Даже если какие-то части финнов, находящиеся в тылу, всё же занимали свой участок обороны, то зачатую их оборона теряла всякий смысл. Ситуация как правило развивались так, приехавший из тыла полицейский или шюцкоровец, с выпученными глазами, трясясь от страха, докладывал что в посёлке или городке русские диверсанты и парашютисты и что мосты уже ими захвачены. Финский командир понимая, что в этом случае вся оборона теряет смысл, посылает часть сил отбить мосты. Их уже по дороге начинают утюжить штурмовики Карельского фронта. Наконец добравшись до мостов, финны попадали под огонь из дотов и зениток уже захваченных Осназом и десантурой. А в скорости появляющиеся передовые бронемеханизированные части 23А, ставили точку в финском сопротивлении. Но сдавались не все окружённые подразделения финнов, некоторые дрались до конца, по всей видимости это зависело от того кто ими командовал.

* * *

К исходу 6-го июня, на четвёртый день наступления, передовые части 23А Штерна вышли на подступы к городу Лахти и захватили на побережье город Порвоо. Правда и финнам удалось хоть как-то сорганизоваться, выдвинув на рубеж Лахти, Порвоо, все резервы. Три пехотные дивизии и разные сборные части от отрядов шюцкора, зенитных частей, батальонов береговой обороны, ещё на две расчётных дивизии. Но даже удайся финнам остановить на этом рубеже продвижение нашей 23А, по большому счёту, это уже ни чего не решало. Так как наступление 7А и 22А Карельского фронта развивалось по плану. А у 22 армии генерал-лейтенант Пядышева, даже несколько успешней, чем было запланировано.

Наша 7А генерал-лейтенант Гореленко, своим левым флангом и центром наступала на довольно многочисленную группировку финских войск. Которая изначально предназначалась для захвата Петрозаводска и включала 1-у немецкую и 5-ть финских пехотных дивизий, пехотную и бронекавалерийскую бригаду. Поэтому продвижение было не быстрым, но постоянным. 7А обстоятельно и планомерно перемалывала в щебень и щепу оборонительные рубежи "Карельской" армии финнов, в центре уже выйдя на подступы к хорошо укреплённому городу Йоэнсуу. Зато правый фланг 7А, начав наступление из района посёлков Реболы и Костомукша, общим направлением на Оулу, прорвав оборону финской пехотной дивизии и бригады, безостановочно наступал четвёртый день. Больше всего продвижение конномеханизированного корпуса под командованием генерал-майора Карпезо, сдерживало не сопротивление финнов, а отсутствие развитой сети дорог в этом районе Финляндии. Поэтому в конномеханизированный корпус помимо 5-го кавалерийского корпуса и отдельной танковой бригады, были включены две егерские легко-стрелковые бригады, четыре инженерно-сапёрные бригады, четыре понтонно-мостовых батальона, шесть дорожно-строительных батальонов и шесть отдельных сапёрных батальонов. В буквальном смысле, продравшись через леса, форсировав туеву хучу речушек и ручейков, конномеханизированный корпус смог преодолеть более чем сто километров. С ходу взяв городишко Каяани, узел шоссейных и железных дорог. Егеря и кавалеристы, не дожидаясь подхода отставших танков и самоходок, за час помножили на ноль весь гарнизон Каяани, состоявший из отряда местного шюцкора, зенитно-пулемётной роты и пары батарей древних полевых пушек. А от Каяани уже, начиналась довольно разветвлённая сеть дорог. Хоть до Оулу и оставалось почти двести километров, но финских войск впереди не было, были только немногочисленные гарнизоны шюцкора.

* * *

В полосе наступления 22А Пядышева, к захвату мостов у городишек Кемиярви и Рованиеми, через довольно широкие реки Кемийоки и Оунасйоки, подошли с большей выдумкой и фантазией. Ещё и потому что в Кемиярви был штаб 36-го немецко-финского армейского корпуса, а в Рованиеми штаб немецко-финской армии "Норвегия".

