Темный целитель. Книга 1

Хотя, может, расфуфыренный и прав, все-таки у них вот-вот битва будет, а закутанные личности по лагерю неопознанными ходют себе и ходют.

Я в палатку Кравера и вернулась. Думать о будущем. Вот и правда, они в бой, а я? С ними, т.е. с Курцем? В бой? Я в ужасе потрясла головой. Нет. Такого я явно не выдержу. Значит, сегодня, максимум завтра мне надо уходить. Одной. Курц своих не бросит, будет пытаться что-то предпринять, чтобы народ образумить. От меня пользы ему ноль. С массовыми снятиями порчи (хи!) ничего не получается. А единичные будут практически бессмысленными. Времени просто нет, чтобы их в себя приводить, ну действительно, очень не многие способны соображать со скоростью Посвященного первой ступени.

Вернулся Кравер.

— Хорошо, что я тебя застал. Нам надо поговорить.

— О чем? — я напряглась. Он меня съест и не подавится.

— Например, о том, что тебя половина армии видела, а остальные уже о тебе слышали. Или о том, что Курц так заметно моложе выглядит. И всем известно, что ты с ним.

Я только глазами хлопала. Это что насчет Курца-то? Ну да, ему 27 лет, но выглядит он на 32-35. Я на миг задумалась, вспоминая, каким он был утром. Блин, а ведь и правда, сейчас ему и его-то 27 не дашь. Это так что, два полных исцеления повлияли?

Кравер кивнул.

— Вижу, что понимаешь. И надеюсь, понимаешь, что не я один такой наблюдательный. Будь осторожна.

Кивнула теперь я.

— Почему ты мне это говоришь?

— Не хочу, чтобы Курцу было больно. Он мало о ком так забоится.

Снаружи истерически заорали, вызывая Кравера. И он ушел. Ох, Посвященный, знать бы еще и где соломки подстелить.

Снаружи народ и не думал успокаиваться. Ощущение, будто стадо мамонтов носится то в одну, то в другую сторону. А тут вообще что-то как бухнет, как грохнет. Такой ор поднялся.

Я выскочила. Что случилось? Народ тек куда-то к центру. Ну и я пошла посмотреть.

Глава 5. Продолжение

Сколько раз говорила себе, сначала думать, и только потом действовать? И чего я туда поперлась? Все равно до места грохота не дошла.

— Вот она! Хватай! Держи! За мной! — тот самый расфуфыренный.

Меня тут же подхватили под руки и потащили.

— Народ, вы чего? Что случилось? Отпустите! — ноль эффекта. А ведь Посвященный не зря меня предупреждал.

Притащили к какой-то большой палатке, перед ней полно свободного места. Нет, не свободного, заполненного людьми. Этот расфуфыренный на меня так вылупился, что у меня аж ноги подкосились. Как же страшно-то стало. И чувство опасности заорало как оглашенное. Что ж ты раньше-то молчало? Сердце бухало где-то в горле. Все вокруг как-то смазалось. Страшно, мамочка, как же мне страшно!

— Мерзкая полукровка! Я знаю, что ты владеешь заклинанием великого исцеления. И не смей отказываться, дрянь! Сейчас ты вылечишь генерала. Или сама умрешь!

Я похолодела еще больше. Началось. Пролепетала:

— Но я не могу. Совсем не могу. У меня сил нет. Не могу я.

— Будут тебе силы, — махнул куда-то.

Передо мной на землю полетело чье-то тело.

— Убей этого, и будут тебе силы, — я не верящее смотрела на него. Перевела взгляд вниз.

Мужчина, молодой, связанный, сильно избитый. Только поднимается с земли, куда его так пихнули. Поднял на меня глаза. Мне не хватало воздуха. И еще. Часть меня уже тянулась к нему. Нет-нет-нет-нет! Оживший кошмар на яву! Так не бывает! Хочу проснуться! И очень четкое понимание — не сон.

А еще хлынувшая злость. Нет, ярость. И ненависть. Демон? Да, демон! Я снова смотрела на расфуфыренного. Слишком далеко от меня эта скотина, да и перед ним телохранители что ли. Не достать. Хочешь, чтобы я кого-то убила? А добровольцем быть не желаешь? Не желаешь, но будешь! И пусть меня сейчас убьют, но тебя, гад, я достану. Любой ценой! Я не буду марионеткой! Не буду убивать по заказу!

