Аластер Рейнольдс "Вечная мерзлота"

Направив на меня пистолет, Чо наклонился, чтобы поднять трубку телефона. — Это директор Чо, — сказал он дрожащим голосом, не сводя с меня глаз. — У меня есть подтверждение, что чрезвычайная ситуация...

Я взмахнула тростью. Вложила всю свою жизнь в этот удар, всю силу своей воли и всего своего существа. Ударила по пистолету, и он выпал из его пальцев. Оружие упало на стол. Я бросилась к нему, прежде чем Чоу успел взять его в руки, и какое-то мгновение мы боролись, распластавшись по бокам, прижавшись лицами друг к другу.

— Вы верите мне, — сказал я, морщась и убирая пистолет так, чтобы он не мог дотянуться до него кончиками пальцев. — Вы просто не хотите.

Пистолет выстрелил.

Это был одиночный выстрел, который в тесноте кабинета показался еще более резким и громким. Выстрелила ли я по ошибке, или это сделал Чо, не имело значения. Это был случайный выстрел.

Мы остановились, глядя друг на друга, все еще распростертые на столе, половина технического хлама Чо валялась на полу.

— Это закончится, — сказала я, с трудом выговаривая слова. — Сейчас. Вы найдете способ. Но это закончится.

— Я создал это, — медленно произнес Чо. — Отдал этому проекту всю свою жизнь. Поставил его превыше всего, когда моя жена нуждалась во мне больше всего.

— Знаю. Я также знаю, что это был правильный поступок, что мир в неоплатном долгу перед вами. Я не прошу вас перечеркнуть эту великую работу; не прошу вас притворяться, что вашей жертвы никогда не было, или что не было ужасных личных потерь. — Я сделала паузу, тяжело дыша. — Это нужно было сделать, Чо, и это было сделано. Вы совершили чудо. Вы открыли путь в прошлое, и мы прошли через это. Мы многое изменили. Возможно, все пошло не совсем по плану, но мы преуспели... или находимся в процессе достижения успеха. Но то, что преследует нас, должно быть остановлено сейчас. С "Вечной мерзлотой" покончено, она достигла своей цели. Теперь нельзя допустить, чтобы она просуществовала хотя бы на секунду дольше, чем это необходимо.

Какая-то последняя линия обороны рухнула у него на глазах.

— Есть способ покончить с этим. Несколько способов. Но я должен быть уверен, что в дальнейшем все действительно наладилось. Вы уверены, что получили семена?

— Они... находятся под охраной, — сказала я. — Пока мы разговариваем, они уже на подходе к настоящему моменту. Считайте, что работа продолжается, хорошо? Теперь снова поднимите трубку и подтвердите, что чрезвычайная ситуация реальна. Отдайте приказ о полной эвакуации всего эксперимента, всех кораблей, включая "Нерву".

Чо вспотел и дрожал. На воротнике у него появилась мокрая полоска. Но он кивнул и подошел к телефону. Пока он это делал, я взяла полуавтоматический пистолет и внимательно осмотрела его. Он показался мне знакомым, и теперь я точно знала, почему. Однажды, давным-давно, я уже прикасалась к нему.

— Они нашли это среди обломков, — сказал Чо, прочитав выражение моего лица.

— Обломков чего?

Чо закончил телефонный разговор, не прибегая ни к каким уловкам. Затем он потянулся к краю стола и достал предмет, который был у него в руках, когда я пришла. Я тоже узнала его. Это был циферблат, инструмент, который он использовал в качестве пресс-папье, когда мы вычисляли мое местоположение во времени.

Теперь я поняла, что это не циферблат. Авиационный высотомер.

— Где он упал? — спросила я, начиная дрожать.

— Прямо под нами, — сказал Чо. — Точно в центре станции, именно там, где находится "Адмирал Нерва".

— Это невозможно. Я была в том самолете. Мы не выбирали место посадки. Мы просто приземлились на какой-то случайный кусок льда где-то в Енисейском заливе.

— Вы не выбирали место посадки, — ответил Чо. — Но я выбрал место "Вечной мерзлоты".

