Осталось выяснить самые мелочи.
Как добраться до складов за весьма ограниченное время.
И что может сделать со здоровущим складом один умный и решительный енот? Нет-нет, сделать-то он может многое, но надо БЫСТРО! Чтобы Соня не волновалась.
Итак, великий интернет? Помоги пушистому енотику решить эту задачу?
Получалось, что достаточно многое. Если так подумать... любое здание хорошо защищено от людей. Но в каждом здании есть крысы и мыши, есть щели и лазы, есть места, в которые прекрасно пролезет животное. Тем более, он.
Но дальше-то как?
Без подручных средств сложно! Что такое ток, Евгений уже понял, сам хотел лапу в розетку сунуть, Марта не дала. Даже мультфильм ему включила, показывающий, что нельзя делать в квартире.*
*— есть такие, прим. авт.
Так что Евгений знал и про газ, и про воду, и про электричество, хотя и не понимал, как оно устроено. А вот есть ли все это на складе? И что именно там можно сделать?
Интернет послушно предоставил ему кучу роликов, которые Евгений внимательно смотрел.
Смотрел, анализировал, приходил к выводу, что можно сделать много чего хорошего. Но для этого надо ехать и смотреть на месте. Разведка, а потом действие, иначе не получится.
Вывод?
Евгений съездит, не поленится. Надо только придумать, как это лучше сделать.
Сколько всего хорошего здесь люди изобрели! И все показано, даже, как спички зажигать, на все свои ролики сняты. Евгению с непривычки пришлось сложновато, но за несколько дней хороший план он разработал. Осталось дождаться подходящего момента.
Рамира
Фелиция Виран посмотрела на мужа, который расслаблялся после сытного ужина.
Картина счастливой жизни.
Здоровущее кресло, чашка с горячим ягодным взваром, несколько пирожных на тарелочке — вино Леонид Виран не любил, и вообще был редким сладкоежкой. Фелиция тоже сладкое уважала, поэтому чуточку пополнела. Но мужу ее фигура нравилась, так что переживать?
И детей у них уже трое, это тоже повлияло немножечко.
Но сейчас малышня спит, в доме тихо, и можно опуститься рядом с мужем в кресло, благо, оно на двоих и рассчитано. И прижаться к любимому человеку, и немножко помолчать.
Вот так, вдвоем, поуютничать, глядя в окно, и подумать, что там темно и холодно, а здесь тепло, тихо и радостно, потому что в доме живет любовь.
Живет уже пятнадцать лет, даже чуть побольше, и согревает всех обитателей. А ведь ее могло и не быть... могло, если бы не Евгений.
Фелиция хорошо помнила угрюмого и вечно всем недовольного мальчишку, суховатого и скупого на эмоции. Помнила... только вот Евгений оказался вовсе не таким.
Фелиция была одной из тех, кого в качестве возможной партии для внука одобрял дед Евгения. Мальчик должен был с раннего детства общаться с девочками, присматриваться, искать себе пару, так, потихоньку, ненавязчиво.
А КАК это делается в аристократических семьях? Вот, именно так...
Нет-нет, можно и развлечение устроить для идиотов. То есть ждать, пока дети вырастут, и помолвить абы с кем, и получить вполне закономерные и логичные бунт и возмущение.
Можно. Только обычно в аристократических семьях делают не так. А ездят друг к другу в гости, на несколько дней, устраивают детские праздники, знакомят детей, и ни на кого не давят. Не хочешь дружить с Мишей — дружи с Сашей. Не нравится тебе Таня? Будет тебе Лида.
Вот так, потихоньку, и складывается круг общения, завязываются отношения, закладываются фундаменты союзов... понятно, выгода тоже роль играет. Но это все потихоньку, полегоньку корректируется. А самодурство... всякое бывает в жизни, никто и не спорит, но зачем ломать и гнуть, если можно аккуратно и незаметно подправлять и направлять?
Дети этого и не замечают, а потом с такой гордостью говорят родителям, что ОНИ РЕШИЛИ!
