Наверняка, через эти пресловутые сто или двести лет, какой-нибудь удачливый коммерсант, или бандит, или депутат, прикупит по случаю сей райский островок, понастроит на нем пару десятков бунгало и начнет стричь бабло, сдавая их в аренду состоятельным джентльменам. Причем только состоятельным, и только джентльменам — никаких нуворишей, типа "новых русских", лакейскую суть которых не могут замаскировать никакие деньги, никаких многосемейных, весь год копивших на самую дешевую путевку в однозвездочный отель (если такие бывают) и постоянно занятых куриной возней с сопливыми отпрысками, которые своими играми и воплями способны испортить окружающим весь отдых — короче говоря, никого лишнего — только настоящие хозяева жизни и обслуга.
Денис так ясно представил всю прелесть островной жизни, что остро пожалел, что не является ни удачливым коммерсантом, ни бандитом, ни депутатом, да и вряд ли когда-нибудь в будущем будет; к тому же очень сомнительно, что проживет нужное количество лет, чтобы стать владельцем этого замечательного острова, или, на худой конец, арендатором бунгало, и начать жизнь, наполненную перманентными куртуазными приключениями, включающими в себя купание участниц конкурса "Мисс Мира" в шампанском, председательством, или, по крайней мере, участием в жюри вышеозначенного конкурса и прочими, не менее приятными безобразиями.
Между тем, нынешние островные реалии были далеки от конкурсов типа: "Кто больше выпьет шампанского из бассейна с конкурсантками" и самая "популярная" жидкость, которая должна была здесь пролиться в самом скором времени, была красного цвета, густая и солоноватая на вкус, да и ход мыслей Дениса принял иное направление. Он с сожалением выкинул из головы пленительные картины далекого будущего и вернулся к суровым реалиям сегодняшнего дня... точнее — ночи.
— Шэф, если у них есть хоть один не слепой часовой, нас обязательно заметят... — произнеся эту фразу, Денис с удивлением отметил, что все очарование тропической ночи куда-то исчезло, а райское местечко превратилось в будущий театр военных действий.
— И что ты предлагаешь?
— Фиг знает...
— Можно было бы подождать сутки, до следующей ночи... — задумчиво проговорил верховный главнокомандующий, — но... во-первых кто сказал что следующая ночь будет безлунной... — это раз, а два — никто не гарантирует что завтра днем не высадятся с проверкой — может им чего подозрительным покажется — вот и пошлет капитан людей посмотреть, чего это костер не дымит, завтрак не готовится, чего людишки не слоняются на виду, как обычно... Снова драться придется, а если на "Эскортере" заметят — а они обязательно заметят, потому что на этот раз будут внимательно наблюдать за берегом, могут свалить и сколько потом придется оказии ждать неизвестно... Надо все решать сейчас.
— Понятно.
— Сейчас надуем плотики из рюкзаков и пойдем...
— Пойдем?
— А что тебя удивляет?
— Я думал мы поплывем, а мы оказывается пойдем...
— Дэн, — очень серьезно сказал любимый руководитель, — запомни раз и навсегда — плавает говно и речники! А моряки — ходят!
— А мы моряки?
— Если собираемся передвигаться по морю, то — да!
— Понятно.
"Если бы о нас сняли фильм, — усмехнулся про себя Денис, — меня бы окрестили "Мистер Понятно"...".
Компаньоны скинули рюкзаки на влажную от накатывающегося прибоя гальку и совсем было собрались приступить к трансформации рюкзаков в плотики, как светлую ночь озарил сначала один огонек, возникший где-то в горах, а через некоторое время второй, затем третий, а следом и четвертый...
— Сорок два было без колдуна... Себя он человеком не считал... — озвучил открывшуюся истину Денис, растерянно глядя на горящие в небе огни. Скалы в темноте были видны плохо, они почти сливались с черным небом и далекие костры казались висящими в воздухе.
— Эт-то точно... — согласился главком.
— Напарил нас колдун...
