Веселенькое начало нашего первого года совместной жизни постепенно серело, ажиотаж вокруг Призрака поутих. Приживанию клички способствовал легкий ореол покрова феникса, черного как наиболее развитого и применяемого — синяки от ударов под ним заживали долго и болезненно, обоюдно, впрочем, что стимулировало с фантазией выкладываться на клон-ринге. Саске привык выходить из уютного дома как на войну, а все его улыбки и веселый, искренний смех доставались мне одному. Вынужденная мера входила в привычку, маска приклеивалась. Быть может, будь Хатаке Какаши компанейским и более внимательным к нуждам опекаемого, такого замыкания удалось бы избежать, но нет, его выразительный глаз воспевал оду господину Молчанию, радуя своим присутствием тем чаще, чем молчаливее проходили обеды или ужины, по его выбору. Мои намеки на подслушку и не заглохший интерес со стороны властей Саске игнорировал, упорно не идя первым на контакт с белобрысым взрослым, даже когда я сделал жест доброй воли и за два месяца (незаметно, в счет общего выроста и крепчания) постепенно выправил его ушные раковины до весьма миловидных, хе-хе, привлекающих еще больше девичьего внимания. Труд в итоге мне поставили в упрек и обиделись, ну да на обиженных воду возят, хе-хе, в прямом смысле. Приходилось своими силами посредством сновидений изредка стравливать с пацанвой (подогреванием интереса девчонок активно занимались их родители — завидный жених!), чтобы умасливать наблюдателей и поддерживать на уровне его самооценку. Но действовал очень осторожно — в Конохе имелись силы, с которыми нам рано сталкиваться лоб в лоб, как ни крути.

Глава 8. Ирука-сэнсэй

— Саске!..

— Смотрите, он идет!

— Ах!..

— Пф...

— Саске-тя-а-ан...

— Ня!

— Кх...

— Чёрт!

— Хе-хе-хе, чертова дюжина на одного тебя, аха-ха-ха!

— Краса-авчик!..

— Фр...

— Ох, он будет только моим!

— М?!

— Нет, моим!

— Гн! — Фн!

— Успокоились все! — Раздался громогласный голос, едва секунда в секунду последний из набранного класса ступил на истертый зеленый ковер внутреннего дворика для переклички. Ирука поспешил взять ситуацию под контроль. — Кхе-кхе... Стройсь в линию! Итак, весь первый класс в сборе... — с привычным смирением перед неизбежным ворохом все тех же проблем в новых лицах обозревая разношерстную толпу, с трудом нашедшую дугообразную линию. С одной стороны пришедшее последним синее, с другой пришедшее первым оранжевое, посередке цветастое, причем все аляповато накрашенное с драками собралось у одного края. — Запомните этот великий день, дети, день поступления в Академию Шиноби Конохагакуре! — Торжественно объявил шиноби в зеленоватой одежде и шрамом поперек носа, видя коллекцию из наибольшего числа лиц с наименьшим энтузиазмом и вниманием слушавших вступительную речь своего сэнсэя за всю его учебную практику.

— Хай!

— Я Умино Ирука, ваш сэнсэй. Вас ожидает тернистый путь, но разве вы не затем пришлю сюда, чтобы стать шиноби? — Безнадежно пытаясь привлечь внимание.

— Хай! — Вновь нестройно и местами вяло ответил хор, женской частью то и дело косясь не на распинающегося перед тридцатью детьми на лужайке, а на стоявшего в голове строя. Ну и пусть, что голова у выхода со двора, а конец у входа в главное здание академии.

— Ах, какой у него голос!.. — раздался чей-то громкий шепот вместо "хай".

— Ужас какой, давай прямо сейчас экстерном сдадим сразу выпускной экзамен, а? Ну пожа-алуйста!..

— Цени тот факт, что сильнейшие кланы Конохи ради тебя на целый год задержали поступление своих отпрысков. Да и труды Какаши, за тебя, между прочим, собравшего весь пакет документов для поступления без вступительных проверок.

