"Кувырком"

— В то лето... я еще никому не признавался, что гей, Марк, никому кроме Сары. Никто не знал, а ты пытался приударить за мной прямо на крыльце дома моих родителей. Поверь, я хотел тебя. И страшно боялся, что отец узнает. У нас все было не так, как в твоей семье. Мне приходилось врать, пока я не понял, что больше не могу. Я любил его, знаешь, и он меня. Но он умер, думая, что я это перерасту. Когда я все-таки понял, что хочу быть с тобой, все уже так запуталось, а потом вы с Джейми стали жить вместе. Этот ублюдок просто издевался надо мной. Он знал, как я к тебе отношусь. Знал, а я не мог рассказать тебе.

Пальцы Тони поползли ниже, скользнули под пояс моих штанов и сжали ягодицы. Я слегка поерзал, устроившись поудобнее. Он продолжил:

— А потом я понял, что просто нужно подождать немного, потому что Джейми обязательно совершит ошибку, и тогда... Я думал, что оно стоит того, чтобы подождать.

Он стиснул мои бедра, впиваясь пальцами в кожу, а потом спустился еще ниже, забравшись между ними. Я решил помочь ему, приподнявшись и оседлав его ноги, предоставляя ему свободу действий и продолжая молчать. За всю жизнь я никогда не слышал, чтобы он столько говорил, и я не собирался его перебивать.

Его пальцы, дразня, погладили чувствительную кожу у меня в паху, и я наклонился к нему, провел ладонями по его волосам и стал нежно целовать линию подбородка. Я почувствовал губами его улыбку.

— У меня предложение, Михан, ты снимаешь штаны и, может быть, находишь какую-нибудь смазку, и никто больше не будет чувствовать себя отвергнутым? Все будет отлично. — Он посмотрел на меня — в его глазах светились смешинки, обещание и надежда. Беспроигрышная комбинация.

Я притворился, что обдумываю его слова.

— Ну, не знаю, сейчас так поздно, Тони. Может, нам стоит подождать, пока...

— Тебе понравится, обещаю.

— Знаю. Тебе тоже. — Я обхватил его голову ладонями, наклонился и начал пощипывать его губы своими, не позволяя ответить на поцелуй. Я подул на его губы и отстранился, потерся своим членом о его и отодвинулся. Повторил это несколько раз, почти — но все же не полностью — давая ему то, чего он хочет. Меня переполняли какая-то игривость, свобода, радость и, пожалуй, облегчение.

Он резко потянулся вперед и укусил меня за нижнюю губу.

— Маленький мучитель.

Тони подхватил меня под задницу и дернул себе на грудь. Как я и ожидал, он зарычал и взял дело в свои руки. Широко раздвинув мои ноги коленями, он кончиками пальцев ласкал яички и чуть не мурлыкал от удовольствия. Все еще надеясь, что мне удастся заставить его потерять голову, я насмешливо протянул:

— А ты уверен, что готов к этому, Тони? День был таким долгим.

— Это что, вызов, Михан? Думаешь, я недостаточно хорош, чтобы заставить тебя рыдать как девчонка? — Его язык лизнул мои губы, а рука — сжала мошонку, перекатив яички в ладони. — Снова?

Я фыркнул и застонал, когда большой палец Тони нашел ноющий вход в мое тело и слегка надавил.

— Я просто хочу кончить так же, как прошлой ночью. Это было бы здорово.

Его палец обвел дырочку, а язык нырнул в мой рот.

— Я хочу сюда. — Мне понадобилось с полсекунды, чтобы сообразить, что речь не о поцелуях. Он вытащил руку из моих штанов и прижал палец к моим губам. — Оближи его.

О боже, от его слов мой член набух еще сильнее. Я обводил его палец языком и посасывал, пока Тони не отстранился. Стянув с меня спортивные штаны, он проник в меня сразу с двух сторон: его язык завладел моим ртом, а этот большой палец — задницей. Я застонал, когда вторая его рука потянулась к моему члену, вцепился в его волосы и стал целовать со всей своей яростью, втягивая его глубже, пока он растягивал меня. Я насаживался на его палец, упиваясь вкусом его губ. Он разорвал поцелуй и повалил меня на ковер гостиной, едва сдерживаясь и срывая с меня штаны.

