Принц-потеряшка

— А вот, что я придумал. Давай, Кирилл, мы с тобой съездим в клинику Склифосовского, там и проверим твои способности. Главврачом там работает мой друг и однокурсник, Метцлер Николай Маркович, замечательный врач, хирург, великолепный администратор и просто хороший человек.

* * *

21 августа 1991 года, среда.

* * *

21 августа 1991 года, среда, 13:00, Москва, клиника Склифосовского, кабинет главврача.

— И ты туда же, Стёпа! Как же меня достали эти экстрасенсы. Лезут из всех щелей, как тараканы, право слово.

— Я сразу предупредил, что мой приход неофициальный, не хочешь, неволить не буду. Тем более, что СССР, как мне кажется, доживает последние денёчки, а вместе с ним и мы, члены его правительства. Как врач я квалификацию уже потерял, так как не практиковал уже больше пяти лет. Так что обратно в медицину, если я и вернусь, то только на административную должность. Но, таких, как я будет много, так что лично для себя ничего хорошего не жду.

— С твоей оценкой текущих событий я спорить не возьмусь, скорее соглашусь. А тебе могу посоветовать открыть свою частную клинику. Воспользуйся своими связями, возьми в аренду какое-нибудь здание, потом постепенно разбогатеешь, закупишь современное оборудование, главное всё будет зависеть только от тебя. Разрешение на открытие сейчас получай, пока ты ещё замминистра. Подсуетись, Стёпа. Под лежачий камень вода не течёт.

— Я подумаю над твоими словами, спасибо за совет. Слушай, я не стал сразу спрашивать, но и не спросить не могу. Ты почему с тростью ходишь? Что случилось?

— Ты не поверишь, я вляпался в ДТП. Столкнулись две черные волги. В одной был я с водителем, другая была из вашей конторы, правительственная, слава богу, без пассажиров, так что пострадал я один. Повредил коленный сустав, сделали уже две операции. Собираются делать третью, но надежды на восстановление мало. Сказали, что хромота, скорее всего, останется навсегда. Но у операционного стола стоять могу. Ходить тяжело, нога устаёт, а стоять могу долго, так что оперировать продолжаю.

Николай Маркович тяжело встал, опираясь на столешницу и трость, показывая, что разговор окончен. Вышли в приёмную, где сидел в ожидании Кирилл.

— Пойдём, Кирилл, — сказал Степан Иванович, здесь тоже не поверили в твои способности.

Кирилл перевёл взгляд на прихрамывающего мужчину с тростью и насмешливыми глазами и вдруг разозлился. Он спросил у Степана Ивановича, головой указывая на его спутника:

— Это ваш друг?

— Он самый, познакомься, Николай Маркович Метцлер, главврач Склифа.

— Разрешите задать вам один вопрос, Николай Маркович.

Метцлер поморщился, но снисходительно кивнул, разрешая. Кирилл холодно и отрешённо посмотрел на него и спросил:

— У вас есть уникальная возможность вернуть себе здоровую ногу за 15 минут. От вас ничего не требуется, кроме вашего согласия. Предлагаю только один раз. Да или нет?

Главврач не ожидал такого наезда и слегка оторопел, но потом его лицо начало наливаться кровью, и он собирался дать резкую отповедь этому юнцу, как услышал от него ещё одно замечание, данное высокомерным снисходительным тоном:

— Ха, да вам и нервишки с сердечно-сосудистой не мешает подлечить, а, то так и до инфаркта себя доведёте.

Однако, тут решил вмешаться Степан Иванович, он посмотрел на Кирилла и строго сказал:

— Кирилл! Прекрати немедленно!

Потом он повернулся к главврачу и добавил:

— Извини моего приёмного сына. Он у меня ещё получит за своё неподобающее поведение.

Кирилл, услышав, что Степан Иванович назвал его сыном, расплылся в довольной улыбке, а его приказной тон пропустил мимо ушей. В приёмной, где проходил разговор, кроме них и секретарши Николая Марковича никого не было. Но секретарша, молодая женщина лет 25-30 с правильными чертами усталого лица внимательно прислушивалась к разговору, и когда тот достиг своей кульминации, неожиданно вступила в него:

— Николай Маркович, а меня этот молодой человек от желудочной боли только что избавил. У меня язва 12-типерстной кишки, и он сказал, что исцелил её. Говорит, что теперь я могу водку гвоздями закусывать, и мне ничего не будет.

Из Николая Марковича как будто воздух выпустили, весь его гнев куда-то улетучился, и он сказал, обращаясь к Кириллу:

— Я согласен. Пошли в кабинет.

Степан Иванович удивлённо поднял брови, но промолчал, и они вернулись в кабинет главврача.

— Вы главное, не нагружайте больную ногу, а так можете сидеть и заниматься своими делами, а я тут на диванчике посижу, — сказал Кирилл, направляясь на большой кожаный диван, обтянутый чёрного цвета кожей, с высокой спинкой. Изделие советской мебельной промышленности чуть ли не полувековой давности.

