Кожедуб и царь Пугачев

— Нет нам все придется в самоволку!

Эльвира усталым тоном произнесла:

— Возьмем Саратов и поедем рожать в тихое место!

Но город Каменский хорошо укреплен и улицы перекрыли баррикады с песком и навалом всего, что только можно собрать. Эльвире привыкшей к танковым сражениям в самом городе скучно. Стреляешь по второстепенным целям, когда попадаешь, а когда и нет — разнесла фанерную подделку. Тут уже война не кажется тебе интересной, а жарища добивает. Шарлота тоже тяжело и видно что девушка мечтает скорее убраться из этой войны, но не может предать подруг.

Основная ударная сила в городе это штурмовые самоходки. В частности пирамидальной формы "Штурмтигр". Машина сохранила прежнее название еще с сорок третьего года, но реально совсем другая. Разумеется с лучшей защитой, ходовыми качествами и большей скорострельностью и точностью бомбомета.

Шасси у нее более совершенной из серии Е. Так что двигается "Штурмтигр" проворно и признаться он куда более уместен в городе, чем "Бисмарк".

Правда два дня назад у Эльвиры был неплохой танковый бой и более тридцать уничтоженных за час машин. Но это оказалось приятным исключением.

Русские основные танки перебрасывали окольным путем к Сталинграду, не считаясь с потерями. Тут сражались танки, но на второстепенном направлении. Правда взятие Саратова позволяло немцам приблизиться ко второй столица СССР — Самаре. Столице разумеется условной, так именно сюда из Москвы были эвакуированные многое государственные учреждения. Но судя по последним событиям, могло получится, что третьим опорным пунктом станет Свердловск. Москва оказывалась под ударом, а Кавказ уже потерян для России. Или СССР — кому как угодно!

Эльвиза чувствует притаившийся в засаде ИС-2 и оживает. Танк куда ценнее пушки, а он их за последние два часа выбила три батареи не считая дзотов. А Магда расстреляла на пехоту уже почти весь боекомплект. Причем, вести огонь приходиться и по детям. Многие ополченцы, набраны из жителей города, которым и ружей не хватило. Тогда они используют бутылки с зажигательной смесью и взрыв пакеты.

Вот десятилетний мальчик, под гусеницу протолкнул взрывчатку. Пара катков отлетела, лопнула гусеница, а бедный ребенок погиб.

Магда тяжело всплакнула, и размазала слезы по личику. Жалко ребенка — не хочется стрелять по русским детям, но долг этого требует. Эльвире тоже не по себе, и она шепчет подругам:

— Сейчас ИС-2 вырубим, и рванем из города на ремонт!

Шарлота тяжело вздохнула:

— Вот чего вы хотите! Тут все мобилизованы! Даже кто и не хочет умирать за кровавого грузина!

Эльвиза не ответила, а сделал жест, ехать прямо и стала наводить джойстиком оружие. ИС-2 хорошо замаскирован, и менее искушенные танкисты его бы и не заметили.

Немецкая воительница с равнодушным видом нажимает на кнопку — расстояние слишком маленькое, и цель не тая сложная, чтобы её напрягать. Причем, еще и неподвижная.

Стык между башней и корпусом пробит и Эльвира шепчет:

— Выбили зубы...

После чего неожиданно снова наводит и стреляет — "тридцатьчетверка" выпрыгнула из-за высокой баррикады. Эльвира плотоядно скалится и шепчет:

— Нет все же мир состоит из иголок — только он кажется прилизанным из-за обутого сознания!

Шарлота логично отвечает:

— Обув свой разум, навсегда останешься босяком!

Видение исчезло...

Появился Роммель посещающий взятый город немцами город Сухуми. Далее его путь будет лежать в Баку. Там немцы уже захватили нефтяные скважины, но на их восстановление понадобится не один месяц. В Сухуми же можно скоро открывать курортную зону.

