Прикрыв веки, она рассуждала. Нет ничего совершеннее человеческой ДНК. А она содержит всего четыре азотистых основания: цитозин, гуанин, аденин и тимин, которые кодируют информацию в определенной последовательности. Ферменты могут менять информацию. Например, полимеразы достраивают цепочки ДНК, нуклеазы их разрезают и укорачивают. Некоторые ферменты способны разрезать и соединять цепи ДНК в местах, указываемых другими ферментами — лигазами. Добавил, урезал, достроил, вычленил и вставил. Всего четыре основания, а получается самый современный компьютер, аналог которому еще не создал ни один ученый. А размеры?.. ДНК-компьютер — маленькая частичка в самой живой клетке организма, у которого свои вирусы, троянские кони и программы.

Размышления прервала вошедшая секретарша.

— Извините, Мария Ивановна, но к вам рвется главный онколог области и ничего не желает слышать о приемных часах.

— Как её?

— Людмила Викторовна Севастьянова, — ответила секретарь.

— Хорошо, пусть зайдет.

Севастьянова вошла в кабинет с недовольным видом и начала разговор без взаимных приветствий, сразу усевшись в удобное кресло и сделав приглашающий жест рукой напротив.

— Вы, милочка, начали прием и лечение онкологических больных в непрофильном медицинском учреждении, не согласовали свои действия со мной и даже не поставили в известность. Я слышала, что вы защитили докторскую диссертацию, но никто из известных онкологов вас не знает. Ваш стационар будет закрыт, а вы пока представьте мне разрешающую документацию на лечение онкологии. Ваш богатый муж не дает право на лечение серьезных заболеваний и если вы богаты, то вам позволено всё?

Мария смотрела на эту пожилую женщину, еще вчера знаменитую в онкологии. Совсем недавно блестящий для своего времени хирург, она решилась на серьезнейший шаг — отказалась от проведения операций. Кафедрой и онкодиспансером руководила, читала лекции, но оперировать не могла. Возраст, пальчики совершенно не те, но все равно считала себя лучшим врачом. А тут какая-то Киселева объявилась, вылупившаяся из детских колготок недавно. Сложно уступать первенство и уходить на пенсию.

— Людмила Викторовна, вы, наверное, забыли, что у меня частная клиника с лицензией на лечение, в том числе, и онкологических заболеваний всеми разрешенными методами. Пациенты с любой стадией развития болезни и любой формы рака получают исчерпывающую терапию, приводящую к полному излечению. Но государство засекретило метод лечения, поэтому вам ничего не известно о нем. Просто необходимо порадоваться тому, что наступило время, о котором когда-то мечтали — время полного излечения любых форм онкологических заболеваний.

Киселева дружески улыбнулась.

— Вы хотите сказать, что рак побежден, а я зря сердилась на вас, Мария Ивановна?

— Сердились, может быть, и не зря — все-таки вы главный онколог области и ничего не знаете о новых методах лечения. Знает лишь узкий круг лиц, имеющий допуск к секретной информации. Рак действительно побежден, Людмила Викторовна, и это неоспоримый факт.

— Неоспоримый факт, — повторила Севастьянова, — радостно и горько одновременно — всю жизнь бороться с этим недугом и не узнать даже способа. Обидно, конечно, но что поделать.

— Полагаю, что государство меня простит, если я намекну кое о чем и никаких секретов не озвучу. Но вы будете знать то, что хотели. Об усиленном потреблении кислорода злокачественными клетками вы знали, естественно. Клетки, соседствующие с раковыми, всегда гипоксичны и образуют определенную зону. Мы вводим в кровь больного наноботы — это своеобразные искусственные воины, клетки с двумя жгутиками. Один для движения, второй в качестве меча. Они изрубят все раковые клетки в капусту на молекулярном уровне, а трупики, поступившие в кровоток, выйдут с мочой и калом. Наноботы обследуют весь организм и уничтожат возможные метастазы. Полагаю, что вы удовлетворены, Людмила Викторовна, и в деталях совершенно не нуждаетесь. Это нанотехнологии, доступные нашему поколению. Но Гиппократ, Бехтерев, Пирогов и другие великие доктора не становятся от этого мелкими. Вы лучший онколог области своего времени, Людмила Викторовна, и останетесь им навсегда.