На самом деле, Кирилл начал подготовку к лечению доктора сразу же, как только увидел его. Для восстановления колена ему нужно было сначала обработать его своим энергетическим лучом с подачей магической энергии, а затем наложить на него специальное лечебное плетение. Колено восстанавливалось по образу и подобию соседнего здорового. И потом, сидя в приёмной, Кирилл не терял времени зря, а занимался изучением этого плетения, а затем тренировался в его исполнении. И всё это под многократным ускорением, прервавшись, на пять минут, чтобы избавить секретаршу от язвы. Исцелить её было на пару порядков легче. Там было достаточно простого облучения воспалённого участка и совсем немного магической энергии.

К тому времени, когда мужчины вышли из кабинета и, прощаясь, пожимали друг другу руки, он был полностью подготовлен. И вот сейчас у него всё получилось, наложенное на искорёженное колено плетение начало свою восстановительную работу. Теперь уже от него ничего не зависит, и они могут уходить.

Глава 8. Экстрасенс

21 августа 1991 года, среда, 14:15. Ил-62 с путчистами на борту вылетел в Крым к Горбачеву.

* * *

Потекли минуты ожидания. От нечего делать, Кирилл стал исследовать сердечно-сосудистую систему главного врача института скорой помощи имени Склифосовского. Она была у него во вполне удовлетворительном состоянии, однако дополнительная чистка сосудов никому не помешает. Как это делать, Кирилл уже знал и запустил процесс, повторяя то, что уже делал со своим соседом, когда лежал в палате районной больницы. Процесс очистки займёт около часа и его наблюдение за этим процессом больше не требуется.

Тем временем, главврач не сидел без дела, он сидел за своим рабочим столом и что-то писал. Пару раз он звонил по телефону. Наконец, Эми подсказала Кириллу, что процесс исцеления колена полностью завершился и в этот момент позвонил телефон. Главврач снял трубку, и почти сразу его лицо стало внимательным и напряжённым. По-видимому, его абонент представлялся и когда тот закончил, он тоже представился:

— Главный врач клиники Склифосовского, Метцлер, слушаю вас товарищ президент очень внимательно, — и замолчал, продолжая слушать своего высокопоставленного абонента.

Метцлер положил трубку, вышел из-за стола, посмотрел на своих гостей и сказал:

— Прошу прощения, но обстоятельства вынуждают меня покинуть вас. Меня вызывает президент России.

Тут он сделал приглашающий жест в направлении выхода из кабинета и вдруг замер. Он сразу не понял, что встал из-за своего рабочего стола легко и непринуждённо, как когда-то до аварии. Посмотрел недоверчиво вниз на свою больную ногу и осторожно переступил с ноги на ногу. Потом чуть-чуть присел и выпрямился, присел сильнее, встал. Присел, как мог низко и легко встал. Потом шагнул к Кириллу, схватил его в охапку и, обняв, сказал:

— Спасибо, сынок. Если этот тип, — он показал на Степана Ивановича, — тебя не усыновит, это сделаю я. Помни об этом. Мы ещё обязательно увидимся, а сейчас мне нужно срочно ехать. Я выезжаю вместе с дежурной бригадой.

Вдруг он замер, посмотрел на Степана Ивановича и сказал ему:

— Развязка с ГКЧП близка. Не упусти момент, помни, что я тебе сказал. Может, ты поедешь вместе со мной?

Степан кивнул, светлея лицом. Он понял, что сейчас решается его судьба.

— А Кирилла с собой возьмём? — спросил он Метцлера.

— Кирилла? Зачем? А хотя ...

Он посмотрел на Кирилла, потом на Степана и, повернувшись к секретарше, сказал:

— Лариса, быстро собирайся, хватай тревожный чемоданчик, поедем в Белый дом. Кирилл будет на тебе. Слушайся её, парень, у тебя появился шанс познакомиться с президентом России.

Последние слова он адресовал Кириллу, а сам пошёл, увлекая за собой Степана Ивановича. И они вышли из кабинета.

Когда Кирилл с Ларисой спустились на лифте на первый этаж и вышли на улицу, их уже ждали. Перед ними стояла машина скорой помощи и чёрная волга. Рядом стояли Метцлер с Агровым и махали им руками:

— Быстрее, быстрее, нас уже ждут.

Лариса, держа Кирилла за руку и увлекая его за собой, побежала к волге, к открытой задней дверке. Метцлер с Агровым сели в машину скорой помощи.

Едва они успели сесть, как машина рванулась вперёд, вплотную держась за машиной скорой помощи, которая мчалась впереди, завывая сиреной. Кирилл ощущал тепло идущее от прижавшейся к нему Ларисы. Вообще-то она понравилась ему с первого взгляда. Высокая, на голову его выше (она вообще была высокая, выше многих мужчин), имела потрясающую фигуру с худым продолговатым лицом, с ярко-зелёными глазами и короткой причёской каштановых волос, убранных под белую медицинскую шапочку.

