Но, пролетая через Порт-Сол, он не мог не заметить, что с тем стало за время его двадцатисемилетнего отсутствия.
Порт-Сол, величайшая межзвездная гавань человечества с ВЕС-технологией, был объектом Койпера: двухсоткилометровым шаром из рыхлого камня и водяного льда, который вращался вокруг Солнца за орбитой Плутона вместе с бесчисленными спутниками. Когда флиттер Стиллича низко опустился над хрустальным ландшафтом на пути к переходу через червоточину на Землю, работа человечества стала очевидной. Первозданный лед был изрыт сотнями кратеров: глубоких, правильных, это были шрамы, оставшиеся после подачи льда на огромные межзвездные космические корабли для снабжения реакционной массой. Там также были здания, жилье для докеров и экипажей судов, даже пара отелей, с куполами, пилонами и арками, использующими архитектурные возможности микрогравитации.
Но многие здания были закрыты, затемнены. Их поверхности покрыл иней, и некоторые купола обрушились. По всему этому маленькому миру висели космические корабли, словно борясь за место для посадки.
— Лета, — сказала Пелла. — Здесь произошло что-то плохое.
Теперь флиттер оторвался от Порт-Сола и поплыл к скоплению интерфейсов червоточин, гигантских тетраэдров, построенных из стоек электрически-голубого света. Червоточины к звездам были перерезаны, но древние маршруты быстрого перемещения внутри самой Солнечной системы все еще соединяли Порт-Сол с остальной частью Системы. Без колебаний флиттер Стиллича устремился к самой большой из червоточин, вратам на Землю, которые находились всего в нескольких минутах полета. Пелла нервно наблюдала за происходящим.
Стиллич просматривал базу данных в поисках информации о недавней истории Порт-Сола. — Здесь говорится о какой-то "промышленной аварии". В сухом доке взорвался военный корабль. Из-за этого строительные объекты были выведены из строя на десять лет, а средства технического обслуживания перегружены. Инцидент был строго засекречен, вот почему мы никогда не слышали о нем до того, как прибыли сюда.
Одна мерцающая треугольная грань стала огромной в их поле зрения, электрически-голубая рамка поглотила флиттер. Корабль содрогнулся, его ударило, и вокруг них вспыхнул бело-голубой свет.
— И угадайте, откуда прилетел этот смертоносный корабль? С Альфы Центавра. Конечно, Альфа — довольно распространенный порт отправления. Это может быть совпадением.
— Вы предполагаете, что это была преднамеренная атака, сэр?
Это соответствовало бы более широкой схеме, которую начал подозревать Стиллич. Он сказал: — Конечно, это возможность, которая, возможно, никому здесь не приходила в голову. Думаю, мы обязаны поднять этот вопрос. Сделайте несколько снимков, Пелла, и покопайтесь в хранилищах данных. Посмотрим, что еще вы сможете найти по этому поводу.
— Сэр...
Стиллич поднял голову. Пелла вцепилась в свой компьютер, пытаясь не съежиться от легкого шторма снаружи корпуса. Стиллич сжалился над Пеллой и позволил ей пережить остаток пути, не отвлекая ее больше.
Флиттер вырвался из интерфейса назначения, окруженный дождем искр и экзотических частиц. Теперь они были среди другого скопления терминалов червоточины, еще большего, еще более переполненного толкающимися кораблями. Это был Земной порт, центральный транзитный узел системы, расположенный в стабильной точке Лагранжа на лунной орбите. В отличие от запустения внешней системы, на Стиллича сразу же нахлынуло сильное впечатление суеты, процветания, активности.
И там, за дрейфующим клубком тетраэдров из экзотической материи, Стиллич разглядел Землю, широкую и прекрасную, похожую на кусочек голубого неба.
Флиттер вырвался из толпы кораблей, окружавших Земной порт, пронесся сквозь слой защитных станций и через несколько минут начал снижение. Над зелено-голубым горизонтом на своих орбитах сверкали огромные термоядерные станции. Сама планета была пронизана огнями, на суше и на море. А в тонкой кромке атмосферы вблизи северного полюса Стиллич едва мог различить тусклое фиолетовое свечение огромного луча излучателя — рассеянного охлаждающего лазера, выбрасывающего часть отработанного тепла Земли в бесконечный космос. Восстановление Земли после индустриализации предыдущих тысячелетий было триумфом поколений до Майкла Пула, и большая часть этих преобразований была достигнута при поддержке из космоса. Теперь Стиллич попытался представить этот хрупкий мир, подвергшийся нападению со стороны детей, которых он отправил к звездам.
Флиттер быстро скользнул сквозь атмосферу и снизился к восточному побережью Америки. Они направлялись в Нью-Йорк, великий город на протяжении трех тысяч лет, а ныне столицу империи Солнца; мировое правительство Ширы возродило часть аппарата древней Организации объединенных наций.
Они приземлились на небольшой посадочной площадке недалеко от середины Центрального парка, рядом с группой небольших зданий. Стиллич и Пелла вышли на солнечный свет манхэттенской весны. Флиттеры проносились между выступами древних небоскребов на краю парка. Небо над головой было затянуто высокими пушистыми облаками. А за облаками Стиллич мог видеть ползущие точки света: обиталища и фабрики околоземного пространства.