Севастьянова, пришедшая уничтожить морально Киселеву, ушла в слезах радости и гордости за новое поколение. Ничего не понявшая секретарша только пожала плечами.

Мария вернулась к своим прежним мыслям. ДНК, она рассуждала о ДНК. Именно этот метод позволяет сразу сгенерировать все возможные варианты решений с помощью известных биохимических реакций. Затем быстро обнаружить именно ту молекулу-нить, в которой закодирована болезнь. Нуклеазой вырезать больную часть и полимеразой вставить здоровую. Все вроде бы просто, только в реализации получается архисложный процесс проб и ошибок. Еще никто не создавал молекулярный компьютер на клеточном уровне. Думы, думы и нет пока рядом яблони, с которой бы упал плод.

* * *

Гвоздиковы проснулись, как обычно рано. Десять лет уже жили в коттедже с дочерью и ее мужем, но старая деревенская привычка никуда не ушла. С детства ранним утром доили корову, провожали ее на поскотину, убирались в хлеву и давали корм свиньям и птицам. Теперь появились совершенно другие заботы, а вставали всё равно рано.

Сегодня и на улицу выходить не хотелось — грядки поливались дождиком. Все овощи выращивали сами — лук, чеснок, морковь, свеклу, картофель, капусту, помидоры, огурцы, редьку и даже горох. На огородном участке росли смородина, малина, клубника, слива. Не потому, что не хватало денег на покупку, а потому, что труд в радость и чем-то надо было заняться. В то же время свои овощи вкуснее и не заражены химикатами.

— Как ты думаешь, Клава, дети снова станут работать с утра в своих кабинетах? — спросил Гвоздиков. — Воскресенье — можно и отдохнуть!

— А когда они не работали? — ответила вопросом жена, — надо бы что-то придумать.

— Придумать, — усмехнулся Иван, — десять лет пашут без выходных и отпусков. Если в офис не ходят, то дома вкалывают. Конечно, я понимаю, что они люди известные, но организм-то все равно не железный.

— Да-а-а, — улыбнулась Клавдия, — когда-то мы с тобой мечтали устроить дочку хотя бы дояркой, а она стала доктором наук, профессором. Рак победила! Кто бы подумать мог тогда?..

За завтраком Клавдия Петровна заговорила:

— Мы сегодня с Иваном решили порассуждать. Конечно, мы не доктора наук, но объемно, надеюсь, соображаем. Каждому человеку определенный лимит здоровья отмерен. Жизнью, Богом, судьбой или кем там еще, но отмерен. Каждый день индивидуум зачерпывает ложечкой здоровье и у кого-то она становится последней в пятьдесят лет, а у кого-то в девяносто. В процессе жизни болезни разные встречаются и заставляют съедать две ложечки, три, а то и четыре. Мы с Иваном люди простые, крестьяне — чего уж там говорить. Но даже мы понимаем, что вы, детки, черпаете лимит здоровья не ложкой, а поварешками. Говорят, что профессора бывают рассеянными, забавными, а вы просто тупые, извините дети, но тупые! Разве можно так безжалостно транжирить собственное здоровье? Доченька, Андрей — у вас даже выходных нет, не говоря уже об отпусках!

Киселевы посмотрели на Гвоздиковых и расхохотались враз. Говорили сквозь смех:

— Тупые...

— Мы точно тупые, — вторила Мария Андрею.

— Дорогие родители, вы абсолютно правы — отдыхать каждому человеку необходимо. Сегодня даже компьютеры включать не станем — отдыхаем, гуляем по лесу, жарим шашлыки, смотрим телевизор, — резюмировал Андрей.