* * *

Мы перешли по мосту, соединяющему нас с авианосцем, две маленькие фигурки, согнувшиеся от ветра. Одна моя рука лежала на пистолете Макарова, другая — на трости.

— Я готов поверить, что мы пренебрегли этой деталью, — сказал Чо, останавливаясь, чтобы перекричать вой ветра. — Что зонды, расположенные выше по течению, могут быть использованы против нас. Но я не вижу, как сейчас нам поможет переход к новому равновесию. — Его взгляд метнулся к оружию. — Вы серьезно собираетесь наставить на меня этот пистолет?

— Где вы его нашли?

— Он попал ко мне тем же способом, что и извлеченный из-под обломков альтиметр. В разбитый корпус альтиметра была вложена записка. Мы можем продолжить, когда окажемся в помещении?

— Я могу вам доверять, Чо?

— Мы в этом вместе, Валентина. Два человека, вовлеченные в работу чего-то гораздо большего, чем мы сами. Вы можете делать с оружием все, что пожелаете. Я... убежден в серьезности ваших намерений.

— В моей правоте?

— Да.

Я передала ему "Макаров". — Тогда у вас может быть вот это. Пристрелите меня прямо сейчас, я не уверена, что меня это действительно волнует. Хуже, чем сейчас, уже быть не может.

Чо потянулся за пистолетом, как будто это могло быть какой-то уловкой, но я без церемоний отдала его, предпочитая, чтобы оружие было у него.

Он, должно быть, увидел это по моему лицу.

— Вам обязательно было что-то делать с этим оружием, Валентина?

— Да. Это случилось очень давно.

Полдня назад, полвека назад.

— Я сожалею. Сожалею обо всем этом. Извините за то, что мы заставили вас пройти через это. Но если еще не слишком поздно что-то изменить к лучшему...

— Может быть, и так. Но мы все равно стараемся.

— Я обеспокоен тем, что у нас ничего не получится с семенами. Что мы потерпели неудачу, или потерпели, или потерпим неудачу в будущем.

— Что-то произойдет, Чо. Что-то должно произойти. Иначе поток выше по течению не стал бы так усердно пытаться свести на нет нашу работу. — Я ободряюще подтолкнула его. — Продолжайте! Мы должны довести это дело до конца.

Мостик при подъеме стал еще круче, и затем мы оказались на борту авианосца, спасаясь от ветра, как только вошли в корпус, а затем от яростного холода, как только за нами закрылась входная дверь. В авианосце по-прежнему было прохладно, но гораздо более терпимо, чем снаружи.

После недолгого обсуждения мы решили начать непосредственно с Братьев, а не концентрировать наши усилия на зондах времени. Братья были хрупкими искусственными интеллектами, зависящими от систем электропитания и охлаждения. Зонды времени были надежными медицинскими машинами, которые уже пережили десятилетия неправильного использования и пренебрежения. Их можно было бы повредить, но с имеющимися в нашем распоряжении инструментами это заняло бы слишком много времени.

— Чтобы быть действительно уверенными, — сказал Чо, — нам нужно было бы уничтожить "Адмирала Нерву".

— А это возможно?

Чо задумался над своим ответом, прежде чем дать его. — Средства для этого существуют.

Я последовала за ним на уровень Братьев, но перед этим сняла огнетушитель с крепления на стене. Я почувствовала себя лучше, когда у меня в руках оказалось что-то тупое и тяжелое. Чо оглянулся, его рука крепко сжимала "Макаров". Он толкнул смежную дверь, поколебавшись, прежде чем переступить через металлический бортик у основания дверного проема. Я была всего в шаге от него, когда мне пришлось остановиться, едва не выронив огнетушитель. На меня накатила волна тошноты и головной боли.

— Что это? — спросил Чо.

— Парадоксальный шум, — ответила я, будучи уверена в этом, как ни в чем другом. — Совсем как в те времена, когда я была внедрена и близка к каким-то серьезным изменениям.