— Не льсти, у Них на то стопка причин, а Он через силу выполнил свою миссию и был таков.

— Очевидно и временно недоказуемо.

— Все внимание! Объясняю один раз, кто прослушает и не справиться, будет целый год ежедневно оставаться на продленку, убираясь в аудиториях, моя доски, полы и... все? туалеты, — в гробовой тишине жестко "обрадовал" класс Ирука, добившись желанной тишины и внимания к себе.

Обычно его приветствие отличалось многословностью и угроз не несло. Обведя притихший строй строгим взглядом и удовлетворившись выпученными глазами и скривившимися рожицами, учитель младших классов сноровисто вытащил из грудного кармана свиток, раскатал его в воздухе левой и хлопнул правой по открывшейся на нем печати. Хлоп! Перед ним появился массивный круглый трехногий стол с кульком. Хлоп! Из второй печати левая рука выбила треногу с плакатами. Правая сноровисто скатала свиток, воткнувшийся на прежнее место в кармане служебного бронежилета. На все про все считанные мгновения. Демонстрация ловкости произвела впечатление на большинство юных учеников.

— Суго-ой! — Раздалось с одного впечатленного конца.

— ... — поджал губы стоящий примерно в центре.

— ... — нахмурил толстые брови третий по старшинству.

— Пфф! — С другого высокомерного конца строя.

Ирука наметанным глазом сразу определил будущую расстановку сил с двумя глазастыми центрами и отщепенцем.

— Итак! Форм листьев сорок — десять преподавательских и тридцать ученических, — одной рукой тыкая в плакат, а другой хлопая себя по бейджику с розеточной формой листа, своей фотографией и нижележащей подписью. — Ваши жетоны, — доставая из кармана, по которому хлопал, свой пример, — послужат пропусками в библиотеку, ими отпечатывают подпись на сдаваемых для проверки письменных работах, по ним выдают стипендию и пускают в обеденную столовую, а так же... — грозно сощурившись на двух балаболок, делящих чужую шкуру. — А так же выдают портфель в хозчасти. Один полноценный жетон собирается из тридцати жетончиков, — одновременно с объяснением откидывая первый лист плаката с формами листьев и гремя подкидываемым кульком. — Ваша миссия такова. Вначале возьмете первый жетончик с этого стола, — тыкая непонятно откуда взявшейся указкой в первый рисунок с отходящей от него жирной стрелочкой. — Затем следует в течение двух часов отыскать в открытых помещениях Академии Шиноби еще двадцать девять точно таких же, совместить стопку из тридцати жетончиков с одинаковым рисунком на этом столе и пропустить через них чакру, — показывая на картинку с изображением накрывающей стопку ладони в облачке чакры. Инструктаж проходил и рук вон плохо, не смотря на угрозу драйки унитазов.

Эта практика хорошо зарекомендовала себя, всеми быстро запоминалась планировка ежегодно перестраивающейся АШ — до нововведения Четвертого Хокаге водили экскурсии. Так же имена одноклассников выучивались быстрее прежнего. Нынешний набор грозился стать первым исключением за более чем десятилетнюю практику. Группа полностью укомплектована — тридцать детей, семнадцать мальчиков и тринадцать девочек от семи до десяти лет. Из тридцати девять это отпрыски известных и влиятельных фамилий Конохи, удивительный и настораживающий факт, гарантирующий множественные проблемы. Среди них последний из Учиха, а уж если учесть еще и джинчурики!.. и между ними сразу наметилась конфронтация, обещающая Ируке частые головные боли и выволочки у начальства. И редчайший случай — целых четверо семи лет и шестеро восьми... внеклановых! Тихий ужас для планировщика. Слава богу, Ирука учитель.

— Выдача портфелей и учебников завершится в час дня, — перекличка началась в девять. — Первый урок по правилам внутреннего распорядка начнется завтра в восемь утра в аудитории сто один. С опоздавших спросят знания всех ста правил наизусть... или при всех выпорют, — добавив металла в голос.