— Конечно, — с усмешкой высказалась Клавдия Петровна, — профессора ещё называются — дождь на улице, какие гуляния и шашлыки? Вы, кроме науки, дальше своего носа что-нибудь видите?

— Значит, сидим дома, отдыхаем, смотрим телевизор, разговариваем, — подвела итог Мария.

— Вот-вот, разговариваем, — согласился Иван Федорович. — Неправильно вы живете, дети, неправильно.

Андрей с Марией удивленно посмотрели на отца. Он продолжил:

— Живете, словно в советское время.

Андрей с Марией переглянулись.

— Не поняли, это как? — спросил Андрей.

— Кто-то сейчас хает Советы, кто-то ностальгирует. Понятно — молодежь за демократию, которой нет, пожилые за бывший строй, а середнячки мечутся, как оно в проруби. Главного нет — социальной защиты, основы. Раньше государство квартиру давало, работу, то есть фундамент был. А сейчас, если родители не обеспечат ребенка после школы, то ничего и не будет. Ни квартиры, ни работы, ни хрена.

— Ты не прав, папа, не прав. Что, например, дали мне вы? Без обид только. Этот коттедж или ученую степень? Доктор наук, значит, не тупая совсем, а в университет не поступила без денег. Потом, правда, на бюджетном училась, но опять же некто словечко замолвил. Дворником работала, так меня даже из подвальной каморки вытурили — не платила, оказывается. Но я сама на ноги встала, без вас, родители, извините. Так что все от человека зависит, а не от социального строя и политики.

Гвоздиков покачал головой, усмехнулся.

— Верно, доктор наук и не тупая совсем, а чушь городишь. Вот оксюморон-то получается... Ты без обид, доченька, на личности перешла, а в глазу бревна не видишь. Мужа твоего родители выучили, царство им небесное, фирму оставили. То есть фундамент, основу дали. И он дальше пошел, развиваться стал, тебя из той каморки подобрал и выучил. Разница между прошлым и настоящим простая — раньше выпускник школы мог сам на путь встать, а сейчас необходим постановщик. Чаще это, конечно, родители, но тебя, например, муж поставил. Раньше... Раньше было хорошо большинству, а сейчас хорошо миллионерам и миллиардерам. Но разве их большинство? И где же тогда демократия? Если вы, детки думаете, что я хвалю Советы в полном объеме, то это не так. Например, раньше даже в школе изучали работы Ленина, а в вузах, независимо от профиля, их изучали и конспектировали подробнее. Хуже всех в этом вопросе разбирался Меченый, хоть и был генсеком. Свобода, гласность, перестройка... Он разрешил, а Ельцин наворотил. Но главнюк здесь тот, кто разрешил. Должен был изучать работы Ленина, а про учет и контроль забыл в угоду Западу. Многие сейчас хают коммунистов, и я бы тоже расстрелял, образно говоря, тех, кто развалил колхозы и технику всю продал на металлолом. Руководители коммуняки всё и растащили. Поэтому руководители коммуняки, а народ коммунисты и не те, что сейчас в КПРФ, они тоже другие. Ладно, это я к тому, что неправильно вы живете, дети. Как-то по телевизору сказали, что на тротуаре нашли спящего и тощего бомжа. Выяснили личность — оказался один из создателей ракетных двигателей, академик — облагодетельствовали, в приют сдали. Вы без детей живете... Кто вас с тротуара подберет в старости? Тот академик тоже даже подумать не мог, что окажется старцем в канаве. В СССР сие было бы невозможно. Вот вам и голый факт! Так что трудитесь на пользу человечества и государства, но о себе не забывайте, при современном строе помочь будет некому. Бедные, извините, во все времена были, но класса бомжей при Советах не было, их вообще не было.

— Да-а, — задумавшись, произнес Андрей, — защита диссертации на степень доктора по философии успешно произведена, поздравляю, Иван Федорович. Но это так, мысли, а по факту вы абсолютно правы, Иван Федорович.

