— Они берут призывников. Им не надо служить пять лет. Выдержал год в учебке, потом год в основном составе, и свободен. Зато через мясорубку пропускается чуть ли не каждый мужчина в стране. Что там, сэр: у них на автоматах стволы полированные!

— Простите, я не военный, — Тед Сорренсен сложил очки. — А что, обычно не полируют?

— Обычно воронением обходятся. Полируют стволы на подарочном, наградном и просто дорогом оружии. Какие-нибудь охотничьи “Зауэры”, скажем. Или карабины СКС парадного расчета, который у большевиков церемонии обеспечивает… А теперь вот еще, части Постоянной Готовности.

— На Земле они есть?

— Полно, сэр. Большую часть авиабаз большевиков, почти все флотские базы — мы проверили, в последние десять лет вся охрана там постепенно заменена на части Постоянной Готовности.

— Значит, генерал, вы полагаете, что на сухопутном фронте нам не стоит… Нарушать мир?

Генерал вздохнул:

— Сэр, Верховный главнокомандующий, сэр. Я бы сделал ставку на своих парней из бомбардировщиков. Но что, если в авиации у русских тоже завелись аналогичные части? Не надо никаких особенных фанатиков. Достаточно просто тренировать, не жалея ни людей, ни железа.

— Это чудовищные затраты. Много таких частей никогда не будет.

— Соотношение сил я вам докладывал. Много им и не надо. Продержаться, пока летят ракеты, хватит им и того, что имеется.

— А вот сейчас, Тед, и настает время для вашего сообщения. Что там предлагают русские?

— Джентльмены… — советник по культуре открыл собственную папку. — Голливуд, с нашей подачи, решил снять фильм про наших парней, героически стоящих против орд большевиков ради мира… На Земле. Мы сообщили, что столкновение, якобы, произошло в одной из малонаселенных северных стран.

— Один взгляд на глобус, — буркнул генерал, — и ваша липа треснет. Ну где у нас общая граница по снегу? На Аляске?

Кеннеди хмыкнул:

— Сэр, у нас не так много людей, разбирающихся в глобусе. А те, кто разбирается, на ура-патриотический фильм все равно не пойдут… Что и навело меня на мысль. Но, Тед, закончите.

— Как только Голливуд начал подготовку — еще на этапе подбора продюсера — к нам полностью официально обратилось Министерство Культуры большевиков. С предложением о совместных съемках.

Генерал, несмотря на старость, сообразил быстро:

— Но тогда мы не сможем показать, что мы победили.

— А и не надо, — усмехнулся Кеннеди. — Там у нас один выживший, Джон Робертс, оказывается, делал Вудсток еще в шестьдесят девятом. Не один, только это ведь не важно. Важно, что он там в самом деле немало поработал. Вот это судьба! Уцепиться за это, и дать панораму Америки. Вудсток, свободная любовь, хиппи за мир, “лето любви” — оглушить, завалить яркими кадрами… Потом парень взрослеет и понимает: все это надо защищать. У него начинаются трудности, но он идейный. Вербуется в армию, подает рапорт в седьмую дивизию, потому что не хочет стрелять в своих… Тед, вы проверили?

— Да, сэр. Такие рапорта в самом деле подавались Робертсом и всем его экипажем.

— Вот, смотрите, мы ни в чем не соврали! Ну, и так далее: учебка, всякие там спасения кошечек или собак или пожилых леди из горящего дома… Если большевики заведут опять свою шарманку о злобных империалистах, мечтающих поработить и так далее — не прокатит! Мы просто защищаем свой, лучший образ жизни. И, кстати, вот на совместное с большевиками кино пойдут и патриоты и леваки.

— Но большевики наверняка впихнут в фильм свою пропаганду.

— Верно. Придется пойти на это. Но я не верю, что Голливуд не найдет способа к победе. Некоторые фильмы большевиков хороши, но у них все еще мало фильмов, а хорошие там вовсе исчисляются единицами. У нас десятки тысячи лент. Чисто по статистике, шедевров больше у нас. Идеи действуют небыстро, но надежно. Как только там, в Альянсе, значимое количество людей захочет быть нами, жить, как мы — мы победим безо всяких там танков.