— Не... не напарил — он искренне не считал себя человеком... Людишки это одно, он — совсем другое.
— Чё делать будем? — нарушил воцарившееся молчание Денис.
— Для начала рюкзаки спрячем.
Компаньоны быстро отволокли свои, так и не ставшие плотиками рюкзаки к кустам, росшим метрах в ста от лини прибоя и снова направились к морю.
— А теперь что?
— А вот теперь действительно придется плыть.
— На плотах заметили бы?
— Именно.
— Так и пловцов заметят.
— А мы под водой.
— Понятно...
— Шэф, а как мы потом рюкзаки отыщем, не видно же ни черта! — заволновался Денис, бросив взгляд назад.
— Скажи: "режим поиск", — проинструктировал мудрый руководитель, что Денис и не преминул сделать... и ничего не произошло.
— Не работает.
— Все работает, — проворчал верховный главнокомандующий, — просто надо говорить: "Броня — режим поиск!"
— А я не телепат! — разозлился Денис, — мыслей читать не умею! Нормально можешь инструктировать!? — все же волновался он перед началом операции. Нельзя сказать, что боялся, но волновался точно, и мудрый руководитель, прекрасно все понимающий, заострять внимание, на нарушении субординации, не стал.
— Сейчас включится... — миролюбиво сказал он, а Денис, осознав, как по бабьи выглядел его истерический взбрык, почувствовал, что начинает краснеть — хорошо, что в шкире не видно. Немного помедлив, он сквозь зубы пробурчал:
— Извини... — на что главком даже ухом не повел, сделав вид, что ничего и не было. А Денис отдал приказ шкире: — Броня — режим поиск! — и тотчас в визоре шкиры зажглась зеленая рамка.
— А дальше что?
— Скажи чего ищешь.
— Броня — рюкзак! — обратился Денис к своей второй коже и поисковая рамка немедленно стянулась в точку и замигала, указывая местонахождение искомого объекта.
— А если бы не нашла?
— Замигала бы рамка... Ладно, Дэн — все не относящееся к делу, потом. Сейчас надо сжечь "Эскортер" и захватить "Морской конек".
— Всего-то...
— Это не так трудно, как кажется... А если бы не сигнал тревоги, вообще было бы не работай а развлечением — Центральный парк культуры и отдыха имени Горького, блин! — поплавали на лодочке, поползали по канатику, зажгли спичечку и алес! Но и сейчас не намного сложнее — пойдем под водой, нас никто не заметит... единственно что хуже стало — они будут вертеть головами и пристально глазеть по сторонам, — могут заметить когда вылезем на палубу, придется драться, сложнее будет поджечь, но мы справимся, не сомневайся!
— А я и не сомневаюсь.
... Славик, че-та я очкую!..
... уж больно все просто...
... по словам Шэфа...
— Единственная реальная опасность, — чувствовалось что верховный главнокомандующий нахмурился, — в том, что они поднимут якоря и смоются... но я надеюсь, что они вышлют на берег досмотровую группу... — капитан же не знает что вся группа захвата... — он осекся, — ... почти вся — за исключением одного человека, уничтожена... Надеюсь у него не хватит духу и полномочий бросить мага, не установив точно что произошло... — за всеми этими разговорами компаньоны зашли в воду уже по грудь.
— Ну что, вперед? — спросил Денис, разглядывая прекрасно видимый в лунном свете галеон. У него усилился предстартовый мандраж, знакомый спортсменам и студентам, и чтобы от него избавиться, надо было как можно быстрее приступить к делу. Конечно, никто не гарантировал, что экзамен будет сдан, или старт будет успешным, но мандраж уйдет точно.
— Погодь, — отозвался Шэф, — по дороге мы обязательно потеряемся, поэтому — встречаемся у носового якоря, это первое, и второе — включай "режим глубина".
