Полет тапка над Зулкибаром. Новая редакция

— Экзотика, да? Я буду первым твоим магом? С меня начнешь коллекцию?

Вот в такие моменты я жалею, что на всех женщин не хватает глухонемых мужчин, которые просто физически не способны в самый ответственный момент все испортить, брякнув какую-нибудь глупость, которую они по наивности своей считают чем-то сногсшибательно гениальным и остроумным.

Одной оплеухой я не ограничилась. Раза три успела врезать, прежде чем до некроманта этого недобитого дошло, что я вовсе не восторг свой таким образом выражаю, а совсем иные чувства. Он поспешно скатился с меня, возмущенно прошипев:

— Ты с ума сошла?

— Нет, это я так радуюсь, — огрызнулась я, гордо заворачиваясь в покрывало.

— Как тебя понимать?

— А за кого ты меня принимаешь? В коллекцию он захотел. Тоже мне, предмет искусства — картина Репина "Не ждали"!

Терин попытался придать своей физиономии привычное надменное выражение, но получилось не очень. Забавно было смотреть. Особенно забавно это выглядело в сочетании с его любимой частью тела, которой было пофиг на попытки мага контролировать себя, и которая бодренько возвещала о своем настойчивом желании не отношения выяснять, а заняться делом.

И я не выдержала. Заржала. Нет, ну, правда, же смешно. Только это видеть нужно, чтобы понять. Терин себя со стороны не видел и потому мое веселье не оценил. Бросил на меня злобный взгляд, процедил что-то сквозь зубы и исчез.

Я перестала смеяться. Гад он все-таки, этот Терин. Ведь так все хорошо было, а он вдруг возьми и брякни такую глупость. Ну, что за ерунда ему в голову пришла? Почему я вдруг должна магов коллекционировать? Да плевать мне с высокой колокольни, маг он там или не маг. Разве это важно? А вот то, что он дурак — это ой как важно! Ну, его нафиг, дурака такого. Вот вернусь домой, найду кого-нибудь и умнее и красивее. Хотя с этим может проблема возникнуть, на моей родине такие на дороге не валяются — всех давно подобрали.

Вальдор

Теперь я получил напильник. Ёптыть. Именно эта "ёптыть" мне его и принесла. Молча, заметьте, бросила его вглубь камеры и удалилась. А что это она, вообще, по дворцу разгуливает, как у себя дома? Куда Терин смотрит? Меня он, понимаете ли, на цепь посадил, а это куда более опасное существо с напильником свободно, как ветер для полета.

Напильник же, как следует из его названия, предназначен для того, чтобы что-нибудь пилить. С чего бы начать? Правильно, буду пилить цепь между руками. Утомительное же это занятие! С другой стороны, а что мне остается делать? Так хоть какое-то развлечение.

Да, Ваше высочество Вальдор, принц Зулкибара, низко же Вы пали, если подобное времяпровождение всерьез согласны считать доставляющим удовольствие. С другой стороны, раз уж Вы начинаете разговаривать с собой вслух...

— Вальдор, это я.

Напильник под пледом. Уже хорошо. Чуть меня не застукали за попыткой к бегству. Вечно этот чернокнижник появляется не вовремя. От волнения сразу начинаю на него кричать:

— Что тебе нужно? Снова пришел пугать палачом? Давай, а то я уже отвык!

Что это с нашим невозмутимым? Ба, да таким растерянным я его только один раз видел — когда папа ему приговор выносил.

— А? Да, если хочешь. Глупо, да? Валь, ведь и в самом деле нелепо, что кроме тебя мне и поговорить-то не с кем.

— Я тебе не Валь.

— Конечно, я помню, Ваше высочество. Ты мне не Валь. Ну что я делаю? Валь, я устал.

— Сними с меня кандалы.

Ага, сними с меня кандалы, нытик несчастный, а то я уже пилить их устал. О, а выглядит-то наш свежеиспеченный король не очень. Помятым каким-то он выглядит и несчастным. Может, совесть замучила?

— Больно, да? — спрашивает Терин, заглядывая мне в глаза. — Но я не могу. Ты же знаешь, ошейник действует недолго, а других средств... Валь, она меня достала.