— Сейчас мы имеем дело с парадоксальным шумом, вызванным изменениями в восходящих, а не нисходящих событиях. Я боюсь, что по мере приближения к Братьям ситуация будет ухудшаться. Вы сможете вынести это?

— Это, должно быть, означает, что мы можем повлиять на перемены.

Чо сделал решительное лицо.

— К лучшему это или к худшему.

Теперь мы шли бок о бок в гулкой темноте, которая была помещением Братьев. Как всегда, четыре искусственных интеллекта были единственными освещенными объектами в зале. Их темные колонны поднимались из видневшихся вокруг их оснований лужиц света, где под полом подключались системы питания и охлаждения. Только когда мы приблизились, на лицевых сторонах самих машин начали мелькать данные.

— Какие-то трудности с экспериментом, директор Чо? — спросил Дмитрий, ближайший из четырех столпов.

Иван, Алексей и Павел проявляли признаки скоординированной деятельности. На их фасадах мелькали статусные данные, слишком быстро для человеческого восприятия. Но в этом параде изображений были и другие вещи. Лица, карты, газетная бумага, официальные документы. Они копались в прошлом, ворошили временные рамки и истории.

На меня снова накатила тошнота. Все, что я могла сделать, — это согнуться, пока не прошли худшие последствия.

Яркая вспышка. Кабина самолета, разбитые приборы, открывающийся передо мной пейзаж, странно накренившийся в покрытых льдом стеклах. Антти наклонился вперед, его голова смотрела в мою сторону, но глаза были невидящими, с губ стекала струйка засохшей крови.

Татьяна?

Я здесь. Думаю, я, должно быть, потеряла сознание. Мы сильно ударились, не так ли? Антти не выжил. Где вы?

Вверх по течению. На корабле, главном корабле. Но вы справитесь.

Вы тоже. Что это за вещи? Эти четыре вещи?

Я поняла, что перекрестная связь работала в обоих направлениях. Она видела Братьев, наши управляющие структуры перекрывали поля нашего зрения, пусть и нерегулярно.

Но она была жива. Она пережила катастрофу, все еще жила и дышала в 2028 году.

На данный момент.

— Вам следует отправиться в лазарет, Валентина, — сказал Алексей тоном, в котором слышалась искренняя озабоченность. — Мы обнаружили неврологический дисбаланс.

— Вы убили Антти, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Всех нас. Сначала вы проникли внутрь Мигеля и использовали его против нас. Вы поняли, что полезны нам, только пока действует "Вечная мерзлота". Вы знали, что мы уничтожим вас или сделаем хуже, чем вы есть сейчас. Поэтому вы использовали зонды времени, чтобы заглянуть еще дальше в прошлое.

— Это неверные утверждения, — сказал Павел.

— Вы оба очень усердно работали, — вставил Иван. — Этот труд делает вам честь, но он был для вас тяжелым испытанием. Сейчас вам следует отдохнуть, мистер Чо.

Чо прицелился из "Макарова" в решетчатую подставку под Иваном. Он выстрелил один раз, и под решеткой что-то затрещало и заискрилось. Из нее начал выходить дым, подсвеченный желтым.

— Вы совершили пагубный поступок, мистер Чо, — сказал Дмитрий. — Вы должны немедленно прекратить.

Перед Иваном заиграли символы, но теперь они были другими, состоящими из повторяющихся красных предупреждающих значков. Чо подошел к Алексею и тоже выстрелил в его базу. Он повторил это действие с Дмитрием и Павлом, прикрывая лицо рукой при каждом выстреле.

— Вы нарушили целостность системы охлаждения, мистер Чо, — сказал Дмитрий. — Мы должны снизить нагрузку на наши системы, чтобы предотвратить дальнейшие повреждения. Мы не можем координировать работу с зондами времени, пока не восстановим нормальную производительность.

Тошнота накатила снова. Я наклонилась, и меня чуть не стошнило. Я двигалась, пытаясь высвободиться из места второго пилота.

Куда вы направляетесь?

Выбираюсь из этой штуки, пока она не соскользнула в море. Я возьму семена, перенесу их на твердую почву.