— Броня — режим глубина, — повторил Денис и с удивлением почувствовал, что у него начинают расти плавники... тьфу ты, не плавники конечно... — ласты! И не у него, разумеется, а у волшебного комбеза тетрархской... точнее — цитадельской работы. Волшебная трансформация завершилась очень быстро — не прошло и минуты, как шкира на ступнях растянулась, зафиксировалась и превратилась в отличные ласты!
— Слушай, а летать в ней нельзя!? — восторженно поинтересовался Денис.
— Дэн, все потом... Слушай дальше — идешь на глубине около метра — и не видно тебя, и кислорода много, не будешь задыхаться... Дальше — через каждые пару минут выныривай и сверяй направление, чтобы далеко не отклоняться... ну вот теперь все... Хотя нет, не все — мало ли потеряешь корабль, тогда ориентируйся по звездам, курс на два часа от Кабана.
— Какого еще нахрен кабана?
— Во-о-он желтая, косматая звезда, — главком указал рукой на небесный объект, резко выделявшийся среди собратьев размером, цветом и какой-то мохнатостью, что ли. — Все вопросы не по делу потом, — нанес упреждающий удар мудрый руководитель, предвидя что Денис собирается открыть рот. Сообразив, что вопросов по делу у него нет, а которые есть, те не по делу — типа: "Почему Кабан?", старший помощник рот закрыл. Выждав небольшую паузу, верховный главнокомандующий поинтересовался: — Есть вопросы?
— Нет.
— Шкиру переведи в пассивный режим и в кадат постарайся не входить, пока совсем не припечет... я уверен что особых неожиданностей не будет... но мало ли чего — нужен резерв главного командования.
— А ласты останутся?
— Останутся. В каком виде была шкира, перед переходом в пассивный режим, в таком и останется.
— Понятно.
— Если понятно — тогда вперед! — с этими словами главком ушел под воду и исчез. Как бы ни была светла лунная ночь, в следующее мгновение подводного пловца на метровой глубине видно уже не было.
— Броня — пассивный режим! — приказал Денис шкире и дождавшись выполнения команды, последовал за любимым руководителем в направлении обреченного (хотелось бы верить) галеона.
Единственная трудность в подводном перемещении заключалась в удержании на заданной глубине. Но Денис достаточно быстро приноровился — когда он незаметно для себя начинал уходить в пучину, то об этом сигнализировало возрастающее давление на уши, а когда начинал незапланированно всплывать — усиливающийся лунный свет.
Практика показала, что изображать самонаводящуюся торпеду у него получалось вполне приемлемо. Скорость движения была гораздо выше, чем при обычном "купании" в бассейне — во-первых за счет ласт, а во-вторых за счет каких-то "недокументированных" свойств шкиры — она почти не оказывала сопротивления воде.
Так что, с учетом неизбежных всплытий "на перископную глубину", для уточнения курса и последующей корректировки этого самого курса, путь до носового якорного троса "Эскортера" занял у Дениса чуть более двадцати минут. Но как ни быстро добрался до финиша Денис, Шэфа ему обогнать не удалось — верховный главнокомандующий был первым на ленточке.
— Устал? — поинтересовался любимый руководитель.
— Да... нет... вроде... — слегка отдуваясь доложил старший помощник.
— Отдых пять минут и работаем.
"Забавно... — думал Денис расслабленно лежа на спине под крутым бортом галеона. Он раскинул руки и ноги, а чтобы его не отнесло в сторону слегка придерживался кончиками пальцев за толстый — в руку толщиной, якорный канат. — Сейчас мы будем с Шэфом вырезать экипаж этого корабля, а потом его сожжем... или сначала подожжем, а потом будем вырезать... короче — будем убивать людей, которые нам ничего плохого не сделали... которых мы никогда раньше не видели, не знали о их существовании... А с другой стороны эти люди, которые раньше нас никогда не видели, которым мы ничего плохого не сделали, приперлись хрен знает откуда, чтобы схватить нас живыми или мертвыми и доставить в какую-то долбанную Чашу Истины, где говорят живые и мертвые... Забавно... А еще забавно, что Шэф называет ЭТО "работой"... хотя, с другой стороны — не развлечение же, в конце концов... А самое забавное, что предстоящая "работа" не вызывает у меня в душе никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных... Может прав мудрый руководитель, и ЭТО — действительно работа?.. Как он тогда выразился на Земле?.. — я убиваю только тех, кто пытается убить меня... а так я — мирный торговец... хе-хе-хе..."
