Дракон-3. Дракон цвета любви

*— мае-гери, маваши-гери, еко-гери, уширо-гери и много других приятных движений, прим. авт.

Куда там!

Матиас попросту уселся на меня сверху, и попробовал нажать мне на челюсть, чтобы влить содержимое пузырька.

Руку он отдернул вовремя, а то бы парой пальцев у него меньше стало.

— Знаешь что... я тебя сейчас и кляпом обеспечу! — возмутился Лиез.

Встал с меня он очень удачно. Я крутанулась — и стерла ногой штук шесть рун. И руками еще добавила, хоть и связанными, но расположены они удобно, над головой. Свеча улетела в дальний угол.

— Ах ты...

Я злобно ухмыльнулась.

— Только подойди, гад!

— И что ты мне сделаешь? — Лиез отмерил что-то в стакан, подумал, поставил его на стол, и примерился. Я напряглась, готовясь сопротивляться.

С треском вылетела входная дверь.

Я подумала, что таран, ОМОН и взрывчатка — это вчерашний день. Дракоша бежала, хвостиком махнула... белым таким. И влетела дверь в домик, вместе с косяком. Хорошо еще, меня по дороге не прибило. А вот столу песец пришел. И стульям. И стакану — Лиез едва увернулся.

— Виола!

Драконица явно была в гневе. Снаружи раздавалось злобное шипение. Драконы еще и ревут, но почему-то шуметь Виола не хотела. Спустя минуту, я поняла почему. В дом влетел Хавьер, и с порога так зарядил Матиасу в челюсть, что только свистнуло.

Лиез улетел в угол.

Нет, это не дешевое кино, где героя только что дверью не лупят по башке, а он потом встает — и гордо в атаку! Хавьер его так приложил, что Матиасу явно понадобится помощь костоправа. Вон, я даже отсюда вижу, что челюсть у него как-то странно сместилась. И зубы на полу поблескивают. Выбитые... штук шесть — точно, от души его приложили.

Встать после такого?

Не смешно!

— Он здесь один? — огляделся Хавьер.

Кстати, правильно. Мало ли кто?

— Не знаю. Я только в себя пришла.

— Полежи минуту, я тут все осмотрю, — Хавьер вышел из комнаты.

Я вздохнула.

Ладно, полежу. Все лучше, чем кино. Это когда герой кидается развязывать героиню — и получает выстрел в спину. Или удар по голове. Хотя, казалось бы, кто тебе мешает? Осмотрись, да и спасай ее себе спокойно?

Ан нет. Надо кидаться к героине, не думая ни о чем.

Хорошо, что Хавьер не такой.

Кстати...

— Виола, кто из драконов здесь?

— Я и Сварт.

— А где мы?

— В Сан-Эрмо. Где ты и была. Я почувствовала, что тебе плохо, и прилетела.

— И Сварта с собой подбила лететь.

— И что?

— И ничего. Спасибо тебе огромное.

— Вот, то-то же.

Вернувшийся Хавьер помог мне сесть, не выпуская из виду Лиеза, потом перехватил ножом веревки у меня на руках и на ногах. Растер красные следы, я поежилась, тоже разминая мышцы. Неприятно. Лиез меня связывал аккуратно, но все равно умудрился пережать сосуды. Гад!

Связывать тоже уметь надо, а то останется ваша жертва без конечностей. Очень даже запросто.

— Цела?

— Самолюбие пострадало. И кажется, меня чем-то по голове огрели.

— Покажи...

Чуткие пальцы пробежались по моей макушке, спустились на виски.

— Нормально. Даже шишки нет. Чуточку кожа ссажена, похоже, тебя чем-то вроде мешка с песком оглушили.

— Козел. Лиез, в смысле. Зрачки у меня посмотри, сотрясения нет?

Хавьер послушно проверил мои глаза на рефлексы.

— Все в порядке. Сотрясения точно нет.

— Фуууу... а то сегодня лететь...

— Ничего. Завтра полетим, а денек ты на всякий случай отдохнешь. Заодно и этого допросим...

— Можно не допрашивать, он просто идиот, — отмахнулась я.

