Определенного времени, отведенного на "лабораторные работы", не было и они продолжались до тех пор, пока Денис мог выполнять свои "лицензионные обязательства". Что характерно, команду "Стоп" всегда давала целительница. Старшему же помощнику казалось, что он свой лимит еще не исчерпал и был готов к продолжению банкета, однако Кира была непреклонна: стоп — значит стоп и точка!
Денис не исключал, что целительница останавливала натурные эксперименты не по причине полного истощения его сил, а для того, чтобы гарантировать определенный их запас для ночного марафона — конфликт интересов, так сказать, но относился к этому индифферентно, по принципу: нам татарам все равно, что водка, что пулемет — лишь бы с ног валило.
Вернувшись в дом... пардон — дворец, наша сладкая парочка забиралась в ванну, точнее говоря — маленький бассейн, где Кира, пока старший помощник отмокал от непосильных трудов, усиленно его надраивала. Чистые и довольные они направлялись в трапезную, где Денис снова трескал, как не в себя, что, впрочем, не удивительно — на шару и уксус сладок, что уж говорить про деликатесы, а целительница ограничивалась яблочком и соком.
Сытые и еще более довольные — ну старший помощник несомненно, а вот насчет сытости Киры были определенные сомнения, впрочем, ей виднее — вряд ли она стеснялась в собственном доме, молодые люди укладывались в койку, где азартно набрасывались друг на друга. Сексом они занимались с таким же энтузиазмом, как немного ранее "летными" испытаниями.
Это еще раз подтверждает, что смена вида деятельности весьма полезна для молодых организмов. Придет, к примеру, домой кузнец, намахавшийся за день кувалдой до зеленых чертиков в глазах и сменит вид деятельности — ляжет на диван, закроет глаза, представит белую птицу парящую в бездонном голубом небе и медитирует — кайф!
Или обратный пример — возвращается с работы программист весь день колотивший по клаве, как японский барабанщик по своему барабану в шоу "KODO" и подслеповато щурившийся в экран, так ему в радость мяч во дворе погонять — футбол там, или волейбол.
А вот старпёрам надо к этому относится с осторожностью — ежели ты профессор изящной словесности, нечего метлой махать, или грядки окучивать — сиди себе под яблонькой на даче, да Монтеня почитывай в подлиннике, здоровее будешь.
Эксперименты, проведенные Кирой и Денисом, позволили определить некоторые тактико-технические характеристики Астрального Лазутчика. Итак:
Максимальный боевой радиус, измеренный достаточно приблизительно — по карте, составлял около каварда. Не так плохо, надо честно признать. Тут следует отметить, что тестирование проводилось в воздухе, без форсирования каких-либо твердых препятствий.
Попытки увеличить боевой радиус на первых порах успеха не имели, но терпение и труд все перетрут! Непрестанные усилия старшего помощника в этом направлении привели к положительной динамике. Незначительной, надо честно признать. Прирост составил буквально десяток мивардов, но прирост был, следовательно этот параметр не был заморожен раз и навсегда и с ним можно было работать над его увеличением, что, без сомнения, было очень приятно.
Боевой радиус зависел от плотности среды, в которой передвигался Астральный Лазутчик. Денис столкнулся с этим эффектом, когда решил удалиться на максимальное расстояние от "аэродрома" не по свободному пространству, а чередуя его с "пролетами" сквозь здания, расположенные рядом с дворцом целительницы. В этом случае боевой радиус оказался меньше максимального на "чистой воде".
После обнаружения соответствующего эффекта, эксперименты в этом направлении были продолжены. Первой средой, выбранной для испытаний и отличной от воздуха, стала вода. Местом проведения опытов было выбрано Адмиральское озеро — как самый крупный водоем в шаговой доступности и Денис с Кирой снова отправились на променад на Адмиральскую набережную.
Кольцо встретило их привычным шумом, светом и фестивальным настроением. Наша сладкая парочка неторопливо прогулялась до одного из четырех мостов, соединяющих Адмиральский остров с Золотым Городом. Назывались мосты очень оригинально, куда там Золотым Воротам, мосту Моисея, Камнерезному и прочим мостам Вздохов, а именно: Восходный, Закатный, Полуденный и Полуночный — видать придумывали названия знатные креативщики, а конкурс выиграл самый достойный из них.
Локация была выбрана не случайно, имелось в виду, что когда Астральный Лазутчик достигнет своего предела и не сможет двигаться дальше, он вынырнет и сможет определить пройденную дистанцию, ориентируясь на ближайшую опору Закатного моста, рядом с которой окажется.
Просто и эффективно — в стиле чемпиона — не нужно никакого измерительного оборудования, вроде лазерного дальномера, рулетки, линейки, или мерной веревки. Учитывая, что вода более чем в семьсот раз плотнее воздуха, на особые результаты старший помощник не рассчитывал. Если разделить кавард на семьсот, то получится вард с небольшим — где нырнешь, там и вынырнешь.
