5.1. Слово Ишты. Книга 1.

— Почему же неприятным? — фыркнул из-под маски Эррей.

— А я сейчас покажу! — Тим-Тим ловко подскочил с пола, извернувшись совершенно диким образом и разом оказавшись разом на ногах, а потом уцепился за мой подол и решительно потащил к огромному, обрамленному красивой золотой рамой зеркалу.

Что самое забавное, с его пути знатные господа и дамы отходили с завидной поспешностью, как будто шут был тут, как минимум, полновластным хозяином. Нас плавно обтекали, аккуратно расступались в стороны, вежливо огибали по хорошей дуге, откровенно не желая сталкиваться. Из чего я сделала вывод, что шут был горазд на всякие шалости. И то, что он бесцеремонно дернул меня за платье, едва его не порвав, лишний раз это подтверждало. А когда я перехватила брошенной какой-то дамой в маске лисицы злорадный взгляд, то стало понятно: симпатяшка Тим-Тим мог создать нам серьезные проблемы.

— Вот! — с гордостью указал на зеркало шут, когда мы, наконец, оказались на месте. — Смотрите, госпожа, какое чудовище досталось вам в спутники! Раз уж вы не смогли распознать его истинное лицо, то Тим-Тим готов помочь! И готов открыть глаза на эту неприглядную правду!

Я бросила взгляд в зеркало и едва не расхохоталась.

Боже... мы с Эрреем смотрелись, как два главных героя к фильму ужасов про вампиров! Он — в своей жутковатой оскаленной маске и черных одеждах, и я — белоснежная овца, трепетная, хрупкая и невинная, как первый снег. У него была длиннополая шляпа, бросающая густую тень на лицо, у меня — легкая шляпка, украшенная пушистым "страусиным" пером, придающим образу легкость и нежность. На нем красовались плотно обтягивающие кожаные штаны, у меня — тонкая летящая юбка, мягко обнимающая бедра. Он был выше меня на полголовы за счет каблуков и казался гораздо массивнее из-за длинного плаща. Кроваво-красная подкладка придавала ему откровенно зловещий вид, а сверкающие из-под маски глаза вообще горели какими-то жутковатыми отсветами. Игра света и тени, конечно, но впечатление было сильным. И вот представьте рядом с этим ожившим кошмаром меня — в легком белом платьице, тонкую, как тростинка, с уложенными волосами цвета расплавленного золота, которые покрывала прозрачная и почти незаметная глазу вуаль. С широкими рукавами, тонким поясом, еще больше подчеркивающим мою хрупкость, в загадочно мерцающей блестками маске... ну, прямо невинная жертва стоящего рядом злодея!

Переглянувшись с Эрреем, мы, не сговариваясь, дружно прыснули.

— Он прав, — наконец, вздохнул Рорн, прикусив губу, чтобы не рассмеяться в голос. — Кажется, я — не самый подходящий для вас спутник на этот вечер, графиня.

— Увы, — согласилась я, старательно сдерживая смех. — Полагаю, каждый встречный будет указывать вам на несоответствие и пытаться испробовать ваши клыки на прочность.

Эррей снова вздохнул и, вежливо откланявшись, тут же испарился, всем видом изображая вселенскую скорбь и мировое уныние. А я с улыбкой повернулась к "спасителю" и сделала легкий реверанс.

— Благодарю, господин Тим-Тим, вы только что избавили меня от серьезной ошибки.

Шут гордо подбоченился и выпятил грудь, однако при этом его темные глаза блеснули не только хитро, но и откровенно оценивающе.

— Вы правы, леди. Граф Дракула вам совершенно не подходит. Но зато наверняка подойду я! Давайте потанцуем!

Я кашлянула. Ха-ха. Потанцевать с шутом. В королевском замке. Под сотнями любопытствующих взглядов. Ну-ну... интересно, он всем такие заманчивые предложения делает или я одна удостоилась этой высокой чести?

Тем временем, шут уверенно подошел грациозной походкой опытного гимнаста и дурашливо поклонился, едва не стукнувшись лбом об пол. Заодно, показав стоящим неподалеку дамам свой крепкий, туго обтянутый эластичной тканью зад. Разумеется, серьезно их этим впечатлив и вынудив с недовольным фырканьем отвернуться.

— Госпожа графиня, я вас приглашаю! — пафосно заявил он, вернувшись в вертикальное положение. Да так громко, что люди начали оборачиваться.

Я мило улыбнулась.