В приёмной Метцлера она сидела в лёгком светлом платье и не сводила с него глаз. Сейчас она была одета, как медсестра. Кирилл, ощущая своим плечом её тугую грудь, поймал себя на мысли, что он гадает, есть у неё что-нибудь под халатом или нет.

К тому же, обхватив его правой рукой за плечи, а левую ладошку положив на его бедро, она жарко шептала, наклонившись к его уху:

— Кирюшенька, как я тебя благодарна. Ты не можешь себе представить, что я перенесла за годы своей болезни. Постоянные боли в желудке, сезонные обострения, из дома без лекарств не выходила. Я так устала бороться со своей язвой, что хотела уже лечь на операцию. А эти бесконечные диеты. Ты заметил, какая я худая. Ты думаешь, что я старуха и мне же за тридцать, да? А ведь я ещё молодая. Мне недавно исполнилось всего лишь 24 года. А тебе, сколько лет, золотко?

Кирилл повернул к ней голову и неожиданно, в упор встретился с ней глазами. Их лица почти соприкасались.

— Пятнадцать, — прошептал Кирилл, — почти, у меня день рождения через месяц.

В этот момент машина пошла на поворот и Ларису повело в сторону Кирилла, и она мгновенно этим воспользовалась, прильнув своими губами к его губам.

— Ммм...м, какой ты сладенький, — прошептала она. — Скажи, я тебе нравлюсь?

Кирилл облизнул губы и признался:

— Я в тебя сразу влюбился.

— А в жёны меня возьмёшь?

— Да.

— Тогда сделай мне предложение как полагается.

— Эми!!! — мысленно завопил Кирилл, вызывая свою незаменимую помощницу.

Всё общение с искином прошло за два вдоха, после чего Кирилл горько вздохнул и сказал:

— Прости меня, Лариса. Я обязательно сделаю тебе предложение руки и сердца, но чуть позже, сейчас я не готов. Я хочу сделать это в торжественной обстановке, в присутствии твоих родителей и подруг, подарить тебе цветы и обручальное кольцо. Более того, я хочу, чтобы у нас был свой дом. Не комната в коммуналке и даже не квартира, а большой дом с большим участком земли.

Лариса слушала Кирилла, затаив дыхание. С её стороны это было игрой, лёгким флиртом, а мальчик принял это за чистую монету. "Какая же я дура и скотина", — подумала она. Но, когда до неё дошли его последние слова о доме, она пересмотрела своё отношение к происходящему.

А мальчик-то уже мужчина. Редко, кто в его возрасте думает о таких вещах, да ещё столь серьёзно и ответственно. Встретит ли она на своём жизненном пути такого, как Кирилл? Вряд ли. У неё был парень, в которого она влюбилась, когда училась в медучилище, и было ей столько же, сколько сейчас Кириллу. Первая любовь редко бывает удачной. Не была она удачной и у Ларисы. Было у неё ещё две попытки завести семью и обе закончились неудачно. Так чего же ждать?

"А ведь всё равно придётся ждать, — подумала она, — ему ещё 15 лет даже нет, — продолжала она размышлять, — но если она через год, когда ему будет 16 лет, от него понесёт, то их брак могут зарегистрировать".

— Сколько лет мне придётся ждать тебя, Кирюша? Пока у тебя появится своя усадьба с большим домом.

— Не больше года, Лариса, не больше года. Скорее всего, даже раньше.

— На чем основана твоя уверенность?

— Ты уже забыла, что я целитель? — прошептал ей на ухо Кирилл. — Как ты думаешь, смогу я за год заработать за границей на дом с усадьбой?

— Точно, это я не учла. Кирюша, а ведь тебе, наверное, будет нужна команда помощников. Ты меня возьмёшь к себе помощницей? Я ведь, Кирюша, не секретарь делопроизводитель, я хирургическая сестра, опытная и говорят, что очень хорошая. Николай Маркович на все свои операции меня берет. У него сейчас секретарша на больничном, и я её временно подменяю.

— Да, Лариса, конечно возьму. Я теперь тебя никуда от себя не отпущу и никому не отдам.

— Скажи, Кирюша, а тебя не смущает, что я выше тебя ростом?

— Ни капельки не смущает, мне нравятся высокие девушки. Кроме того, я ещё подрасту за пару лет. У тебя сейчас какой рост?

— 185 см, — ответила Лариса.

— А у меня будет 190 см, — пообещал Кирилл.

— А какой рост у тебя сейчас, — не унималась Лариса.

— 175 см, — ответил Кирилл. Недавно в больнице измеряли.

Дальше они до конца поездки не проронили ни слова. Кирилл блаженствовал, теперь, когда у него появилась подружка, он никогда не будет одинок. Он положил голову Ларисе на плечо и закрыл глаза.