— Да зачем она вообще тебе сдалась?!

— Я пока сам толком не понимаю. Но я больше не могу! Она постоянно повышает на меня голос. Она что-то от меня требует, а я не понимаю, что. Она... Она странная, Валь! Даже для дочери советника Абрама она странная. Валь, я с ума схожу.

— Э... пытать меня ты больше не собираешься?

— Что? Нет, да, не знаю. Какая разница?!

— Для тебя, может, разницы и нет...

— Вальдор, я просто хочу, чтобы меня кто-нибудь выслушал!

— Я слушаю.

— Да что ты можешь понять!

— Терин...

— Что?

— Отпустил бы ты меня...

— Не могу. Ты нужен здесь. Веришь, нет, я даже убивать тебя больше не хочу.

— М-да, ты твердо решил истерику мне закатить.

— Это не... Валь, она ко мне приставала!!!

Вот это повеселил. Девушка от него любви захотела, а наш важный и непобедимый взял, да и расклеился. Я честно пытался серьезное выражение лица сохранить. Секунд десять пытался, но потом меня прорвало.

— Терин! Ты же маг! Ты король! Ой, не могу...

Он смотрит на меня так обиженно-недоумевающе, а я смеюсь не в силах остановиться.

— Что мне делать? — жалобно спрашивает он.

Нахожу в себе силы унять смех и проникновенно произношу:

— Отдайся, Терин. И постарайся получить удовольствие.

Он растерянно моргает.

— Хотя с Дусей... — добавляю я и, представив себе эту картину, аж сгибаюсь пополам.

— Смешно тебе? Посмотрел бы я, как тебе станет весело, когда женщина сначала тебя домогается, а потом отталкивает и... и смеется...

На этом месте я, прошу прощения, просто заржал. Громко и невежливо

— Ты! — кричит некромант и с силой бьет кулаком по стене, а потом снова негромко вскрикивает.

— Что такое? — интересуюсь я.

— Рука, — стонет маг, испуганно рассматривая ладонь и костяшки пальцев, — я повредил руку. Как некстати!

И быстро уходит. Вот дурак. Какой он идиот! Мне его даже жаль из-за этого. Но пристающая к нему Дульсинея... Это нечто.

Минут через десять дверь открывается. Что это? У меня вечер посещений? Хм, если это, конечно, вечер. Или, может быть, Терин вернулся? Не все мне выплакал. Еще печаль какую нашел. А может, он даже решил поделиться со мной подробностями дусиных приставаний? А что? Я готов выслушать. Мне понравилось.

Но нет, это двое хвостатых. Кровать волокут. Вот это номер! М-да, бедный, бедный наш чернокнижник. Точно, некому тебе пожаловаться на жизнь, если за полчаса ехидных комментариев с моей стороны ты решил вот так вот улучшить мои жилищные условия.

Скромно стою у стеночки, наблюдая за тем, как две зеленых нежити аккуратно устанавливают мое будущее лежбище.

После этого один из визитеров направляется в мою сторону, бесцеремонно хватает меня за руки и спокойно так, не обращая внимания ни на мое перекошенное от изумления лицо, ни на то, что наручники выглядят несколько иначе, чем было запланировано (напильник помог), спокойно снимает с меня кандалы и удаляется, весело помахивая хвостом.

Стою, запястья растираю. Думаю, что Терин, конечно, тот еще гад, но все равно ему спасибо. Благо его рядом нет — не услышит.

Дуся

Моя одежда обнаружилась на столике аккуратно сложенная рядом с тапком. Надо же оказывается, Терин не только ее не испарил в неизвестном направлении, но еще и бережно сложил. Какая забота.

Одевшись, я отправилась побродить по дворцу, потому что видеть мага мне сегодня не хотелось. И вообще было бы хорошо, если бы можно было больше с ним никогда не встречаться. Да только не выйдет, потому что он — единственный, кто может помочь мне вернуться домой.

Я думала, прогулка по дворцовым коридорам поможет мне развеяться, и не ошиблась. Я даже не успела покинуть четвертый этаж, на котором находятся королевские покои, как уже нашла, чем себя развеселить.

