— Если этого не сделать сейчас, война прижжет гораздо раньше, — ответил мне Данзо. Я же перевел взгляд на Итачи, который внимательно нас слушал. — Если такой клан как Учиха открыто восстанет, ты не хуже меня знаешь как на это отреагирую остальные Селения. Кумо, что считает превыше всего только силу, Кири, чья жестокость не знает границ, Ива, что никогда не считается с потерями и Суна, что привыкла бить в спину. У Конохи нет союзников и даже ее шиноби, не все из них заслуживают доверия. Твоим наивным мечтам не суждено сбыться в нашем мире, Наруто. Такова суть людей что его населяет.

— Наивным мечтам? Возможно вы правы, Данзо-сама, — кивнул я. — Вот только я знаю каким образом претворить их в реальность. Итачи, ты ведь уже принял решение, как поступить?

— Да, Наруто, — ответил Учиха, глядя мне прямо в глаза. — Я уже знаю что мне надо делать.

— Тогда я отправляюсь с тобой, — сказал я одевая маску лиса. — Ведь я знаю как остановить клан Учиха не уничтожая его.

— Узумаки, если твой план провалится, я не буду себя сдерживать, — сказал Данзо. — И тогда можешь даже не возвращаться в Селение.

* * *

За территорией селения мы встретили одного интересного человека, на лице которого была маска.

— О, меня обнаружили? — с усмешкой в голосе спросил он. — Как вы двое узнали обо мне?

— Ты проник в святилище Накано, обойдя защиту Учих, но Итачи смог тебя выследить, — сказал я.

— Только Учиха знают о том месте, — сказал Итачи. — Я проанализировал твои действия и попытался понять кто ты и каковы твои намерения.

— И понял что я один из Учиха и у меня есть претензии как к клану так и к деревне, — усмехнулся Обито. — А как на счет того, что не-Учиха знает о том святилище? — спросил он, указав на меня пальцем. — Отличить чакру Учихи от чакры Узумаки я все еще могу. Не боитесь что кто-то из клана возьмет Биджу под контроль когда вы нападете? Тогда деревня может пострадать, как это случилось девять лет назад.

— О, точно, это когда ты сам взял Кьюби под контроль, — 'осенило' меня и я ударил кулаком в ладонь. — Не так ли, Учиха Мадара?

— Приятно когда тебя помнят, — усмехнулся он. — Чего ты хочешь от меня Узумаки Наруто? Мести за твоих родителей? За то что я вырвал Кьюби из твоей матери?

— Месть не вернет их, — покачал я головой. — Нам всего лишь нужна твоя помощь. Сломить гордость клана Учиха.

— Вы хотите истребить его полностью, — кивнул он.

— Нет, всего лишь зачинщиков заговора, — ответил Итачи. — Уничтожив их клан Учиха надолго перестанет представлять опасность для Конохи.

— Как интересно, и вы считаете что я соглашусь на такое предложение? — спросил он.

— Верно, ведь твоя цель сейчас — в первую очередь Учихи, — ответил я. — Ты хочешь отомстить клану что не оправдал твоих ожиданий. Моя же цель не допустить полного уничтожения клана.

— Какой интересный подход, Узумаки Наруто, — усмехнулся Мадара. — Ты полностью отличаешься от своего отца, хотя и не хочешь бессмысленных жертв. Это все?

— Пожалуй, есть еще кое-что, — сказал я и достал свитки. — Старайтесь не целиться в голову. Лучше в сердце. После того как убьете сразу запечатывайте, а перед уходом из деревни отдадите их мне.

— Да, ты отличаешься от своего отца, — задумчиво произнес Обито. — Уничтожить клан, но при этом спасти. А через несколько лет ты возродишь их всех, так?

— Я не столь оптимистичен в прогнозах как ты, Мадара, — сказал я. — Думаю, уйдет не одно десятилетие на то, чтобы изменить мнение всех этих Учиха о Конохе. Вообще-то изначально я планировал использовать особый Джуин, идею которого я позаимствовал у Изанами.

— Изанами? Ты хочешь сказать, что ты знаешь что это такое? — удивился Обито.

