Освободив руки, кивком благодарю Сару, отхожу в сторону и раскуриваю сигариллу, чтобы хоть чем-то занять руки и проветрить голову. Чертов инспектор Гато, где тебя носит, сотоварищ по батальону, где ты, поспеши, пожалуйста. Сиреневый дымок кольцами поднимается в мертвом электрическом свете, будто готовая затянуться на чьей-то шее петля.
Затяжка, посмотреть направо, налево — нет, не видно приближающейся машины. Ингрид, неподвижно застывшая рядом и тоже косящаяся то туда, то сюда, но молчащая и, с виду, совершенно безэмоциональная. Даже завидно, меня дергает, еле сдерживаюсь, чтобы не начать чудить, а она спокойна как удав. Все же снайпер — это диагноз, они вообще не люди. Вторая затяжка, опять бросаю взгляд по сторонам — никого. Время, время... Третья... демон! Пальцы обжег. Пока смотрел да думал, табачная палочка истлела до конца. Покурил, ё-моё!
— Рэн, телефоны. — Мелкая, как оказалось, мыслила более конструктивно, чем я. — Раз есть время, и мы никуда не едем, звони своей зазнобе. А я наберу Мэйко, авось повезет.
— Блин, точно. Погнали! — Жестами показав напрягшимся полицейским, что мы никуда не исчезаем, не имеем хреновых мыслей и вообще лапочки, которым срочно понадобилась связь, быстрым шагом несемся к телефонным будкам. — Мелочь есть? Держи два четвертака.
Дозвониться до Хакматьяр удалось почти сразу же. Еще бы, я ж сразу набрал на ее личный мобильник, номер которого она продиктовала мне в ту ночь, когда у нас с ней все случилось. Правда, пришлось применить жопошный код: "Оплата звонка за счет принимающей стороны", иначе аппарат отказывался соединять с абонентом. Первый гудок, второй, третий... Услышав в трубке холодно-нейтральное: "Алло. Хакматьяр на связи", облегченно выдохнул и напористо произнес:
— Коко, привет. Это я. Извини, что так внезапно. — Не вслушиваясь в радостные: "Ты всегда вовремя" и "Ты где, приезжай ко мне", резко перебил грозивший затянуться надолго монолог моей взбалмошной любовницы. — Коко, у нас проблемы. Сафари нае.. эээ... пошло не так, как ты запланировала. Парни решили сдохнуть с музыкой. Они на пути к Хачимитсу. Или уже там. Я направляюсь в школу, прошу тебя, предупреди остальных... кого ты привлекла к развлечению.
— Поняла. — От голоса в трубке повеяло арктическим холодом. — Спасибо, что смогла предупредить. Люблю тебя, моя дорогая. Пока.
— Пока. — Послышались гудки отбоя. — Надеюсь на тебя, Солнышко мое оружейное.
Ингрид, к сожалению, никуда не дозвонилась. Телефон в учительской бестолку надрывался, но трубку никто взять не соизволил. И, что особенно погано, молчал телефон на КПП. Если в Административном корпусе вполне могло никого не быть, все же ночь с субботы на воскресение люди предпочитают проводить дома, а не на работе, то молчание поста перед воротами... Похоже, мы уже катастрофически опаздываем.
Инспектор приехал через пять минут после того, как мы вернулись обратно к мотоциклу. Пять долбанных минут, показавшихся мне вечностью.
— Ну что тут у вас произошло, Миллиган? Нарушители режима? Ты думаешь, мне нехрен делать, кроме как срываться на досмотр очередных тупых байкеров? — Невысокий, похожий на раздраженную панду Гато недовольно засопел, глядя на нас с Бьорк, как солдат на вошь. — Или ты захотел услышать мое мнение по инциденту с глазу на глаз? Не вопрос. Купишь мне двойной кофе за дебильный вызов, мокрощелкам этим дай пинка для скорости, пусть проваливают обратно в свои трущобы, мотоцикл на штрафстоянку. Что-то еще?
