— Не одни, но — да, есть надо аккуратно. Речная рыба — она вся костлявая, но где мужики найдут морскую посреди Днепра? Ты радуйся хотя бы, что она вся крупная. Ты не видела ещё, какую мелюзгу раньше ловили и считали за нормальный улов.

— Ага, мелкую мы не брали, а крупную складывали в спичечный коробок! — ещё одна напомнила бородатый рыбацкий анекдот, тоже развеселив чистильщиц, — Да ты, Аня, представь себе только, каково нам было бы чистить гору вот такой! — она показала размер с палец, — И ничего, когда мой приносил садок с вот такими карасиками, я их чистила и не ныла. А сейчас и жрать кроме этой рыбы больше нечего, и чистить намного удобнее, да и чистишь же сейчас одну, а еды в ней, как в десятке той мелюзги.

— И вообще, нет у нас сейчас вакансий креативных менеджеров, — подала голос четвёртая, — А за просто так никто теперь никого кормить не будет, и радуйся той работе, которую дали. Я вон тоже бухгалтер, только кому теперь нужны эти бухгалтера? Теперь женская работа — вся такая, если не умеешь ничего более полезного. Будь довольна, что на кухню попала, а не огороды вскапывать.

— А пока мы с вами тут скребём эту чешую, мужики рыбалкой развлекаются! — не унималась бывшая менеджерша.

— Ты вытащи ещё из воды даже не такую рыбину, а карася с ладонь. И десяток, а не одного. И кстати, ты таракана свёрнутой газетой прибить неспособна, а визжишь так, что уши у всех закладывает, а там и червяка надо в руки взять, пополам его разорвать и на крючок насадить. Ты как, готова к таким развлечениям?

— Да задолбала ты меня со своими червяками!

— И это ещё не самое страшное. Там тебя ночью комары сожрут, а днём — когда жара начнётся, так ещё и фиг разденешься — от долбаных слепней продыху не будет. Мой говорил, чем жарче, тем они сволочнее, не спасает и репеллент, а ведь не будет же потом и его. Здесь мы хоть комаров со слепнями не кормим. Чистим рыбу со всеми удобствами.

— Ага, ты-то тёркой трёшь, а я — ножом этим дурацким скребу!

— А кто тебе виноват в том, что ты дома ни фига не готовила, а по кафешкам, да по ресторанчикам питалась? Вот поэтому у тебя и нет ни фига. Молись, чтобы нашлись в выморочных квартирах, а пока — терпи и работай тем, что есть. И чем быстрее научишься, тем тебе же лучше. Если удочками вон аж сколько наловили, то сколько наловят сетями?

— Да уж, Григорьич наловит — только чистить и готовить успевай, — поддержала её первая, — И один-то сколько ловил, пока не завязал, а теперь ему целую бригаду собрали в помощь и перенимать опыт. Степанычу уже и над коптильней подумать поручили — соли же с гулькин нос, а рыбу и впрок заготавливать надо.

— Григорьич, когда оснастится, да бригаду натаскает, столько выловит, что мы с чисткой и разделкой фиг управимся, — предрекла вторая, — Помощь нужна будет.

— Когда закончат с огородами, будет и помощь. Дай бог, чтобы успели раньше, чем Григорьич со своей бригадой браконьеров, иначе точно зашьёмся, — бабы рассмеялись.

— И опять женщины! — сварливо съязвила менеджерша, — На мужиках же пахать можно, а они фигнёй какой-то занимаются!

— Например, выгребными ямами, чтобы ты не бегала каждый раз в парк.

— Лучше бы канализацию починили!

— Мой сказал, что думают над этим, но без водопровода она всё равно работать не будет. А из ведра в унитаз сливать — ты сколько раз в день готова с вёдрами за водой к реке спускаться и полные наверх тащить?

— Ну так починили бы заодно и водопровод!

— Так а воду-то в него откуда и чем закачивать?