Супруги Киселевы после завтрака решили устроиться в плетеных креслах на открытой веранде. Прелестно смотреть на дождь, который стучит по крыше веранды, шуршит по листьям деревьев и булькает каплями в лужах. Сегодня они даже не стали смотреть новости по телевизору, ибо ничего нового там нет — бог не сошел на землю, а еврей не устроился на работу дворником. Обычная рутина наездов запада на Россию. Дождь...

Теплый дождик сыплет летом,

Слегка дует ветерок,

Тучи катятся с приветом

От грозы под вечерок.

Забросало темной ватой

Небосвод за горизонт,

Но вот солнечной заплатой

Просветлился темный фронт.

Дождик льет еще ручьями,

Но из вёдра на лугу

Вот такими вечерами

Ткнулась радуга в траву.

Разметались тучи ветром,

Разбежались по долам,

И цветы уже ответом

Машут серым облакам.

(стихи автора)

Киселевы сидели молча, каждый думая о своем. Они отдыхали, но думы всё равно были о работе.

— Андрей, я почему-то всё время думаю о ДНК... В этих структурах заложена наша наследственность и наши болезни. Есть хромосомные болезни, есть приобретенные болезни и все болячки без исключения отражаются в ДНК. Также общеизвестно, что ферменты могут менять информацию в ДНК. Так почему бы ферментам не поменять информацию в больных участках ДНК?

— Так они её и меняют, естественно, — ответил Андрей, — только медленно и не всегда так, как бы нам хотелось. А иногда и вообще не меняют — или не видят, или нет определенного участка цепочки ДНК, или произошла аберрация цепочки.

— Вот, — вздохнула Мария, — и я о том же. Видимо, каких-то ферментов всё-таки не хватает организму. Или они слабенькие, слепые, образно говоря.

— Я уже понял, куда ты клонишь, Машенька, — улыбнулся Андрей, — ты хочешь создать ферментативный раствор. Но ведь ДНК у каждого своё...

— Да, верно, — сразу же согласилась Мария, — я думала об этом. Но сама природа может подсказать нам решение.

— Это как? — спросил удивленный Андрей.

— Это как с кровью, — ответила Мария. — Например, первую отрицательную группу крови мы можем перелить любому человеку в экстренной ситуации. И агглютинации, то есть слипания эритроцитов не произойдет. А почему? А потому, что в первой группе нет антигенов.

— Ты хочешь сказать, что необходимо изготовить универсальные ферменты? Полимеразы, нуклеазы, лигазы...

— Ну конечно, Андрей, конечно! Только изготовить их будет совсем не просто. Но где наша не пропадала...

Пока парочка беседовала, ветерок разогнал тучи и выглянуло солнышко. И радуга в траву ткнулась — всё как в стихах.

— О! — воскликнул Андрей, — можно и шашлыки пожарить!

* * *

В понедельник с утра Кисилев пригласил в кабинет всех начальников отделов. Но слово взяла Киселева.

— Господа коллеги! Мы с вами уже многого добились — наш онкоботин побеждает рак. Это, конечно же, не мало. Но разве мы будем стоять на месте? Пора изобрести или создать, как хотите, переносную станцию техобслуживания организма. Может быть, не техобслуживания, а медобслуживания, но пока это не принципиально и мысль вы наверняка поняли. Создать раствор, который бы влиял на структуру ДНК человека. Что вы по этому поводу думаете, Виктор Степанович?

Профессор Орешников даже вздрогнул. Он прекрасно понимал, что вся тяжесть данного решения проблемы ляжет теперь на него, как на доктора медицины. Он деланно покряхтел, поёрзал на стуле и ответил:

— На структуру ДНК влияют ферменты. Значит, необходимо работать с ними.

— Прелестно! — воскликнула Киселева, — прелестно! Вот вы и возглавите группу ученых по этой проблеме. Все карты вам в руки. Людей сами подберете. Все свободны.

Профессора вышли из кабинета и все собрались у Орешникова. Мерзляков заговорил первым: