Трансдукция

— Действительно, — кивнул Борис, — гегемоны будут недовольны. На этом можно хорошо сыграть, и подвинуть коммуняк на выборах.

— Можно было бы, — отец сделал акцент на последнем слове, — но неизвестно кем именно они будут недовольны. Это ведь наши заводы, нашего соцсектора. То есть с точки зрения рабочих мы, как начальство, и будем виноваты. Опять же следует учитывать, что вышеупомянутые гегемоны не слишком-то счастливы от необходимости париться в прожженных робах у мартенов, корячась рубать уголек отбойными молотками и жить в окрестностях гигантов азотной химии. И если им пообещать переподготовку с дальнейшей высокооплачиваемой работой в белых рубашечках, проживание в уютных поселках без промышленных дымов....

Борис разозлился: — Отец, мне иногда кажется, что твой коммунарский выкормыш совершенно прав насчет стада баранов! Ведь ясно, что коммуняки намеренно и планомерно меняют государственную систему в выгодном для них направлении. А ты тут что-то блеешь о каких-то там "экономических аргументах"! Да кого они вообще интересуют! Еще бы о благе народа вспомнил! Человек все делает исключительно для собственной выгоды, в собственных шкурных интересах. Если он может безнаказанно украсть, считай, уже украл. Если может невозбранно воспользоваться служебным положением в личных целях, считай, уже воспользовался. Если может обмануть, считай, уже обманул. Если может без особого риска кого-то подмять по себя, считай, уже подмял. По-другому просто не бывает! У коммуняк в руках все реальные рычаги, вся реальная власть, значит, они это используют к своей выгоде. Прикидываются святошами, а сами паразитируют на всем и вся, высасывая соки и подгребая под себя все ресурсы, до которых только могут дотянуться. Это очевидно! Надо просто разобраться, как именно они всех грабят, собрать доказательства, правильно их оформить в доступном для гегемонов виде, а потом гегемоны сами порвут коммуняк на лоскутки! Да что далеко ходить. Взять, например, проклятую сеть, влетевшую государству в бешеные деньги, на которой коммуняки так удобно уселись. Кто-то вообще считал ее окупаемость? Кто-то может реально проконтролировать, как меняются циферки в памяти узловых вычислителей при подсчете голосов на выборах? Да и в прочих ситуациях тоже. Пусти меня за пульт этой аппаратуры, так я кому угодно любую "экономическую эффективность" насчитаю. А вы совершенно мышей не ловите, сдаете позиции и вообще занимаетесь всякой ерундой!

Борис в раздражении махнул рукой и приложился к бокалу с пивом.

— Ты все сказал? — спокойно спросил отец. — На самом деле баран это ты. Просто потому, что априори считаешь всех вокруг идиотами, а только одного себя гением. Поэтому постоянно пытаешься изобретать велосипеды. Все твои "гениальные идеи" яйца выеденного не стоят. Поскольку обсчитаны и обсосаны миллион раз, причем, людьми с головами — не чета твоей. И результат всегда получается один — это мы с нашими гегемонами, если считать по гамбургскому счету, паразитируем на коммунах, причем степень этого паразитизма с каждым годом увеличивается. Потому что по мере развития технологий все меньшее количество работников способно обеспечить общество всем необходимым. Мы это знаем, они это знают, они знают, что мы это знаем. И пока помалкивают. Но если данный вопрос будет поднят публично, то за доказательствами дело не станет. А если еще будет сделана попытка переделить все доходы "по-честному", то есть по реальному трудовому вкладу, то гегемоны растерзают как раз нас. А чтобы этого не случилось, их придется просто и откровенно посадить на пособия, что тоже вызовет массу сложностей. Поэтому действует негласное соглашение — мы не мешаем коммунарам готовить общество к переходу в постиндустриал и создавать для этого соответствующую технологическую базу. А нам за это дают пока пожить.

Отец с явным раздражением бросил вилку на тарелку, она громко звякнула.