3-го июня в четыре утра наши бомбардировщики и штурмовики плотно отработали место расположения штаба армии "Норвегия" в Рованиеми. Досталось не только штабу, но и рядом расположенным кварталам, ФАБ-100, ФАБ-250 и РС-ы не всегда летели точно в цель. Последним по расположению штаба был нанесён удар ОДАБ. В тот момент, когда наши бомбардировщики ложились на обратный курс, к городу с севера подошла колона. На этой широте ночи фактически нет, так светлые сумерки, поэтому видно было хорошо. Пара десятков грузовиков, в которых плотно сидели немецкие и финские солдаты. При везде в город они разделились, к трём мостам направились по два грузовика, в которых сидели немецкие солдаты. К разгромленному штабу армии, открытая легковушка, где сидел финский полковник и пять грузовиков, с солдатами в финской форме. Оставшаяся легковушка, с немецким полковником и четырьмя грузовиками с немецкими солдатами, направились к финской комендатуре и штабу шюцкора.

На месте расположения штаба армии "Норвегия" громоздились горящие развалины, суетились не многочисленные выжившие штабные, остатки комендантской роты и финские пожарные. Командующий армией "Норвегия" генерал-полковник Николаус фон Фалькенхорст не пострадал, так как квартировался не в штабе а в частном доме. Прибыв к тому что раньше было штабом и занимало пол квартала, Фалькенхорст попытался навести хоть какой-то порядок в остатках штаба, но получалось не очень. В состоянии адекватно воспринимать указание были с полтора десятка офицеров, тоже квартировавшиеся в городе и не попавшие под бомбёжку. Показалась колона грузовиков с финскими солдатами остановившаяся у немецкого оцепления из остатков комендантской роты. Финны шустро выгрузились и деловито рассредоточились по окрестностям, двумя отделениями заняв два ближайших почти не разрушенных трёхэтажных дома. Фалькенхорсту доложили, что прибыл финский полковник и у него важные сведения для генерала. Генерал приказал пропустить финского союзника и сам пошёл ему на встречу. Финский полковник и его адъютант подойдя к Фалькенхорсту, разглядев его знаки различия, вместо того что бы представиться, повели себя очень необычно. Молниеносный удар в солнечное сплетение, полученный Фалькенхорстом от полковника, выбил из него дух. Адъютант финского полковника одним слитным движением перебросил висящий на плече автомат в руки и открыл огонь по находящимся рядом немцам. Со всех сторон загремели выстрелы и очереди из пулемётов и ПП. Ещё через пару мгновений Фалькенхорст был оттащен с открытого пространства за здоровенную груду щебня. Где хватающего ртом воздух, как рыба вытащенная на берег, генерала обезоружил и ловко связал финский полковник. Не ожидавшие такого нападения немцы, по большей части контуженые, оглушённые и дезорганизованные предыдущей бомбёжкой, серьёзного сопротивления оказать не сумели. Через несколько минут восемь финских пулемётов, десятки автоматов, гранатомёты и ручные гранаты, добили остатки немецкого штаба армии "Норвегия". Как вы уже наверно догадались, это были никакие не финны, а наша переодетая спецура из Осназа. Просто проделавшая трюк с переодеванием, как в моей реальности любил проделывать немецкий "Бранденбург" переодеваясь в форму РККА и наводя шорох в тылу у наших войск, особенно в начале войны. Но здесь всё было с точностью до наоборот.

Зачистив местность от живых немцев, прихватив ещё шесть легкораненых офицеров штаба, отряд Осназа разделился. Оставив в трёх этажном доме отделение бойцов с заданием, собрать трофеи и сторожить "добычу", три грузовика лже-"финнов" отправились к мостам. А остальные, прихватив не повреждённую автоматическую зенитку 20-мм Flak 38, на трёх грузовиках выдвинулись к штабу шюцкора и финской комендатуре, где пока ещё шёл бой, звучали взрывы и очереди пулемётов. Требовалось помочь второму отряду Советского Осназа добить финнов.

