— Нет, неееееет, — простонал Клинтан. — Пять или шесть столетий, тысячи лет?! Это была ложь, все это было ложью! Так и должно было быть!
Но голоса продолжали говорить, и он не мог отвести взгляд.
— Степень, с которой египтяне — и остальные средиземноморские культуры — были настроены против инноваций, была значительно преувеличена, — сказала Шан-вей архангелу Бедар. — Более того, Египет был лишь крошечной частью мирового населения того времени, а другие части...
* * *
Его мучения длились больше часа, обещанного адской женщиной. Это длилось столетие — целую вечность! Они заставили его наблюдать за всем этим, заставили его впитать богохульство, ложь, обман. И, что гораздо хуже, они заставили его осознать нечто более ужасное, более отвратительное, чем любые муки, которым Наказание когда-либо подвергало самого закоренелого еретика.
Они заставили его понять, что это правда.
— Ложь, — прошептал он, глядя на них снизу вверх с того места, где он соскользнул по стене, чтобы присесть на корточки на полу. — Ложь. — И все же, даже произнося это, он знал.
— Продолжайте говорить себе это, ваша светлость, — сказал Этроуз, когда женщина убрала предмет обратно в сумку на поясе. — Будьте нашим гостем. Повторяйте себе это снова и снова, на каждом шагу пути от этой камеры до виселицы. Скажите себе это, когда веревка обвяжется вокруг вашей шеи. Скажите себе это, пока вы стоите там и ждете. Потому что, когда откроется этот люк, когда вы провалитесь в него, вы больше не сможете говорить себе это. И как, по-вашему, настоящий Бог, истинный Бог, Бог, которому поклоняются такие мужчины и женщины, как Мейкел Стейнейр, поприветствует вас, когда вы достигнете конца этой веревки?
Клинтан уставился на него, его рот безмолвно шевелился, и сейджин — сейджин, который, как он теперь знал, был молодой женщиной, умершей тысячу лет назад, — улыбнулся ему, в то время как его спутница — та же самая мертвая женщина! — снова отперла дверь камеры.
— Скажите себе это, ваша светлость, — сказал Мерлин Этроуз, поворачиваясь, чтобы последовать за Нимуэ Чуэрио через эту дверь. — Возьмите это с собой прямо в ад, потому что Шулер и Лэнгхорн ждут вас там.
* * *
Грейгор Стонар сидел на трибуне рядом с Кэйлебом из Чариса. Императрица Шарлиэн сидела справа от императора, справа от нее — Эйва Парсан, а рядом с ними — юный князь Нарман Гарейт и король Таро Горджа. Герцог Даркос и его жена сидели на нижних рядах, а также граф Тирск, архиепископ Стейфан, архиепископ Жэйсин Канир, архиепископ Клейрмант Гейрлинг, архиепископ Улис Линкин...
Это был очень длинный список, десятки имен. И для каждого имени в нем было другое имя, которого здесь не было. Гвилим Мэнтир, Мартин Тейсин, Дэбнир Диннис, Клифтин Сумирс, Сэмил и Хоуэрд Уилсин, даже Эрейк Диннис. Когда он сидел там под свежим, холодным утренним солнцем, закутанный в теплое пальто, в перчатках, его дыхание поднималось золотистым, тронутым солнцем туманом, он думал обо всех этих пропавших именах. Мужчины и женщины, которые не смогли быть здесь, чтобы увидеть это утро, узнать, что правосудие наконец свершилось от их имени.
Справедливость. Такое холодное, бесполезное слово. Это важно — я знаю, что это важно, — но ... чего это на самом деле достигает? Возвращает ли это их обратно? Отменяет ли это что-нибудь, что сделал этот ублюдок?
Он вспомнил холодное презрение в глазах Клинтана, когда, наконец, был зачитан вердикт. Вспомнил высокомерие, то, как он смотрел на всех них, уверенный в знании — даже сейчас, после всего, — что окончательная победа будет за ним. Что он действительно служил Богу. В тот день его тошнило, но сегодня все закончится. И когда он подумал об этом, он понял, чего добилась справедливость.