Ирука при этом смотрел на предположительно самого знающего из всех, обещая взглядом всяческие кары, посмей длинноволосый и бледноглазый без зрачков хоть звук издать. Про порку чистая импровизация — бить детей запрещено, хотя прямо об этом говорится только в закрытом циркуляре для преподавателей.

— Меня не посрами, мой юный падаван!

— Фрр!

— Вперед! — Крикнул Ирука, ловко вытряхивая тщательно им перемешанное содержимое мешочка, не уронив мимо столешницы ни один из жетончиков-листочков. И с кривой ухмылкой на лице отпрыгнул спиной назад, предвкушая зрелище. Мало того, что Хьюг двое, а круглый один, так еще и все другие кланы имели свои предпочтения в форме листа, негласно закрепившейся за их представителями. Одергивать он никого не собирался.

Дети налетели всем скопом на массивный стол, до центра которого никто из них не мог дотянуться — и взрослому это проблематично! Гвалт поднялся неимоверный, посыпались первые тумаки, расцветая фингалами.

— Уиу!.. — Ирука восхищенно присвистнул, в лидера он прочил Хьюга Нейджи, а им неожиданно оказался Учиха Саске. Да как!

Оба мальчика рванулись, едва посыпались листья. Хьюга чуть раньше, Учиха чуть позже, однако именно он оказался расчетливее — или удачливее — соперника. Охота однозначно велась за веерообразным листком — первая стычка осталась за Саске-куном. В восхитительном прыжке с переворотом над столом он схватил зеленый символ своего клана первым и вдобавок обманул с опорной рукой, не дав себя шмякнуть об стол в отмеску. Приземлившись на ноги, Саске-кун рванул с низкого старта, оставив Нейджи-кун с носом, едва не протаранившим траву — Хьюга вскочил перекатом, сумев завладеть круглым листиком невероятно быстрым движением руки. Его подвел просчет в точке остановки жетончика, проскользившего по уже упавшим ближе к дальнему от него краю, от которого он весьма неловко (или наоборот, невероятно изящно извернувшись) оттолкнулся ногой. Попытка ударить соперника второй ногой провалилась, Нейджи-кун промахнулся.

— Ксо, кис-сама!.. — Досадно сплюнув и проводив взглядом победителя, он мельком оглянулся на двоюродную сестру, независимо выпрямился, огладился, еще раз зыркнул на сестру, думая, что поступил незаметно для Ируки, и чинно побежал, легко став вторым.

Радостно гикнув, за ним бросился Инузука-дзин, однако у самого входа оглянулся на во всю глотку заоравшего:

— Сила Юности!!! — Тараном несся четвертый.

Крякнул и собой открыл дверь, в итоге сам став четвертым, с отдавленной ногой.

О, Ирука старался наслаждаться моментами, обильно сыплющимися из детей, иначе солоно жилось. Вот такими, например, как сейчас. Перед женской частью встала дилемма: заполучить понравившийся листик или поспешить за красавчиком. А тут еще и мальчишки, скрежетнувшие зубами на позерскую прыть синего с веером на спине. Но отнюдь не все из них бросились участвовать в спонтанно организовавшейся гонке. Сонно стоящий так и остался стоять на своем месте, лениво ковырнув в зубах мизинцем. Кругленький дважды тянул к столу пухленькую ручку, почему-то возвращавшуюся с чипсом, тут же с громким хрустом съедаемым, на третий раз он куснул что-то жесткое, потом еще раз, глянул, просиял и потопал в здание. Желтоволосого все зло отпихивали от стола, не давая подойти или поднять упавшие в траву жетончики — два раза ему больно прилетело локтем, а на третий раз чей-то кулак точно подбил глаз. Ирука подавил детское желание вмазать для симметрии.

— Смотри, куда прешь!

— Сам разуй глаза!

— Хай... — с высокомерно-презрительной улыбочкой напрягая небесно-голубые глаза, без зрачка, вокруг глаз слегка вздулись непонятного назначения толстые кровеносные сосуды. Длинноволосый встал в стойку, приготовившись все и вся рубить в капусту своими ладонями.

