1. Игрок

— Но ведь он не болит... не предупреждает... не заставляет торопиться, — недоуменно повторил шейри. — Ты даже холод чувствуешь очень слабо! Он бы должен тебя подгонять, напоминать...

— Можешь поверить: я помню о нем постоянно.

— Да не в этом дело! Браслет Тени создан, как артефакт, который просто не может быть на хозяине ВСЕ время! Это забирает слишком много сил! Тогда как этот...

— А зуб демона не мог на него повилять? — вяло предположила я. — Раз уж он тянет на себя магию, раз меняет действующие на меня заклятия, то не мог ли он подействовать на Браслет так, чтобы тот изменил свои свойства?

— Браслет эара? — с сомнением посмотрел Лин. — Не уверен. Но я об их магии почти ничего не знаю. Хотя о ней, к слову, вообще никто и ничего толком не знает: эары слишком скрытны и живут очень обособленно. Людей не терпят. Нелюдей — тем более. Варятся в собственном соку и практически никогда не выходят из Эйирэ. Так что с Браслетом все может быть, но нам в любом случае надо торопиться. Айдова Тень... кажется, придется искать для тебя лошадь!

Я тут же помрачнела.

— Я не умею верхом. У нас почти не ездят на лошадях.

— Научишься. Невелика беда. Другое дело, что учить тебя придется на ходу, а это уже серьезно.

— Самая большая проблема в том, что у меня нет денег даже на умирающую от старости клячу, — сухо возразила я. — Не говоря о том, чтобы замахиваться на что-то приличное. Так что забудь про лошадь. Она мне не по карману, а воровать я не умею, поэтому даже не заикайся.

— Воровать? А что? Неплохая идея...

— Лин!

— Да ладно. Я же шутя.

— Прости. Мне сейчас не до шуток.

Шейри внимательно посмотрел на мое сосредоточенное лицо и отстал. А я снова задумалась и в который уже раз за последние три дня, задалась серьезным вопросом: почему? Почему все это со мной случилось? И почему это происходит даже сейчас? Какие-то нелепые неурядицы, невероятное стечение обстоятельств, какие-то странные... блин, бонусы! И — полная неизвестность впереди. В то же время, я никак не могу отделаться от ощущения, что все это неспроста. И что за полученные сейчас "подарочки" когда-нибудь придется дорого расплачиваться.

Самое неприятное в том, что события происходят помимо моего желания. Отсутствие выбора буквально бесит. Ненавижу, когда от меня ничего не зависит. Но еще больше ненавижу, когда впереди постоянно маячит заманчивая возможность выбирать, но когда подходишь ближе и пытаешься что-то изменить, на самом деле оказывается, что перед тобой — очередная иллюзия.

Но как вырваться из этого заколдованного круга? Как уйти в сторону от обстоятельств? Как сделать так, чтобы со мной, наконец, начали считаться? И перестали без спросу толкать на какие-то несвойственные мне поступки?

Блин! Да я крадусь по окольным тропам, как бродяжка какая-то! Прячусь за кустами, боясь, что меня заметят. Ползу по траве холодной змеей, не смея поднять глаз, постоянно оглядываюсь за спину, в каждом шорохе выискивая подвох, а в каждом шевелении кустов — засаду... старая Айна, не желая того, запугала меня так, что уже не знаешь, куда деваться от выстроившихся рядком страхов. А последующее появление Твари и творящиеся со мной изменения только добавили.

Я становлюсь сама на себя не похожей!

Я научилась бояться! Я стала задумываться о выгоде! Я всего за три дня едва не изменила своим принципам и пару часов назад была готова уйти, оставив умирающего хварда без помощи! Что это такое? Что со мной? Неужели, наконец, стали вылезать мои скрытые эмоции? Неужели я на самом деле такая трусиха, что боюсь даже признать за собой эту слабость? Неужто боюсь ее даже увидеть, не говоря уж о том, чтобы попытаться бороться?

Елы-палы! Да я же всегда стремилась вперед! Всегда старалась справляться с трудностями, а не бегать от них по кустам! Так неужели я сейчас подчинюсь обстоятельствам и позорно сдамся им в плен? Неужто так и пойду дальше, шарахаясь от каждой тени и подспудно вымаливая для себя хоть один шанс на выживание?!