— Он успел что-то сказать? — заинтересовался Хавьер, отрываясь от меня и спутывая Лиеза.

— Вполне. У него, видишь ли, непереносимость отказа открылась.

— Чего?

Я вспомнила, что мужчины и женщины мыслят по-разному, и объяснила проще.

— Я его пару раз послала с предложением руки и сердца, так он решил меня напоить зельем, поиметь, чтобы я сразу забеременела — и в храм. А потом чтобы я дома сидела и детей ему рожала.

— Обнаглел, щенок.

Я кивнула.

— И чего его так разобрало? Даже не представляю! Шесть раз бы уже на ком женился, если так приспичило... вот что теперь с ним делать?

— Прибить, — предложил Хавьер.

— А Мариса? Она расстроится.

Про Марису мужчина не подумал. Но вспомнил и помрачнел.

— Да, не хотелось бы. Свадьба отложится, Орландо огорчится... но и просто так его оставить? Он же снова попробует тебя похитить.

— Когда зубы вылечит. И челюсть.

Хавьер ласково посмотрел на свой кулак.

— Кажется, я чуточку перестарался.

Я подумала пару минут.

— У меня есть неплохая идея. Скажи, здесь дома призрения нет. А где-нибудь неподалеку?

— Хммм... кажется, дальше по побережью...

— Если я попрошу Виолу, она эту тушку отнесет на хребте. А если заплатим, он там прекрасно, просто восхитительно поживет годик. И пусть орет, что он эс Лиез, надо полагать, там еще и не так орут. И не о том!

Хавьер обдумал мою идею, явно одобрил и прищурился.

— Пожалуй так мы и сделаем. А ты пока нас тут подождешь?

Спорить я не стала.

— Я пока тут полежу. И голова как раз пройдет.

— Вот и отлично, — согласился Хавьер. — Сейчас, погружу его на Виолу и полетим...

— Вот еще! — возмутилась моя дракоша. — Всякую пакость на себе таскать! Сожрать — и хватит!

— Виола, ну ты же все слышала!

— Слышала. Так и быть, я его отнесу, куда скажете. Но с тебя за это сильно причитается. Поняла?

Я и не сомневалась. Еще как причитается.

* * *

— Каэтана, я просто сама себе не верю! Матиас... он что — вообще обезумел!?

Мариса выглядела просто убитой. Да уж, подкузьмил братец.

— С чего это он обезумел? Да он здоровее всех здоровых... будет, когда челюсть вылечит, — даже слегка обиделась я. — По-твоему, меня в храм только с диагнозом повести можно?

Смысл Мариса поняла.

— Каэ, нет. Ты прости, но... что на Матиаса нашло!? Ведь мог бы и по-хорошему, и ухаживать, и... он ведь красивый! И все бы у вас сложилось!

Только через труп Матиаса. Еще мне мелкого говнюка в мужьях не хватало. Тогда уж лучше Баязет, там хоть масштаб есть. Но эту здравую мысль я придержала при себе. И решила чуточку вдаться в психологию.

— Мариса, у него просто синдром обиженки.

— Что?

— Он привык, что он лучший, что он уникальный, что девушки перед ним падают ниц... ну и результат! Первая, кто отказал, а это получилась именно я, стала идеей фикс. Кстати, я бы с ним точно не смогла. Никак.

— Почему?

Я едва не сказала, что Матиаса ни один дракон не выберет, но вовремя прикусила язык. Мариса-то драконарий, а Орландо — нет. Но у них другая ситуация, Орландо поумнел с возрастом. А Лиез?

Да я с ним столько не выдержу, раньше овдовею!

Пришлось искать более подходящий вариант.

— Потому что Матиас — копия твоего отца. Ты себе представляешь меня на месте своей матери?

Мариса прикрыла глаза. Представила. И от всей души выдала:

— Спасибо, что не убили дурачка!

— Пожалуйста, — вежливо ответила я.

— А что с ним теперь будет?

— Побудет в доме призрения годик, да и вернется. Ты маме скажи, что с ним и как, чтобы та не волновалась. А в остальном... Хавьер чуточку перестарался. У Матиаса челюсть сломана, шесть зубов выбито, еще три шатается... в общем, ближайшие месяца три говорить он просто не сможет.