Люди, что стояли вокруг, напряглись. Готовитесь меня убивать? Не ждите, что я спокойно подставлю вам горло! Страх отступил, только ярость и ненависть. Раскаленное добела нечто, что зарождалось в груди, спиралью расходилось вокруг. Резерв вывернулся наизнанку, словно в любой момент был готов к использованию. Когти выдвинулись. Я зарычала.

Хотите бойню? Получите! Не знаю, скольких сумею забрать с собой, но я буду стараться! И тебя, достану, как десятого!

Но, святые небеса! Я НЕ ХОЧУ УБИВАТЬ! И умирать не хочу! Неужели нет иного выхода?!

Расфуфыренный опять заверещал:

— В карцер ее! И этого туда же. Захочешь жить — вылечишь генерала. Времени тебе — до рассвета.

Что за дерьмо? Откуда он такой выискался? Так меня поймал, и так сейчас вовремя в карцер сослал! Ничего, будет время — разберусь. Главное — отсрочка. А там посмотрим. Умереть я всегда успею.

Я не сопротивлялась, когда меня опять потащили. Нет, повели. Ко мне больше не притрагивались. Да и не пытались. Мои эмоции окутывали меня вторым плащом. Были для меня видимыми и осязаемыми.

Карцер — большая палатка из необычной ткани, а под ней яма более чем в полтора роста высотой. Метра четыре диаметром. Сверху небольшая крышка. Связанного кинули так, а мне спустили лестницу. Крышку закрыли.

Темно. Я стояла по центру, подняв лицо вверх. И мне было хорошо. Самое ужасное — мне было хорошо. Злость, ярость, ненависть — бешенный коктейль в моей крови, вокруг меня. Хорошо. Даже резерв словно пополнился. Не сильно, но факт. А еще страх. Не мой. Там, у стены. Там, наверху. Но вверху далеко, ощущается слабее. А здесь — близко. С привкусом чего-то очень вкусного. Отвага? А обернулась. Страх и отвага. Интересно. Мрр. Ты боишься МЕНЯ?

Вздохнув, аккуратно охватила покрывало таких материальных чувств, сжала в комок и окутала коконом. Потом, вы нужны будете потом. А сейчас:

— Ты здесь. Я здесь. Чем бы заняться, чтобы не было скучно? Мрр. Я знаю, — горло не было способным издавать ничего, кроме приторного рычащего шепота. Я подошла к нему. Страх и отвага. Он сидел у стены и смотрел прямо на меня. Я присела рядом. — Мы можем быть очень полезны друг другу.

Коготь описал контур его скулы. Мужчина вздрогнул, но по-прежнему не отводил взгляда. Страх и отвага. Будоражащее ощущение. Чужой страх. Вздохнула.

— А теперь шутки в сторону. Хочешь выбраться отсюда? — обвожу карцер рукой. Кивает. Страх и отвага. Не знаю, сколько мне еще суждено прожить, выберусь ли вообще отсюда, из карцера и из лагеря, но я навсегда тебя запомню именно так. Страх и отвага. — Отлично!

Жалкие веревки распались трухой под когтями.

— Идти можешь? — кивок. Люблю молчаливых мужчин. — Тогда по моей команде встанешь в центре. Мне до крышки не допрыгнуть. А потом я спущу тебе лестницу.

Я снова встала в центре, подняв лицо. Закрыла глаза. И выпустила немного того нечто, из кокона. Давай, мое чувство, работай, чувствуй, что там, наверху. Времени так мало. Кстати, Курц что-то говорил об ауре. Не знаю, где это у меня, но выпущу я еще немного запасенных эмоций. Давай, если ты у меня есть, тоже работай. Разгони тех, что наверху. Не надо им тут быть. Есть много интересного в других местах. Кыш отсюда. Ну же. Кажется, я стояла несколько часов. Пора.

— Эй, давай сюда.

Настороженно посверкивая глазами, подошел. В прошлой жизни я даже толком по деревьям не лазила, а тут просто взлетела ему на плечи. Подцепила крышку. Деревянная. Труха.

Выбралась наверх. Где же охранники? В палатке сумрак. Пляшут тени. Надо торопиться пока их не видно. Опустила вниз лестницу. Пленный выбрался.