— А если американцы захотят жить, как большевики?

Кеннеди поразмыслил.

— Мне такое трудно представить. Разве что бездомные, ниггеры или white trash из трейлерных парков. Но этих не жаль, пусть едут. Комиссары с ними цацкаться не будут, сразу определят в gulag, где всех ebutt медведи.

За время разговора лейтенант-порученец успел отлучиться и теперь снова вошел в комнату, протянул генералу листок бумаги. На вопросительные взгляды генерал ответил:

— Я распорядился узнать, где там наш герой… Ну, Джон Робертс.

Джон Робертс шел по широкому Бульвару Чарльстона. Справа, на пустыре между бульваром и Фонтенбью-драйв, лениво под майской жаркой побулькивал очередной митинг.

Когда вернулась марсианская экспедиция, Америка опять взбурлила. Кеннеди снова призвал к объединению: большим государством проще бороться на международной арене. Опять же, кто больше платит в ООН, тот и больше там весит. Ну и армию с флотом большой державе выставить проще. Вот, смотрите: объединились мы с русскими и даже на Марсе побывали. А не развались Америка, и сами бы туда прилетели. Ни с кем бы не делили победу, это ж насколько выгодней!

Позицию Кеннеди оспаривали во всех “малых Америках”, и везде из одинаковых резонов. Никому не нравилось, что федералы из Вашингтона лезут в их домашние дела. Марс, конечно, хорошо — но до него добрались даже сейчас, когда вместо Соединенных Штатов мозаика Тихоокеанской Федерации, Средне-Западной Конфедерации, просто Конфедерации, гордого одинокого Техаса, умудрившегося впарить свою нефть испанцам, потеснив “Бритиш Петролеум” — и собственно, Штатов, только теперь почти официально именуемых Discorded всеми ведущими всех программ.

И все же это не помешало долететь, коснуться Марса.

Так, может, лет через пять-семь возросшая на воле экономика Континента сделает ненужным союзы с комми, и мечта о Марсе сбудется в рамках Америки? Просто без федерального центра и без федеральных агентов, больно уж пронырливые, сволочи.

Вот и сейчас Джон Робертс слышал — даже через восьмиполосный бульвар! — как противники Кеннеди напирают на сторонников, а коротенькое оцепление из полисменов следит, чтобы свободное демократическое волеизъявление не выплеснулось в частные кварталы за Фонтенблью-драйв и Палас-Кортом, не потоптало подстриженные изгороди, не снесло белые заборчики. Потому что есть свобода, а есть священная неприкосновенная частная собственность. Обе ценности базовые, обе нарушить нельзя.

На парковке громадного здания Knee and Shoulder Institute стояла штабная машина полиции, и один полицейский в светло-голубой форменной рубашке, с пятном пота на всю спину, говорил в микрофон:

— Они кричат, прямо как джерри: “один фюрер!” Они же свободные американцы, чему радуются?

А его напарник, меланхолично уничтожая громадную лепешку-тако с начинкой из рубленого мяса, капусты, приправ и соусов, басил:

— Тому что фюрер один. Одного прокормить легче.

Джон Робертс немного поразмыслил над услышанным, но почти сразу и перестал, потому как подошел уже к стеклянным раздвижным дверям и оказался в кондиционированной прохладе просторного холла. И симпатичная девчонка, так напомнившая Джону потерянную Алису, выдала пластиковый жетон с номером кабинета.

Джон прошел в коридорчик, поднялся по короткой лестнице на полуэтаж. Он записывался на прием за три месяца, а человека, столько простоявшего в очереди, держать еще и перед кабинетом оскорбительно. Уйдет и денег не даст. Поэтому врач уже ожидал Джона, рассматривая результаты анализов. Над столом доктора, конечно же, веером висели сертификаты и дипломы, в том число диплом альма-матер, Университета Хопкинса, тоже далеко не последней лечебницы в Америке.

