Средневековая история 5. Граф и его графиня

— К настойкам! Бей лучников! — ревет Эрик.

Бьерн бросается вперед, в отчаянном прыжке вскакивает на подставленный щит — и с него на надстройку. Взмах секиры — и истошный вопль боли. И брызги крови. На людях, на палубе, на оружии...

На палубу сыплется команда Медведя. И тоже ввязывается в схватку. Но теперь уже более осознанно. Человек в дорогих доспехах пытается наладить сопротивление, но куда ему!

Его просто зажимают щитами, давят — и наконец он получает сильный удар, от которого валится на палубу.

А после этого остальные сопротивляются уже меньше. Вирмане добивают их — и Эрик окидывает взглядом картину боя.

М-да...

Победа не чистая, но это определенно победда.

Из восьми драккаров два догорают на воде. Из четырех галер две также отправились к морскому старцу. Но еще две целы, до Ативерны дойти хватит. А там и построить новые будет на что.

Эрик огляделся вокруг, схватил за ворот кольчуги своего сигнальщика, парень-таки не усидел на корабле и ввязался в драку. Вирманин растет...

— на мачту. Передай — пусть собирают трофеи.

А сам занялся командующим.

* * *

Шальзе был потрепан и побит, в схватке ему сломали руку — и теперь он придерживал ее другой рукой, доспехи содрали без малейшей нежности и присоединили к общей куче трофеев.

Хотя на манеры графа этот перелом никак не повлиял. Не доходил до сознания высокородного аристократа тот факт, что 'вирманское быдло' его сейчас может на кусочки порезать и рыбам скормить. Пока — не доходил.

— вы понимаете, что вы творите? Да мы ваш островок...

Эрик улыбнулся ему, небрежно поигрывая секирой.

— Где принц и граф Иртон? Ну?!

Ответом стало гордое молчание.

Эрик кивнул одному из ребят — и тот без лишних размышлений врезал графу ногой по мор... то есть лицу. Шальзе дернулся назад, но рот открыть не успел. Тот же вирманин положил руку ему на плечо и принялся сжимать место перелома. Мужчина заорал во всю глотку, забыв про аристократическое достоинство.

— Так где?! Или тебе кожу полосками драть начать?! Я сделаю...

Эрик был страшен. Громадный, окровавленный... и Шальзе сломался.

— В трюме!!! Они в трюме!!!

— Живые?!

— Да...

Эрик молча кивнул своим людям на трюм.

— Вытащить.

Двое вирман не особенно торопясь, отправились исполнять приказание.

* * *

Последний час Рик и Джес провели в полной неизвестности. Слышался шум боя, слышались крики, но кто напал? Кто победил? Что это означает для них?

Вопросов было больше, чем ответов. И ожидание оказалось на редкость мучительным. Поэтому когда открылась крышка трюма и вниз спрыгнул здоровенный вирманин, Джес глазами своим не поверил.

— Ваше высочество? Ваше сиятельство?

Вопросы были явно риторическими. Мужчина разрезал веревки на руках парней и кивнул на веревку.

— Влезете?

Чтобы избавиться от плена Джес бы и на луну влез. Не то, что по веревке. Но... руки пока еще не отошли. Поэитому он активно принялся разминать их, не обращая внимания на болезненные покалывания — и заодно спросил:

— Вы откуда?

Вирманин прищурился. Джерисон ему не понравился. Точнее, не понравился он вирманину гораздо раньше, еще по своему отношению к супруге. Мужчина с удовольствием сказал бы ему гадость, но... поперек командира в пекло не лезут.

— Мы люди Эрика Торвссона..., да командир лучше объяснит... вы невредимы?

— Вполне.

Рик смотрел спокойно. Их хотели убить — бывает. Спасли — отлично. Сейчас в любом случае надо размять руки, чтобы вылезти отсюда. А остальное потом.

— Это хорошо... разрешите?

Вирманин принялся помогать принцу. И минуты через три-четыре Рик почувствовал, что сможет вылезти. А тут и воин поторопил:

— Так вы вылезаете, а то мы это корыто порядочно потрепали...