Родители соглашаются и кивают, и радуются за детей. Конечно, ОНИ решили, и пусть они будут счастливы. С достойным человеком из хорошей семьи, желательно, богатым и без вредных привычек.
Так Евгений и оказался в одной компании с Фелицией. И не дружили они вовсе, просто в один момент Евгения решили поколотить за его угрюмость, ну и просто так, а чего он тут? У детей случается. А Фелиция, неожиданно даже сама для себя, кинулась на его защиту. Пользы от нее было не слишком много, но кусалась она хорошо. Один из обидчиков сразу драться передумал, а с двумя другими и Евгений справился.
Так дружба между ними и началась. Только вот дружба, не любовь.
Евгений не нравился Фелиции. Именно как мужчина... вот бывает такое! Он красивый, умный, он способный, но... он же тебе, как брат! Какие любови-моркови? Инцест настоящий!
Фелиция?
Она нравилась Евгению, но именно, что нравилась. Как подруга, не как женщина. Евгений дураком не был, и понял, пожениться они могут, только счастья в таком браке не получится. Никогда.
Она будет в своей медицине по уши, он в своих делах, а встречаться только в постели? И так живут. Но... в юности на это решиться было трудно, а потом Фелиция встретила Леонида. И влюбилась по уши!
Она хирург, он тоже доктор, только детский, общих тем для разговора — не перебрать, работают в одной больнице, разница в возрасте около шести лет, оба талантливые, оба с характерами...
Вспыхнуло между ними мгновенно. Только вот Фелиция — Рейнард, а Леонид — Виран. А семья там в разы беднее, чем Отт.
Родители и начали губы кривить, да возмущаться. Мол, можно бы и на Евгения нацелиться, а ты, дочка...
Вопрос решил сам Евгений, который нагло побеседовал с женихом, убедился, что Фели сделала достойный выбор, потом помог ему удрать с Фелицией, а после заключения полного родового брака уже и родители не возражали. Сейчас у Фелиции уже трое детей, и она еще о ребенке подумает, и знает, что может забеременеть. Идеальное у них совпадение с Леонидом, а такое редко бывает, и все дети, как на подбор, одаренные, все сильные, и дедушки-бабушки в них души не чают. Так что Евгению Фелиция была кое-чем обязана.
Осталось только поговорить осторожно с Леонидом.
— Ленечка...
Рассказ супруги Леонид внимательно выслушал. И подвел короткий итог.
— Фели, можешь на меня рассчитывать. Любая помощь, какая понадобится.
Фелиция в этом и не сомневалась. И с удовольствием поцеловала мужа в уголок губ.
— Ты у меня лучший из мужчин. Я сегодня уже об этом говорила?
— Я послушаю в любой момент, — Леонид поднялся из кресла и потянул жену за собой. Можно бы и на руки ее поднять, но это нерационально, так они быстрее доберутся до спальни. И тише, что немаловажно. С тремя-то детьми в доме!
Фелиция хихикнула, и отправилась рассказывать мужу, какой он замечательный.
А что?
Ни запретов, ни возмущений, скажешь, что надо сделать — пойду и сделаю. Очень она удачно замуж вышла.
Россия
— Соня, чем ты так насолила Кучеровым?
Наталья Алексеевна Лебедева, хозяйка салона красоты, в котором и работала Соня, в салоне появлялась регулярно. Раз в три дня.
Спрашивала, что нужно по расходникам, проверяла журналы, забирала выручку... чаще ездить ей было не обязательно. Камеры стояли, камеры работали, и выводили все на ее компьютер. В любой момент она могла просмотреть все записи.
Ну и чего еще надо?
Контроль есть, а постоянно над душой у мастеров торчать — дело глупое.
Соня вздохнула.
— Это долгая история...
— А все же?
— Семен Кучеров — мой бывший муж. Сейчас он решил жениться второй раз, и хочет, чтобы я отказалась от алиментов, ну и от отцовства, там как-то это можно... чтобы Марта была без отца, а он свободен. Любовь Николаевна, бывшая свекровь, ко мне приезжала, предлагала все это оформить. Даже отступные обещала. Я отказалась.