— Пожарка же привезла? Вот пускай так и возит!

— Водила сказал, что с полной цистерной еле въехал на подъём, и если так всё время ездить, машина долго не прослужит. И тогда — точно ведь с вёдрами будем ходить.

— Водить надо уметь, чтобы машина не ломалась!

— Если ты такая умелая, так сядь за руль сама и научи его.

— Делать мне, что ли, больше не фига? И вообще, задолбали вы меня! Света ни фига нет, газа ни фига нет, воды ни фига нет! Не хочу я так жить! Верните всё обратно!

— Не хочешь жить — не живи, никто не заставляет. Но пока ты живёшь — делай свою работу, как все её делают. Кто не работает, тот не ест.

— А я что, не работаю? Только кто-то дома и нормально поест, а мне рыбьими костями давиться!

— Все скоро будем ими давиться. А сейчас — кто тебе виноват, что у тебя и дома нет никакой нормальной жратвы? Запасаться надо было и готовить, как и все. Но ты ведь у нас особенная, готовить невместно, целый креативный менеджер, — все рассмеялись.

Со вчерашнего дня, как случился этот провал, все ели всё скоропортящееся, у кого было, чтобы зря не пропало, поскольку без тока в розетке не работали, естественно, и холодильники. Невозможно было сохранить ничего из того, что не было бы в герметичной упаковке. Или домашние варенья с соленьями, да маринадами в банках, не съеденные ещё за зиму, или консервы, или хотя бы уж полуфабрикаты в вакуумной магазинной упаковке. Это — могло полежать и без холодильника, но кто же в городе станет запасать всего этого помногу, когда супермаркет — сразу же за проспектом? Ага, был ещё позавчера, но теперь его там нет, и пополнить запасы больше неоткуда. И точно так же неоткуда и нормального хлеба теперь взять, поскольку не осталось и ни одной булочной. И поедается оставшаяся у людей в квартирах скоропортящаяся жратва практически без хлеба, остатки которого все теперь стараются растянуть хотя бы на пару-тройку дней. Лопают мясо, лопают варёные колбасы со всевозможными сосисками — всё почти без хлеба, но напоследок рады и этому, у кого есть, поскольку есть же и такие, у кого нет, и им уже сегодня придётся питаться вот этой костлявой речной рыбой.

Ну, в основном ей, конечно. Так-то в общественных запасах много чего есть, в них-то Семеренко определил всё съедобное, что нашлось в холодильниках с подсобками и овощного магазинчика, и ресторанчика, и кафешки, и кондитерской, и даже всякие корма для живности из зоомагазина, да только ведь во-первых, всего этого для такой толпы всё равно слишком мало, во-вторых, и это всё тоже майор приказал растягивать на как можно больший срок, заменяя по возможности подножным кормом, а в-третьих, и не всё же ещё в котёл пойдёт. Всё, что может быть использовано как посадочный материал для посадки на огородах и полях, из общего числа съестных припасов изъято. Нет, в этом-то плане их главный мент — молодец, о будущем думает, но изымать в общий котёл личные запасы у всех, кто их имеет, как ни подбивали его на это не имеющие, отказался наотрез, хоть и сам из их числа, как и почти все его менты. Напрасно такие, как менеджерша, надеялись на их поддержку в продавливании идеи о полном обобществлении всех личных закромов. Мент и своих убедил сходу, и всему собранию объяснил, что в квартирах с запасами проживает большинство, оно нажило их честно и едва ли горит желанием делить их теперь со всякой голытьбой, а ему не нужен массовый конфликт в обществе. Только не в их обстановке!