— Не только знаю, — кивнул я. — Я разработал этот Джуин, но думаю это слишком жестоко таким образом переубеждать всех Учих отказаться от своих притязаний. Я хочу предоставить им право выбирать. Выбирать не оглядываясь на мнение их клана. Лучше так, чем лишать их свободы выбора или даже убивать их.

— А то что ты собираешься устроить, разве нельзя назвать убийством, пусть даже и временным? — спросил Мадара. — К тому же не факт что ты спасешь всех. Даже если я пообещаю никого не убивать отрубая голову или любым другим способом, чтобы как можно сильнее повредить мозг и тело, не факт что ты спасешь всех.

— Надеюсь на вашу аккуратность, Мадара-сан, — улыбнулся я.

— Ладно, все равно такой расклад меня устроит, — махнул он рукой. — Хотя, если честно, я рассчитывал на пару Шаринганов.

— Итачи, сколько Учих ответственны за восстание и кто? — спросил я у шпиона и тот ответил. — Что ж, Мадара, ты получишь свои Шаринганы, как и Данзо. Эти люди несут полную ответственность за судьбу своего клана. Когда выступим, Итачи?

— На закате, — сказал Итачи, после чего мы стали разрабатывать подробный план атаки.

* * *

Клан Учиха, потомки Старшего сына Рикудо Санина. Сколь велика ваша любовь к своим братьям и к сколь великой ненависти приводит ее потеря. Клан гордых людей, привыкших всегда скрывать свое смирение. Людей, что всегда ищут силы, дабы скрыть не свои слабости, но то что они ценят больше всего. Клан способный видеть суть вещей, но редко пользующийся этой способностью. И сегодня этот клан был на грани уничтожения.

Со своей стороны я сделал все чтобы спасти его. А может быть даже больше, чем все. Но есть кое-что, что совершили Учихи и что требует справедливого возмездия. Задумав переворот, чтобы реализовать свои собственные эгоистичные желания, они нарушили тот договор, что заключил клан при основании Селения. Однажды они уже попробовали совершить эту ошибку. Но Тобирама жестко пресек восстание. Это была вторая попытка, но его остановили мы с Итачи, при этом сохранив репутацию клана. Но я понимал что это их последняя ошибка что была прощена. Предательство можно простить раз, другой. Но если предатель не хочет меняться... Какой тогда в нем смысл?

Наше наступление на клан началось за десять минут до захода солнца. Проникнув на территорию клана мы оказались возле печати контролирующей барьер. Пригласить поучаствовать в операции Обито было хорошей идеей, так как его пространственно-временное ниндзюцу позволяло проникнуть куда угодно. И тут пригодились мои умения Мастера печатей. Барьер над кланом был поднят и больше никто не мог войти и выйти с его территории, как и заметить что-либо происходящее внутри него. Клан оказался отрезан от внешнего мира. После этого мы начали нашу атаку оттуда, откуда не ждал никто, с тыла! Обито и Итачи были профессиональными убийцами, а потому действовали с филигранной точностью. Они убивали Учих и запечатывали их в свитки что я дал. Я не отставал от них, для надежности используя помимо тайдзюцу еще и режим Санина. Так как я был в маске, он не был заметен для Учих. Клан ничто не мог противопоставить нам. Мы действовали стремительно, а потому в течение нескольких минут были убиты и запечатаны почти все Учихи старше двенадцати лет. Лишь четыре десятка детей были оставлены нетронутыми, но каждый из них был погружен в гендзюцу. Лишь Учиха Саске и его родители остались нетронутыми. Ими Итачи решил заняться самолично.

Не могу даже представить, каково было Итачи самолично уничтожать клан и убивать своих родителей. Но Итачи не отступил и прошел свой путь до конца. Напоследок, погрузив своего младшего брата в Цукуеми, он запечатал тела родителей и передал все свитки мне. Обито уже сделал это и покинул территорию клана, сообщив что будет ждать Итачи в условленном месте.

— Скажи, Наруто, ты сможешь вернуть их к жизни? — спросил он меня.