Их встретил парящий робот, одетый в золотую ливрею имперского правительства. Они последовали за ним к ближайшему из зданий. Стиллич знал, что это портал в комплекс бункеров, встроенных в гранитный киль Манхэттена, глубоко под зеленой поверхностью парка; это были ворота во дворец императрицы.
Пелла с любопытством оглядывалась по сторонам. — Итак, это будущее.
Стиллич спросил: — Да, как вы себя чувствуете?
— Не так дезориентирует, как я ожидала. Двадцать семь лет спустя все выглядит почти так же. — Они наблюдали за парой, идущей, взявшись за руки, молодой семьей, играющей с каким-то умным мячом, который ускользал от смеющихся детей. Пелла сказала: — Может быть, одежда другая. Отделка вон того флиттера, припаркованного вон там.
Стиллич пожал плечами. — Во всем есть какая-то инерция. Большая часть этого строительного фонда очень древняя; он не изменится, если не произойдет крупного бедствия. Технологии, на первый взгляд, меняются незаметно; инновации в области виртуальных технологий не сильно повлияют на пользовательские интерфейсы, которые были оптимизированы столетия назад. Но мода на одежду, транспортные средства, музыку и искусство — они изменчивы. Язык тоже немного меняется; это может вас удивить. Но основы остаются прежними... Конечно, этому помогает АВТ.
Методы антивозрастной терапии были доступны каждому на планете на протяжении тысячелетий, но долгая жизнь не привела к социальному застою. На практике большинство людей отказываются от АВТ через несколько столетий, если им посчастливилось избежать несчастного случая на такой долгий срок. Увидев, как после вас выросли четыре, пять или шесть поколений, вы чувствовали, что пришло время потесниться. Итак, среди спокойных лиц пожилых людей всегда были истинно молодые, с новым мышлением, новыми идеями, саморегулирующимся балансом между мудростью и инновациями.
Стиллича, однако, поразило, что новобранцами в вооруженные силы всегда были очень молодые люди. Только молодые думали, что они бессмертны, что было необходимым условием для участия в войне; несмотря на современные технологии, старики знали, что это не так. Но для молодых двадцать семь лет вдали от дома — долгий срок.
— Вы уже поговорили со своей семьей? — спросил он Пеллу.
Пелла поморщилась. — Моя мама выглядит моложе меня. У моего отца хватило порядочности состариться, но они развелись, и у него целая новая семья, с которой я никогда не встречалась. Я отвечала на письма, но... вы знаете.
— Трудно поддерживать светскую беседу.
— Да, сэр.
— У вас есть ориентировочные пакеты с корабля. Они должны помочь. И на флоте есть консультанты. Главное, что нужно помнить, хотя я знаю, что сейчас неподходящее время говорить это: не прячьтесь просто так за работой.
— Как и вы, сэр.
Стиллич поморщился. Что ж, это было правдой. Но его оправданием было то, что у него не было семьи, кроме сына, с которым он никогда по-настоящему не ладил и который на самом деле прожил субъективно больше лет, чем он. — Я не обязательно хороший образец для подражания, первая помощница.
— Извините, сэр. Уверена, что смогу прекрасно приспособиться к временному сдвигу, — покорно сказала Пелла.
— Рад это слышать, коммандер, — раздался грубый голос из тени портала. — Но вопрос в том, готовы ли вы встретиться с адмиралом?
Они оба вытянулись по стойке смирно.
Адмирал Финмер Кейл выступил вперед. Он был крепким мужчиной, застывшим в свои внушительные пятьдесят, таким, каким Стиллич помнил его двадцать семь лет назад. И эмблема солнечной вспышки на его униформе, казалось, сияла ярче самого солнца.
— Вольно.
— Сэр, для меня большая честь снова встретиться с вами.
— Что ж, для меня прошло четверть века, капитан Стиллич, а вы все такая же заноза в заднице, какой были всегда, иначе меня бы сюда сегодня не притащили. Давайте, следуйте за мной.
Они вошли из солнечного света в лифт со стальными стенами. Двери закрылись, и кабина плавно опустилась.
— Должен сказать вам, Стиллич, что я не поддерживаю ни один из выводов вашего анализа. Эта чушь о неминуемой атаке со стороны Альфы.
— Я полагаюсь на вашу мудрость, сэр.
— К сожалению, у вас есть поклонник на еще более высоком посту, чем адмирал флота. Именно поэтому вас вызвали во дворец, а не в штаб флота. — Он ухмыльнулся Пелле. — На самом деле я задал вам неправильный вопрос, коммандер. Вам нужно быть готовым встретиться не с адмиралом, а с императрицей.
У Пеллы отвисла челюсть.
Двери широко распахнулись.
Они осторожно ступили в помещение со стальными стенами, как и в лифте. Центром его была светящаяся плита шириной в несколько метров, вделанная в пол, как плавательный бассейн. Сама комната была лишена украшений, без мебели, за исключением нескольких стульев с жесткими спинками. Здесь никого не было.