Третий раз приглашать не пришлось.

Джес первым кое-как взобрался по веревке, огляделся вокруг...

Трупы, кровь, разруха — и несколько десятков вирман, стоящих с откровенными ухмылками на лицах. Что, как, зачем — ничего не ясно. И объяснить никто не спешит. Особенно выделялся один громила с секирой.

— Граф Иртон?

— К вашим услугам.

— Ваше высочество?

— Д-да... а вы? Что тут происходит?

Эрик приосанился.

— Мы — на службе его величества Эдоарда Восьмого. А вон те корабли — это вирманское посольство. Нас попросили встретить вас и проводить до Лавери. А тут такое... ну мы и вмешались.

Ричард потряс головой, пытаясь как-то соразмерить реальность с услышанным.

— Вы...

— Эрик Торвссон. К вашим услугам, ваше высочество.

— Ричард Ативернский, — Рик отвесил поклон по всем придворным правилам. — От своего имени и от имени своего отца выражаю вам благодарность за спасение.

Эрик расправил плечи, хотя куда бы еще сильнее...

— Ваше высочество, мы поступили так, как должен всякий честный человек.

Ричард также изрек нечто высокопарное... все были при деле. Джес оглядывался по сторнам. М-да. Кругом вирманские корабли. От посольства остался мусор на воде... а люди?

Что он и спросил у ближайшего вирманина.

— кое-кого подобрали. Остальные...

Жест был весьма красноречивым. Джес сжал кулаки.

— Твари! Что им не жилось?

Ивар, а это был именно он, усмехнулся.

— а вы сможете потом расспросить вот эту гниду.

Он сделал шаг в сторону — и Джес увидел Шальзе. Ивар едва успел перехватить высокородного графа. А то ведь прибил бы командующего — и глазом не моргнул. А допрашивать кого?

Но — прехватили, успокоили, предложили осмотреть на предмет синяков — правда, не сразу. А заодно поговорить со спасенными. Да и первую помощь хорошо бы оказать, хоть кольчуги с раненных поснимать...

Одним словом — Джеса заняли делом. И клятвенно пообещали допрашивать мерзавца только при нем. А пока связать как полагается, да положить где поудобнее. А то они, гады, так и норовят самоубиться, чтобы к палачу не попасть...

Шальзе такая радость не светила. Вирмане были профессионалами в деле захвата пленных.

* * *

Вечером Рик попробовал расспросить Эрика.

Вирманские корабли временно пристали к берегу и все расположились на ночлег на удобном пляже. Запалили костры, пожарили мясо, подстрелили несколько птиц — на один зуб, но вышедшим из боя мужикам требовалось порадоваться жизни. Эрик выкатил пару бочек вина — по ковшу на морду хватит, но напиться никому не удастся.

Рику и Джесу отвели почетное место — и парни тихо переговаривались о своем.

— Шальзе — гнида. Сколько людей загубил...

— Да уж. Спаслось всего десятка два.

— и Фалион. Щука в воде не тонет, даже вяленая.

— Он теперь вирманам благодарен.

— Я — тоже. Как-никак, жизнью обязан. Теперь отец к ним получше отнесется.

— уже отнесся. Это ведь он попросил нас встретить...

— Да уж. И как он все это делает? Я бы, наверное, не справился.

— Дядюшка еще крепок, успешь научиться.

Рик тряхнул головой. Рядом на лапник присел Эрик.

— Ваше высочество, ваше сиятельство, как отдыхается?

— Джес и без титулов, — протянул руку Джес. Как-никак жизнью обязан. Вирманин помедлил, но руку принял. — Эрик. Вольный капитан.

Джес кивнул. Капитан судна, да еще из старого рода, приравнивался (хоть и негласно) на континенте к благородным. Аналог лэйра или даже барона.

— Вас к нам привело скамо провидение. И я обязан вам жизнью...

— провидение — это всего лишь наша предусмотрительность и наши дела, — усмехнулся Эрик. — Мы сами творим свою судьбу.

Ему очень хотелось повозить графа мордой (простите — высокородным лицом) по камням. За все хорошее, что он сделал жене — и еще больше за несделанное. Но — нельзя. Первым делом он Лилиан и подставит. Так что — молчок.

Команда также обо всем знала и молчала.

— Но над судьбой есть Альдонай.

Рик улыбался. Видно было, что это не ради богословского спора, а просто так. И Эрик улыбнулся в ответ.

— иногда мне жаль вашего Альдоная. У наших богов есть свой круг обязанностей у каждого. А ваш один за всем следит... тяжко ему.

Ересь? Еще какая. И произнеси Эрик такое при пастере или патере — не миновать бы ему либо вопля 'АНАФЕМА!!!' либо двухчасовой лекции на тему религиозных заблуждений. Последним особенно допекал пастер Воплер. Но вирмане терпели. Мужик-то не злой, безобидный, сам верит в сказанное — не убивать же за это! Пусть моросит. Рик оценил откровенность вирманина — и усмехнулся.

— о богах пусть спорят альдоны. Мы же живем на земле. И я еще раз выражаю вам свою благодарность.

— Эрик, — Джейми никогда не церемонился с людьми, если речь шла о лекарском деле. — ты здесь?

— А ты не видишь?

— прикажи парням пустить меня к Шальзе! У него рана, а они даже близко меня не подпускают!

— и правильно делают. Авось не сдохнет.

— а если заражение начнется? Он тебе нужен в лихорадке? Мне вот нет!

— Да мне он вообще не нужен. А вот королю...

— вот королю и будешь объяснять, дикарь нечесанный!

— Молчи, младенец, у тебя еще молоко на усах не обсохло, — отгавкнулся Эрик без всякой злобы. Джейми он ценил. И на некоторую грубость и внимания не обращал. Понятно же — парень самоутверждается. Почему бы и не так? Там поругается, здесь получит, тут надает... ну и вырастет мужик. Тем более лекарь уже получился отличный. Рик вскинул брови, когда на ше Джейми блеснул баронский сапфир.

— Вы, простите...

— Джеймс, барон Донтер, ваше высочество. Прошу прощения за свою грубость, но раненные важнее этикета...

— Донтер? — джес вскинул брови. Но Джейми срезал и его.

— Ваше сиятельство, прошу также меня простить — я готов поговорить с вами позднее, когда люди перестанут нуждаться в моей заботе и помощи. Эрик, ты прикажешь — или нет?

— прикажу, куда я денусь. Но с тобой пойдут мои парни. И не развязывать эту тварь...

— а если лубки...

— Джейми, ты головой подумай? Ему жить до палача, ну, что побольше. Зачем на него время тратить? Пусть не загнется, а остальное неважно!

Парень вздохнул.

Эрик все говорил верно. Но... Вирманин не стал ожидать окончания его душевных терзаний. Подозвал двоих своих ребят — и послал их с Джейми к командующему.

— А возможно ли его допросить сейчас?

Джерисон-таки не удержался. Интересно же, с чего их вдруг так. Эрик считал, что возможно. Но...

— Лучше не надо. Все на взводе, еще увлекутся чуть... пусть из него все потом палач вытряхнет.

— А вы ничего не знаете о заговоре?

Эрик помотал головой.

— Говорят, лэйр Тримейн что-то раскопал. А я... я так...

Прикидываться шлангом (даже не зная, что это такое) у вирманина выходило весьма талантливо. А к Ричарду и Джерисону подошел герцог Фалион.

— Ваше высочество, рад видеть вас живым и здоровым.

— да и я вас, герцог. Как вы себя чувствуете?

— Честно говоря, после купания в ледяной воде, в моем возрасте, я опасался худшего, — признался Фалион. — Но Джейми — чудо. Мальчишка меня чем-то приказал растереть, напоил каким-то снадобьем... как вино, только в десять раз сильнее — и я себя отлично чувствую. Разве что голова прибаливает.

— А расспросить вы никого еще не пытались? Про заговор?

Фалион отрицательно покачал головой.

— Я решил, что это подождет. Нам до Лавери еще несколько дней пути. Но сейчас все вымотались и устали. И раненых много — вирманам тяжело дался этот бой.