Справедливый обмен по добровольному согласию — другое дело. У кого-то той же тушёнки, допустим, целая коробка найдётся, а крупы для каши — всего пара пакетов по килограмму, а как без каши эту тушёнку есть, когда хлеб кончится? И почему бы тогда не обменять часть тушёнки на гречку, допустим, по два пакета за банку? А у какой-то бабки пугливой, возможно, соли с начала заварухи припасено столько, что ей самой и четверти её не нужно, так почему бы ей, опять же, на крупу излишек не сменять? А тут Никифорова ещё эта, биологичка школьная, идею инкубатора предложила — цыплят из яиц вывести, да кур своих разводить. В том ресторанчике Олимп яйца нашлись и куриные, и перепелиные, так с её подачи Семеренко объявил обмен перепелиных на нормальные куриные, даже по три за одно, если оно крупное, отборной категории, и нашлись ведь желающие деликатес выменять, дабы полакомиться напоследок этой деликатесной перепелиной яичницей, а не простой куриной. Народ ведь небогатый в основном, и покупать самим эти перепелиные яйца многих жаба давила, так ни разу в жизни их и не пробовали, а тут вдруг на куриные выменять предлагают. И никакого раскуркуливания не надо, сами на обмен принесли.

Единственное исключение — сгущённое молоко, обмен которого из квартирных закромов в общий фонд — принудительный, если детей дошкольного возраста нет. Так это ведь и понятно всем, что случай особый, взрослый без молока перебьётся, а дети — нет, ну и опять же, взамен выдаётся из имеющегося, что сам попросишь, на выбор. Народ таков — если раскуркулить попробуешь, так радуйся ещё, если от бабы скалкой в лоб схлопочешь, а не от мужика топором, за своё-то ведь кровное встанут горой, зато справедливый обмен менее нужного на более нужное — совсем другое дело. А биологичку Никифорову остряки уже и в министерши сельского хозяйства произвели. Не только за этот инкубатор. Она же ещё в порядке школьной практики шмакодявок засадила зерновые корма из зоомагазина рассортировывать на пшеницу, ячмень, овёс, кукурузу, пшено, сорго и зелёную гречку. И объяснила, что как куры современные веками выводились, и нет им равных по скорости роста и яйценосности, так и зерновые современных сортов по урожайности сотню очков форы дадут любым туземным. А если ещё и достаточно этого зерна на семена окажется, тогда вообще хорошо — не надо тогда будет и крупу замачивать для проращивания хотя бы сотой её доли, после чего остальная только в кашу и будет годна. А ведь пшеничную, например, можно же и в муку смолоть для выпечки хлеба.

В чистом-то виде хлеб из камышовых корневищ — плохая замена пшеничному. Крахмала-то в них полно, но клейковины нет, а без неё не получается тесто пористым, и хлеб выходит плотным, тяжёлым, трудноперевариваемым. Да плюс ещё не вся гадость из тех корневищ вымывается перед просушкой, и надо иметь очень крепкий желудок, чтобы постоянно питаться этим камышовым хлебом. А многие ли таких, могущих похвастаться идеально здоровым желудком? Поэтому и не рекомендуется камышовый хлеб как есть, а рекомендуется камышовую муку нормальной пшеничной или ржаной разбавлять, когда тесто для выпечки хлеба замешиваешь. И чем больше удастся сберечь пшеничной крупы для помола, тем постепеннее будет переход на чисто камышовые лепёшки, и тем легче и безболезненнее будут привыкать к камышовому хлебу слабожелудочники. Поэтому и не катит никто баллонов на биологичку. Так, ворчат только попавшие на работы потяжелее, что эта шибко умная нашла себе синекуру и неплохо на ней пристроилась, но очевидной пользы не отрицают и они. Кто бы ещё и замену отсутствующему хлебу нашёл, и способ значительно облегчить переход на неё сообразил?