Но будут и другие дела: планируется торжественно сформировать марионеточные правительства Грузии, Азербайджана и Армении. Такой получится Кавказский триумвират. Но пока Ереван еще держится, и город видимо придется штурмовать. А значит разрушить до основания.

Что касается Грозного, то большая его часть уже занята, и немцы просто берегут силы, используя тактику огненного катка. Когда перед собой попросту выжигаешь землю, дома, траншеи.

Сухуми тоже сильно разрушены, Роммель шагая вместе с Рокфеллером задал американцу вопрос:

— Придется всем нам раскошелится отстраивая города на востоке!

Рокфеллер неожиданно произнес:

— А ваш бывший фюрер советовал, вместо того чтобы отстраивать прежнее, построить много новых, красивых городов!

Фельдмаршалу-фюреру Роммелю эта идея понравилась:

— Действительно! Может новое лучше старого!

На местах уже активно формировалась оккупационная администрация. Желающих записаться в полицаи было намного больше, чем нужно. Даже Роммель приказал объявить конкурс. Заодно формировалась эсесовская абхазская дивизия, и несколько грузинских. Азербайджанцы тоже строились в призывные ряды. На оккупированных землях формировалось пополнение в Вермахт.

Розенберг с довольным видом сообщил, что партизанской войны почти нет и местное кавказское население само с удовольствием задет засылаемые НКВД диверсионные группы.

Шелленберг подтвердил, что это правда:

— Тут все так устали от войны, что искренне хотят, чтобы большевиков поскорее задавили — дали возможность пожить по человечески!

Адмирал Канарис бессменный глава Абвера подтвердил:

— Уже почти никто не верит в победу коммунистов, и все хотят чтобы быстрее кончилась война. И наша пропаганда с обещаниями рая и сытости играет роль!

Действительно фашисты прекратили массовые казни и сжигание евреев уже давно. Правда в отношении партизан причем вне зависимости от возраста и пола активно применялись пытки. Но об этом в общем не принято было говорить и признаваться.

Предателей поощряли деньгами и натуральной пайкой, полицаям жилось неплохо. Часть партизан получив амнистию предпочло вернуться к семьям и пашням. Налоги на крестьян сделали очень умеренными, не сравнить с прежней советской властью и в селах уже не было прежнего единого антифашистского порыва. Мало того крестьянам давали кредиты, трактора, семена и вообще пытались задобрить. Американцы кстати поставляли неплохую сельскохозяйственную технику. В кредит разумеется...

Во всяком случае под оккупацией жилось получше, чем на территории которую контролировали большевики.

Роммель расхаживая рядом со свежей стройкой, даже с удивлением спросил у Шелленберга:

— А почему против нас сражаются с такой яростью отчаяние советские войска? Разве им так хорошо при коммунистах?

Шелленберг рассудительно отметил:

— Ну во-первых, большевистская пропаганда одурманила им мозги. Они ведь не знают как живут освобожденные территории. А им внушают, что у нас там царит террор!

Розенберг тут тоже логично заметил:

— А еще мы сами своей жестокостью особенно при Гитлере многих местных оттолкнули. Ну зачем заживо сжигать людей, только потому, что им не посчастливилось родиться евреями.

Шелленберг счел нужным еще добавить, в общем очевидную мысль:

— Кроме того ковровые бомбардировки, которые сожгли многие сотни вражеских городов и сел, настроили причем фанатически миллионы советский людей против нас.

Фельдмаршал-фюрер сделал пару шагов, стал возле постамента — там снесли памятник Ленину и ставили какое-то иное воплощение тоталитаризма. Роммель пробурчал:

— Да они думают, что сражаются за своих детей и матерей!

После чего фельдмаршал-фюрер прошелся по стапелям. Зорко поглядел на стройку и оставил свой автограф на скале. Немного еще прошелся и заметил:

— А все-таки зря я согласился на ковровые бомбардировки и терроризированием мирного населения.

