Забытый замок (раб. назв.)

На время привала старый эльф взял на себя обязанности позаботиться об Экторе, так что Наташа чуть не свалилась у того костра, к которому ей предложили присесть. От женщин, как она поняла, в этом походе многого не ждали. Волки сами приготовили подобие ужина и разнесли по опекаемым.

Как только Наташа получила свою порцию мяса и лепёшек, она осмотрелась. А где Дима и Света? Миранда — вот она, через костёр. А где дети? Спросила. Девочка не знала... Аппетит пропал сразу, едва она поняла, что не видит Диму со Светой. Она немедленно встала и пошла к другим кострам. У второго в ряду сидели Симас и Уэйтн. На её вопрос о детях указали на четвёртый, к которому недоумевающая девушка и подошла.

— Дима, почему вы здесь?

— Элфрид сказал, что нельзя отвлекать тебя от Эктора, — спокойно ответил мальчишка.

Спокойно? Наташа пригляделась к изменчивому в трепете огня лицу Димы. Не сразу, но дошло: мальчишка воспринял требование старого эльфа, чувствуя себя взрослым. Типа — за юбку не цепляется. А Света, кажется, ещё не поняла, что случилось. Она торопливо доела с одноразовой тарелочки и протянула посудину Наташе:

— Тебе отдать?

— Не надо, — задумчиво сказала девушка, наблюдая, как постепенно вокруг костра усаживаются трое волков.

А потом хмыкнула и решительно села так, чтобы Света оказалась между нею и братом. Активно жевавший, Дима замер и спросил:

— А если тебя потеряют?

— Дима, давай на взрослом уровне, — предложила Наташа. — Восприми ситуацию с моей точки зрения. Не бабы, которая, как клушка, хлопочет над тобой и Светиком. А как с точки зрения человека, который в какой-то степени ответствен за ваше перемещение в этот мир. Итак, я, взрослая, свалилась сюда с вами. Подумай хорошенько: могу ли я не переживать за вас? Я знаю, что ты человек самостоятельный. Но могу ли я справиться со страхом за вас? Да и Света... Здесь сплошные взрослые... Каково ей будет без меня, которую она хорошо знает? Мужчины, насколько я знаю, не собираются общаться с нею. У них другие задачи. Поэтому... либо я останусь с вами, либо Элфрид должен будет вас вернуть в нашу компанию...

А про себя сердито подумала: "Ишь, без меня меня женили — то бишь замуж выдали!"

Дима согласился, что вместе — будет лучше... Через время ужина стали собираться на боковую, и тут Элфрид отыскал Наташу.

— Почему вы ушли?! — накинулся он на неё. — Почему вы оставили Эктора в одиночестве?! Что на вас нашло такое, что вы бросили его?!

— Что я получу взамен заботы об Экторе? — резко спросила девушка.

Старый эльф заморгал в недоумении. А Наташа продолжила:

— Меня никто ни к чему принудить не может! Всё зависит от моего согласия или желания. Если я помогаю Эктору, почему вы лишаете меня общения с Димой и Светой?

— Там вам достаточно общения с Мирандой и Эктором! — рявкнул Элфрид.

Наташа глубоко вздохнула, собираясь ругаться на все корки... И опала, выдохнув. Хотите по-плохому? Будет вам по-плохому!

Она молча поднялась с нагретого местечка, на которое тут же переместилась Света и укрылась краем отданного им плаща, тоже согретого Наташей. Дима тоже помалкивал, хотя и смотрел исподлобья: кажется, до него начала доходить ситуация, когда их с сестрёнкой отодвигают от "представителей высшего общества".

— Подождите немного, — прошептала девушка, ненадолго склонившись к нему, и погладила его по плечу. Для Элфрида этот жест явно был понятен: она попрощалась с ними на ночь...

Он шёл впереди Наташи, возвращая её �на место� и ворча, что приходится из-за неё слишком много возиться, а она шла за ним, злая и твёрдо решившаяся на такую проделку, которую сие высшее общество вскоре запомнит навсегда!