Но конечно, всё это временные меры. Если сейчас отобранные семена посеять, урожая ведь с них раньше осени всё равно не получить, до которой уж точно не хватит и той муки из размолотой крупы, даже если только и четверть её оставить при замешивании с камышовой. Это хороший выход из создавшегося незавидного положения для основной массы людей, способной адаптироваться к постепенной смене пищи, но как быть таким, у которых желудок вообще никакой? Видимо, никак не быть. Кто-то впишется в эти новые условия существования, но кто-то и не впишется. Никифорова не говорит об этом прямо, но тяжко вздыхает и разводит руками — типа, я делаю, что могу, но я вам не господь бог. Да и сколько там будет того урожая с тех семян на такую прорву народу? Скорее всего, и его тоже весь на семена для следующего посева пустить придётся, дабы хоть следующего урожая хватило уже и на пропитание. С одной стороны — хорошо, что весной попали, есть целое лето впереди для получения урожая зерновых, но с другой — как прожить это лето? Весна не очень-то богата на съедобные дикоросы.

И хочешь, не хочешь, а основная надежда — вот на эту костлявую речную рыбу. Кто-то с удовольствием её ест, кто-то брезгует из-за сплошных костей, кто-то и вообще не любит рыбу, но и для таких ситуация складывается, как в том бородатом анекдоте о говне последнего мамонта — ага, зато его много. Мужики, кто с удочками и спиннингами утром порыбачить попробовали, просто поражены уловом — такого крупняка отродясь им в этой реке не попадалось, а тут через одну такая клюёт, что сам не всякую и вытащишь, а такую, которую раньше брал и за хороший улов считал, теперь обратно выпускаешь — и крупняка за глаза хватает. Хватит и на жарку для здоровых, и на варку для больных. И это ведь ещё браконьерская бригада Григорьича только оснащается и работать пока не начала. Не зря и коптильней озаботились, ох не зря! Григорьич — он такой, он — обеспечит. И раньше, пока не завязал, на уловы не жаловался, так это ведь ему ещё шифроваться приходилось от того же рыбнадзора, особо не разгуляешься, а теперь его браконьерский труд востребован, и не надо ему теперь ни от кого шифроваться, а открыта ему зелёная улица.

Вчера он помощников себе в бригаду набирал, а сегодня с утра менты магазин "Водный мир" для них открыли. Не самый крупный из рыболовно-туристических, есть в городе и побольше — ага, были до вчерашнего дня, но и в этом выбор неплохой. Лодки те же самые — раньше только облизывались на некоторые, да ценник отпугивал, либо просто денег таких не было, либо рыбнадзору дарить в случае палева жаба давила, а теперь дело другое, теперь и раскошеливаться не надо, и не конфискует никто, поскольку теперь оно и общественное, и нужное для общественно полезного дела. И то же самое с сетями. Ловля с ними запрещена, но сами они — вот они, с хорошим выбором, покупай и пользуйся, если не боишься рыбнадзора. Судя по наличию и выбору — находились и такие, кто не боялся, и теперь Григорьич, раньше пользовавшийся только такой дешёвкой, с которой и расстаться не жаль при палеве, пребывал в восторге от открывающихся перспектив.

Но ему — ловить, и судя по распространённости увлечения рыбалкой у многих мужиков, что-то в ней для них есть. А потрошить, чистить, да готовить кому? Женщинам! Может, жена этого Григорьича и привычна, может, даже и косточки эти многочисленные извлекать при готовке наловчилась, как это делают ресторанные повара, ну так это если на маленькую семью, а кто будет это делать на такую прорву народу? Значит, всё так и будут есть медленно и осторожно, то и дело вытаскивая изо рта нащупанную губами или нёбом очередную косточку. Некоторым, говорят, именно это и нравится — косточки обсасывать, но такого менеджерша Аня не понимала. Есть ведь и морская рыба, бескостная филейная вырезка. Не то, чтобы Аня совсем уж ненавидела речную, некоторые блюда из неё были и ей вполне по вкусу, но то — ресторанные, с извлечёнными при готовке костями. Но самой их вытаскивать — увольте её от такой работы для даунов! Ей и чистки этой сейчас хватает!