— Смогу я или нет, не смей умирать, Итачи! — ответил ему я. — Ты очень хороший человек и я не хочу потерять тебя.

— Наруто, пообещай что присмотришь за Саске и остальными детьми, — попросил он меня. — Саске будет искать меня и скорее всего забудет про них.

— Я не забуду о них, — ответил ему я. — Клянусь моим именем. Мы еще увидимся, Итачи!

— Да, до встречи, Наруто! — попрощался он со мной и скрылся.

Я же оглядев последний раз опустевший клан поспешил к управляющей барьером печати. Отключив его, я переместился в условленную точку Хирайшином. Вскоре АНБУ проникнут на территорию клана и обнаружат последствия нападения. Ночь еще даже не перевалила за вторую половину, а я уже был дома. По счастью, Менма ничего не заметил. И только когда я спрятал свитки с телами Учиха, я смог вздохнуть с облегчением. Жребий брошен и уже поздно поворачивать назад.

Глава 6

Известие о нападении и практическим полном уничтожении клана Учих сильно ударило по Конохе. В ту ночь вернувшись домой, я даже не стал ложиться спать. Зайдя в комнату брата я сел возле его кровати и глядя на мирно спящего ребенка, размышлял. Размышлял о том что сегодня произошло. О том, насколько значимо уничтожение Учих для меня, для Селения, для их детей, для моего брата.

Учихи заплатили свою цену за предательство. Мы с Итачи также взвалили на себя свою ношу. Слово ниндзя происходит от иероглифа 'терпение'. Об этом рассказывают еще на самом первом занятии в Академии шиноби, самое первое что дают учителя своим ученикам. Но только после таких событий, ты начинаешь понимать истинное значение этого слова. Его я понял давным-давно. А вот Итачи только начал понимать, что значит взвалить на себя столь тяжелый груз.

С ранних лет он ценил то наследие, что оставили его клану предки, включая Рикудо Санина. Итачи с ранних лет задумывался над такими вопросами, которыми не утруждали себя его более старшие соклановцы. В возрасте четырех лет, увидев все ужасы войны, Итачи возненавидел ее всем сердцем, до глубины души. Видя страдания других, смерть, что несет с собой война, он пообещал в своем сердце что больше никогда не увидит такого в Конохе, в своем доме. Желание что превысило его любовь к родным. И я понимал каково ему сейчас. Итачи взвалил на себя такую ношу, которую способен вынести далеко не каждый взрослый. Именно поэтому я вмешался, именно поэтому я решил дать его клану шанс, дав самому Итачи надежду вернуться однажды домой и сказать 'Тадаима'. И услышать в ответ заветный 'Окаринасай', сказанные его папой и мамой.

Любовь Итачи к Конохе превысила его любовь к его клану. Но я не хотел чтобы эти два чувства боролись между собой. Любовь не должна бороться с любовью, именно поэтому, имея надежду вновь увидеться со своими близкими, однажды Итачи обретет мир в своем сердце. И я сделаю все, что зависит от меня. А пока... Пока я позабочусь о том, чтобы дети клана Учиха не остались одни и чтобы они не вырастили своем сердце ненависть. Это будет нелегко, но то, что они не одни поможет им пережить. И хотя сам Саске будет искать встречи с братом чтобы узнать правду, и я уверен однажды он ее узнает, я постараюсь подготовить его к тому что его ожидает.

Хотя Итачи и постарался создать из своего младшего брата мстителя, процесс этот небыстрый. Как однажды он сам сказал мне, Саске — чистый лист бумаги и из него выйдет то, что ты нарисуешь на нем. Жажда мести и ненависть заставили Саске развиваться. Идти вперед несмотря ни на что. Но то, каким он будет в конце концов зависит от того, что вкладывать в этого шиноби. Когда Саске поймет причину, почему Итачи так поступил... Тогда его месть лишиться своего основания. И тогда клан Учиха будет прощен.