За время ежедневных многочисленных экспериментов, выход из тела сделался для Дениса легким, привычным и автоматическим — словно дыхание. Возникло намеренье выйти (не путать с желанием) — хоп! — и ты разглядываешь себя... точнее — свою тушку с высоты. Разделение себя и тушки серьезное, без какого либо ёрничанья. Как только человек получает возможность выйти из тела и увидеть его со стороны, он как-то сразу перестает ассоциировать себя с этим "костюмом" из мяса, костей, крови, дерьма, мочи и прочих физиологических жидкостей. Ты — это ты, а тушка — это тушка. Водитель и автомобиль, летчик и самолет.
Нашим экспериментаторам повезло — освободилась скамейка, рядом с которой они остановились — влюбленная парочка, обнимавшаяся там до этого, решила сменить дислокацию, а ближайшими претендентами на скамейку оказались старший помощник с целительницей, чем и не преминули воспользоваться. Теперь опыты можно было проводить комфортно — не стоя, опершись на решетку, а сидя — пустячок-с, а приятно!
Устроив тело поудобнее — чтобы подольше не затекало, старший помощник его покинул, подлетел к черной поверхности воды, в которой отражались огни набережной и сквозь которую ни черта не было видно и мысленно вздохнув, приготовился нырять.
Вроде бы особой опасности не предвиделось, но иди знай, как дело повернется — может вода экранирует неизвестную связь между телом и Астральным Лазутчиком, а разрыв этой связи грозит гибелью последнему. Маловероятно, конечно, но не невероятно. Да и вообще — первый раз всегда волнительный — хоть в школу, хоть сексом заняться, хоть с парашютом прыгнуть, или еще чего проделать. В носу поковырять первый раз и то стремно — а вдруг палец сломаешь, или до мозга доковыряешься!
"Легкие вентилировал? — с ехидной ухмылкой осведомился внутренний голос, намекая на тяжкий вздох носителя, после чего глумливо посоветовал: — Акваланг не забудь и маску с ластами!"
"Отвянь!" — огрызнулся Денис и медленно, будто на самом деле входил в воду в незнакомом месте и боялся напороться на битое стекло, или какую иную дрянь, погрузился.
Под водой обзор еще более ухудшился, потому что, если раньше хотя бы было видно все, что находилось над водой, то теперь — вообще ничего. Под водой и так-то мало что углядишь, а учитывая темное время суток — не увидишь палец, поднесенный к носу. Да еще и носа нет и пальца...
Короче говоря, насчет обзорности — беда. Но выход был и Денис им воспользовался — активировал кадат, а вместе с ним ночное зрение кадата, которое было не только ночным, а еще и подводным и вообще — неизвестно каким, позволявшим что-то видеть там, где увидеть что-то в принципе невозможно. Ну-у... или — очень сложно.
В фильме "Ширли-мырли", невеста главного героя — американка, разглядывая член главного героя, якобы пострадавший в детстве от взрыва, говорит сакраментальную фразу: "У вас это называется кое-что? По-моему вы слишком много кушать. — В каком смысле? — удивляется тот. — В смысле — зажрались!"
К чему эти воспоминания? А к тому, что кадат, позволявший видеть что-то там, где увидеть что-то в принципе невозможно, расширил сферу восприятия старшего помощника метров до пятидесяти, причем с высоким качеством этого самого восприятия и если пятьдесят метров, причем ночью — это что-то, то что тогда — ого-го-го? Следует так же уточнить, что границы восприятия и границы видимости — это не одно и тоже.
Границы видимости под водой зависят от множества факторов: прозрачности воды; цвета дна, если дело происходит на мелководье; угла, под которым падает солнечный свет; слоистости воды; глубины погружения; цвета объекта наблюдения; цвета фона, на котором отслеживается объект, времени суток — ночью вообще ничего не видно и прочая, прочая, прочая... В воде даже днем при отличном солнечном освещении искажаются цвета, размеры и перспектива, вода искажает зрительные образы объектов и отдаляет их. Полагаться в воде на зрение даже днем — задача неблагодарная, что уж говорить про ночь.
Неизвестно на каких физических принципах было реализовано "ночное зрение" кадата, которое и зрением-то не было, а было восприятием, но Денис... в смысле — Астральный Лазутчик у которого — какое совпадение! — глаз тоже не было, получал информацию в визуальной форме. Старший помощник ясно видел все вокруг на расстоянии пятидесяти метров, правда с обычным зрением, это ничего общего не имело, но и хрен-то с ним. Главное, что работало. С другой стороны, когда Денис летал в воздухе, глаз у него тоже не было, а все видел. Тут, если начнешь копать, можно докопаться до таких глубин, что ну его нафиг! Поэтому старший помощник, прекратив бесплодные умствования, ринулся в глубину.
Границу между двумя средами — воздухом и водой он преодолел легко и непринужденно, можно сказать — не заметив, словно Месси в свои лучшие годы, оборонительные порядки какого-нибудь омского "Газ-Мяса". Ну-у... разумеется, если бы они когда-нибудь встретились: "Барселона" и "Газ-Мяс". Мгновение назад Астральный Лазутчик был в воздухе, а в следующее — под водой.
