал
военачальник Ляо Хуа. Его встретил Ди Юань. После двадцати схваток Ляо Хуа
обратился в бегство. Ди Юань погнался за ним. Цзинчжоуские войска отступили
на двадцать ли.
На другой день Цао Жэнь снова вызвал противника на бой. Сяхоу Цунь и Ди Юань
выехали вперед. Но и на этот раз цзинчжоуское войско потерпело поражение и,
преследуемое противником, отступило опять на двадцать ли.
Вдруг где-то позади послышались оглушительные крики, загрохотали барабаны,
затрубили рога. Передовой отряд Цао Жэня быстро повернул обратно, но тут на
него напали Гуань Пин и Ляо Хуа. Цао Жэнь понял, что попался в ловушку, и
бежал по дороге в Сянъян, увлекая за собой беспорядочно отступающее войско.
Но перед ними неожиданно вырос целый лес разноцветных знамен. Впереди мчался
с мечом в руке сам Гуань Юй. Цао Жэнь, даже не подумав ввязываться в бой,
повернул на боковую дорогу, в надежде добраться до Сянъяна окружным путем.
Гуань Юй не стал его преследовать.
Тут к этому месту подоспел Сяхоу Цунь с отрядом и яростно напал на Гуань Юя,
но в первой же схватке пал от удара меча Черного дракона. Ди Юань пытался
спастись бегством, но его настиг Гуань Пин и снес ему голову. Более половины
воинов Цао Жэня нашло свою смерть в глубоких водах реки Сянцзян. Цао Жэнь
засел в Фаньчэне.
Гуань Юй быстро овладел Сянъяном, наградил своих воинов и установил в городе
порядок. Тогда сы-ма Ван Фу сказал:
— Одним ударом вы взяли Сянъян и устрашили врага, но все же выслушайте мои
неразумные слова: ныне Люй Мын, полководец Восточного У, расположился с
войсками в городе Лукоу и помышляет о захвате округа Цзинчжоу. Что будет,
если он нападет, пока вас там нет?
— Я уже подумал об этом, — отвечал Гуань Юй. — Этим делом займетесь вы.
Осмотрите берег вверх и вниз по реке на протяжении двадцати — тридцати ли и
на самых высоких холмах постройте сигнальные башни; в каждой башне оставьте
стражу в пятьдесят воинов. Если Люй Мын вздумает переправляться через реку
ночью, вы зажжете большой огонь, если же это случится днем, дадите дымовой
сигнал. По вашему сигналу я сам ударю на врага.
— Хотя военачальники Ми Фан и Фуши Жэнь охраняют две важнейших крепости в
горах, но мне кажется, что они недостаточно ревностны. Необходимо усилить
охрану Цзинчжоу, — добавил Ван Фу.
— Я уже послал для надзора за ними чжи-чжуна Пань Сюня, — произнес Гуань
Юй. — Об этом можно не беспокоиться.
— Но ведь Пань Сюнь завистлив и жаден. Пожалуй, не стоило давать ему такое
поручение, — усомнился Ван Фу. — Лучше было бы послать Чжао Лэя. Это
человек честный и бескорыстный, он выполнит любое задание и из десяти тысяч
дел ни в одном не ошибется.
— Я сам знаю, кто такой Пань Сюнь, — оборвал его Гуань Юй, — но раз я
послал его, менять решения не буду. Чжао Лэй сейчас ведает снабжением войск
— это тоже немаловажное дело. Не будем об этом говорить. Отправляйтесь
строить сигнальные башни по берегу реки.
Огорченный Ван Фу поклонился и вышел. Гуань Юй приказал Гуань Пину готовить
лодки для переправы через реку Сянцзян: он готовился к захвату Фаньчэна.
Потеряв в бою двух военачальников, Цао Жэнь укрылся за городскими стенами
Фаньчэна.
— Я очень сожалею, — сказал он советнику Мань Чуну, — что вовремя не
послушался вас. Теперь и Сянъян потерян и войско разбито. Как мне быть?
— Гуань Юй — полководец Тигр, — отвечал Мань Чун, — у него достаточно и
ума и храбрости; обороняйтесь, но не вступайте с ним в бой.
Во время этого разговора Цао Жэню доложили, что армия Гуань Юя
переправляется через Сянцзян и идет на Фаньчэн. Цао Жэнь совсем растерялся.
— Помните: обороняйтесь, но не выходите из города! — повторил ему Мань
Чун.
Но военачальник Люй Чан запальчиво воскликнул:
— Я берусь сбросить в реку самого Гуань Юя и все его войско!
— Это невозможно! — запротестовал Мань Чун.