Шаги. Оттолкнула мужчину в угол, сама скользнула к входу. Не хочу убивать, разве нельзя по-другому? Кто-то вошел и плавно опустился на землю. Моя рука у него на горле словно высасывает его жизнь. Стоп. Этого хватит, чтобы он не очнулся до утра. Я еще и энергетический вампир? Потом разберусь. Я демон! Какой уж есть. Предельное ощущение Я прежней и Я демона. Не раздвоение. Я это Я. Теперь целая. И по отдельности целая.

Киваю мужчине.

— Переодевайся. Быстро. Так будет проще выбраться из лагеря.

Зачем он мне? Проще его тут бросить. Я же обещала помочь выбраться из карцера. И сдержала обещание.

— Скажу идти — идешь. Скажу падать — падаешь. Оружие не забудь.

Осторожно выглядываю из палатки. Все-таки ткань странная. Щиплется. Так, спокойно. Кто-то еще идет. И так же засыпает. А резерв-то уже на половину полон. Кстати, а где Курц? Ага, на другой стороне лагеря. Ну что ж, прощай, друг, не поминай лихом.

Пора. Мы метнулись через открытое место в тень далеко отстоящей соседней палатки. Ночь. Теней много. Света тоже. Мелкими перебежками довольно быстро продвинулись к краю лагеря. Быстрее. Времени почти нет. Чувство направления шкалило от перегрузок. Еще один рывок. Еще. Приехали. Впереди лес. Но до него голое пространство. И народу многовато.

— Иди первым. Не торопясь. Ты по нужде идешь. Если засекут — беги. Я пойду чуть позже. Меня сложнее не заметить.

Кивает. Идет. Думаете, я такая альтруистка? Ни в одном глазу. Если его засекут, поднимется суматоха. Пока его догонят или пристрелят и будут разбираться есть чуть-чуть но больший шанс прорваться мне. Хоть плащ с меня и не сняли, но наверняка все в лагере об этой истории слышали. Одно только лишнее внимание. А без плаща этого самого внимания еще больше.

Так. Он почти дошел. Еще чуток. Есть. Когда же моя очередь и как: бежать или спокойно до кустиков прогуляться? Пора и бегом. Выжимая все, что только возможно, метнулась вперед. Святые небеса, я ваша должница!

Так, спокойнее, спокойнее. Туда, дальше в лес. Мышцы потряхивало. Лес, ты мне когда-то не нравился — была не права.

— И почему ты еще не ушел? Тебе вон туда надо, — указала ему направление.

— Спасибо, — а голос у него какой, мечта, а не голос.

— Не за что.

— Почему?

— Терпеть не могу, когда мне указывают что и как делать. Такая причина подходит?

И тут я срываюсь с места, летя вон за те деревья.

— Курц! Что ты тут делаешь?

Курц

Время стремительно уносилось, утекало. Его катастрофически не хватало.

Я в очередной раз пытался уговорить принца Клауда покинуть лагерь. Бесполезно.

Кравер сумел немного разобраться с тем, что Конни называет "лапшой" и "пыльцой", но после снятия заклятья людям нужно время, которого нет. Потому он, расшевелив сначала Посвященных второй ступени, работает с сильнейшими магами. Всего несколько человек. Такими темпами не успеть. Завтра мы выступаем. Завтра две армии столкнутся в кровопролитном сражении, не нужном никому.

Кравер проверил отловленного шпиона Осты, что покушался на принца Алекса. Их было трое, живым взяли только одного. Сказал, что на нем также есть подобное заклятье. Значит, Рундалом тоже кто-то управляет. И добраться до него в ближайшее время возможности нет. Кравер уже потерял четверых Посвященных.

Да еще этот Советник. Никакой пользы — один вред. От него у меня странное ощущение. Я уж даже было обрадовался — нечисть. Но нет.

Вернулся Кравер. Так я знал, что с Советником не все чисто. Хуже чем нечисть или нежить. Кристраит. Чисто теоретически я знал, как с такими можно справится. Зархар хорошо нас учил. Но ничего подходящего под рукой нет. Вообще в лагере нет. Слишком кристраиты редки. А без подготовки их не убить. И еще, его нельзя подпускать к Конни. Если они встретятся — беда будет.