— Благодарю вас, господин шут, за любезное предложение. Но, боюсь, чтобы выглядеть парой, или мне придется научиться кривляться, как вы, или же вам — умыться, одеться соответственно случаю и предстать передо мной в своем истинном виде. Поскольку же ваше безусловное искусство для меня пока недостижимо, и я при всем желании не сумею повторить ваши движения, то... простите меня, сударь. Мы будем негармоничной парой. Но как только вы смените облик, я с удовольствием с вами потанцую.

Вокруг нас стало удивительно тихо. Шут ошарашенно моргнул, кажется, впервые не найдя достойного ответа и почему-то уставившись расширенными глазами на мою скромную особу. А может, просто озадачившись моей манерой вести диалог. Я ведь не фыркнула, не плюнула и не топнула возмущенно ногой, как, наверное, делали местные красавицы. Нет. Я ему даже не отказала. А просто предложила принять приличный вид и перестать маяться дурью. Только и всего.

— Хорошо сказано, леди, — вдруг обласкал меня со спины знакомый мягкий баритон. — И даже очень. Раз уж Тим-Тим не нашелся, что ответить...

Едва не вздрогнув от неожиданности, я повернулась и сделала глубокий реверанс.

— Добрый вечер, Ваше Величество.

Эннар Второй, одетый в изысканный бело-золотой камзол и закрывший лицо глухой серебряной маской с искусно выполненными, но совершенно незнакомыми чертами, досадливо поморщился.

— Это маскарад, леди. Никаких титулов, никаких имен.

— Прошу прощения, сударь, — тут же исправилась я и поспешила выпрямиться. А про себя подумала, что короля никакая маска не спрячет. И никакой костюм, даже рванье нищего, не скроет ни царственной осанки, ни гордой посадки головы. Ни, тем более, его властного голоса и пристального взгляда, от которого, как всегда, по спине пробежали беспокойные мурашки. Ледышка. Вот уж и правда — настоящая ледышка. Белая. Опасно острая на гранях. И совершенно бесчувственная. В нем даже сейчас было столько холодности и бесстрастности, что казалось — это просто машина, а не человек.

— Как добрались, леди? — уже другим тоном спросил король, подавая мне руку.

Я мысленно показала ему фигу и вместо того, чтобы подать свою, сделала еще один реверанс. Ага. Щас. Буду я ему напоминать о приглашениях! Если бы он просто забыл, то не спросил бы! Но, кажется, он опять решил меня проверить. Собака такая. Да еще смеет нагло интересоваться, легко ли мне было попасть сюда без приглашения!

— Благодарю. Неплохо. В аварию по пути не попали.

Окружающие нас придворные тут же навострили уши, но одного взгляда Его Величества оказалось достаточно, чтобы народ тут же передумал подслушивать, подался в стороны и спешно занялся своими делами.

На мой ответ король чуть нахмурился (в смысле, наверное, нахмурился — под маской не видно), но я уже поняла, как действовать, и деликатно коснулась его ладони кончиками пальцев, как бы обозначая согласие его сопровождать.

— Вам нравится замок? — снова спросил он, сразу двинувшись куда-то в центр зала.

— Да, сударь. Он очень красив.

— А танцевать вы любите, графиня?

— Бывает, — понимающе улыбнулась я. — Все зависит от партнера.

Его Величество остановился посередине зала и внимательно посмотрел.

— Я вам подойду в качестве партнера, леди? Или вы откажете мне так же, как бедному Тим-Тиму?

Я с неслышным вздохом наклонила голову.

— Подойдете, сударь. От такого партнера грех отказываться.

Король хмыкнул, сделал какой-то незаметный жест, и музыка стала громче, постепенно приобретая иную тональность и определенно приглашая гостей к движению. Ритм оказался похож на тот, который принят у нас в вальсе, никакой попсы, никакого рока, разумеется: тусоваться тут принято чинно и размеренно. Хотя до тех пор, пока король изволил гулять по своему замку и беседовать с нужными ему людьми, насчет танцев даже не заикались. А вот теперь, когда Его Величество пожелал размяться, весь зал, как по команде, пришел в движение, разбиваясь на пары и освобождая место для танцев.

Черт.

Черт, черт и черт.

Я сюда не за этим пришла!

