Если подумать и посмотреть на нашу ситуацию со стороны. Этим эффектом можно объяснить не только привязанность Лауры к её суррогатной матери, но и относительно теплое отношение ко мне… ведь я отнесся к ней с пониманием и вызвался помочь в спасении Сары. Но я, по крайней мере, не пытаюсь ею манипулировать, просто действую так как сам считаю правильным.
— Веди, — сказал я Лауре.
Других идей о том где искать руководство у нас всё равно не было, так что почему бы и не проверить лаборатории?
— Знаете, — заметила вдруг Ванда, когда мы продолжили путь, — если тут есть система самоуничтожения, то мы только что захлопнули этот капкан.
Действительно, об этом я не подумал. Если местное руководство имеет способ покинуть комплекс, с них станется подорвать его перед уходом. Точнее, они наверняка сделают это, чтобы замести следы. И если мы трое всегда может телепортироваться на поверхность — благо наша суммарная масса как раз укладывается в предел устройства телепортации — то вот местным рассчитывать уже не на что.
— Сюда! — вдруг отвлекла меня от мрачных мыслей Лаура.
Девушка остановилась перед заблокированной кодовым замком дверью, посреди коридора. Она набрала свой код доступа — срезала гидравлику прямо через стену — и грязно зелёная дверь со скрежетом и лязгом впустила нас внутрь. В залу, будто бы один в один списанную с точно такой же на базе Апостолов. Хм, я только сейчас заметил насколько эти комплексы похожи, словно по одним чертежам, или как минимум одним архитектором возводились.
— Отсюда они наблюдали за моими проверками «на соответствие стандартам “Оружия Икс”», — поведала Лаура, последнюю часть она буквально выплюнула, даже не думая скрывать ненависти и отвращения, — они были тут, а я, Кимура и… разное внизу.
Через широкое панорамное стекло открывался вид на обширный испытательный полигон, для подопытных вроде Икс-23.
— Это самый быстрый путь вниз! — Лаура ударила своими когтями в центр окна, в два счёта прокладывая нам дорогу через бронированное стекло.
— Удобно, чёрт подери, — присвистнула Ванда, наблюдая за тем как Лаура, не дожидаясь нас, спрыгивает вниз, — хочу себе такие же!
В падении девушка извернулась, использовав когти на руках для того, чтобы затормозить об стену. Кстати это был далеко не первый след когтей на стенах этого помещения и даже более того, далеко не уникальный. На дальней стене отчётливо были видны отметины от трёх лезвийной лапы с несколько меньшем, чем у Икс-23, зазором между бороздами. Похоже именно тут в своё время натаскивали Росомаху.
— Почему ты на меня смотришь? — заметил я, остановившись у стекла, чтобы ещё немного расширить проход для нас двоих.
— Ну или хотя бы меч… адамантиевый, — перешла она на просительный тон, подходя ко мне.
— Я подумаю, — приобняв Ванду за талию одной рукой, я спустил нас на паутине. Не то чтобы это было необходимо, но мало ли. Высота тут всего футов тридцать, но с неё станется опять себе что-нибудь сломать.
Вскоре после выхода с полигона случилась вторая стычка с местной охраной, причём неожиданно для всех её участников. Ещё на подходе мы услышали вопли, а через несколько секунд, завернув за поворот, увидели и их причину.
Высокая, широкоплечая и весьма полная женщина, совершенно лысая и в синей форме местной службы безопасности, поразительно проворно для своей комплекции орудуя дубинкой, избивала разношерстную толпу — шесть женщин и один мужчина — смертным боем. Этот бурлящий насилием человеческий клубок был примерно в ста футах от нас, в конце коридора, перед массивной металлической дверью. В прямоугольнике света, льющегося уже из другой двери, открытой в конце коридора, мы могли отлично видеть, как лысая женщина сшибла одну из своих жертв на пол и наступила ей на шею. Россыпь длинных чёрных волос на полу не позволяла рассмотреть лица, но угол, под которым вывернулась голова, не оставлял никаких вопросов.
Лаура среагировала первой — торпедой бросилась вперед, заранее выпустив когти, молча и целеустремлённо. Ванда вскинула пистолет, но в мельтешении тел попасть в цель было бы слишком тяжело, потому она не стала стрелять, позволив Лауре самой разобраться с убийцей.
Громила всё же что-то заметила, развернулась и даже занесла для ответного удара свою дубинку, но это никак ей не помогло. Первым ударом Лаура отсекла ей кисть, лишив единственного оружия, вторым подрубила колени, заставляя жертву упасть на удобную для неё высоту, а затем добила, вбив когти левой руки прямо ей в лицо.
Избитые и напуганные эскулапы, при виде кровавой расправы над своей недавней угнетательницей, однако не спешили радоваться, а вместо этого подняли ещё больший вой, чем прежде. Пройти мимо бывшей подопытной — уж они-то её наверняка узнали — никто из них не осмелился, а мужичок так и вовсе потерял сознание от страха.