Голоса я услышала раньше, чем увидела говоривших, и решила на всякий случай спрятаться за портьерой. А то мало ли что, мож там зомби голодные идут, а я без оружия. Не успела я затаиться, как с лестничного пролета в коридор, шурша длинными юбками и гремя драгоценностями, вплыла Джула эта приставучая в компании невысокой пухленькой блондинки. Это, наверно, тоже фрейлина. Странно, мне почему-то казалось, что их по внешности подбирают, чтобы все одной масти были, ну как кони в упряжке, например. Оказывается, нет. Джула вот темноволосая, высокая и с богатством в вырезе почти таким же роскошным как у Брианны, а блондинка совсем другая. То есть другой типаж. Интересно, а зачем вообще при дворе, где нет королевы, держат фрейлин? Надо будет у Терина поинтересоваться. Или у Вальдора. Они же Терину в наследство от прежнего короля достались, значит, Вальдор должен знать, чем эти дамы тут при его папе занимались.

— Представляешь, какие возможности перед нами открываются, — говорила Джула, — будущая королева просто ужас какая. Не понимаю, что новый король в ней нашел? Наверно, она сильный маг или принцесса. Но ведь смотреть не на что. И глаза эти жуткие, разноцветные. Наверняка он на ней женится по расчету. И вот тут-то мы...

Девушки отошли уже достаточно далеко, и о том, что там дальше в планах у "гениальной" Джулы я не слышала. Я просто загибалась за этой портьерой, стараясь не заржать в голос. Ну почему она такая тупая? Что ее заставило поверить моим словам? И ведь, как я понимаю, она даже не удосужилась расспросить у прислуги, кто я такая. Слуг — обычных людей, здесь очень мало, почти все, как и говорила Брианна, разбежались. Остались только самые отчаянные, да и те тряслись от ужаса и старались особо на глаза не попадаться. Но при желании кого-нибудь из них можно отловить, они наверняка в курсе обо мне и о том, что никакая я не будущая королева. Нет же, эта дура поверила мне на слово и уже строит наполеоновские планы. Я, кажется, поняла для чего Деларон держал фрейлин. Они у него вместо шутов были — поражали всех своим "умом и сообразительностью".

Проржавшись я покинула свое убежище и поняла, что настроение повысилось, а вот гулять мне расхотелось. Тем более что я и так каждый день в свободное от обучения время только тем и занималась, что по дворцу шастала. Куда уже только ни заглянула. Даже в сокровищнице побывала. Ничего особенного, кстати. Безделушки всякие. Мож, ювелир бы и оценил, а я не особо в камнях разбираюсь, блестит и ладненько.

Вальдор

Терин молча входит в камеру, смотрит на меня угрюмо.

— Вставай, — велит он.

— Чего это ради?

— Иди сюда, я сказал, — рычит маг.

А вот и не собираюсь даже. Он что, решил, что, снабдив меня кроватью, которую я сейчас и использую по назначению, то есть на ней валяюсь, получил право обращаться со мной, как с охотничьим псом?

Терин бормочет под нос какое-то ругательство, делает ряд нервных дерганых жестов, после чего у него в руках, одна из которых, кстати, забинтована, вдруг появляется знакомая мне вещица — ошейник. Моментально подавляю в себе желание забиться в угол. Мне эта штука не нравится. Категорически. Но понимаю, что убежать от мага далеко я не смогу, а радовать его проявлениями ужаса не стоит.

— Снова решил меня вывести перед Советом? — интересуюсь, демонстративно закидывая руки за голову.

— Нет, — бросает маг.

— А что же тогда? Ты придумал для меня новое интересное поручение? Что я должен буду делать в этой вещице? Пятки тебе вылизывать и плакать от восторга? Ты этого от меня хочешь?

Терин смотрит мне в лицо, взгляд его мрачен. Да, бедняга, видимо, еще не отошел от испытанного им ранее потрясения.

— Вальдор, — тихо проговаривает он, — пожалуйста, подойди ко мне. Ничего плохого я тебе сегодня не сделаю. Клянусь.

О, он клянется! Это серьезно. А потому медленно, как бы нехотя, хотя самого так и распирает от любопытства, приближаюсь к магу. Тот, вздохнув, защелкивает на мне ошейник.