— А теперь давай оставим отвлеченные проблемы и поговорим о сиюминутном. Что ты творишь, баран? Я имею в виду твои похождения на курорте.

— — Я не виноват, — быстро ответил Борис на давно ожидаемый вопрос, — просто не повезло.

— Нет виноват! Еще как виноват! Какого черта ты вообще пролез под воду? Не знаешь? Так я сам тебе скажу. С тех пор, как тебя вышибли с работы, ты все время тщишься всем что-то там доказать. Несмотря на мои неоднократные предупреждения. Так и кидаешься из одной авантюры в другую, в итоге все глубже погружаясь в трясину. Обиженное эго, видите ли, в нем играет. И вот результат! Уж лучше бы ты эту девку сам утопил!

— Ты думай что говоришь, — взвился Борис, — за умышленное убийство меня отправили бы в джунгли!

— И что? Зато полная реабилитация, если жив останешься. Ну, утопил девку, дело житейское, спишут на ревность. А так на тебе повисло вонючее пятно, которое серьезно затруднит работу в любых коллективах. Бабы будут тебя систематически изводить и мужиков в соответствующем духе настропалят. На то, что девиц в постель укладывать сложнее станет — плевать, переживешь, может, найдешь себе дуру, которая читать не умеет. Но это ведь и на работе отразится, на карьерных перспективах. И придется тебе, сыночек, податься в единоличники. Кстати, у меня есть один знакомый перс — отличный сапожник. Могу составить протекцию, он возьмет тебя в ученики. Будешь сидеть в сапожной будке в гордом одиночестве, а клиенты в "кондуит" лазать не будут!

— Ты преувеличиваешь, отец, — скривился Борис, понимая, что папаша просто давит ему на психику, — неприятно, конечно, но не так страшно, как ты тут расписал. Бабы... они дуры, а подходящую версию событий я уже досконально продумал. Если правильно преподнести, то еще и пожалеют.

— Проду-у-мал он, — протянул отец, меняя, однако, тон на более благожелательный, — все у тебя вокруг дураки и дуры, один ты умный, но с ног до головы в дерьме. В общем, раз с отпуском не получилось, то немедленно принимайся за поиск работы. Как и договорились, именно в коммунарских анклавах. Только так ты можешь исправить ситуацию. Тихо! Не надо мне тут из себя жертву разыгрывать, никто тебя не пристрелит, если сам выпендриваться не начнешь. Вот и не выпендривайся! Работай качественно, продемонстрируй все свои возможности, покажи, так сказать, класс! И без этих твоих самомнений и снисходительных одолжений! Должно быть так: "Яволь, герр коммунар! Будет исполнено, герр коммунар! Разрешите проявить инициативу, герр коммунар!". Будут вешать общественные нагрузки — ни в коем случае не отказывайся. А лучше сам их ищи и взваливай на себя, зачтется. В общем, надо пахать, пахать и пахать. С бабами ихними поосторожней, не нарывайся, наверняка поблизости там и социалок хватает, с ними иметь дело проще.

Отец сделал глоток пива, поперхнулся, закашлялся и махнул рукой:

— Ладно, еще будет время дать тебе подробные инструкции. Найдешь реальный вариант, тогда и обсудим конкретно. А сейчас пора идти домой, мама нас уже заждалась. Кстати, об этом инциденте на курорте лучше ей вообще не говори, если еще не проболтался, с терминалом она обращаться так толком и не научилась.

Борис со вздохом поднялся из-за стола: — Какая же всё-таки паскудная штука — жизнь!

Глава 15

Борис лежал на верхней полке и рассеянно смотрел в вагонное окно. Пролетающие пейзажи ничуть не интересовали. На что там смотреть? Все та же клятая Совдепия, засыпанная декабрьским снегом, только вид сбоку! Очень раздражало ощущение, что его фактически запродали в рабство. Пусть договор всего на год, но тем не менее. И сделал это родной отец! Каждый божий день давил на психику, требуя поскорей сделать выбор. Пришлось немало часов провести у терминала, подбирая подходящий вариант. В итоге остановились на техно-коммуне с дурацким названием "Сосновая шишка", расположенной в лесной глухомани Казанской области. Впрочем, практически все подобные заведения традиционно создавались в различных медвежьих углах.