Шелленберг на это возразил:

-Когда русские стали прятать производство под землю, эффективность бомбардировок стратегических объектов резко снизилась. — Шеф тайной полиции посмотрел на Роммеля. Тот благочестиво кивнул, мол можешь продолжать.

— Так вот! Тоже самое наблюдалось и у нас в Третьем Рейхе. Бомбардировки союзников шли по нарастающей, но выпуск вооружений только увеличивался. Мы переводили производство под землю... Тогда американцы и англичане решили выбить нашу живую силу и стали сжигать рабочие кварталы. Эффект оказался в целом поразительным. Точнее, это очень болезненно для производства. А если учесть, что в СССР суровые зимы, то без домов там много не выпустишь!

Роммель уже не столь благожелательно напомнил главе шпионов:

— Многие советские рабочие стали просто ночевать в цеху. И производство от этого только выросло!

Шелленберг капризно заметил:

— Но электростанции и доменные печи так просто под землю и не спрячешь!

Роммель отмахнулся и перевел разговор на иную тему, обратившись к Майнштейну:

— Мой маршал — теперь Кавказ нас, и мы может использовать для наступления значительные силы, что освободились у нас. Какое у тебя есть мнение?

Майнштейн с кислым видом заметил:

— Войск у нас вроде бы много, но иностранные дивизии за редким исключением вроде пушечного мяса.

Гудериан с этим категорически не согласился:

— Неправда! Многие иностранные подразделения особенно эсесовские сильно выросли и прибавили в боеспособности. Особенно получив боевой опыт. Ну, а финны и венгры уже давно сражаются на равных с немцами. Даже Итальянцы многому научились и прибавили в стойкости и мастерстве!

Майнштейн с этим не спешил, согласиться:

— Ну конечно... Но где тогда наша победа!

Роммель строго заметил:

— А при Гитлере мы вообще сливали сражения в чистую! Ну во всяком случае после Сталинграда!

Майнштейн выпучил глаза и напыщенно произнес:

— Если бы командовал штурмом Сталинграда то мы бы его взяли еще в августе!

Роммель требовательно произнес:

— Вот ты и будешь его штурмовать!

Планы у фрицев в целом сходились, надо наступать вдоль побережья Волги на Саратов с глубоким обходом Москвы. С Саратова на Пензу, и далее на Сызрань и город Горький. Гудериан предлагал также наступать и севера, чтобы создать гигантский мешок.

Главный танковый стратег заявил:

— У нас хватает войск, чтобы наступать в двух основных направлениях, вот у русских как раз не хватит резервов, чтобы оба этих направления оборонять.

Майнштейн тоже логично заметил:

— В районе Тулы противник немного поддался не помешает развить успех. Мы будем его поддавливать на всех направлениях. Сталинград же пока штурмовать не целесообразно — противник к этому прекрасно готов, а мы можем повторно наступить на уже больно двинувшие нас по лбу грабли!

Роммель с улыбкой античного бога Марса скаля зубы, заметил:

— А мы не планируем там своего наступления. Так что не опасайтесь — на сей раз история не повторится!

Майнштейн с пафосом и очень напыщенно произнес:

— Повторяются только наши победы и тысячекратном размере и композиции.

Роммель вдруг что-то вспомнил и хлопнув себе по лбу пробормотал:

— Да и самое главное! Надо наградить всех членов экипажа Эльвиры Рыцарским крестом Железного Креста с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами! Они это заслужили сражаясь беременными... И после этого отправить их по домам! А Эльвира получит от меня особую награду Звезду Ордена Бриллиантового орла.

Роммель сделал паузу, а секретарша принялась лихорадочно выбивать шрифт. Майнштейн уверено заметил:

— И Ольга тоже не покидает поле боя, сражаясь беременной — её тоже следует наградить этой высокой ... наградой как звезда Ордена Германского орла.

Роммель немного смутился:

— Да я оговорился! Но высшая степень Ордена Германского орла именно с бриллиантами. Так что на Бриллиантовой звезде драгоценных камней в каратах будет втрое больше!