— Ага...

— Не переживай, мы хорошо заплатили, за ним присмотрят и вылечат. Но условия будут совершенно другие. Не для избалованного маленького принца, а кровь, грязь, боль, простая жизнь простых людей. Вдруг его это да исправит?

Второй вариант я предполагать не стала.

Могло и обозлить, и раздосадовать, и вернется Матиас еще большей сволочью, чем был. Но выбора нет. В тюрьму его сажать — Лиезов опозорить, а там и эс Чавез, считай, рядом.

Убивать — Марису жалко, и ее мать тоже. Они ж не виноваты, там папаша гад, сынок в него и пошел. А Мариса с матерью Матиаса ведь любят.

Остается вот такое решение. А там, глядишь, и получится из избалованной дряни нормальный человек. И я решительно перевела разговор на более важные темы.

— Я сегодня еще отлежусь, а завтра вылетаем. Ты готова?

— Вполне.

— Мариса, помоги мне, пожалуйста. Надо уложить платье, у меня там есть, зеленое. Нам ведь наверняка придется ко двору, а у меня проблема с одеждой... ты знаешь.

— Я тебе сколько раз говорила, хоть одна нормальная вещь, но нужна! — топнула ножкой эсса Лиез. — Вот что тебе стоило ее заказать в столице? Нет же! То одно, то другое... Ладно, сейчас поговорю с девочками. Авось, у кого-то и найдется нечто подходящее.

И исчезла за дверью.

Через два часа я обзавелась (напрокат) шелковым голубым платьем и несколькими нитками бирюзы в золоте. Для волос и запястий.

Выглядело оно отлично, сидело на мне еще лучше — красота! При дворе не опозорюсь. Теперь главное, чтобы король нас всех не придавил, а то ведь может.

Я бы на его месте об этом серьезно задумалась.

* * *

— Дождливым вечером,

Вечером, вечером... *

*— песня из к/ф 'Небесный тихоход'. Слова С.Фогельсона, музыка В.Соловьева-Седого. Прим. авт.

Сначала спела я одна. Потом девушки подхватили припев. Потом Эдгардо достал из сумки тетрадь, и принялся записывать слова.

— Каэтана, откуда песня?

— Из далекой страны, — отозвалась я. — Такой далекой, что туда даже драконы не летали. Там была война, и летчики писали такие песни. И пели их, и вкладывали в них душу. А потом о них забыли.... Так бывает. А песни — песни остались.

— С кем там воевали? — мужчин интересовали военные вопросы.

— Подыграешь? — посмотрела я на подругу.

Руки уверенно легли на струны.

Конечно, 'вставай страна огромная...'* так просто не споешь. Там и настрой должен быть, и медь, и трубы...

*— Священная война. Слова В. Лебедева-Кумача, музыка А. Александрова, прим. авт.

Но настрой мне передать удалось. Потому что он изначально был в той песне.

А потом я рассказывала.

Не про идеи фашизма — еще здесь этой дряни не хватало! Нет! Про то, что хотели завоевать и поработить, этого достаточно. Про то, как воевали ребята, как до последнего стояли, защищая Брестскую крепость, про оборону Ленинграда, про то, как наши летчики расстреливали весь боезапас, а потом шли на таран...

Я бы и Высоцкого спела, когда их восемь, нас двое, но — не поймут. Поэтому просто рассказывала. Как оставляли для себя последнюю гранату, как подрывали себя вместе с врагом, как дрались без всякой надежды... просто потому, что сейчас ты положишь врага, и его останется меньше. А за тобой придут еще люди, и им будет легче.

Мужчины слушали. Слушали и девушки.

— Никогда не смогла бы вот так... на таран, — вздохнула Севилла.

— Они точно знали, что не выживут. И выбор был между смертью — и Смертью. Уйти просто так, или уйти, прихватив с собой врага.

— Врага, конечно, — пожала плечами Ярина. — Хотя бы не так обидно. В небе ночные ведьмы.... Они так тоже поступали?

— Конечно. Есть возможность — выживи и убей врага. Нет возможности выжить — убей врага.