От этих мыслей меня вдруг взяла злость.

Такое впечатление, что со мной играют какие-то неведомые силы. Или испытывают, с любопытством наблюдая, что еще я смогу отмочить. Больно уж все странно. Больно все складывается один к одному: Ведьма, эар, Тени, шейри... не бывает таких совпадений! Хоть убей, а не бывает! И значит, кто-то ведет меня, как барана на веревочке, к какой-то неизвестной цели. Раз за разом подкидывает сложные задачки, с интересом дожидаясь, когда я сумею их решить. То есть, творит именно то, от чего я пыталась избавиться все свою сознательную жизнь!

От новой мысли я почти вскипела.

Ну уж нет. Не дам я им такого шанса. Пусть сколько угодно строят там, наверху, всякие козни, но теперь, когда я поняла, что мною двигало, больше у них этот фокус не пройдет. Покорной овцой я не буду. И планы чьи-то поддерживать не буду тоже. Уж если провидению было угодно меня сюда забросить без права на резет, то, конечно, спасибо ему, но дальше я буду делать то, что посчитаю нужным. Без оглядок на незнакомых мне людей. Безо всяких рамок. И всяких нелепых условностей, которые мне до горькой редьки надоели дома. То есть, буду вести себя так, как, наверное, следовало с самого начала. Иначе что же я за человек, если не могу отстоять свою точку зрения и настоять на том, что считаю верным?

Все.

Довольно быть чьей-то лабораторной крысой. С этого момента бросаю на фиг все прежние установки, прекращаю трястись над своими страхами, перестаю заниматься глупостями, начинаю срочно отращивать зубы и поспешно приспосабливаться к жестким условиям.

- Глава 8 -

— Лин, расскажи мне о Дагоне, — попросила я следующим утром.

Трусящий на шаг впереди кот обернулся и задумчиво посмотрел. Причем смотрел так долго, внимательно и странно, что я сперва нахмурилась, но почти сразу покраснела и смутилась.

— Извини. Я хотела спросить: что ты знаешь об этом эрхе?

Шейри чуть обозначил улыбку, показав, что оценил мои потуги стать хорошей хозяйкой, и у меня отлегло от сердца: кажется, не обиделся. Понял, что я не со зла и с трудом привыкаю к мысли, что каждое неосторожное слово может привести к таким же печальным последствиям, как стертые накануне до крови лапы. Но я стараюсь. А теперь буду стараться еще больше, подбирая слова так, чтобы больше не мучиться сознанием собственной вины.

У Лина дрогнули усы.

— Вообще-то, о Дагоне я знаю мало: Айна редко покидала Суорд. Но то, что эрхас плохо настроен к таким, как я, это точно. Кажется, он молодой еще, поэтому так непримирим. Считает Ведьм прислужницами Айда и готов гонять их еще пуще, чем даже король. Кстати, он только лет десять, как стал эрхасом, но с тех пор Айна больше ни разу не уходила из дому.

— Что он за человек, этот Дагон?

— Без понятия. Но земля у него большая. Мы ее, кстати, только краешком задели и, если повезет, доберемся до Руськи (это река такая, не делай большие глаза) уже к вечеру. А потом пойдет Торан, в котором скрыться на порядок проще — там народу почти в два раза меньше, да и прямой дороги до Рейданы нет.

— Рейдана?

— Столица Валлиона, — важно пояснил кот. — Но нам туда совсем не надо, так что забудь. Кстати, не рассчитывай, что Тракт доведет тебя до самих эаров: уже завтра нам придется свернуть.

Я огорченно вздохнула.

— От Руськи дорога уходит на восток — как раз в сторону Рейданы. Когда-то в Северных горах было много рудников, поэтому Тракт и проложили. А потом рудники обеднели, в лесах появились Твари, вот он и стал Заброшенным. Сейчас народ больше по Главному ходит. Ну, иногда на еще Южный или Северный зарится. А к эарам прямой дороги нет. Скоро придется звериными тропками пробираться: как только эрхи пройдем, так и готовься.