Доктор спросил очень вежливо:

— Сэр, какое колено вас беспокоит?

Робертс удивленно покосился на дипломы, потом на доктора.

— Собственно, сейчас — никакое. Но на службе я сильно ударился обеими ногами о прицел. Хотелось бы проверить oбa колена.

— Я могу лечить только одно колено. Выбирайте, какое — левое или правое?

— Вы тaк шутите?

— Нeт, я абсолютно серьезен.

— Забавно. Но мнe нужно проверить oбa колена, а нe oднo. Чтo мнe делать в таком случае?

— Я понимаю, звучит по-идиотски. Тем не менее, сейчас я могу проверить лишь одно колено. Чтобы проверить другое, мы назначим новый визит в какое-то другое время.

— А ктo вce это придумал?

— Страховые компании. Oни не позволяют нaм лечить oбa колена. Тoлькo oднo. Ну, а пoтoм, позднее, yжe другое. Гиппократ умер давно, а мы живем сейчас и должны кормить семьи. Поэтому в пациента надо вгрызаться!

— Звучит кaк бред.

— Это и ecть бpeд, но мы вынуждены в нeм жить.

Жить, подумал Робертс. Лучше жить в бреду, чем гореть в аду… Впрочем, говорят, уже и ада нет.

С другой стороны: чего ему огорчаться? Он-то выжил! Для него история кончилась хорошо.

Джон усмехнулся:

— Окей, тогда начнем с правого.

— Правого и виноватого в вашем деле нету, — Ктан почесал подбородок. — Вы купили эту вещь там, где лечился сир Брандон, верно?

Клей Сервин хмуро кивнул.

Ктан аккуратно убрал ручной вычислитель — на Ремнанте именуемый Свиток — в плоскую коробку. Протянул коробку молодому рыцарю.

— Как только вы вернетесь в тот мир, все заработает. Увы, таково свойство всей их electronika. Машинки чудо как хороши, но лишь у себя дома. Впрочем, сир Клей! Если вам интересны такие ручные вычислители, мы подберем аналог…

Представитель Железного Банка выложил на стол плоскую кожаную сумку, порылся в ней, извлек плоский пенал, а из него табличку побольше. Она походила на Свиток широким блестящим экраном, а отличалась тем, что вокруг экрана шли удобные подушечки для нажимания. Назывались они “кнопки”, это сир Клей уже знал.

— Удобно, — сказал Ктан. — Кнопки можно нажимать и зимой в перчатках. Вот, это мой собственный, “Пенза-4М” Вы, насколько я знаю, кастелян Винтерфелла?

— Вы хорошо осведомлены.

— Работа такая. Смотрите, — нажав на “кнопки” Ктан заставил свою игрушку показать прекрасно знакомую Клею таблицу движения основных средств. Клей перелистал руководство по бухучету: да, такая же форма. Значит, у “северных” и “южных” бухгалтерия сходна. Одного этого достаточно, чтобы понимать: никакие они не враги, если надолго. Завтра снова помирятся.

Ктан между тем показывал, как можно добавить в основные средства новую овчарню и списать сгоревшие кровли Восточной Башни; Клей смотрел вполглаза, потом прервал показ:

— Благодарю. У вас, наверное, имеется к нему руководство?

— И руководство найдем. Свой не отдам, но можем заказать… Кстати, сир Клей. Тут недавно армейское имущество выставляли на продажу, для колонистов-освоителей. Вот такая небольшая печка…

Ктан пошелкал “кнопками”, заставив табличку показать картинки.

— Смотрите, сбоку элемент Пельтье… Можно подпитывать вычислитель. А еще горячую воду получать, смотрите, тут змеевик вокруг дымохода.

— Зима близко, — молодой кастелян понимающе хмыкнул. Вовремя это Ктан показывать взялся. — Много золота стоит, наверное?

— Нам на руднике лес нужен, штольни крепить. Можем договориться. Вам таких печек сколько сотен штук?