— Женщинам не стоит воевать, — вздохнул Орландо. И качнул головой, глядя на Марису. — я не стану тебя останавливать. Я просто сойду с ума от тревоги за тебя.

— Согласен, — рубанул Хавьер.

— Если бы тогда они не воевали, все бы обернулось гораздо хуже, — вздохнула я. — И в партизаны уходили, и ничего страшного.

— Партизаны?

Я подумала и еще про Василиу Кожину рассказала. И про Дениса Давыдова — эскадрон гусар летучих. И даже про кавалерист-девицу. А что?

Надежде Дуровой сложнее приходилось, это уж точно.

И не просто так я это рассказывала.

Каждый знает, психологический настрой не менее важен, чем вооружение. Толку с танков и самолетов, если за их штурвалами сидят вояки в памперсах? А мне надо, чтобы подруги были готовы драться. Чтобы ничего не боялись, чтобы чувствовали себя частью команды....

Хотя бы начать.

С горящими глазами слушал мои рассказы Али.

А что?

Глядишь, и будет герой-летчик? То есть герой-драконарий?

Эх, повезло бы нам при дворе, а тот ведь прикажет его величество — и всех в пыль загонят. Его предок-то не колебался...

Страшно, конечно.

Ничего.

Справимся потихоньку.

* * *

Если кто-то думает, что прибыли в столицу — и сразу же к королевскому двору... это вы, ребята, зря. Чтобы попасть не то, что к королю — а так, подать свое прошение, столько согласований пройти надо — это минимум дней двадцать.

Минимум!

Если к тебе хорошо относятся, если ты достаточно знатен, богат, занимаешь привилегированное положение... ладно!

На худой конец, если ты принес Очень Важную Новость.

Вот, к примеру, найденный нами клад мог бы такой послужить. Но денег мне и самой мало было. Да и мужчинам тоже.

С другой стороны, у нас есть эс Чавез.

Орландо имел право доступа к королю — почти свободного. Дня за три он мог управиться, может, за четыре. Но свободное время все равно оставалось, и я решила употребить его по назначению.

К примеру, сходить в Казначейство.

Здоровущая, в три этажа и половину квартала домина меня весьма впечатлила.

С другой стороны... если я просто сяду и буду спрашивать, как пройти к главному казначею... что мне ответят?

Пра-авильно.

Пошлют меня подальше.

А как тогда извернуться? До табличек на дверях тут пока вообще не додумались, просто казначейство поделено на две части. Даже не все казначейство, его первый этаж.

Вот там есть несколько открытых кабинетов, в которых и можно подавать прошения.

А на все остальные этажи посторонним доступа нет.

А как тогда увидеться с казначеем?

Отдать кому-то из чиновников письмо раэна Мора и попросить передать эсу Малавия? Лучший способ лишиться письма. Сейчас, так и пойдет кто-то мою просьбу выполнять.

Предложить взятку?

Устроить скандал?

Подкараулить эса на улице?

Что-то мне все эти варианты не нравились. Какие-то они непродуктивные. А вот последний...

Зачем идти к человеку на работу, на которую еще и пробиться не удастся, если можно прийти к нему домой? Там и слуги есть, и письмо отдавать не придется. Найду я, как договориться и что сказать. Еще как найду.

Узнать, где живет эс Малавия, было сложнее, но имея в знакомых эссу Евгению Лонго, можно узнать, что угодно. Эсса предлагала воспользоваться ее связями, но я решила без нужды не одалживаться. Лучше я сначала сама попробую, а уж потом, если не получится, будем думать дальше.

Казначей, говорите?

Никуда ты, дружок, от меня не денешься! Я даже не стала никого посвящать в свои планы, просто решила сходить в гости. Когда?

А вот с утра и пойду! Часиков в шесть, согласно заветам великого сенсея Винни-Пуха!

Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! Вот мы и придем. В шесть утра. Лишь бы сразу за такую мудрость не прибили.

Интерлюдия 1

Его высочество принц Селим был...

Или не был?

Или...

Есть такое состояние, когда не понимаешь, что происходит. Но точно знаешь, что все плохо, плохо, ПЛОХО!!! Вот такое с принцем и происходило.