— Я не стал говорить по рации, Ичиро. Это, — тут он ткнул пальцем в равнодушно прислушивающуюся к разговору шведку, ненавязчиво перебирающую пальчиками по ремню закинутой на плечо СВУ, — Ингрид Бьорк. Каждый раз, когда я ее вижу, таскается с дорогущей снайперской винтовкой. А это — Такаяма Рэнге. Твоя коллега по батальону. Тоже пустой не ходит. Хотят на ту сторону, говорят, что жизненно важно, кого-то где-то там убивают прямо сейчас. Обе учатся в Хачимитсу, что, согласись, нетипично для живущих в гетто девочек.
Громко, напоказ засопев своим сплющенным в прошлых боях и походах хоботом, инспектор вразвалку подошел вплотную ко мне, заложил руки за спину и, широко расставив ноги, уставился глаза в глаза. Стрельнул подозревающим всё и вся чекистским пронзительным взглядом в Ингрид, та в ответ лучезарно разулыбалась и приняла вид примерной пай-девочки. Разве что книксен не сделала, зараза такая.
— Да что ты говоришь, Миллиган. Такаяма-сама лично изволила почтить своим присутствием скромных тружеников полицейского управления, значит. Ну вы только посмотрите, тля, на нее! Полтора месяца в городе, даже больше. К сослуживцам, значит, зайти не соизволила, а тут вот она нарисовалась, чего-то надо ей, понимаешь. — Продолжая буравить меня глазами-щелочками, обратился он к здоровяку полицейскому. — Совсем батальон не тот стал, Джонни, смекаешь, о чем я? Ну и нахрен мне нужна такая цаца, которая сразу забыла про боевое братство, стоило только списаться на гражданку? Есть, что сказать в свое оправдание, дзе:то:хай Такаяма?
Сбоку раздался язвительный хмык Бьорк, полицейские неодобрительно качали головами, а мне стало безудержно стыдно. Вот реально, кровь так прилила к лицу, что оно, кажется, запылало ярче уличного фонаря. Часть души, принадлежавшая раньше девочке-диверсанту Рэнге, готова была под землю провалиться от угрызений совести.
А тому осколку, что остался от неведомо как занесенного в эту реальность разменявшего сорокет русского мужика, стало дико неудобно от создавшейся на ровном месте паскудной ситуации. И ее, эту ситуацию, нужно было как-то срочно исправлять. Появилось чувство, как будто приехал в родной город, из которого давным-давно свалил за лучшей жизнью, и не навестил друзей детства, с которыми когда-то прошел огонь и воду.
Ведь в голове ни разу не стрельнуло, даже после неоднократных подсказок от разных людей, да хоть от той же Сары, найти своих товарищей по батальону, познакомиться и банально проставиться за прибытие. Упорол косяк. Нет, не просто косяк, а косячище эпического масштаба. Правильно старший товарищ предъяву толкает, остается только краснеть и каяться.
— Aniki, я виновата. Очень сильно виновата, я понимаю. Поверь, я все объясню, но не сейчас. У нас очень мало времени, нам нужно в Хачимитсу. — Глубоко, максимально уважительно кланяюсь. Вот так, никаких суффиксов для старших, сенсеев, господинов или мистеров, между своими такие изыски не приняты. А мы с ним именно свои, боевые товарищи, хотя воевали в разное время и в разных местах. Выпрямляюсь и, пристально глядя в расширяющиеся от удивления глаза Гато, тихо, чтобы слышал только он и вставшая за моим плечом напарница, шепчу. — Код "Нагасаки", старший брат. Я не шучу. Все очень-очень плохо.
— Братаном, значит, меня называешь, im?to. — Невысокий крепыш больше не выглядел толстым расслабленным пандой, напротив, собранный и злой, он теперь напоминал кабана перед атакой. — Не забыла, значит, младшая сестренка батальонных заположняков, не возгордилась. Это хорошо, это правильно. Но "Нагасаки"... Ты уверена, Рэнге-тян?
"Нагасаки" в принятой в нашем батальоне системе обозначений — это полный и безоговорочный "П". У русских в таких случаях радируют: "Вызываю огонь на себя". Это значит, что тот, кто семафорит "Нагасаки", уже принял решение, готов к смерти, берет всю ответственность на себя и другого выхода, кроме как броситься в самоубийственную атаку, не видит. Главное — уничтожить врага.