— А ты откуда дорогу знаешь? — полюбопытствовала я. — Если Айна почти никуда не ходила и у эаров явно не была, то как ты узнаешь направление?

— Чувствую.

— Это что, магия?

— Не знаю, — неожиданно помрачнел кот. — Просто чувствую, куда идти, и все.

— Но мы же не напрямик идем, — задумалась я. — По Тракту, а он не везде прямой. Да и тропы звериные прямыми не бывают. Как ты собираешься ориентироваться?

Лин сердито засопел.

— Сказал же: не знаю! Знаю, куда идти, знаю, что получил приказ, поэтому... не знаю, как, но тебя до леса доведу.

Я нахмурилась.

— Хочешь сказать, ты не помнишь дороги?

— Я... я вообще мало что помню, — неожиданно тихо признался шейри. — Даже имя свое в Тени забыл. Только и знаю, что жил там, а как долго, не помню.

Я резко остановилась и ошарашенно уставилась на мохнатую спину огорченного проводника.

— Лин, это что... всегда так?!

— Не знаю, — еще тише отозвался кот, и мне показалось, что он сейчас завоет от тоски. Все-таки страшно жить, не зная собственного прошлого. И еще страшнее жить, не будучи уверенным в своем будущем.

— Прости, — зачем-то сказала я, наклоняясь и подхватывая его на руки. Потом поддалась безотчетному порыву и, стянув с левой руки повязку (надела утром, чтобы ожог не светить) осторожно погладила.

Шейри вздрогнул и вдруг басовито мурлыкнул.

Я вздрогнула следом за ним и погладила снова.

— Хорош-ш-шо-о... — внезапно простонал шейри, буквально прилипнув к моей ладони. — Айдова Бездна... никогда не думал, что от касания Ишты бывает так хорошо... Гайдэ... еще... пожалуйста, сделай так еще раз!

Я беспокойно улыбнулась, но послушно погладила, следя за тем, как от удовольствия маленького шейри аж потряхивает. Но потом решила, что хорошего понемногу, и опустила пошатнувшегося зверька на землю. А то вдруг он наркоманом станет от этого Знака? Вон, как его корчит! Того и гляди, в обморок рухнет. Глазки чуть ли не в кучу собрал, по коже волнами гуляет странная дрожь, лапы подгибаются, хвост вытянут вверх трубой... ну, точно, прибалдел мой котик!

Лин повернул ко мне неистово загоревшиеся глаза и шумно выдохнул.

— С ума сойти, какая в твоем Знаке сила! Вот теперь я от тебя точно никуда не уйду! Даже если сама прогонишь!

Я криво улыбнулась, поспешив замотать ладонь тряпкой, потому что очень уж жадно он на нее уставился. Понятия не имею, как на демоне отзовется этот грешный Знак. И совершенно не представляю, можно ли им касаться шейри. Может, он от этого заболеет? Или силы своей лишится? А может, вообще умрет... что я знаю об Иштах? А он что знает, если никогда раньше с Хозяевами дела не имел?

Вот то-то же.

Рисковать проводником я была не намерена. Так что, пока не разберусь, постараюсь Знаком больше не пользоваться. О чем, собственно, и просветила шейри немедленно.

Лин с сожалением взглянул на руку, но, к моему облегчению, просить погладить больше не стал. И не начал возражать, что, мол, для него Знак безопасен. Только вздохнул тяжело, бодро отряхнулся, полностью придя в себя, а потом потрусил дальше, время от времени облизываясь, как объевшийся сметаны кот.

Какое-то время мы шли молча. Я, слегка привыкнув к увесистому мешку за плечами, уже не считала время до привала. А коту, как мне кажется, тоже было о чем подумать. Поэтому мы в темпе перебирали ногами и лапами, постепенно взбираясь на какой-то пригорок, а потом в таком же темпе с него спустились, обнаружив внизу первую за три дня развилку.

— Сворачиваем, — уверенно заявил Лин и тут же повернул налево.

Я с огорчением оглядела узкую, разбитую телегами дорогу, уходящую в сторону от надежного и удобного для пешеходов Тракта, с еще большим огорчением поняла, что момент расставания с ним оказался неприятно близок. Потом тоже вздохнула — совсем как Лин недавно. И покорно потопала следом, сетуя на то, что здешний король не озаботился облагородить все, без исключения, дороги своего королевства.