Адмиральское озеро оказалось очень глубоким, причем никакого плавного понижения дна, свойственного таким водоемам, как, например, Финский залив не было и в помине — в метре от берега глубина озера составляла уже не менее пяти метров и продолжала расти по мере удаления от берега. Дно было покрыто сплошным ковром водорослей, находящихся в непрерывном движении, словно трава на ветру. Это явление Дениса заинтересовало — вроде бы никакого быстрого течения быть не должно — чай не горная река, а равнинное озеро, а водоросли шевелятся.
Находись старший помощник во всем блеске и славе — внутри нежного и мягкого физического тела, которому могла бы что-нибудь откусить неведомая тварь, вылетевшая из переплетения водорослей, как торпеда, старший помощник наверняка почувствовал бы не только заинтересованность, а самую настоящую опаску, но так как он был в образе бесплотного духа, которому не страшны острые зубы и ядовитые щупальца, то именно ко дну он и направился, чтобы разобраться на месте с непонятным явлением.
Каждое мгновение Денис ожидал поступления команды "Стоп машина!", ибо, учитывая расстояние от берега и глубину погружения, продвинулся в воде уже не менее, чем на шесть вардов, а может и побольше, чем превысил ожидаемый боевой радиус более чем в три раза. Это обескураживало — как ни крути, а вода плотнее воздуха в семьсот семьдесят раз — это не воробей чихнул!
"Зависимость боевого радиуса от плотности среды нелинейная!" — тоном Ньютона, получившего яблоком по башке и излагающего выводы от этого происшествия благоговейно внимающим ученикам, сообщил внутренний голос.
"Спасибо, Кэп! — сдержанно поблагодарил его старший помощник. — А мужики-то и не знают!" — на что голос обиделся и замолчал.
Никакого сопротивления движению Астрального Лазутчика вода не оказывала — передвигаться было так же легко и просто, как в воздухе, но психология есть психология и "плыл" Денис достаточно медленно, любуясь панорамой дна Адмиральского озера, как аквалангист любитель — это для старорежимных читателей, родившихся в эпоху диалектического материализма, или как дайвер — чтобы было понятно молодежи. Двигался старший помощник чуть выше леса водорослей, с интересом рассматривая мелких рыбешек, снующих в различных направлениях.
Любое открытие совершается случайно — на то оно и открытие, запланировать его невозможно. Профессор Конрад Рентген погасил свет, уходя из лаборатории и случайно заметил, что пробирка с солью бария, оставленная на столе, светится и пошло-поехало... В трюме перевозили мешки с чаем и бочки с бергамотом — случайно, во время шторма произошла утечка последнего — хоп! — получили чай с бергамотом. Антуан Беккерель случайно заметил, что фотопластинка, оставленная рядом с солью урана засвечена — в итоге имеем термоядерное оружие. Основой открытия, сделанного Денисом, послужило то обстоятельство, что он "плыл" медленно и в непосредственной близи от леса водорослей.
Ничто ничего не предвещало — ну, как и должно быть при всяком нормальном открытии, как вдруг из водорослей позади старшего помощника, над которыми он уже "проплыл", стремительно, словно кобра наносящая свой смертельный удар, "выстрелила" довольно крупная рыбина, очень удачно прятавшаяся там вплоть до этого момента и совершенно незаметная, после чего стремительно пронеслась сквозь Астрального Лазутчика и проглотила одну из мелких рыбешек, тусовавшихся по курсу движения Дениса. Вся оставшаяся тусовка, не охваченная вниманием агрессора, немедленно прыснула в разные стороны.
Казалось бы — ничего удивительно — все жить хотят — всем кушать надо, ан нет! — было кое-что удивительное. В тот краткий миг, когда рыбина проносилась сквозь него, Денис почувствовал голод. Даже не так — не голод, а ГОЛОД, какого не испытывал никогда в жизни.
Да что там не испытывал! — старший помощник представить себе не мог, что всепоглощающее чувство ГОЛОДА такой интенсивности вообще может существовать в природе. Оказалось, что может. Мысли, чувства, ощущения, память — короче говоря, все, что составляло личность Дениса осталось в тот миг при нем, однако все это было фоном, ибо на передний план вышел ГОЛОД, затмивший собой все остальные чувства и эмоции, словно корабельный прожектор неверное пламя свечи.
Однако открытие — открытием, а дело — делом. Надо было продолжать запланированный эксперимент и старший помощник, чтивший первый закон Ньютона, как Конституцию Российской Федерации, продолжил свое равномерное и прямолинейное движение, бездумно любуясь могучими каменными опорами Закатного моста, но мысли его были далеки от восхищения шедеврами местного мостостроения.
Денис пытался осознать последствия того, что только что произошло. Похоже было на то, что он наткнулся на засвеченную фотопластинку, оставленную рядом с источником радиации, а оттуда, как мы знаем, рукой подать до атомной бомбы. Ситуация требовала тщательного осмысления.
"Ты понял, чего не надо делать? — непривычно серьезным тоном осведомился внутренний голос, акцентируясь на частице "не", так что на самом деле его вопрос звучал так: — Ты понял, чего НЕ надо делать?"