Ни один, даже самый дурной и зеленый кадет никогда, ни при каких обстоятельствах, не станет шутить с этим кодом. Хуже него только "Хиросима" — обозначение бесполезной гибели группы, когда даже удар возмездия невозможен. Но у нас тут пока что не "Хиросима", еще можно что-то сделать и если не предотвратить беду, то отомстить по горячим следам. Потому повторяю:
— "Нагасаки", anika. Скоро убьют старшую наследницу Курихара и всю ее команду. Мы можем помешать, если будем действовать быстро. — Он недовольно всхрапнул, схватил меня за вырез броника, притянул к себе, вперился в зрачки, будто стараясь заглянуть в душу. Ну да, не каждый день его плющат такие ошеломительные новости. Можно понять и простить легкую грубость манер и дезориентацию мироощущения. Наконец, отпустил и медленно, едва заметно, кивнул. — Спасибо, старший брат. Куда и во сколько мне завтра прибыть для дачи объяснений и получения взысканий?
— Я позвоню, оставишь номер. — Гато тяжеловесно развернулся, бросил на ходу удивленно смотрящим на него полицейским, махнув рукой сначала на нас, а потом в сторону своей машины. — Джон, Сара. Мы сейчас уедем, вы их не видели. Если про меня спросят, версия такая: вызывали на усиление, вам показалось, что с той стороны приближается большая толпа. Подозрения не подтвердились, я двинулся на объезд сложных точек. Потом сочтемся. А вы что застыли? Ваша трещотка остается здесь, такому говну не место в приличном квартале. Хватайте свое шмотье и бегом в тачку. Не тормозим, салаги, сами говорили, что время не ждет. Бегом, мать вашу!
Как только мы утрамбовались на заднее сиденье и разместили свое оружие так, чтобы не выбить случайно глаз соседке или не настрелять лишних дырок в организме водителя, автомобиль сорвался с места без всяких спецэффектов. Ни визга шин с дымом и запахом горелой резины, ни рывков, ни рева двигателя — ничего.
Только равномерное ускорение, вжимавшее нас в спинку и четкие, точно выверенные повороты, мягко наклоняющие наши тушки то вправо, то влево. Инспектор Гато шел строго по центру пустой дороги, без лишних движений выворачивая руль и плавно притормаживая на перекрестках. Другими словами, показывал высший класс вождения БТР, только на седане.
— Ну и? Как ты влезла во все это дерьмо, младшая сестренка? — Он неодобрительно покосился в зеркало заднего вида, пожевал губами и почти сорвался на крик. — Какого хрена происходит, я тебя спрашиваю?! Батальон не лезет в политику! Батальон поддерживает своих! Всегда и везде, чтобы ни случилось! Почему выясняется, что недоучившийся курсант по уши увяз в мутных межведомственных комбинациях? Почему не связалась, когда добралась до Роанапура? Почему твою спину прикрывает не брат или сестра из батальона, а какая-то левая гайдзинка? Что за херню ты творишь, Такаяма Рэнге-тян?
Я вздохнул, поморщился, но деваться было некуда. Пришлось кратенько, буквально пунктиром, объяснять, как я дошел до жизни такой. Выписка из госпиталя с голой жопой и недолеченной контузией, пиратская пуля в многострадальную тыкву, новая контузия и, как следствие, — полная потеря ориентиров, выборочные провалы в памяти и последующие приключения. Бойкот, морские поскакушки с Матиасом, бои на Арене и, как итог всего, — вассалитет старшей наследнице Курихара. Про Ингрид тоже рассказал, что никакая она не левая фемина, а лучший снайпер, о котором я вообще слышал, вполне конкретный и надежный боевой товарищ, не раз проверенный в деле.
— Понятно. Ярко живешь, Такаяма-тян, мне аж завидно. Ладно, будем считать, проверку прошла. Вопросов осталось много, но подробности расскажешь потом, такие истории нужно как минимум под пиво слушать. — Городские высотки закончились, как топором отрубило, и мы свернули в лес. До ворот осталось ехать минут пять. — С закусками и в хорошей компании. Что за упыри угрожают госпоже Курихара? Ты как-то этот вопрос обошла стороной в своем рассказе.