Перед тем как приступить к предварительным переговорам, Борис внимательно изучил в сети все материалы, которые только смог найти по "шишкарям". Основу экономики коммуны составлял цех по производству микросхем, еще они занимались сервоприводами, шаговыми двигателями к ним и вели НИОКР по смежным областям. Кроме того имелось тепличное хозяйство, информацию по которому Борис смотреть не стал. Для чего именно тамошним коммунякам понадобился специалист по оптико-электронным системам — было не ясно. Пришлось отправить им письмо-запрос по электронной почте. Из ответа следовало, что "шишкам на ровном месте" требовалось разработать банальный ПУЛ, то есть прибор управления лучом для строительной техники. Примитив! Излучающая головка устанавливается стационарно, обозначая некий базовый уровень грунта, а принимающие ставятся на ножи бульдозеров и скреперов, выравнивающих строительную площадку или формирующих нужный уклон. Теория подобных приборов была давно отработана, да и серийно они производились, пусть и в невеликих количествах. Правда, в данном конкретном случае требовалась перелицовка на новую элементную базу. То есть на новомодные полупроводниковые "квагены" в качестве излучающих элементов и соответствующие им фотоприемники. В общем, ничего особенно сложного. Вполне можно сделать за год и распрощаться. Уточнив в сетевой переписке несколько вопросов, и ознакомившись с типовым договором найма, Борис даже позвонил координатору коммуны, чтобы поговорить уже конкретно, и в итоге решился. Мама напоследок устроила отцу роскошный скандал, требуя оставить сыночка в Ленинграде, но тот уперся. Пришлось все же подписаться под договором и теперь тащиться на эти галеры.

Проводив взглядом очередную развязку струнника, Борис вздохнул. Отвальная, которую он устроил для друзей и знакомых, прошла как-то тоскливо. Было видно, что для них он теперь отрезанный ломоть. Просто пришли напоследок пожрать и выпить за его счет. Ехидных подколов насчет перехода в лагерь противника тоже хватало. Можно подумать, что у него был другой выбор! А сучка Вика, в отношении которой были планы на шикарную прощальную ночь, вообще не пришла. Только черкнула электронное письмо, что он может забыть ее адрес и телефон. Причин немилости объяснить не соизволила. То ли ознакомилась с записью в кондуите по поводу злосчастной Лариски, то ли, раз уж он надолго уезжает, просто списала с баланса, как отработанный материал. Все они стервы!

Семейство гегемонов внизу, делившее с ним купе, принялось готовиться к обеду. Зашелестела бумага, в ноздри ударил запах вечной жареной курицы. Борис брезгливо поморщился. Ну почему отечественные плебеи вечно жрут взятые с собой продукты? Почему не могут как культурные, уважающие себя люди посетить вагон-ресторан, где их обслужат в лучшем виде? В том же Рейхе ему приходилось пользоваться имперскими железными дорогами, но подобную сцену там даже представить невозможно. К запаху курицы добавился запах котлет с чесноком. Подавив позыв рвоты, Борис слез с полки, надел туфли, галстук, пиджак и отправился в вагон-ресторан.

Вагон-ресторан отнюдь не пустовал. Полностью свободных столиков не имелось. Оглядевшись, Борис обратил внимание на одиноко сидящего за столиком подтянутого мужчину средних лет — по ряду признаков иностранца, видимо туриста из Рейха.

— Guten tag! Erlauben Sie? — вежливо спросил Борис, жестом обозначив желание присоединиться.

— Здравствуйте, товарищ, — неожиданно ответил тот на русском, хотя и с акцентом, — садитесь, пожалуйста.

— Черт! Видимо "повезло" нарваться на заграничного коммуняку, — разочарованно подумал Борис, — нормальные имперские немцы нашу гопоту товарищами принципиально не называют. Или этот из европейских протекторатов? Надо осторожней с ним, вдруг идейный.