В это время опять завыла сирена воздушной тревоги, но в этот раз налёт был не на Рованиеми. Штурмовики и бомбардировщики утюжили аэродромы расположенные недалеко от города. Их было три, один с бетонной взлётно-посадочной полосой и два помельче полевые. Финские аэродромы одновременно с бомбоштурмовыми ударами авиации Карельского фронта, подверглись и ударам РДГ групп. Причём наша авиация взлётно-посадочные полосы не бомбила, в первую очередь давила ПВО аэродромов и наносила удары по самолётам и казармам с личным составом. Одновременно рядом с аэродромами, началась выброска 201-й воздушно-десантной бригады имени С.М. Кирова. В первой волне десанта было выброшено по роте из каждого батальона бригады, финнам этого хватило за глаза. Через полчаса десантники и Осназовцы зачистили аэродромы и ещё через полчаса стали принимать уже посадочным способом остальные силы бригады. К двум часам дня вся 201-я бригада, была переброшена под Рованиеми, даже с танковым батальоном воздушно-десантного корпуса. Танки правда были одно название, 50 штук Т-38, но других ТБ-3 поднять не могли. К вечеру Рованиеми и его окрестности зачистили от финнов и немцев, организовали оборону. Полковник Безуглый доложился командарму 22 армии Пядышеву, "что мосты в целости и сохранности, оборона создана, ждём подхода основных сил".

Но вместо наших утром заявились эсэсовцы. Выведенная в резерв, после неудачного наступления 28-31 мая, бригада СС "Норд" приводила себя в порядок и ждала пополнения в 15 километрах от Рованиеми, в посёлке Викаярве. Узнав что штаб армии разгромлен, а Рованиеми, мосты и три ближайших аэродрома захвачены русскими десантниками. Командир эсэсовцев бригадефюрер СС Рихард Херрманн, принимает решение отбить мосты и ликвидировать плацдарм. Десантникам и отрядам Осназа пришлось очень и очень туго, тяжёлые бои не прекращались 4-го и 5-го июня. Мало того, что эссэсовцы почти вдвое превосходили численностью и артиллерией, так ещё наглотавшись перватина пёрли на позиции десантников и Осназа, как "обкуренные духи", не считаясь с потерями. Только благодаря постоянной поддержке ВВС Карельского фронта, благо был полярный день и переброшенному по воздуху стрелковому полку, от эсэсовцев хоть и с трудом но отбились. А утром 6-го июня с подходом передовых частей 22А, уже эсэсовцы оказались между двух огней, и отступили в северном направлении.

В городишке Кемиярви, всё прошло почти также, только масштабы были поменьше. Штаб 36-го немецко-финского армейского корпуса разгромили, оба моста через реку Кемийоки захватили в целости и сохранности. Десантировавшийся туда батальон 214-й воздушно-десантной бригады, вместе с Осназом, к обеду зачистили городок с окрестностями и организовали оборону мостов. Ликвидировать плацдарм у себя в тылу немцы не успели, им уже было не до этого. Прорвав 3-го июня оборону немецких 169 пехотной и 9 моторизованной дивизий, Куолоярвинская армейская оперативная группа Пядышева стремительно наступала. К обеду 4-го её передовые части, соединились нашими десантниками в Кемиярви. Фактически не останавливаясь, передовые части, но уже 22 армии, двинулись дальше на помощь 201-я воздушно-десантной бригаде в Рованиеми. Наступающие на правом фланге 22А две егерские-легко пехотные бригады, 5-го июня вышли к реке Китиненйоки и городку Соданкюля. В тот же день перешла в наступление своим левым флангом и 14 армия. Можно сказать, что к исходу 6-го июня положение Финляндии было почти безнадёжным.

ГЛАВА следующая

Финны это поняли ещё раньше, поэтому утром 5-го июня обратились к СССР, через Шведское посольство, прося перемирия. В ночь с 5-го на 6-е июня ответ был дан, что СССР согласен. Условия были почти те же самые, что и в моей бывшей реальности предъявленные финнам в 44-м году. Но утром 6-го в Хельсинки прилетел Риббентроп, с личным посланием Гитлера президенту Рюти, в котором обещалась всяческая помощь финнам, причём немедленная. Понятно почему бесноватый так всполошился, финский никель был для рейха просто не заменим. В результате вечером финны ответили, "что ни будут действовать в целях заключения такого мира, который не одобрила бы Германия". Наши выслушали ответ и пожали плечами, а утром армии Карельского фронта продолжили наступление.