Эктор встретил её так, что она даже засомневалась, стоит ли придуманная ею овчинка выделки: мальчик, едва она очутилась перед ним, потянулся к ней так, что девушке стало стыдно за уход. Но, когда она опустилась рядом с ним, Эктор внезапно сощурил глаза, победно, пусть и коротко взглянув в темноту, где горели другие три костра. "А эгоист-то! — изумилась Наташа, сообразив, о чём он подумал. — Я-то решила, что ему нравятся Дима и Света! А он... Ну и ну... Нетушки, сейчас ты у меня с Элфридом получишь по полной!" Она со вздохом обняла его, чтобы ему было удобнее...

Мстя была лёгкой в исполнении. Для неё хватило одной особенности Эктора — его чувствительности к её силе, о чём она только догадывалась, но сейчас собиралась проверить. Как проверял мальчик Аедха.

Итак... Только Эктор прислонился к ней, как девушка начала думать о Свете. Девочка сидит там, у костра, по сути, одна. Легко представить её одиночество, её боязливость, когда вокруг бродят почти незнакомые люди — в основном мужчины. Пусть она их немного запомнила в процессе похода. Но что такое — день пути, когда ей не до запоминаний, когда пришлось пешим ходом преодолевать долгий путь? У Наташи сжалось сердце, когда она глазами маленькой девочки присматривалась к кострам, к небу, не видному за кронами громадных деревьев. И брат сидит чуть в отдалении, не прижмёшься к нему, который пытается привыкнуть к оружию... Наташа с трудом удерживала слёзы, думая о том, как малышка ёжится, стараясь скрыть ото всех: ей одиноко... И Дима. Он смотрит на пламя и думает о том, как его чуть ли не отогнали от костра с Наташей, как он внезапно оказался отделённым от своей взрослой подруги, как внезапно в этом мире он стал взрослым и теперь боится не оправдать в глазах окружающих его людей их надежды на него... И он боится приблизиться к сестрёнке, потому что думает: в этом мире сочувствие к малышке — это слабость...

Она настолько себя накрутила, что слёзы перед видимым внутренним взором одиночеством детей полились сами.

— Почему ты плачешь? — спросил Эктор, выворачиваясь в её руках так, чтобы видеть её лицо.

— Мне не нравится в этом мире, — максимально неприязненно, чтобы он ощутил эту эмоцию, ответила она.

— Почему? — удивился он.

— Во мне видят не человека, а предмет.

— Ты добрая и тёплая, — прошептал мальчик, всматриваясь в её глаза. — Ты человек. Ты нравишься мне, нравишься моей сестре... Почему ты так о себе?

— Поэтому, — сердито сказала Наташа. — Меня кто-нибудь спросил, хочу ли я разлучаться с моими Димой и Светой? Никто даже не поинтересовался моими желаниями. Меня приставили к тебе, как бездушный предмет, вроде как — сиди здесь с Эктором и не смей уходить туда, куда тебе хочется! А если я переживаю из-за них? Тебе-то хорошо! Вон сколько народу старается тебе угодить!.. А им каково? Их тоже, как меня, ни о чём не спросили. Тоже, как предметы, убрали подальше от меня.

Миранда коротко скосилась на дальний костёр и опустила голову. Её брат не видел, потому что смотрел в лицо Наташи.

— Ты должна всё своё время отдавать мне, — укоризненно сказал Эктор.

— Да? — усмехнулась она. — С чего бы это? Меня вообще не спросили, хочу ли я это делать. Я бы с большим интересом посидела с ребятами там, у костра. Хочешь откровенно? Мне неинтересно с вами. Я вас не знаю. У нас нет общих тем для разговора. А с Димой и Светой я могу поболтать о том, что мне близко — о доме, о том мире, который я по чьей-то чужой воле покинула...

Мальчик возмутился.

— А со мной ты можешь поговорить о нашем мире! Ты ничего здесь не знаешь, а мы знаем многое. И, если чего не знаю я, тебе расскажет Элфрид! Вон он идёт!

Тёмная фигура эльфа мелькала в мятущемся свете костров, приближаясь...

Наташа с досадой посмотрела на него, на Эктора, выжидающе уставившегося на неё и пожала плечами:

— И что? Может, с вами и интересно, но с Димой и Светой мне... теплее.

— У них нет тёплых плащей! — рассердился мальчик.