— Я хочу тебя. Я должен получить тебя прямо сейчас.

Как будто я мог сказать "нет".

— Да, Ти. "Прямо сейчас" самое то.

Моя рука пошарила в ящике журнального столика, где должна была быть смазка. Я нашел тюбик и бросил на пол, затем схватил Тони за ворот рубашки и, не без его помощи, стянул ее с него. Я трогал его везде, куда только мог дотянуться, гладил, обнимал, ставил свое клеймо. Я обводил кончиками пальцев изображение Святого Михаила, покрывая влажными поцелуями его крылья, лаская затвердевшие соски на концах татуировки. Тони снова опрокинул меня на пол, эти сильные руки прижали мои бедра к груди, так что мой зад приподнялся с ковра. Я не понимал, что он задумал, пока не почувствовал его прикосновение.

Он сосал и вылизывал. Его нежный язык размазывал по мне слюну, исследуя мое тело, заставляя открываться. Собственная уязвимость возбуждала. Я застонал, когда он на мгновение отстранился, а потом снова прижался ко мне губами, один раз, затем другой, наблюдая за мной с самодовольным выражением на физиономии.

Облизывая, выводя языком круги, он готовил меня для своего члена.

Твою. Мать.

— Пожалуйста.

Я мычал и умолял, но он все равно не давал того, что мне было нужно. Я ударил его по плечу, и он сильнее вжался лицом в мои ягодицы. Я не знал, чего хочу: чтобы он помог мне поскорее кончить или наоборот.

Тони скользнул по моему телу вверх и поцеловал меня.

— Мне нравится твой вкус, малыш. И звуки, которые ты издаешь, — прошептал он в мой рот и потянулся за презервативом. Высвободив свой член, он раскатал по нему латекс. — Приготовься кричать, Марк. Все будет именно так.

Я рассмеялся.

— О Господи, Тони.

Он растер по члену немного смазки и послал мне ленивую улыбку, которая так давно сводила меня с ума, а потом вдруг оказался на мне, во мне, начиная настойчивый штурм моего тела. Он растягивал меня, проникая все глубже. Я подавался ему навстречу и надеялся на лучшее, чувствуя, как его плечи дрожат от усилий не сделать мне больно.

Он медлил, стараясь быть осторожным, а я лежал с широко раздвинутыми бедрами, зацепившись коленями за его локти.

— Ты в порядке? — прошептал я куда-то ему в подбородок, на этот раз опередив его. — Потому что это просто здорово, но, может, ты хочешь слегка прибавить темп?

Он затрясся от едва сдерживаемого смеха, а сильные руки рванули меня на него, резко насаживая на твердый член. Я выругался, хватая ртом воздух, стараясь довериться ему так, как никогда и никому. И открылся, впиваясь пальцами в его плечи, тяжело дыша и прося еще каждый раз, когда его член задевал внутри меня точку, которая, я знал, отправит меня в рай.

— Вот так, малыш. Почти. Ну же, Марк.

Действо обещало быть жестким и быстрым. Я вцепился в его бедра и с криком кончил. Тони целовал меня, пока волны дрожи пробегали по моему позвоночнику, растекаясь по телу электротоками ощущений, от которых мой член подрагивал и сокращался, выплескивая сперму. Мои мышцы горели, стискивая его член в такт со спазмами оргазма. Тони начал в самом деле терять контроль. Он рычал, ругался и стонал мое имя. Его член внутри меня дернулся, и Тони кончил, мокрое от пота лицо исказилось. Он содрогнулся, вздохнул... Он любил меня.

Мы пришли в себя на полу в моей гостиной, усталые, довольные как слоны и липкие донельзя.

— Михан, с каждым разом выходит все лучше и лучше, — пробормотал Тони, прижимаясь к моей шее губами. Он отпустил мои ноги и перекатил нас на бок.

— В следующий раз ты снизу. У меня задница болит.

Он фыркнул и погладил меня по волосам.

— Как скажешь.

Он поднял меня на ноги, и мы, улыбающиеся, полураздетые и измотанные, потащились в спальню. На душе наконец-то было легко. Я не знал, что принесет нам завтрашний день, но был уверен, что Тони будет здесь, со мной, что бы ни случилось, и пока что мне хватит и этого.

КОНЕЦ