Но давать задний ход было неудобно. Борис сел за столик и махнул рукой, привлекая внимание официанта. Пришлось знакомиться. Попутчик действительно оказался коммунистом, но из союзной Рейху Испании. А на вид явный ариец, ничего характерно испанского. Видимо Каудильо на старости лет совсем мышей ловить перестал, если там недобитые коммунисты разгуливают. Мысленно пожелав краснопузому скорейшего знакомства с Гестапо, раз уж испанская политическая полиция оказалась не на высоте, Борис вежливо поинтересовался перспективами коммунистического движения в Европе. Выяснилось, если верить словам испанского коммуняки, что таковые, к сожалению, имеются. Похоже, что имперская метрополия умудрилась основательно потоптаться по больным мозолям всякой европейской шелупони. Тем же испанцам так и не вернули Гибралтар, обидели их с колониями в Африке, на подконтрольные Рейху рынки пускают с большим скрипом и, вообще, по мнению местных, немцы ведут себя слишком бесцеремонно. Так не следовало выёживаться и корчить из себя великую державу! Приняли бы в свое время статус протектората, как предлагалось, и часть сложностей с доступом на рынки была бы снята. А теперь, извольте видеть, красная гидра у них новые головы отращивает! Народ, якобы, осознал, что альтернативы коммунизму нет. Этот народ к нам бы сюда запихнуть и не туристами, которые потом соотечественникам красивые сказки про социальную защиту и уровень жизни рассказывают, а поварить хорошенько в совдеповских реалиях, с кондуитом познакомить, центрами занятости и прочими нашими "свободами". Небось, разбежались бы с криками ужаса только от осознания, что вся их приватная жизнь будет выставлена на всеобщее обозрение! Все то, о чем они раньше только священнику на исповеди шептали. Ведь речь идет об отказе от одной из базовых европейских ценностей!

В общем-то, ничего нового этот испанский краснопузый не сообщил, о чем-то подобном постоянно долдонили и государственные каналы Совдепии. Но какой же культурный, интеллигентный человек верит государственной пропаганде? Впрочем, этот испанец — тоже коммуняка, значит, соврет — недорого возьмет. Надо бы задать ему вопросик позаковыристей.

— А как европейские коммунисты относятся к "реальному советскому коммунизму"? То есть, к самой концепции "коммунизма не для всех"? Слышал, что на этот счет у вас там, в Европе были серьезные дебаты? — Борис довольно откинулся на спинку стула. Интересно будет посмотреть, как красный выпутается.

— Вы умеете выбирать сложные вопросы, — криво усмехнулся собеседник, — дебаты... это еще мягко сказано. Правильнее говорить о серьезном расколе во всем левом движении. И дело не только в "реальном коммунизме", по поводу "реального социализма" тоже имеются большие разногласия. Очень многих, кстати, возмутили все эти научные изыскания по поводу "наследия приматов" в человеческой психике. Отсюда и многочисленные обвинения советских товарищей в "биологизаторском уклоне". Надо понимать, что мы все, то есть европейцы, все же воспитаны христианской культурой, даже если и коммунисты. Поэтому в душе привыкли считать себя созданными по образу и подобию бога, а не какими-то там потомками грязных обезьян. Особенно у нас в Испании, которая издавна была оплотом католицизма. По тем же причинам мы привыкли думать, что человек изначально рождается чистым и непорочным, а только жизнь в неправильно устроенном человеческом обществе его портит. Сама мысль о том, что человек рождается диким зверем, со всем набором животных инстинктов, и только воспитание в человеческом обществе, в основном сводящееся к подавлению этих самых инстинктов, делает его человеком..., вызывала неосознанный, но очень резкий протест. А уж когда советские товарищи провозгласили курс на создание коммун-анклавов, который вы назвали "коммунизмом не для всех".... В общем, компартия Испании тогда потеряла две трети своих старых членов. В других странах, насколько я знаю, ситуация была не лучше. Да-а-а....