— От начетчиков только и слышишь: "Обороняйтесь!" — обозлился Люй Чан. —
А как на деле разбить врага? Разве вам не известно, что в "Законах войны"
сказано: "Нападай, когда половина войск противника переправится через реку".
Сейчас войско Гуань Юя переправляется через Сянцзян, а вы что советуете?
Трудно биться, когда враг стоит у стен города!
Уступив настояниям Люй Чана, Цао Жэнь послал его с двумя тысячами воинов в
бой. Люй Чан вышел из города и подошел к реке. Здесь он увидел развернутые
знамена противника и впереди самого Гуань Юя на коне, с обнаженным мечом в
руках. Люй Чан хотел вступить в бой, но воины его, испугавшись грозного вида
Гуань Юя, обратились в бегство. Люй Чан кричал, приказывая им остановиться,
— все было напрасно. Гуань Юй перебил половину отряда Люй Чана; оставшиеся
в живых укрылись в городе.
Цао Жэнь погнал гонца к Цао Цао с просьбой немедленно прислать подмогу.
Гонец прибыл в Сюйчан и вручил письмо Цао Цао, из которого тот узнал, что
Гуань Юй захватил Сянъян и окружил Фаньчэн.
"Город в опасности. Надеюсь, что вы, не теряя времени, пошлете на помощь
одного из ваших военачальников с войском", — такими словами заканчивалось
письмо.
Цао Цао посмотрел на стоявших перед ним военачальников и обратился к одному
из них:
— Ты возьмешься снять осаду Фаньчэна?
Военачальник, кивнув головой, вышел вперед. Это был Юй Цзинь.
— Назначьте начальника передового отряда, — сказал он, — и мы немедля
выступим в поход.
— Кто поведет передовой отряд? — снова обратился Цао Цао к
присутствующим.
В ответ прозвучали слова:
— Я готов служить вам так же верно, как служат человеку собака и конь.
Обещаю схватить Гуань Юя живым и принести его в жертву вашему знамени.
Цао Цао взглянул на говорившего, и на лице его отразилась радость.
Вот уж поистине:
Он щели не видел, откуда шло войско Восточного У,
Но понял, что нужно подмогу отряду послать своему.
О том, кто был этот человек, рассказывает следующая глава.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
в которой повествуется о том, как Пан Дэ пошел в бой, взяв с собой гроб,
и о том,
как Гуань Юй затопил семь отрядов врага
Как уже говорилось, военачальник Юй Цзинь согласился снять осаду Фаньчэна.
А тот, кто пожелал возглавить передовой отряд, был военачальник Пан Дэ.
Обрадовавшись этому, Цао Цао воскликнул:
— До сих пор Гуань Юю, слава которого потрясает всю Поднебесную, не
приходилось сражаться с достойным противником! Зато теперь он встретится
с Пан Дэ!
Пожаловав Юй Цзиню звание полководца Покорителя Юга, а Пан Дэ — полководца
Покорителя Запада, Цао Цао проводил их в поход.
Они должны были идти к Фаньчэну семью отрядами. Войско это состояло из
уроженцев Севера, сильных и выносливых.
Неожиданно к Юй Цзиню пришли военачальники двух отрядов — Дун Хэн и
Дун Чао.
— Видно, все забыли, что Пан Дэ прежде служил Ма Чао. Ведь он сложил
оружие, когда попал в безвыходное положение. Ныне Ма Чао находится в
княжестве Шу, и ему присвоено звание одного из пяти полководцев Тигров, а
Пан Жоу, родной брат Пан Дэ, служит чиновником в Сычуани. Послать Пан Дэ
против Гуань Юя — все равно, что тушить огонь, подливая в него масло!
Почему вы не рассказали об этом Вэйскому вану и не попросили его заменить
Пан Дэ другим военачальником?
Юй Цзинь, сорвавшись с места, помчался во дворец и обо всем доложил Цао Цао.
Тот вызвал Пан Дэ и велел ему вернуть печать начальника передового отряда.
— Что случилось? — воскликнул удивленный Пан Дэ. — Я честно служу вам, а
вы не доверяете мне!
— Я о вас очень высокого мнения, — сказал Цао Цао, — но ваш брат Пан Жоу
и прежний господин Ма Чао служат Лю Бэю, и это вызывает различные толки.
Пан Дэ сорвал с себя шапку и ударился лбом о пол с такой силой, что все лицо
его залила кровь.
— Великий ван, — вскричал он, — с тех пор как я покорился вам в
Ханьчжуне, вы были неизменно милостивы и щедры ко мне! За это я не смогу