— А ну заткнитесь! — Ванда пальнула над головами группы местных эскулапов. Раз, другой. С третьим выстрелом наконец наступила тишина, но ненадолго.
Мы с ней как раз поравнялись с открытой дверью, когда из неё в коридор ломанулись товарищи убитой Лаурой громилы. Ещё пара человек из охраны, чуть помельче и не такие лысые, зато вооруженные куда лучше и уже готовые к бою. Впрочем, готовность эта им никак не помогла. Они успели вскинуть автоматы и начали по нам стрелять, но я легко уклонился от огня и паутиной из единственного веб-шутера обезоружил одну из них, Ванда же просто отстреляла в них остатки обоймы пистолета.
Первая, словившая пулю в голову, свалилась сразу, второй повезло чуть больше. Схватившись за покрасневшую от крови форму на груди, она отшатнулась к стене, после чего медленно по ней сползла, не спуская с нас не верящего взгляда.
В комнате за их спинами я заметил следы поспешной эвакуации: брошенные в полнейшем беспорядке вещи, открытые личные шкафчики, стаканчик с недопитым, ещё парящим кофе на столе и опрокинутую шахматную доску рядом с ним. Живых там видно не было.
— Что у вас тут? — оставив умирающую женщину без внимания, я прошёл к группе местных ученых.
Но они только переводили испуганные взгляды с Лауры на меня и на трупы вокруг. За спиной громыхнул ещё один выстрел — Ванда добила раненую.
Одна из женщин — низкорослая, толстая, с пухлым лицом и наливающимся кровоподтёком под заплывшим глазом — снова начала кричать. Тут не выдержала уже Лаура. Шагнув к вопящей, она ударила её кулаком под дых, без когтей, но всё равно очень сильно. Крик сразу оборвался.
— Где Сара? — цедя слова сквозь сжатые в гневе зубы, спросила она.
Пухляшка от удара совсем размякла, бесформенной кучей свалившись нам под ноги, а другие только расширили глаза в ужасе и непонимании.
— Глава отдела генетики, — внесла пояснения Лаура, — Сара Кинней, где она? Говорите, пока я не начала припоминать вам всё, что вы со мной делали! — она снова выпустила когти, прямо перед лицом у ближайшей женщины, — посмотрим, как вам самим понравятся опыты, которые вы ставили на мне.
Наконец появилось какое-то взаимопонимание. Одна из них — смуглая и черноволосая испанка в халате и с табличкой старшего ассистента на груди — задыхаясь и с трудом контролируя речь, заговорила:
— Они ушли первыми, директор, Сара и другие, — она указала на запертую дверь рукой, — а Шпиндель забаррикадировалась в третьей лаборатории, заблокировала все двери, из-за неё никто теперь не может отсюда выйти!
— Значит нам туда, — хмыкнула Ванда, подходя к нам, — похоже снова работа для «большой девочки».
Лаура зло зыркнула на Уилсон, но ничего не сказала.
— Сможешь вскрыть? — спросил я у неё, ведь дверь была огромная и массивная, — похоже из этой лаборатории можно получить доступ к системам базы — как раз то, что нам нужно.
— Сейчас узнаю, — хмуро ответила девушка, шагнув к двери.
— Стойте, — мертвый механический голос — искаженный программой так, что невозможно даже определить половую принадлежность говорящего — из динамиков над дверью, — не нужно ничего ломать, я открою. Только отгоните этих.
Под этими, очевидно, имелись в виду местные работники. И они это сразу же поняли и тут же принялись с новой силой создавать шум.
— Шпиндель, пропусти нас! — заорала испанка в висящую над дверью камеру наблюдения, — ты не можешь нас тут бросить!
— Да нет, как раз может, — усмехнулась Уилсон, — она ведь смотрела, как вас тут убивают.
— Ну-ка, все назад! — прикрикнул на толпу я и, для наглядности, сам отшвырнул прочь ближайшую из них.
Так будет быстрее, чем если бы нам самим пришлось вскрывать настолько мощную дверь. Местные были совершенно не рады такому повороту событий, но как-либо воспрепятствовать нам не могли, так что мы быстро загнали их в ту комнату, откуда недавно выходила охрана.
— Открывай, — я посмотрел в камеру, до последнего ожидая какого-нибудь подвоха.
— Входите, — снова этот искусственный неживой голос.
Дверь дрогнула и с шипением скрытых где-то в её глубине клапанов начала отъезжать в сторону. Ничего так безопасность. Прямо бункер внутри бункера. Вероятно, в этой лаборатории изучалось что-то чрезвычайно опасное.
Мы вошли внутрь, и дверь тут же начала закрываться за нашими спинами.
Это было просторное помещение с огромным, прямо-таки запредельным количеством разнообразного оборудования, словно кто-то решил перенести сюда всё, что когда-либо могло бы понадобиться группе ученных самых разных специальностей и направлений. Только перечислять наименования, не углубляясь в их предназначение, имеющихся тут приборов я мог бы целый час. А некоторую часть местного оборудования даже я не мог идентифицировать.