На самом деле дело не в нем. О, в этом есть месть, и я не буду притворяться, что ее нет. Но в чем дело — что это значит — так это в том, что мы лучше, чем он. То, что есть какие-то действия, какие-то зверства, которых мы не потерпим. Что мы накажем их, чтобы ясно показать наше неприятие зла, но мы не будем прибегать к бойне, ножам для снятия кожи, кастрации, раскаленному добела железу или колу, которые он использовал против стольких людей. Мы удалим его с лица этого мира, но с достойным уважением к справедливости и не — не — становясь им, когда мы это сделаем. Вот о чем идет речь сегодня утром.
Прозвучала труба. Фоновый шум разговоров стих, и единственным звуком было хлопанье знамен на вершине дворца протектора и слабый, отдаленный крик виверны. Затем открылась дверь, и эскорт из рядовых солдат, выбранных из каждой армии, которая сражалась против храмовой четверки, а также из королевской доларской армии, армии Бога, могущественного воинства Бога и архангелов, прошел через нее с заключенным в однотонной черной сутане в центре.
Стонар наблюдал за их приближением, и его глаза медленно расширились, когда Жэспар Клинтан подошел ближе. Высокомерие исчезло, плечи поникли, волосы были растрепаны и всклокочены, и он шел как старый-престарый человек, глаза метались во все стороны. Они уставились на высокого голубоглазого сейджина, стоявшего позади Кэйлеба и Шарлиэн, и на меньшего сейджина, стоявшего позади герцога Даркос и его жены, и даже со своего места Стонар мог видеть ужас в их глубине.
Они достигли подножия лестницы, ведущей к виселице, и Клинтан остановился. Сопровождающий эскорт остановился, и он поднял одну ногу, как бы ставя ее на нижнюю ступеньку лестницы. Но он этого не сделал. Он просто стоял там, глядя теперь на петлю, покачивающуюся на ветру, а не на сейджинов, стоящих столбом на трибунах.
Секунды текли, и — наконец — сержант в чарисийской форме тронул его за плечо. Чарисиец мягко толкнул его, давая заключенному возможность сохранить достоинство, но Клинтан резко повернулся. Он снова уставился на трибуны, его лицо побелело, руки дрожали.
— Пожалуйста! — хрипло закричал он. — О, пожалуйста! Это было — я думал... Я не могу!..
Он упал на колени, умоляюще протягивая руки.
— Я думал, что был прав! Я думал ... я думал, что Писание было правдой!
Стонар напрягся. Этот человек был сумасшедшим. Здесь, в самом конце, наконец-то оказавшись лицом к лицу со смертью, с возмездием за миллионы своих жертв, он сошел с ума.
— Пожалуйста! — почти всхлипнул он. — Не надо! Это не моя вина! Они солгали!
Сержант, который пытался оставить ему дар достоинства, отступил назад. Затем он взглянул на своих товарищей, и четверо из них наклонились, подняли заключенного на ноги и понесли его к виселице. Он отчаянно сопротивлялся, извиваясь и брыкаясь, но это было бесполезно. Они протащили его через платформу и держали, пока палач надевал петлю ему на шею. Он снова попытался закричать, но один из охранников зажал ему рот рукой в перчатке, в то время как молодой бригадный генерал в форме ополчения Гласьер-Харт развернул лист бумаги.
— Жэспар Клинтан, — прочитал он, — вас судили и признали виновным в убийстве, пытках и преступлениях, слишком варварских и многочисленных, чтобы их перечислять. Вы изгнаны Церковью, лишены своих должностей, лишены своего места среди детей Божьих своими собственными действиями. И поэтому вы приговорены к повешению за шею до самой смерти, а ваше тело должно быть сожжено дотла, а пепел развеян по ветру, чтобы он не осквернял священную землю. Этот приговор должен быть приведен в исполнение в этот день и в этот час.
Он сделал паузу и сложил бумагу, затем кивнул сержанту, чья рука зажала рот Клинтана.
— Вы хотите что-нибудь сказать? — спросил Бирк Рейман, когда эта рука была убрана, вспоминая голодную зиму в Гласьер-Харт, вспоминая всех умерших и погибших жителей провинции, которые никогда не вернутся домой.