Когда последним в здание проковылял Нара-дзин, Ирука уселся на качели и стал пролистывать на планшетке изображения, поступающие с камер наблюдения, с любопытством желая увидеть развитие интересного момента. Провод терялся где-то в ветвях дуба, к ветви которого были привязаны качели.

— Са-аске-ку-ун! Вот ты где! — Взвизгнуло розовое чудо, вывернувшее из-за поворота позади паренька в синей футболке.

Один нахмурился, второй горестно закатил глаза, а потом воспользовался моментом и рыбкой с кувырком бросился к освобожденной лестнице, с которой тут же раздался второй радостный девчоночий визг.

— Ксо-о-о, — протянул Нейджи, медленно выходя из боевой стойки.

— А ругаться не хорошо, — строго отчитала его расстроенная Сакура, по его вине упустившая Саске.

Ирука готов был поспорить на что угодно, что лишь появление в поле зрения Хьюги еще одной девочки спасло нравоучительницу от чувствительного подзатыльника.

— Где же, где же, где же, даттебайо!.. — бормотал фингалистый, решивший начать с самого верхнего этажа второго здания.

В первом общеобразовательные вещи преподавались, и защита навешена на коробку здания. Во втором за фасадным первым дополнительно все помещения обклеены под штукатуркой барьерными печатями, лак и краска на всей мебели тоже нанесены поверх листков с защитными печатями фуиндзюцу. Здесь занимались с чакрой, теорией и практикой примитивных дзюцу.

Ирука с поджатыми губами покачал головой. Желтоволосый совал свои огромные круглые очки на лбу всюду, собирая все-все жетончики и складывая их в подсумок на поясе своего ядовито оранжевого комбеза с закатанными штанинами и рукавами. Вот овальный лег в сумочку, усеченный, а его собственный, шиловидный, нигде им не находился — он случайно зацепил его своими несуразными очками. Тут Ирука расплылся в улыбке — Наруто не заметил наблюдения индигового, отвесившего смачный пендель, едва в сумочку лег очередной лист, ромбовидный.

— Ай-йа! Ты чего творишь, кисама!? — Тонким обиженно-возмущенным голосом. Не ожидавший такой подлянки ударился носом и головой, точнее очками на ней, естественно, такого жестокого обращения не пережившими, заодно и шиловидный жетончик освободился.

— Еще один чужой листок слямзишь, просемафоришь неделю на оба глаза, — мрачно выдал сверху придавивший его копчик острым коленом, одновременно сдергивая сумочку и высыпая содержимое на стол. Среди жетончиков оказались мелкие переливающиеся камешки, тут же укатившиеся две перламутровые бусины, ржавый гвоздь, невзрачная желтая заколка, исцарапанный гаечный ключик и прочая ерунда.

Удивленный Ирука в предвкушении уставился на экран, но его постигло разочарование. Нейджи, слышавший заковыристую фразу Саске, презрительно дернул губой и тонкими подведенными бровями, но вопреки ожиданиям взрослого перемахнул через столы с совсем другими намерениями:

— Убери, — бросил он коротко. С каменным лицом Саске убрал колено, и Нейджи принялся натуральным образом шмонать сглотнувшего слюну желтого, состроившего непередаваемое цензурными словами лицо:

— Даттебайо... — глухо скрежетнул зубами обездвиженный несколькими тычками пальцев и после грамотно и болезненно приходуемый. Ирука резко воспрял — козел отпущения найден, хотя изначально суровое наказание применять не планировал. В карманах нашлись еще листки и всякая другая мелочь — все найденное бросалось на парту.

— Спасибо, — хмуро выдал паренек в сине-белом, когда на стол последним выложили его веер. — Я Учиха Саске.

— Хьюго Нейджи, — высокомерно ответил парень в традиционном кимоно с черно-белым символом клана на спине после того, как об оранжевую спину с водоворотом Узумаки вытер малость испачкавшиеся пальцы и выпрямился. Ракурс камеры дал Ируко сделать вывод, что благодарность благосклонно принята, но вид сделан предельно независимый.