— Прости, anika. Совсем запуталась, кому что можно говорить, кому нельзя. Автоматически опустила важные сведения. — Я покаянно опустил голову. Действительно по-дурацки получилось, самое важное-то я и не сказал. — Сегодня в Портовом и Рыбацком районах объявлена городская охота, это ты знаешь. Пять парней, нужны только их головы. А вот то, что осталось за кадром: они, суки такие, кадеты из учебки двести сорокового батальона. Неделю назад мы с Ингрид их спеленали вместе с куратором. Надо было козлов на месте замочить, для отчета одного капитана хватило бы, но я решила выпендриться. Потом этих горе-партизан отдали мне, а я... короче, я подарила их своей... гхм... подруге. И вот что получилось, блин.
Диверсант-отставник восторженно прихлопнул ладонями по рулю. Ну да, если уж на уровне шестнадцати-семнадцатилетних подростков между батальонами процветает ничем незамутненная ненависть, то что говорить о старшем поколении. Сгрызть друг друга готовы, только император мешает. А тут такое фиаско у заклятого врага приключилось, что любо-дорого послушать. Списанная по ранению молодая коллега ровняет с асфальтом боевую пятерку ровесников с прицепом из взрослого профессионала.
— Да, есть же на свете хорошие новости! Душа прям радуется. — С чувством, чуть ли не по слогам прорычал инспектор, заметив брошенный на обочине автомобиль и притормаживая около него. До площадки перед воротами отсюда оставалось метров пятьдесят, не больше. — Жаль, конечно, что не придавила змеенышей, когда была возможность, но молодость — на то и молодость, чтобы совершать ошибки. Ты была права, сестренка, они уже здесь, мы слегка опоздали. Надеюсь, Оми-Ками Аматерасу не даст случиться непоправимому, а мы твою ошибку скоро исправим. Пять минут на осмотр КПП, потом возвращаемся к машине и начинаем действовать.
Осторожно подошли к последним деревьям, посмотрели и тихо отошли. Гато, буркнув: "Доложить результаты, Такаяма-тян", открыл багажник своего седана и с головой нырнул в него, выискивая то, что пригодится для предстоящего штурма. А то, что штурм неизбежен и простым не будет, сомнений ни у кого не вызывало.
— Живых на КПП нет. Судя по всему, охрану взяли внезапно, с двух сторон: через дверь и через окно. — В принципе, парни сработали красиво, как по учебнику. Пост на воротах после эксцесса с Чио усилили, убрав с него девочку-патрульную и придав дежурной тройке еще пару бойцов. Ну и выдали им к штатным пистолетам дробовики и винтовки М-16. Вот только против подготовленных бойцов эти меры не плясали, просто вместо трех трупов в караулке теперь валялось пять тел. — Нападающие, используя эффект неожиданности, в скоротечном огневом контакте перестреляли не готовых к внезапному нападению дежурных. Предположительно, нападающие довооружились автоматическим оружием из трофеев, и теперь наша задача стала на порядок сложнее.
— Ну да, очень похоже на то. Через окно стреляли трижды, судя по состоянию стекла. — Ингрид, уже полностью готовая к выходу, решила вставить свои пять иен в мой доклад. — Потом наверняка оставили кого-то контролировать ворота, а сами пошли вырезать патрули на территории. Раньше ночью ходила пара патрульных, с прошлой недели их тоже усилили, запустив в обход еще одну пару. Так же у Административного корпуса должны были выставить отдельный пост, это я от Шираки слышала.
Инспектор, не комментируя наши соображения, сопя натягивал на себя какой-то увесистый бронежилет. Что за модификация, в темноте было непонятно, но, судя по прилагаемым усилиям, никак не меньше четвертого класса защиты. Следом за бронетюфяком из недр багажника появились брутальный дробовик Mossberg 590 A1 с телескопическим прикладом и бандольеро с толстенькими бочонками патронов двенадцатого калибра.