А затем, Денис попытался вдруг представить, что чувствовал бы тот первый — "довоенный" Денис, если бы лежал сейчас на спине рядом с бортом корабля, который надо будет уничтожить собственными руками. И не смог. Нет, умом он понимал, что тот Денис, который хотя и не был тупым, как утка, но плавал точно, как утюг, во-первых, сюда бы не доплыл, во-вторых, даже если бы и доплыл, то сейчас же начал бы тонуть от страха, ярко представив, какая бездна лежит под ним и какие гады морские в ней могут скрываться, а в-третьих, тот — "гражданский" Денис просто не смог бы начать проливать "невинную" кровь, даже если бы от этого зависела его жизнь. Попытка была неудачной — так и не ощутив даже тени эмоций прежнего Дениса, нынешний выбросил пустые умствования из головы и бездумно уставился в распахнутое настежь звездное небо.
Он расслаблено качался на мертвой зыби, а перед его глазами простирался небосвод, совершенно непохожий ни на земной, ни на тетрархский, ни на маргеландский и вид этот был настолько прекрасен, настолько перекликался с Кантом, что на миг Денису показалось, что предстоящее смертоубийство не имеет к нему никакого отношения, что на всем свете есть только Бог, звездное небо и крошечная пылинка по имении Денис, которой даровано счастье приобщения ко всему этому бескрайнему Миру... К действительности, как всегда, его вернул любимый руководитель.
— Убирай ласты! — приказал верховный главнокомандующий.
— А как?
— Режим норма, — пояснил главком и продолжил: — Дэн, как ты думаешь, за что я люблю раннее средневековье? — Оторванный от возвышенных, во всех смыслах этого слова, размышлений и наблюдений, Денис счел вопрос риторическим, рта открывать не стал — промолчал, и как выяснилось в дальнейшем, правильно сделал, потому что мудрый руководитель сам и ответил на свой же заковыристый вопрос: — Да за то, что у них не разработан "Устав противодиверсионной службы по борьбе с боевыми пловцами противника" и еще много чего не разработано... Они прям, как дети — но детишки эти, как ты сам успел убедиться, с большими мохнатыми яйцами и разнообразным колюще-режущим инструментом в грязных, вонючих и, что самое неприятное, умелых и мускулистых руках — так что, не расслабляйся! Работаем!
А Денису и в голову не приходило расслабляться — дорасслаблялся во Дворце Пчелы... — хватит! Да и детьми солдат и моряков с "Эскортера" он не считал, и вообще время сомнений и размышлений прошло и настало время убивать или умирать (в крайнем случае). Шэф коротко повторил базовые пункты инструкции и компаньоны ловко, как две большие черные обезьяны, невидимые в темноте тропической ночи, буквально взлетели по канату на объятый тревогой, обреченный корабль.
Первым, кому не повезло, оказался молоденький солдат, или матрос, может и юнга, кто его разберет, о юном возрасте которого свидетельствовало отсутствие приличной бороды и усов и наличие вместо них жиденькой поросли на щеках. Скорее всего, он возвращался из гальюна для младших чинов, расположенного на носовом свесе. Когда в тусклом свете звезд он углядел две черные фигуры, без лиц, более черных, чем ночь, его, судя по всему, обуял дикий страх. Несомненно, свою долю внес как сигнал тревоги, поданный с берега, так и боевая задача по ловле демонов, о которой наверняка весь экипаж был прекрасно осведомлен. Поэтому он ни на секунду не усомнился в том, КОГО встретил на борту!