— Это большая честь для вас, — сказал адмирал с оттенком зависти. — Для вас обоих. Это одно из ее внутренних святилищ. Я никогда не был здесь раньше. Полагаю, мой совет никогда не был настолько безумным, чтобы привлечь ее внимание. Однако на вашем месте я бы держался подальше от логического бассейна. Императрица доставила его с того, что осталось от Нереиды, спутника Нептуна, и она была бы очень расстроена, если бы вы попали туда...
— Что, — спросила Пелла, явно очарованная, — такое логический бассейн?
Они осторожно посмотрели, не подходя ближе. Внутри светящейся жидкости извивался свет, похожий на червя.
Адмирал сказал: — Внутренняя часть представляет собой решетку из бакитрубок — углеродных нанотрубок с примесью ядер железа. Это своего рода хранилище данных, созданное наноботами, которые выделили решетку, миллиардами терпеливых маленьких работников. Здесь огромное количество данных, ожидающих, когда их извлекут.
Пелла выглядела озадаченной. — Данные о чем?
— Метаматематика.
— Сэр?
Стиллич кое-что слышал об этой одержимости императрицы. — Первая помощница, этот бассейн был создан ученым-изгоем по имени Хайсмит Марсден. Это было более тысячелетия назад. Его хранилища данных, обнаруженные на Нереиде, содержали фрагментированный каталог математических вариантов, все они основаны на постулатах арифметики, но различаются по разрешению неразрешимых гипотез.
— Неразрешимость. Вы говорите о теоремах неполноты, — сказала Пелла.
— Верно. Ни одна логическая система, достаточно богатая, чтобы содержать аксиомы простой арифметики, никогда не может быть завершена. Всегда можно построить утверждения, которые нельзя ни опровергнуть, ни доказать путем дедукции из аксиом. Вместо этого ваша логическая система должна быть обогащена путем включения истинности или ложности таких утверждений в качестве дополнительных аксиом.
Пелла сказала: — Таким образом, можно создать множество версий математики, добавив эти аксиомы "истина-ложь".
— Да. Из-за неполноты существует бесконечное количество таких математических вариантов, распространяющихся подобно ветвям дерева... Кажется, Марсден составлял огромный каталог все более полных логических систем.
— Почему?
Адмирал ухмыльнулся. — Почему бы и нет? Там есть огромная математическая вселенная, которую нужно исследовать, коммандер.
— Так что же стало с Марсденом?
— Он работал нелегально, по законам разумности своего времени. Но не дожил до предъявления обвинения.
— При чем тут разум?
— При всем. — Новый голос был слабым.
Послышалось жужжание сервомоторов. В комнате появилась императрица Шира XXXII, ее худощавое тело, завернутое в небесно-голубое покрывало, ехало в золотом инвалидном кресле. Все они поклонились, но Шира раздраженно покачала головой. — Нет необходимости падать ниц. Мы здесь для того, чтобы работать.
Стиллич осмелился взглянуть на свою императрицу. Под покрывалом она была худощавой до костлявости. Ее кожа была желтоватой, глаза с темными ободками — голубыми, огромными и, по-видимому, без ресниц; ее лицо с выступающими зубами и скулами напоминало скелет. Ее скальп был выбрит, и Стилличу было трудно не пялиться на четкие линии ее черепа.
Императрица сказала: — Ты, девочка. Ты интересовалась разумом.
Стиллич восхитился хладнокровием Пеллы, когда она ответила. — Да, мэм.
— В этом логическом бассейне есть разум. — Шира подалась вперед, в ее глазах отразился холодный свет бассейна. — Я сама с трудом понимаю это. Эти структуры света — фактически, логики — разумны. Живые существа — но искусственные — населяющие решетку бакитрубок, живущие и умирающие в метаматематической атмосфере, отделяющиеся друг от друга, как амебы, когда они усваивают неразрешимые постулаты. Это резервуар для размножения, коммандер. И то, что это порождает, — это интеллект, построенный на математических утверждениях.
— Да, мэм.
Стиллич гордился сухим, сдержанным ответом своей подчиненной. Он уставился на лужицу света. Ему страстно хотелось узнать, что Шира могла здесь делать, играя с этим странным, древним резервуаром некогда незаконного разума, бассейном метаматематики. Особенно с тех пор, как изобретатель этого логического бассейна, Хайсмит Марсден, был убит им. Но императрица могла делать все, что ей заблагорассудится.
Шира повернулась к Стилличу. — Вы присылали очень тревожные отчеты, капитан Стиллич, откуда-то со звезд. Несмотря на наилучший совет адмирала, я думаю, нам есть что обсудить.
Стиллич не ожидал, что будет беседовать с самой императрицей. Он взглянул на адмирала.
Кейл развел руками. — Продолжайте, капитан, это ваше шоу. — Он пододвинул стул и сел.
Стиллич облизнул губы. — Очень хорошо, мэм... — с помощью текстовых и виртуальных графических изображений, спроецированных с инфопанели Пеллы, он резюмировал свои растущие подозрения относительно намерений колонистов на Альфе, подкрепленные подозрениями относительно восстановленных космических кораблей на Тау Кита.