— Вот видишь! А Света бы меня с полуслова поняла! — огрызнулась она.

— Что у вас тут происходит? — поразился старый эльф, дошедший до костра и встретивший странную картинку: Наташа зло смотрела в одну сторону; Эктор, несмотря на то что привычно жался к ней, угрюмо — в другую.

— Ничего особенного! — снова огрызнулась Наташа. — Я понимаю, что Эктору нужна моя сила — и ничего более! Для меня это всё равно, что чувствовать себя воинским плащом! Меня это заставляет... злиться! Мной командуют все, кому не захочется! Мне это не нравится! Эктор тоже... ("Блин" она проглотила.) Устроил тут проверку, как выяснилось. Как хочет, так и своевольничает. Одна я теперь!.. — она посмотрела на мальчика и выпалила: — На цепи сижу!

— Я не понимаю, — развёл руками Элфрид.

Но девушка мрачно отвернулась. Она собиралась довести этих типов до заикания — так, чтобы с этого мгновения больше не быть бессловесным существом, нужным лишь для донорства. Странно. Поначалу она не замечала, что её используют. Жалела Эктора. И вдруг его проверка Аедха выявила в мальчике такие черты характера, что она возмутилась и увидела и себя со стороны. И увиденное ей не понравилось.

Между тем мальчик неохотно объяснил Элфриду, что Наташа хочет: дети, с которыми она попала сюда, в этот мир, должны быть рядом с ней.

— Нет, — категорично высказался старый эльф. — Они будут мешать вам отдавать всю себя Эктору.

— Да? — медленно сказала девушка. — Вы говорите обо мне, как о куске мяса для голодного!

— Я не хотел... — смутился старик.

— Не хотели, но выдали истинное положение дел, — буркнула Наташа — и внезапно передёрнула плечами, уяснив: Дима-то со Светой не так одиноки, как она...

— Прекрати! — закричал Эктор, кажется прочувствовав её осознанное ею одиночество. — Ты не должна так себя вести!

— Ух ты, голосок прорезался! — презрительно выговорила девушка.

— Что вы делаете?! — ахнул Элфрид. — Своим отношением и настроением вы отстраняете Эктора от силы!

Наташа зарычала, вставая и чуть не стряхивая с себя капризного мальчишку: они оба и впрямь эгоисты!

Через пять минут Дима и Света сидели у костра. Причём Миранда с удовольствием обнималась с девочкой, перешёптываясь с ней о чём-то. Дима мирно посматривал кругом, кажется засыпая. А Эктор снова прижимался к Наташе. И лишь раз вкрадчиво спросил:

— А если бы они потерялись?

"Ты... чудовище!" — едва не зарычала Наташа, сообразив, о чём он. Но сдержалась, жёстко ответила:

— Если бы их не было рядом, я умерла бы от тоски.

Мальчик притих и больше ни о чём не спрашивал.

Десятая глава

Но последняя его фраза преследовала Наташу во всех снах. Она сжималась от ужаса, слыша повелительный голос Эктора: "Отведите их за те деревья!" Видела, как волки Аедха подталкивали Диму и Свету, и дети уходили всё дальше и дальше в лес. А потом волки возвращались без них. И во сне Наташа плакала и рыдала, что не может сбросить с себя жестокого мальчика, который намертво вцепился в неё. Сбросить, чтобы побежать за Димой и Светой, вернуть их, пока они не заблудились и с концами не сгинули в этом страшном лесу... И пробудиться не могла, потому что за весь прошедший день, с его необычными поездками и открытиями, страшно устала... И снова изо сна в сон слышала всё ту же беспощадную фразу Эктора: "А если они потеряются?"

Она даже по-настоящему расплакалась во сне от сильной обиды и страха за детей, не подозревая, что плачет и наяву, но как-то стороной чувствуя, что бегущие по лицу слёзы раздражают кожу.

Её, прислонившуюся на время сна к скруткам двух плащей вместо больших подушек, разбудили посреди глубокой ночи. Трясли так, что волей-неволей, но проснуться пришлось. Рывком оттолкнулась от плащей и села вместе со своим живым грузом, не забыв поднять и его... Пришлось немного пожмуриться, приходя в себя среди холодного воздуха и глядя на еле просвечивающие угли костра... Сначала поняла, что её трясёт Эктор, и испугалась за него, немедленно обнимая мальчика и оглядываясь.