— Я... я... — Голос дрогнул на грани. Он треснул и умер, а рот безмолвно шевелился.
* * *
— Я бы хотела, чтобы коммодор и Шан-вей были здесь, чтобы увидеть это, — тихо произнес голос Нимуэ Чуэрио на ухо Мерлину Этроузу, и он знал, что каждый другой член внутреннего круга услышал ее в тот же момент, даже если никто из остальных не мог ответить.
— И Гвилим, — ответил он по своему встроенному комму, пристально глядя сапфировыми глазами на дрожащего великого инквизитора с петлей на шее. — Все остальные, кого убил этот ублюдок.
— Я знаю. Но мы прошли долгий путь от того, с чего ты начал, Мерлин. Долгий путь.
— Может быть. Но нам предстоит пройти еще более долгий путь, и есть о чем беспокоиться из-за "возвращения архангелов". То, как Дючейрн спасает Церковь, находит какой-то способ справиться с этим, должно нас... занять.
— Конечно, так и будет, — сказал голос Нармана Бейца. — Но поскольку ты так любишь цитаты Черчилля, как насчет этой? "Это еще не конец. Это даже не начало конца. Но это, возможно, конец начала".
* * *
Бирк Рейман подождал еще десять медленных секунд. Затем он отступил назад.
— Очень хорошо, — холодно сказал он и кивнул палачу.
Люк открылся, веревка туго натянулась, и тело дернулось один раз, когда чисто сломалась шея. Из наблюдающей толпы послышался какой-то звук. Не от ликования, не от торжества. Только глубокий, бессловесный вздох.
* * *
— Я не знаю, как это выглядит с твоей точки зрения, Мерлин, — тихо сказал Нарман, — но с моей? Это было чертовски трудное начало, мой друг.
Мерлин пристально посмотрел на тело, наблюдая, как оно медленно раскачивается, и положил руки на плечи Ниниэн. Она накрыла его руку на своем правом плече своей и повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он отвел взгляд от тела, встретился с ней взглядом и медленно улыбнулся.
— Здесь есть начало, Нарман, в этом оно есть. И если нам предстоит долгий путь, — он мягко сжал плечи Ниниэн, — по крайней мере, у нас хорошая компания для поездки.
Примечание автора
Некоторые из вас, возможно, заметили, что в этой книге нет списка персонажей. Некоторые из вас, возможно, почувствовали облегчение, узнав, что в этой книге нет списка персонажей. На этот раз к такому упущению привела совокупность факторов. Частично это было связано просто с объемом рукописи и мыслью о том, что добавление к ней еще сорока тысяч или около того слов могло бы повлиять на скелетно-мышечные повреждения моих читателей. Частично с тем, что я задержал написание книги, и что, по сути, издательство проделало замечательную работу, чтобы в срок завершить печать для доставки. Отчасти с тем, что я намерен — в конечном счете — опубликовать исчерпывающий список всех персонажей всех романов Сэйфхолда на моем веб-сайте www.davidweber.net. Я также выложу основную электронную карту Сэйфхолда. Однако требуется некоторая работа, прежде чем она будет готова к выходу в наилучшее время, и то же самое относится и к списку персонажей. Так что, если вы будете искать кого-то из них в ближайшем будущем, вы, вероятно, не найдете их. Дайте мне еще месяц или около того, и вы сможете. Спасибо, что так далеко добрались с нами в этой поездке. Обещаю, Мерлину есть еще что рассказать.
ГЛОССАРИЙ
Аббатство Сент-Ивилейн — сестринское аббатство монастыря Сент-Жерно.
Аббатство Сноу — аббатство сестер-чихириток ордена Пера, расположенное в горах Света над Слезами Лэнгхорна. Хотя это действующее аббатство Чихиро, все монахини аббатства также являются сестрами святого Коди, и аббатство служит защитой и прикрытием для гробницы святого Коди. Аббатство Сноу построено на фундаменте, возведенном до рифа Армагеддон, который, как считается, был частью курортного дома Эрика Лэнгхорна до его смерти.