— Тут недалеко, — успокоил меня кот, когда я уже на втором шаге оступилась и попала каблуком в глубокую рытвину. — Попутчиков не встретим: дорога неезженая — вон, все колеи сбились и оплыли. Деревень в этой стороне не чую, так что можно спокойно ночевать, не заходя далеко в чащу. Тут больше охотничьи леса. Для забав эрхаса. Но я надеюсь, что ему не придет в голову проверить свои угодья именно сегодня.

Я, честно говоря, уже не прислушивалась — была всецело поглощена тем, чтобы не переломать себе ноги. Колеи от тележных колес были так стары и непрочны, что я, в конце концов, вылезла на обочину и пошла прямо по ней, минуя опасные колдобины и уже понимая, почему эта дорога, как и Тракт, давно заброшена. Когда же она сделала приличную петлю, обогнув по дуге некогда очищенное, но теперь — засеянное разнотравьем поле, я решила, что зачем зря сбивать себе ноги, и рискнула пойти напрямик. Все же я не отпетый трудоголик, чтобы пахать до кровавого пота там, где можно обойтись малой кровью. Да и ботинки мои — не лучшая обувь, способствующая дальним прогулкам. Как я еще пятки не натерла, ума не приложу. Но если я каждый раз буду огибать поля и поляны, то долго так не выдержу. Собственно, непонятно, как я еще не свалилась? Раньше-то подобными прогулками себя не больно утруждала.

— Зуб тебе помогает, — как услышал мои мысли Лин. — Силы дает, бодрости добавляет. Да и Знак, наверное, усиливает? Иначе почему меня от него так скрутило? Нет, ты не подумай, мне не плохо — просто не ожидал от себя такой реакции. Но если ты иногда будешь почесывать мне спинку, не откажусь.

— Сперва разберусь, что это за штука, а потом посмотрим, — отозвалась я, спрыгивая с пригорка на старое поле. — Главное, чтобы она не навредила — ни тебе, ни мне. А это, боюсь, придется проверять только опытным путем.

— Не возражаю, — фыркнул кот, семеня за мной следом. Но я не стала отвечать: на поле оказалось очень много отцветших одуванчиков. Вернее, каких-то цветов, сильно смахивающих на наши одуванчики. Только цветущих почему-то на исходе осени, да и разлетающиеся от них белоснежные пушинки были настолько прилипчивыми, что я предпочла закрыть рот, чтобы не наглотаться их от души.

Примерно к середине поля я начала понимать, что снова поторопилась с решением — всего за полчаса мы с котом стали похожи на облепленные перьями чучела. Я — чучело побольше, он — поменьше. Но фыркали и чихали оба одинаково. Дурацкий пух все время пытался залезть в ноздри, цеплялся за одежду, норовил залететь в уши, прижаться поплотнее. Это только потом я узнала, что местные крестьяне специально сажают его на неиспользуемых полях — оказывается, "одуванчики" хорошо обогащали землю какими-то веществами, от которых на следующий год поля родили чуть ли не вдвое больше. В их честь даже праздник какой-то был специальный. Причем его не так давно как раз и справили. Но в тот момент мне было не до таких мелочей — скорее бы выбраться обратно на дорогу.

А потом от края поля послышался какой-то шум, сильно смахивающий на дробный перестук копыт. Причем не четырех копыт от одной единственной лошади, а очень и очень многочисленных. Примерно от десятка лошадей. Правда, еще не слишком близко, но явно двигающихся в нашем направлении.

Замерев на месте, я торопливо огляделась и во второй раз за день поняла, что ошиблась, потому что в мою сторону действительно на всех парах неслось какое-то копытное. Только это была вовсе не лошадь, а очень крупный, невероятно красивый олень с поистине королевскими рогами. Выметнувшись из-за последних деревьев, он рыжей стрелой метнулся сперва в одну сторону, потом в другую. Испуганно завертел головой, но потом словно что-то почуял — увидев меня, облепленную пухом с головы до ног, разом остановился, шумно всхрапнул... а потом ринулся навстречу!