— Вот падла, — Инна об этом еще не знала, Соне даже рассказывать было противно.
Как это называется — испанский стыд? Или эмпатическое смущение? Когда гадость делает другой человек, а тошно от этого тебе.
Наталья Алексеевна задумчиво кивнула.
— Твоя бывшая свекровь мне сегодня звонила. Минут сорок отняла от рабочего времени. Не представляю, как ты с ней рядом жила, я после одного разговора себя чувствовала, как дерьма наевшись.
Соня только глаза опустила. Как жила... это же мама ЕЕ СЕНЕЧКИ! Сеня ее любит, значит, и Соня полюбит, правда же? Дискуссии тут неуместны. Даже если эта мама смотрит на тебя, именно как на кучку дерьма на столе.
— Любовь Николаевна бывает на редкость гадкой.
А уж что она наговорить может! Даже думать тошно и противно!
Врать Соне уже не хотелось. Пока она была частью семьи Кучеровых, она молчала, и язык прикусывала. Сейчас она сама по себе, они сами по себе, и скрывать тут нечего. Сеня — тряпка и подкаблучник, его мамаша — гадюка ядовитая. А кто не верит, пусть сам с ними поживет, Соня его честно предупреждала.
— А ты мастерица художественных преуменьшений, — развеселилась Наталья Алексеевна. — Твоя свекровь — редкостная тварь. Если ее в аквариум с пираньями засунуть, так бедные рыбки отравятся.
Соня об этом отлично знала.
Но — ваши пираньи, вы их и спасайте.
— Наверняка, она просила, чтобы вы меня уволили.
Наталья Алексеевна стала серьезной.
— Угадала. Лучше всего — по статье, с волчьим билетом, так, чтобы тебя никто и никуда не взял. В противном случае обещала мне организовать кучу неприятностей.
Соня вздохнула. А что тут скажешь? Что хозяйка захочет, то и сделает, ей какой интерес ввязываться в драку из-за Сони? Она ей кто?
Да никто, а в этой жизни каждый сам за себя, так-то...
— Вы меня уволите по статье — или можно самой уйти?
Владелица салона подняла ухоженные брови.
— С чего бы? Ты хорошо работаешь, расходы и выручка, все соответствует, клиентов ты новых привела, салон приносит прибыль, с Инной вы хорошо ладите — и я должна тебя уволить?
— Ну...
Соня догадывалась, что могла пообещать Любовь Николаевна. Но Наталья Алексеевна была невозмутима, как Будда.
— Я очень мило поговорила с твоей свекровью. И сказала, что если она желает себе неприятностей, я готова с ней помериться силами.
Соня и Инна одинаково разинули рты. Такого они точно не ожидали.
— На каждую ее кляузу, я готова ответить своей, на каждый шаг в мою сторону — тремя шагами к ней. И попросила сына позвонить Семену Кучерову.
Ээээээ... а кто у нас сын? Волшебник?
— Мой мальчик работает пожарным инспектором, — нежно улыбнулась Наталья Алексеевна.
Соня с Инной еще раз переглянулись. А, ну тогда понятно. Связываться с пожарниками? Конечно, можно, но уж больно много ты потом себе проблем нагребешь! Не надо бы кидаться камнями, если живешь в стеклянном доме, ой, не надо! У Сени там и склады, и еще кое-что... найти у него нарушения пожарных норм?
Ха!
Да в его бизнесе не выжить, если все по правилам делать! Соня точно знала, что муж платил, и хорошие деньги, чтобы его не трогали. А сейчас ведь будут не просто трогать, будут активно копать!
Наталья Алексеевна свела брови к переносице, наплевав на все мимические морщинки.
— Я не для того день и ночь работала, чтобы мне каждая жаба угрожать пыталась! Да и знаю я Кучерову, хоть и шапочно, такая если один раз тебя согнет, потом никогда с шеи не слезет.
Соня только тяжело вздохнула. Она об этом знала не понаслышке.