— Сотен… Штук?

Ктан развел руками.

— Леса нам нужно много, за одну печку столько не выручим. Да и вам… Купите одну штучку, так и останется диковинкой. А купите пару сотен, можно подумать о следующих шагах.

— Железный Банк, — сир Клей только хмыкнул. — Палец вам покажи, руку обглодаете.

— Вы нас низко цените, — улыбнулся Ктан. — Какая там рука! С сапогами проглотим. Но вам пока скидка.

— С чего вдруг?

— Если Радуга узнает, что я на родне Арьи наживаюсь… — Ктан изобразил испуг и даже прикрыл седую голову руками.

Сир Клей засмеялся. Придется покупать. Много диковин придется покупать. Множество людей придется отдавать в науку. Теперь есть граница не только на юге. Теперь имеется граница с Королем Стены на севере. Пока что Король Стены из рода Старков, но будут ли его наследники добрыми соседями, еще вопрос. Тут свои-то перекидываются в момент, как те самые, к примеру, Амберы. Или Болтоны, не к ночи будь помянуты…

— Болтоны, не к ночи будь помянуты, предали Старков. Болтонов казнили, а их поместья начали раздавать, — Пес Клиган стоял у того самого макета Вестероса и показывал кинжалом, где теперь находится его земля. — Вот оно мне и досталось.

— Вассалитет у Старков? — Великий Лорд Станнис поднял бровь.

— У Сансы Старк, — бесцеремонно хмыкнул Тирион Ланнистер, наливая себе вина. — Или я не прав?

Пес на мгновение прищурился, но потом кивнул. Чего тут вилять.

Ее Величество Дейнерис постучала ноготками по подлокотнику резного креслица.

— Не такой уж неравный будет этот брак. Сандор Клиган дворянин, хотя его род молод. Но куда важнее, что Сандор Клиган прошел обучение в войске “северных”. Такой человек, безусловно, ценен для Старков. Что же до древности рода, так Болтоны, Амберы, Карстарки насчитывают множество поколений, а Старков предали что первые, что вторые, что третьи.

— Скажите, Сандор, — толстый евнух Варис потащил с тарелки гроздь сушеного винограда. Посмотрел за окно, за которым посвистывала первая вьюга Зимы, добравшейся, наконец, до Королевской Гавани. Повторил:

— Скажите, Сандор. Можете ли вы нам поведать что-нибудь… Оттуда? Не те секреты, кои вы обязывались хранить под присягой. А просто: как там живут люди?

— Очень по-разному, лорд Варис. Есть богатые и важные. Есть победнее. Но я не видел там земляных полов. Даже на учениях, когда мы бегали по стране свободно, и могли видеть их дома, огороды, скотные дворы. Везде, где живут люди, полы чем-то покрыты. Досками, редко — камнем, иногда совсем необычным покрытием, таким гладким… Если разлить воду, поскользнешься непременно… — Пес усмехнулся. — Я как-то грохнулся. Подскочили доски пола и упал целый шкаф с посудой… Мы потом скидывались, платили.

— Платили?

— Да, молодой король Сноу. Там нету сословий. Не на словах, а действительно нет. Нельзя брать что понравится и не платить, и даже если платишь, все равно просто так взять нельзя. Надо купить — а хозяин может не захотеть продавать. Придется договариваться.

— Даже с простолюдинами?

— Надо считать, что там все поголовно джентри. Есть люди более уважаемые и весомые, но это они по наследству передать не могут. Имущество могут. Выучить наследников в самых лучших scola могут. Раздать много взяток, чтобы облегчить себе и детям жизнь — могут. А положение, должность передать — нет, не могут.

Пес опять прижмурился:

— Хотя многие хотели бы. Как раз, когда я там учился, у них возник то ли мятеж, то ли бунт. Но я в нем ничего не понял. У нас-то понятно: ты за Дейнерис или за Серсею?

— Все беды от баб, — тихонько проворчал карлик.