Майнштейн предложил:

— Давайте учредим еще и рыцарский крест с платиновыми листьями, и черными бриллиантами. Он будет считаться выше звезды, и как особый вид награды — за достижения космического уровня!

Роммель небрежно махнул рукой и приказал:

— А для этого ордена следует набрать — не меньше десяти тысяч балов.

Сон мальчишки прервался, и к большой радости — в этом мире появлялись шансы на новые героические поступки!

На следующий день девчата-мутанты решились на вылазку. Японцы притихли, но воительницы и мальчики уже хорошо отдохнули и не хотели терять веря. Для начала они атаковали батареи дальнобойной артиллерии. Как раз повалил снег, и можно было подобраться на большой скорости к вражеским позициям, а затем врубить свои мечи-кофемолки. Шестерка атаковала слажено и вычищала дюжину батарей, которые до этого так яростно обстреливали высокую.

Генерал-адъютант Стессель и Фок тем временем заперлись вместе в тайной комнате и обсуждали последнее предложение от японцев.

Фок обрадовано сообщил:

— Нам предлагают сумму в десять миллионов долларов золотом в обмен на сдачу крепости. По курсу это будет... Около четырнадцати миллионов российский рублей! Мы станем очень богаты!

Стессель поглядел на Фока как на ненормального и процедил:

— Да нас прямо на месте Кондратенко и арестует.

Фок пробурчал:

— Да этот хохол не посмеет!

Генерал-адъютант решительно заявил:

— Не он так эти дьявольские девчонки! Как мы сдадим крепость — если каждая из этих босоножек стоит целую армию... Да и мальчишки совсем не по детски сражаются!

Фок ухмыльнулся и пробулькал:

— За адмирала Того следует потребовать дополнительную плату. А за голову каждой из них по миллиону!

— И со стопроцентной предоплатой! — Отрезал Стессель.

Фок поглядел на генерал и переспросил:

— Это серьезно!

Генерал-адъютант без апелляций рубанул:

— За всех их пятьдесят миллионов долларов и все деньги вперед!

Генерал пехоты Фок печально заметил:

— Никто на такие условия не согласится!

Стессель таким же тоном, только с другим знаком, то есть радостно возразил:

— А никто этих девок и не остановит!

Фок быстро выпалил:

— А ялы?

Стессель расхохотался:

— Яд сильнее пулеметных очередей и двенадцатидюймовых орудий?

Фок тяжело словно его придавил танк "Крыса" вздохнул и пролепетал:

— А попробовать не помешает!

Стессель честно и открыто ответил:

— А оно мне надо?

Фок насторожился и прошипел:

— Что вам надо?

Генерал ответил с подкупающей искренностью:

— Если получу взятку, то мне в любом случае придется бежать из России, а если город устоит, то звание фельдмаршала у меня в кармане. А может даже к нему будет титул и немалое поместье. Хотя бы даже в Манчжурии. Стоит ли это десяти миллионов, которые возможно нам и не достанутся!

Фок на это холодно заметил:

— Мне маршальских жезл не светит!

Стессель подбодрил коллегу:

— Станешь генерал-аншефом. Да и с тебя хватит немалой пенсии. Плюс тут все получат в Желтороссии себе участки земли. Даже рядовые защитники из нашего героического гарнизона найдут себе пекулий. Так что большая ложка рот дерет!

Фок сделал несколько шагов по комнате. Действительно генерал-поручик был стар. Шестьдесят восемь лет, хотя внешне Фок выглядит хорошо сохранившимся. Ему уже не так и важно продвижение по службе. Хочется обеспечить семью, детей и внуков. Стессель помоложе, и главное ему и в самом деле достанутся все лавры в случае успешной обороны. Хочет наверное еще и князя получиться. А на счет денег от самураев, то это не очень надежно. Если ты покинешь Россию, то всегда найдется повод ничего тебе не заплатить. С другой стороны ты уже и так слишком уже далеко зашел в своем предательстве. И отступать прямо скажем поздно.