Видимо, свой запас удачи я исчерпал еще в Проклятом лесу. Что-то прогрохотало в центре лагеря. И через несколько минут над шатром генерала начал раскручиваться белый вихрь, видимый не всеми, не осязаемый, но всеми ощущаемый. Кристальная ярость СакКарра-Ши. И понимание, что опоздал. Общаясь с Конни, легко забыть, кто Она.

Рядом стоял Кравер, похоже, мои чувства он разделял. В Книге Знаний есть описания этого явления. Никто, соприкоснувшийся с белым вихрем, не выживал. Их убивали СакКарра-Ши. Начав, Они не могут остановиться. Описания оставляли редкие очевидцы, что находилось очень далеко от места происшествия.

Неожиданно вихрь исчез. Мы выдохнули. Нам показалось? В связи с последними событиями мы уже готовы видеть худшее даже в обычно нейтральном происшествии.

Как быстро выяснил Кравер — не показалось. Конни столкнулась с кристаитом и только неизвестным чудом (но я ведь собирался не удивляться выходкам юной демонессы, что походя разбивает все наши представления о легендарных СакКарра-Ши) разрушений не произошло и никто не пострадал.

Конни определили в магический карцер. Его всегда устраивают в месте расположения крупных военных формирований. Во-первых, не пройдя соответствующей инициации, маг противника будет бесполезен в достаточно большом радиусе от карцера. Во-вторых, может пригодиться и в качестве тюрьмы, простой и опять-таки магической. Она позволила себя в нем запереть. Другого варианта я не вижу. Выждав час, Кравер начал действовать. А я, собрав свои и ее вещи, отправился на другую сторону лагеря. Самое безопасное для Конни направление. Скорее всего, ее интуиция выведет ее туда.

Конни

При виде Курца, от ощущения его присутствия, демоническое напряжение медленно начало отпускать меня. Я смахнула неожиданные слезинки.

— Как же я рада тебя видеть. Ты уже знаешь, да?

— Тихо, не волнуйся. Кравер постарается не допустить, чтобы о твоем исчезновении стало известным раньше рассвета. Да и этому...хм... Советнику выгодно, чтобы ты сбежала по-тихому. Видимо он не сразу понял, кто ты. И давай пойдем отсюда. Все же лучше тебе как можно скорее оказаться как можно дальше.

Я смотрела на него. Очень тихо спросила:

— Курц, а разве ты пойдешь со мной? Разве твое место не здесь? — он кивнул. — А теперь подумай и скажи честно, так, как оно должно быть.

Я прижалась к нему.

— Ты прости, Курц, но я не могу остаться с тобой. И тебе не место со мной. Ведь так? — он снова кивнул.

Я улыбнулась и отстранилась. Он отдал мне мою сумку.

— Я там шаршаха тебе положил. Ты им недавно напилась. Помни, что суточная норма — два глотка, этого обычному человеку на сутки хватает. Ну, и другой еды на всякий случай.

— Да? Я все думала, чего же мне есть-то не хочется.

Мы молча смотрели друг другу в глаза. Мужчина, что чуть не стал моей жертвой, тихо ушел.

Я вздохнула:

— Не люблю прощаться. Удачи тебе, Курц. Надеюсь, вы с Кравером со всем справитесь. Не поминай меня лихом.

Я резко развернулась и пошла прочь. Услышала шепот: "Прощай, Конни". Оглянулась. Курц улыбнулся мне, махнул рукой и пошел обратно в лагерь.

Минут пятнадцать я просто шла. Одна. Свободна. В душе царило опустошение. Столько всего случилось. За такое малое время. И сегодня вечером. И вообще в этом мире. Сколько я здесь? Сосчитала: два дня в Проклятом лесу, день в обычном, день у Нока, три дня — дорога до Кареры, день — нашли Кравера, и вчерашний день. Итого девять дней.

Я остановилась. Куда теперь? Солнечное пламя нагрелось. У тебя есть предложение? Далеко, у самого горизонта зажглась теплая точка. Может, еще чего хорошего скажешь? Ну и помолчим.

И я побежала. Вообще, кажется, за последние девять дней я прошла-пробежала расстояние большее, чем за всю прошлую жизнь. Сейчас она вспоминается как цветной и яркий сон, увиденный очень давно.