— Работай спокойно, будь вежлива с клиентами и не нарушай никаких правил, поняла? А я тебя увольнять не собираюсь.
— Спасибо, Наталья Алексеевна.
— Не стоит благодарности.
Наталья Алексеевна скромно промолчала о своей жизни. Нет, не просто так она взялась защищать Соню, вовремя колыхнулось в ней прошлое. И развод свой она хорошо помнила, и колотушки от мужа, алкаша и гуляки, и свекровь свою, которая в те времена еще просто девчонку Наташку, гнобила, как могла, и ходила, всем говорила, какая она, Наталья, плохая, да как она ее мальчика не любит — не понимает — не уважает — до бутылки довела...
Тогда Наталья Алексеевна так натерпелась, что сейчас просто не смогла принять выгодное решение. Рука не поднялась.
И то сказать: Соня девчонка честная и порядочная, сама малышку поднимает, что, Наталья Алексеевна не знает, что ли? Просто не знала, что это те самые Кучеровы.
Но и на них управа найтись может это Соне они кажутся богатыми и важными, а вот Наталье Алексеевне, с ее точки зрения — не очень. Сене Кучерову хочется жить хорошо, и его матери тоже. Вот Кучеров-старший, когда жив был, дела вел спокойно и адекватно, не шиковал, на джипах не ездил, жену бриллиантами обвешивал, но умеренно. А сейчас они с цепи сорвались.
А на роскошную жизнь кредиты нужны
А кредиты тем и плохи, что их отдавать приходится.
Рано или поздно рухнет благополучие Кучеровых, если Наталья Алексеевна решит помочь, это раньше случится, если не полезет, то позже. Что ж, первая она не полезет, но и прогибать себя не даст.
Ей деньги нужны не для того, чтобы бриллианты покупать, для не деньги — это независимость от обстоятельств и людей. И сейчас она этим пользуется.
Рамира
Юрей Отт рухнул в кресло и вытянул ноги.
Ревея тут же подсунула ему тапочки, и подвинула чашку с горячим шоколадом. Юрей отхлебнул глоток, и досадливо поморщился.
— Кофе свари! Я весь день ездил, я устал...
— Да, дорогой, конечно!
Ревея послушно забрала шоколад, и унесла на кухню. И опять промолчала. Она-то его варила как раз к приходу мужа, чтобы свежий был, не разогретый... выглядывала дражайшего супруга... за столько лет брака она ему и угождать привыкла, и вкусы его знала... да много чего она о муже знала.
И что Юрей ей изменяет, и с кем, и даже где именно. Знала, и опять молчала, и терпела, и молилась, и надеялась на лучшее, вот уже тридцать пять лет надеялась. Со стороны — счастливая семья.
Муж, глава семьи, жена — его опора и помощница, дочка растет... не красавица? Ну... весьма себе не красавица. Зато умница.
Ревея отлично знала, что внешность у нее... ей и мать говорила держаться за мужа, если кто на ее, дуру, позарится. Мол, с ее-то мордой, дурака и не найдется, век одна вековать будет. Пилила, шипела, ну и добилась своего. К двадцати годам Ревея себя женщиной даже не чувствовала, именно, что лошадь бесполая. Где уж девушке было подумать о чем-то другом, засомневаться — ей же это в голову с детства вкладывали! Вот, мать у нее красотка, а Ревея вся в отца, страшная, как кобыла... тощая, мосластая... помочь дочери подчеркнуть свои сильные стороны и скрыть недостатки? Мамаша даже и не пыталась, то ли ума не хватило, то ли души.*
*— лично наблюдала такую семью, прим. авт.
Так что встреча с Юреем была практически предрешена.
Мелкий домашний тиранчик и дурак нюхом почуял жертву. Надо отдать должное этой категории существ, чувствительность у них развита отлично, от некоторых женщин их ураганом относит, а к другим они липнут. Знают, кого можно прогнуть под себя и переломать, а тут и ломать-то не требовалось, практически. С одной стороны Юрей внушал жене, какую он оказал ей честь своим предложением, с другой ее мамаша пилила. Долго усердствовать и не пришлось.