Гитлер всё же отправил подкрепление финнам, но из-за того что Финский залив был надёжно перекрыт нашими минными полями выставленными 25 и 26 мая и береговыми батареями, разгружался немецкий корпус в порту Турку. Причём два транспорта с немцами, к моей огромной радости, наши утопили с концами, третий правда не до конца. Он выбросился на мелководье и вымокших нациков перевезли на берег финские суда. Отправленная из Норвегии через Швецию, по железной дороге немецкая пехотная дивизия доехала только до Оулу. Почти одновременно, в ночь с 8-го на 9-е июня, в Оулу прибыл эшелон с передовыми частями немецкой пехотной дивизии, а с юго-востока вошли передовые части конномеханизированного корпуса Карпезо. Игнатий Иванович не стал отбивать у немцев ту часть города где они закрепились. Просто блокировав их там, а основные силы корпуса: две кав. дивизии и танковую бригаду повернул на юг, вдоль побережья Ботнического залива, в тыл финских армий. Третья кав. дивизия двинулась на север вдоль побережья, на соединение с частями 22А. Основные силы немецкой пехотной дивизии застряли под Кеми. Так как железная дорого утром 9-го июня оказалась перерезана передовыми частями 22А и за мосты через реку Кемийоки разгорелись бои. А к вечеру подошедшие стрелковая дивизия и основные силы танковой бригады, отбросили нациков к городу Торнио, на Финско-Шведской границе.

Кстати наши выкатили Шведам 9-го июня ультиматум. Или они нейтралы и тогда прекращают пропускать через свою территорию немецкие войска, или РККА само это безобразие прекратит. Шведы естественно ответили что они нейтралы, больше ни одного немца или немецкий военный груз через свою территорию не пропустят. Король Густав V и Шведское правительство запретили транзит немцев через территорию Швеции, но объявили частичную мобилизацию армии. Тоже мне нейтралы, мать их за ногу.

Полностью окружить Хельсинки, 23А смогла к вечеру 9-го июня. А уже с утра начался планомерный штурм города. Немецкий корпус ничем кардинально финнам помочь не смог. Наоборот, сам вскоре стал слать панические отчёты, про неуязвимые русские танки и самоходки с 152-мм орудиями, "просясь домой в Германию". Но не тут-то было, наши к 15-му июня заблокировали немцев в районе Турку. Позволить немцам эвакуироваться, Тимошенко ни в коем разе не собирался. Наоборот подтягивал артиллерию и готовился перемешать там всё с землёй, а наша авиация, подлодки и торпедные катера топили всё, что приближалось к плацдарму. Конечно я немного утрирую, но ни какое крупное судно пройти в Турку уже не могло, не зря мы КР "Гранит" сделали.

Кстати, два финских броненосца береговой обороны, "Ильмаринен" и "Вяйнямёйнен" были потоплены в гавани Хельсинки, когда поддерживали огнём финскую оборону. Потопили их совместным ударом пикировщиков с ФАБ-250 и топмачтовиков с ФАБ-1000. Почему не крылатыми ракетами? Потому что их было сделано пока не так уж и много, экономили наши их.

Хельсинки финны обороняли очень упорно, но это только привело к тому, что город был на половину разрушен. На 10-е июня город обороняло больше сорока тысяч финских солдат, а Штерн совершено не горел желанием понапрасну терять бойцов. Поэтому предпочитал сперва превратить очередной узел обороны в щебёнку, с помощью артиллерии и авиации. И только потом посылал штурмовые инженерно-сапёрные бригады выжигать и выбивать уцелевших финнов из развалин. Вообще я не понимаю, на что финны рассчитывали!? Не ужели и впрямь верили что немцы им помогут? Но как бы то ни было, когда две САУ-203 прямой наводкой стали гвоздить по зданию финского государственного совета, финны сдались. Тимошенко принял капитуляцию финского правительства и с 00 часов 17 июня война с Финляндией закончилась.