Академия Жьянгду — пожалуй, самая известная школа скульпторов на всем Сэйфхолде, расположенная в портовом городе Жьянгду в провинции Тигелкэмп на севере Харчонга. Основана во времена войны с падшими, обучает и воспитывает лучших скульпторов Церкви Ожидания Господнего в течение почти девятисот сэйфхолдских лет.
Ангорская ящерица — сэйфхолдская "ящерица" с особенно роскошной, похожей на кашемир шерстью. Их выращивают и стригут как овец, и продукция из их шерсти занимает значительную часть текстильной промышленности.
Аншинритсумей — "маленький огонь" из Священного Писания; малое прикосновение Божьего духа и максимальное просветление, на которое способны смертные.
Архангелы — центральные фигуры Церкви Ожидания Господнего. Архангелы были старшими членами команды операции "Ковчег", которые присвоили статус божественных посланников, проводников и хранителей, чтобы контролировать и формировать будущее человеческой цивилизации на Сэйфхолде.
Банита — имя, которое сейджин Коди присвоил своему хикоусену.
Бешенство — местная болезнь Сэйфхолда, которая вызывает симптомы, очень похожие на те, которые связаны с земным заболеванием с тем же названием. Однако она не влияет на импортированную земную фауну, и земная болезнь не заносилась на Сэйфхолд вместе с колонистами.
"Битва у Хармича" — военный марш Сиддармарка, написанный в память об эпическом противостоянии 37-го пехотного полка и вторгшейся деснейрской армии в битве при Хармиче.
Благодать Паскуале — эвтаназия. Согласно их обетам, целителям-паскуалатам разрешается прекращать жизнь неизлечимо больных, но только при строго определенных и строго ограниченных условиях.
Болотный попрыгун — сэйфхолдское земноводное среднего размера, массой около пятидесяти-шестидесяти пяти фунтов. Он плотояден, питается в основном мелкой рыбой и другой дичью и выглядит скорее как шестиногий комодский дракон, но имеет веерообразный гребень, который вытягивает и расширяет в ответ на угрозу или для защиты территории. Он также оснащен воздушными мешочками по обе стороны горла, которые при таких обстоятельствах набухают и расширяются. Он раздражителен, территориален и агрессивен.
Бурильщик — разновидность сэйфхолдского моллюска, который прикрепляется к корпусам судов или бревнам причалов путем сверления в них. Существует несколько типов бурильщиков: наиболее разрушительные из которых постоянно вгрызаются в любую деревянную конструкцию, в то время как некоторые менее разрушительные разновидности съедают только достаточное количество конструкции, чтобы закрепиться и фактически сформировать защитный внешний слой, который постепенно создает кораллоподобную поверхность. Бурильщики и гниль — две наиболее серьезные угрозы (помимо, конечно, пожара) для деревянных корпусов.
Вафельная кора — местное лиственное сэйфхолдское дерево с чрезвычайно грубой, мохнатой корой и плодами в виде орехов.
Великий дракон — самый крупный и опасный наземный хищник Сэйфхолда, на самом деле вообще не связанный с горными драконами или драконами джунглей, несмотря на некоторое поверхностное физическое сходство и шесть лап. Фактически, это скорее увеличенный в размерах ящер-резак с удлиненными челюстями и острыми пилообразными зубами, но, в отличие от ящера-резака, он покрыт толстой, хорошо изолированной шкурой, а не мехом.
Виверна — сэйфхолдский экологический аналог земных птиц. Разновидностей виверн столько же, сколько и птиц, включая (но не ограничиваясь ими) виверну-гонца или посыльную виверну, охотничьих виверн, подходящих для охоты на мелкую добычу, скальную виверну (летающий хищник с размахом крыльев десять футов), различные виды морских виверн и королевскую виверну (очень крупный летающий хищник с размахом крыльев до двадцати пяти футов). У всех виверн две пары крыльев и одна пара мощных когтистых лап. Известно, что королевские виверны уносят детей в качестве добычи, когда отчаиваются или когда появляется возможность, но они довольно умны. Они знают, что люди — это добыча, которую лучше оставить в покое, и обычно избегают населенных пунктов.