— Тебя кто-то напугал?! — прошептала она, машинально ища глазами хоть какую-то палку, чтобы защититься ею.

Но он уже упёрся руками в её плечи, отпихиваясь от неё сам и заставляя её чуть отодвинуться, чтобы видеть её лицо. И выпалил в полный голос, отчего зашевелился спавший через костёр Элфрид:

— Я замёрз! Мне больно! От тебя идёт холод! Что ты видишь во сне?!

С минуту она вслушивалась в его слова. Наконец медленно расслабилась, огляделась, уже ясными глазами отмечая, что Эктор своим криком разбудил только кого-то из волков — или кого-то из их дежурных воинов... Плечи девушки опали, когда она поняла, что последние, виденные ею ужасающие картины — это и впрямь всего лишь сон. И сумела заглянуть в глаза рассерженного мальчика.

— Что... Вижу, как ты приказываешь потерять моих детей в лесу, — вполголоса произнесла она.

Он долго смотрел на неё не мигая. Опустил глаза. Понял? На лице, насколько она сумела разглядеть, — ни одной эмоции.

"Теперь ты понял, что значит — мне с ними тепло?" — хотелось спросить его, но Наташа промолчала, ожидая, что он скажет или сделает далее.

Ничего не сказал, только поднял руку — как-то криво поведя плечом, невольно напомнив, что покалечен. И дотронулся пальцами до её лба.

— Спи-и... — то ли прошептал, то ли прошипел он. — Больше этого сна ты не увидишь...

И снова приник к ней.

Мельком вдруг подумала: �Кажется, если он берёт мои силы, я должна ослабеть? Но ничего... такого не ощущаю... Странно�.

Но обняла его, тут же запахивая вокруг него края плаща, которым укрывалась.

— Спи... — сама откликнулась шёпотом и мягко, придерживая его, легла на импровизированные подушки.

Он что-то жалобно проворчал, приноравливаясь к её позе и укладываясь сбоку, а потом прерывисто вздохнул, как после долгого плача, и вскоре его нервное дыхание успокоилось до бесшумного...

...В новом сне она бегала вместе с Димой и Светой вокруг дерева, играя в догонялки, и она не боялась, что они заблудятся в лесу-путанике. И они все так смеялись, что она порой побаивалась, не рассмеяться бы ей, спящей, вслух... Потом приняла факт, что она и во сне, и со стороны сна, и огляделась. Где-то неподалёку гуляла Миранда, и Дима замахал её рукой: "Иди к нам!" А Света обрадовалась, пискнула нерешительной девочке: "Мы здесь, Миранда!" И только Эктор сидел у погасшего костра и смотрел, как они все радуются. И во сне Наташа услышала его голос, а в нём настоящее удивление: "Я не думал, что тебе приснится Миранда..."

...Открыла глаза в утро, седое и туманное. Прямо как у поэта. Яркая зелень леса стала неясно-сероватой, но ощутимо успокаивающей.

Эктор спал на её руке, раскрывшись — откинув от себя край плаща, которым она инстинктивно укрывала его всю ночь. Но сейчас не пошевельнулась. И сама-то чувствовала горячечный жар, который невидимым облаком окутывал их обоих... Ничего себе, как она к утру-то разогрелась. И ведь спали они под тем же единственным плащом.

Глядя, как ленивые серые струйки дыма затейливо свиваются, стремясь от костра кверху, Наташа мысленно покачала головой. "Ну и ну... Вот, значит, как... Когда я волнуюсь или боюсь, Эктор моей силы не получает? А когда спокойна или чему-то радуюсь, он может брать её столько, сколько сумеет?"

Вокруг её костра все ещё спали. Старый эльф, видимо, за ночь замёрз немного. Сжав плечи, он кутался в данный ему волками плащ, и Наташа, глядя на него с сочувствием, думала: "Почему он не использовал какое-нибудь заклинание для тепла? Или он таких не знает? Или я не понимаю, как работает магия..."