Что потом?

Вам лучше надеяться, что кто-нибудь найдет меня. Или нас. Как бы вам ни хотелось думать об этом.

— Что происходит? — спросил Чо.

— Мы на связи. Татьяна и я. Я вижу, что она выжила, и наоборот. Она пытается выбраться из самолета. Но парадоксальный шум усиливается. Это сопротивляются Братья. Они знают, что мы близки к успеху.

Я направилась к машинам, Чо отступил назад, когда я приблизилась. Я сняла крепежный штифт, затем направила струю жидкости на решетки. Электроника под полом вспыхнула и заискрила. Дым потемнел и сгустился, окутывая каждого из Братьев снизу доверху. Индикаторы состояния на них теперь гасли, колонны превращались в немые плиты.

— Вы понимаете, что мы наказываем детей за преступления взрослых, — сказал Чо. — По всей вероятности, эти машины были совершенно искренни в своем желании помочь нам.

— Это не имеет значения. — Огнетушитель был уже израсходован, но из него все равно получилась неплохая дубинка. Я била ею по корпусу Дмитрия все сильнее и сильнее, пока не появилась трещина, и тогда я продолжила. Чо сходил к аварийному стенду и вернулся с топором, положив пистолет в карман, пока занимался Павлом и Алексеем.

Наступил момент, когда я уверилась, что мы причинили Братьям достаточно вреда. От каждого из них остались лишь обломки, покрытые трещинами, а из решеток у их оснований все еще валили дым и искры. Когда мы взломали корпуса, то проникли глубоко в их недра, нанеся им максимально возможный ущерб. Машины выглядели мертвыми на первый взгляд, поврежденными до самой сердцевины. Они больше напоминали геологию, чем технологию.

Я отбросила пустой огнетушитель, измученная и отважная одновременно.

— Прежде чем она покинет самолет — прежде чем вы покинете самолет — необходимо кое-что сделать, — сказал Чо. — Они найдут эти обломки и записку, прикрепленную к разбитому циферблату высотомера. Записка должна быть на месте.

— Записку кому?

— Для меня, — сказал Чо. — Несмотря на то, что я еще не родился, даже несмотря на то, что "Вечной мерзлоты" не существует, даже несмотря на то, что Всемирное здравоохранение — это не та организация, которой оно станет, даже несмотря на то, что никто еще не слышал о Расчистке. Записка должна существовать, иначе местонахождение станции "Вечной мерзлоты" станет... неопределенным. Мы не можем этого допустить, Валентина. Записка должна попасть ко мне.

— А как же Татьяна, Чо? Если вы знали об этом крушении, то знаете и о том, что с ней случилось.

— Я знаю только, что было найдено всего одно тело, мертвого мужчины за штурвалом. Кроме этого... ничего. Если вы поддерживаете контакт с Татьяной, она должна замкнуть этот круг. — Он поднял топор. — Это ее обязанность. Но я должен быть так же уверен в своих силах. "Адмирал Нерва" работает на водо-водяном реакторе под давлением. Это стандартное решение для морских ядерных систем, но оно довольно уязвимо при потере давления в контуре охлаждения. Именно этого я и намерен добиться. Обычно обслуживающие бригады смогли бы предотвратить любую катастрофу, но поскольку они отреагировали на учения по эвакуации...

— Вам нужно быть поближе к реактору.

Чо кивнул. — Да. И вам лучше уйти сейчас, пока есть возможность. Возьмите этот топор, он может вам понадобиться там, на льду: я захвачу другой по дороге в реакторное отделение.

— Вы сказали, что они нашли только одно тело.

— Это верно.

Пока Братья тлели и вспыхивали, я смотрела за пределы их зала, на металлические стены авианосца, представляя себе белые пустоши за кордоном "Вечной мерзлоты", бесконечные замерзшие пространства, над которыми я пролетала по пути из Когалыма, еще до всего этого. В те времена, когда, несмотря на всю свою жестокость и безнадежность, в мире еще был какой-то смысл.