А в самом центре, прямо перед нами возвышалось кресло-ложемент, подключенное к системе жизнеобеспечения. Оно было повёрнуто к нам спинкой, скрывая пока своего владельца.
— С удовольствием приветствую вас в моём доме, — голос, теперь абсолютно точно ясно, что синтезированный, снова шёл из динамиков где-то под потолком.
Кресло повернулось, открывая нам вид на самую примечательную часть — причём именно часть, в буквальном смысле — этого помещения. На самого Шпинделя. Нет, скорее все же саму. Хотя на первый взгляд наверняка и не скажешь.
— Даже если мне суждено сегодня умереть, — продолжала эта предположительно женщина, — я рада, что перед смертью смогу познакомиться с вами воочию, мистер Паркер.
Глава сто вторая
— Откуда тебе известно моё имя? — я шагнул к креслу, с интересом рассматривая лежащее в нём тело.
— Просто предположение. Высокая доля вероятности. Но полной уверенности не было, — ответил мне всё тот же безжизненный синтезированный голос из динамиков, в то время как лицо говорящего оставалось совершенно неподвижным и не менее безжизненным, чем искусственная речь.
Это было совершенно немощное, ссохшееся существо, при первом приближении едва ли походящее на человека, тем паче живого. Всё его тело, от головы до пят, было почти недвижимо, если не считать медленно вздымаемой аппаратом ИВЛ грудной клетки. Конечности, скрюченные и тонкие, как у мумии, очевидно, давно потеряли всякую функциональность, живот впал так сильно, что казалось, на нём вот-вот проступит узор позвонков. Голова, довольно крупная, поддерживалась специальной стойкой. На сером перекошенном лице застыло безвольное выражение, белесые глаза со взглядом дохлой рыбы чуть приоткрыты, но зрачки смотрят куда-то вбок, вообще никак не реагируя на происходящее.
Но наибольший интерес вызывало не столько физическое состояние этого человека, сколько обилие подключенных к нему систем. Во-первых, жизнеобеспечения, но это не так удивительно. Да, поддерживать жизнь в такой развалине само по себе непросто, но куда примечательнее другое. К голове и спине, на протяжении практически всего позвоночного столба, было подключено множество кабелей, и будь я проклят, если это не нейроинтерфейс для управления аппаратурой лаборатории.
Этот человек, очевидно, ценен как ученый. Ценен настолько, что для него было воздвигнуто всё это техническое великолепие. И это при том, что местное руководство, имеющее связи одновременно и с правительством США, и с Гидрой, вряд ли испытывало дефицит талантливых ученых.
Ванда с Лаурой — причём последняя выглядела даже более удивленной, чем Уилсон — разошлись в разные стороны, обходя нашу новую знакомую с разных сторон. За их передвижением внимательно следила видеокамера на конце длинного ступенчатого манипулятора.
— Упреждая возможные опасения, — продолжалось вещание из динамиков, — я не рассказывала никому о своих догадках.
— И первым же делом ты даёшь нам дополнительную причину тебя убить, — усмехнулась Ванда, — какие же вы, умники, сплошь дураки.
— В этом нет никакой необходимости, — возразила эта, как называли её коллеги, оставшиеся в коридоре, Шпиндель, — я никак не заинтересована в том, чтобы каким-либо образом вредить вам и препятствовать захвату комплекса.
— Что ты имеешь в виду? — переспрашиваю.
— Я сдаюсь и готова оказывать всяческое содействие. И уже заблокировала все перекрытия, контроль над которыми смогла получить, чтобы помешать бегству остальных.
А ведь и правда. Те, в коридоре, говорили об этом. И собрались перед дверями этой лаборатории они как раз в надежде достучаться до её обитательницы.
— Предаёшь своих? — подала голос Лаура.
— Свои — в корне неверное определение, — невозмутимо поправила девушку Шпиндель, — как вы можете видеть, моё положение не богато перспективами и множеством выборов. Я не могу покинуть это помещение. На самом деле, я ещё жива только потому, что сумела перехватить управление над частью систем комплекса до того, как Страйкер отдала бы приказ меня убить.
— Потому что ты слишком много знаешь об «Оружии Икс», — предположил я.
— В том числе, — согласилась Шпиндель, — и я готова передать свои знания Щиту и правительству, в качестве жеста доброй воли.
— Можешь начинать прямо сейчас, — говорю я.
— Где Сара? — тут же подхватила за мной Лаура.
— Глава отдела генетики, — уточнила Шпиндель, — вместе со Страйкер и ещё несколькими доверенными людьми эвакуировалась при помощи монорельса. Прямо сейчас они уже должны быть на полпути к другой стороне горы.
— Ты лжёшь! — тут же вспылила девушка и, выпустив когти, шагнула к креслу, словно собиралась наброситься на калеку. Но ей всё же удалось сдержать свою ярость.