* * *

Ранним утром меня вызвали к Хокаге. Едва я вошел в кабинет, как почувствовал на себя взгляд Хирузена. Не думаю, что Данзо или Итачи проболтались относительно моего участия в ночной феерии, но готов биться об заклад, старая обезьяна догадалась о моем участии в сегодняшних событиях. Слишком много я выкладывал в мир с Учихами и я не мог не вмешаться. А фактов для этого для Хокаге уже более чем достаточно. Первый — барьер. Со дня нападения Кьюби на Коноху клан Учиха ни дня не оставался без наблюдения и то, что сегодня произошло с их барьером не могло укрыться от АНБУ. Второе — исчезнувшие тела. Это сложнее, так как их объяснить гораздо проще. Но опыт подскажет Хирузену, что что-то тут не чисто. И опять я в числе подозреваемых, ведь изготовить такое количество печатей в Конохе могут немногие и я — один из них.

Тем не менее, Сарутоби не стал выказывать подозрений вслух, иначе это было бы уже обвинением. Скупо поздоровавшись со мной он сообщил об уничтожении клана Учих и усилении в связи с этим патрулей АНБУ. На его сообщение я прореагировал... никак! Лишь добавив что это было ожидаемо. Хокаге не стал меня больше расспрашивать и выдав задание, отпустил.

Когда я ближе к вечеру вернулся домой, я застал Менму в ужасном настроении. Слухи в Селении распространяются быстро, а учитывая что мальчик ходит в Академию, где учатся дети со всей Конохи нет ничего удивительного что все уже знают о произошедшем с Учихами. Войдя в квартиру я ни слова не говоря прошел на кухню. Нужно было приготовить обед, а то брат так и будет сидеть голодным. Вот только все уже было готово, а сам Менма сидел на кухне подперев голову рукой и смотрел в одну точку на стене. Это было неожиданно для меня. Раньше он не утруждал себя готовкой как правило все взваливая на меня. А теперь он сам без моей помощи приготовил поесть. Должно быть произошедшее очень сильно ударило по нему. Когда я вошел в кухню, он даже не повернулся ко мне, не заметил.

— Вижу ты приготовил обед? — заметил я, привлекая к себе его внимание. Менма услышав меня резко дернулся и обернулся ко мне. В его глазах отражался страх. Точно такой же, какой был в глазах Саске, когда Итачи рассказал ему как вырезал клан. Но едва Менма увидел меня, то вздохнул с облегчением и вскочив с табуретки бросился ко мне.

— Наруто-нии! — крикнул он, бросившись мне на шею и разразившись рыданиями. Пришлось успокаивать его. Все-таки в девять лет узнать что те люди с которыми ты еще вчера пил чай — мертвы, сильный шок для ребенка, даже если он учится на шиноби. — Фугаку-оджисан, Микото-обасан...

— Все хорошо, Менма, все хорошо, я здесь, — говорил я, держа его в своих объятиях. — Я знаю что произошло. Можешь больше ничего не говорить.

— Саске-кун в больнице, — всхлипнул он постепенно успокаиваясь. — Я хотел к нему попасть, но меня не пустили.

— Завтра мы сходим к нему, — сказал я. На самом деле я уже успел поинтересоваться состоянием выживших Учих. Как и ожидалось, все они без сознания. Кто-то придет в сознание завтра утром, а вот Саске пролежит еще пару дней. Цукуеми применяли только к нему, с остальными обошлись обычными гендзюцу.

— А нас пустят? — спросил он с надеждой и я поспешил кивнуть.

— Пустят, пустят, — успокоил его я. — Менма, ты как?

— Уже нормально, нии-сама, — ответил он, краснея. — Прости что расплакался. Ты хочешь чтобы я был сильным, а я...

— Не стоит, Менма, — похлопал я его по плечу. — Ты мой любимый брат и я готов принимать тебя таким какой ты есть. Ты зря волнуешься. А что насчет слез... Знаешь, я ведь тоже иногда плачу. И если я когда-нибудь не сдержусь при тебе, надеюсь, ты меня простишь?

— Конечно прощу, нии-сама, — сказал он. Затем он встал и подошел к кастрюле. — Я тут обед приготовил. Правда не знаю как получилось. Я делал по книге рецептов, что у нас была, но так и не распробовал.