— Валь, — говорит Терин, — я, действительно, не хочу для тебя ничего плохого. Во всяком случае, в данный момент. Я просто думаю, что тебе нужно немного погулять. Ты слишком много времени проводишь в камере. Мне тебя жаль. Отпустить тебя так просто я не могу, я тебе не доверяю. А потому сейчас я приказываю тебе. Иди в Восточное крыло на третий этаж и занимайся там тем, что тебе вздумается. Потом я тебя найду и приведу обратно. Хорошо?

Ну надо же! Какой подарок судьбы! Меня и в самом деле выгуливают! Еще и без присмотра.

— Единственно ограничение, Вальдор, — продолжает Терин, — ты не должен пытаться сбежать и ты не имеешь права с кем-либо обсуждать планы твоего побега и вообще предпринимать какие-либо меры для того, чтобы ты получил возможность выйти из дворца без моего распоряжения. И, конечно, ты не вправе нападать на меня и других обитателей дворца. Понятно?

Фыркаю. Даже если что лично у меня и вызывает некоторые сомнения, полагаю, что та игрушка, которая сейчас красуется у меня на шее, приказы волшебника прекрасно поняла и позаботится о том, чтобы я их неукоснительно соблюдал.

— Ну все, — устало произносит Терин, — иди.

И я послушно направляюсь в Восточное крыло. На третий этаж. Понятно, почему Терин выбрал для меня именно эту часть дворца. Когда у нас нет делегаций, там почти никто не бывает. Разве что стражники стоят на карауле. Вернее, при отце стояли. Как уж там сейчас, я понятия не имею.

Стражников нет, и вообще пусто и тихо. А потому я для начала просто прогуливаюсь по коридору, потом обхожу комнаты, заглядывая в окна. Хорошо-то как все-таки — увидеть небо и деревья.

В одной из комнат я и нахожу ее — блондинку, которая назвала когда-то Терина милашкой.

Фрейлина сидит на кровати и рыдает так горько и самозабвенно, что даже мое появление не отвлекает ее от этого занятия.

— Случилось что-то? — спрашиваю я, и тогда барышня поднимает на меня красные заплаканные глазки и всхлипывает:

— Ваше высочество!

— Я весь твой! — бодро заявляю я, заглядывая в вырез ее платья. Очень-очень многообещающий вырез, надо сказать.

Барышня изволит смутиться и опустить глаза, позволяя мне полюбоваться еще и длинными коричневыми ресницами.

Присаживаюсь рядом, беру в руки ее маленькую мягкую ладошку и участливо спрашиваю:

— Что с тобою, цветочек?

Девица вздыхает:

— Я боялась, что с Вами что-то случилось.

Ну да, случилось. Случилось то, что я стал любителем тесных помещений и нетрадиционных украшений, но мне отчего-то не хочется, чтобы меня жалели и утешали.

— Все со мною в порядке. Ты плакала из-за того, что беспокоилась за меня?

Она поднимает на меня блестящие глазки, вновь опускает их и смущенно проговаривает:

— Да, но...

— Что еще? Говори, не стесняйся.

— Говорят, у нас появилась новая будущая королева.

Я невольно выпускаю ее руку из своих, замираю, пытаясь осмыслить сказанное. Какая такая новая королева? С тех пор, как умерла моя матушка, никаких королев здесь не было и не планировалось, в общем-то.

— Она — странная, страшная, она велела Джуле обо всех нас рассказать! — продолжая всхлипывать, повествует блондиночка.

При словах "странная и страшная" перед глазами возникает лишь один образ — несравненной Дульсинеи. Но с чего вдруг она стала королевой? Учитывая то, что самопровозглашенный король здесь у нас один — Терин, выходит, Дульсинея вознамерилась стать его супругой? Это из-за этого он ко мне такой мрачный приходил? Хотя, нет... Не почувствовал я в его эмоциональном фоне каких-либо изменений. Ну да, я немножечко эмпат, и я бы понял, если мы маг перестал переживать из-за того, что его высмеяли и стал печалиться по поводу своей грядущей женитьбы.