— тоже верно, — признал принц. — Успеем. А кто еще выжил?...

* * *

С утра же Рик и Джес решили взять в оборот джейми. Но тут их ждало разочарование. На кораблях хватало раненых, так что Джейми был на разрыв. То там, то тут — поговорить у него просто не было ни времени, ни желания. Разве что вкратце выяснили, что Джейми не докторус, что он ученик того самого дин Дашшара и что он законный наследник Донтера. А в остальном — пустота.

При этом и Рик, и джес не были дураками. И видели, что вирмане о чем-то умаливают. Но о чем?

И зачем?

И это серьезно давило на психику.

Эрик видел это, но просвещением заниматься не собирался. Пусть граф Иртон расплатится легким моральным террором за отношение к супруге. А принц...

А от коронованных особ и вообще лучше быть подальше. Кто их знает, что там у них в глове варится. Не так поклонишься — навек виноватым останешься... нет уж. Пришли, спасли — и отвали.

Парней это не устраивало, но все козыри были на руках у Эрика. Приходилось подчиняться.

Корабли со всей возможной скоростью шли к столице.

* * *

Похороны — всегда тоскливы и утомительны. Даже если хоронят посторонних. А уж если тех, кого ты знала и к чьей смерти (будем честны) приложила руку...

Ивельены.

Лоран, герцог Ивельен, Питер, маркиз Ивельен, Амалия, маркиза Ивельен, Сессилия, джес и младшая девочка. Ее имя постоянно вылетало у Лилиан из головы. А смотреть было больно, больно, БОЛЬНО!!!

Если бы не она...

Да, как ни тяжко это признавать — их кровь на твоих руках. Ты просто играла в Шерлока Холмса, девочка. И забыла, что здесь умирают по-настоящему.

Лица Лорана, Амалии и Питера были искажены болью. Лица детей спокойны. И Лиля надеялась, что их хотя бы не мучили.

И все же...

Все ароматы Аравии не отмоют их кровь с моих рук... *

* Леди Макбет, Шекспир, но поскольку Лиля помнит его откровенно плохо... прим. авт.

— Ваше сиятельство...

Кисть Лилиан сжала теплая сильная рука.

Ганц. Алисия чуть покосилась, но тут же встала так, чтобы закрывать разговаривающих. Умница... и кто ее гадюкой назвал, какой... гад?!

Лиля улыбнулась другу.

— Ганц, как я рада вас видеть! Хоть кто-то рядом...

Ганц смотрел тоскливо. Хор пел. Знать, присутствовавшая на похоронах, перешептывалась. Потом Ивельенов уложат в саркофаги и отправят в родовой склеп. В Ивельен. Но отпевание — здесь. Чтобы все видели, чтобы не возникло сомнений в их смерти.

— Роман и Джейкоб у вас?

— Да...

Лиля вздохнула. Что делать с детьми — она и рядом не представляла. Но как оказалось — с этим было просто. Кормилица плюс нянька — и радуйся. Правда, Лиля на этом не остановилась и добавила всем 'медикам' практику на новорожденных. Кормить, купать, пеленать — а почему нет? А в остальном...

Что делать с этими двумя червячками — она решительно не представляла. Пищат, чего-то требуют... а чего?

Родительских чувств у нее стихийно не образорвалось. И прижимать младенцев к сердцу с воплем 'кавайная няша!!!' тоже не тянуло.

Забота?

Будет им забота. И учителя. И развитие. Только любви не требуйте.

— я себя чувствую виноватой, — тихо, почти на ухо Ганцу призналась Лиля.

Взгляд светло-карих, почти ореховых глаз мужчины был спокоен.

— я тоже. Но это начали не мы.

— Нет.

— не вы заставляли Ивельенов предавать, интриговать, участвовать в заговорах. Вы просто в это попали. И были вынуждены выплывать, как из водоворота. Я же... это моя работа — бороться с такими. Почему я должен чувствовать себя виноватым?

— потому что мы — живы. А они — нет. Потому что пострадали дети...

Пение закончилось. Ганц чуть стиснул кисть графини в дружеском пожатии, потом отпустил.