— Прошу вас, леди, — нейтральным тоном сказал повелитель Валлиона, перехватывая мою руку и уверенно вводя в бальный круг. Пришлось идти, а куда деваться? Кто откажет королю в его доме? И кто начнет вопить, что, дескать, он обещал мне совсем другой разговор? Вот именно. Поэтому я тоже не стала. И с неохотой заняла место напротив своенравного монарха, позволяя ему держать себя за правую руку, но при этом деликатно положив свою левую ладонь ему на плечо. Так, чтобы она была открыта кнаружи и касалась его рукава только тылом кисти. Знаю, что тут так не принято, но коснуться своего партнера Знаками я бы не рискнула даже через замагиченную перчатку. Король слишком проницателен и умен, чтобы играть с ним в эти опасные игры. Пришлось импровизировать и мысленно возблагодарить Эррея за то, что он заставил меня выучить принятые в высшем свете танцы. Даже этот — медленный и нудный риодр, во время которого так удобно у всех на виду вести неспешную и обстоятельную беседу.

Как только король сделал первый шаг, увлекая меня в танец, многочисленные пары вокруг нас тоже пришли в движение. Красивые, величавые, разряженные в пух и прах... платья и костюмы были такими разными, что просто глаза разбегались, пытаясь увидеть их все. Зеленые, золотые, красные, рыжие... чего там только не было! Пышные юбки, тугие корсеты, длинные шляпы и аккуратные крохотные шляпки, призванные лишь соблюсти приличия и не открывать женских макушек. Полуоткрытые лифы, глубокие декольте, деликатно прикрытые прозрачными шелками. Тонкие лебединые шеи, украшенные нитями крупных бриллиантов. Изысканные вуали. Сложные прически. Разноцветные тона, от которых начинало быстро рябить в глазах. И только белого нигде не было видно. Никто не рискнул заявиться на бал в цветах королевского дома. Одни мы, как две белые вороны, кружили по залу, вызывая многочисленные, порой — не самые приветливые взгляды.

Ну, неприветливые — это, конечно, относилось сугубо ко мне, потому что на Его Величество нагло коситься просто не смели.

— Как вы находите бал, леди? — наклонившись к моему уху, негромко спросил король, когда я немного освоилась и начала расслабляться.

— Хорошо, Ваше Величество. Как долго он продлится?

— Обычно гости разъезжаются к утру.

Хреново. Я должна управиться до полуночи.

— Почему вы выбрали такой цвет платья? — рука Его Величества словно невзначай соскользнула с моей спины на талию. — Белое редко кто позволяет себе надеть, идя на бал в замок короля. Это очень смело даже для самых верных моих сторонников. Белый — церемониальный цвет.

Ну да. Как его камзол, например. Черт. Ладно, учту на будущее.

Я чуть сдвинулась, чтобы не дать ему повода обнимать себя у всех на виду.

— Так ведь маскарад же, Ваше Величество. Здесь можно все и всем. Разве не так? Вплоть до того, что нахально назваться Вашим Величеством и сделать это совершенно безнаказанно?

— Официально — да, — с усмешкой кивнул он.

— Что, никто ни разу не рискнул? — удивилась я, настороженно следя за чужой рукой. Но она была на месте — больше никуда не сползала и не порывалась заходить в неположенные зоны. Так что я перевела дух и успокоилась: так принято, все нормально. В вальсе иногда танцуют и ближе. А в ламбаде так вообще... стоп. Не о том думаю. — Неужели никто не пытался вообразить себя королем? Хотя бы на один вечер?

— Один раз. Очень давно.

— И что же?

— Больше не рискуют, — жестко усмехнулся король, и из-под серебряной маски недобро сверкнули стальные глаза.

Я поежилась.

— В таком случае, мне, наверное, следует извиниться, Ваше Величество?

— Пожалуй... нет, — странно хмыкнул повелитель Валлиона. — Вы приехали издалека и некоторых негласных традиций двора просто не знаете, поэтому ваша оплошность простительна.

— Благодарю вас, сир.

— Скажите, вы не передумали насчет своего недавнего намерения?

Я удивленно дрогнула, когда серебряная маска внезапно приблизилась и обожгла мне кожу на правой щеке металлическим холодом. А вместе с ней приблизился и сам король, обдав легким ароматом дорогих благовоний и ореолом непередаваемой властности.

— Нет, Ваше Величество.

— Вы действительно готовы на все, чтобы добиться своего?

— Я не привыкла отступать, сир, — насторожилась я. — Почему вы спрашиваете?

А потом почувствовала, как королевская длань настойчиво притягивает к себе мою талию, и внезапно прозрела: ах вот оно что... кажется, кто-то превратно понял мои слова. И, кажется, кто-то ищет себе на вечер симпатичную подругу. На ОДИН ЕДИНСТВЕНЫЙ и очень короткий вечер. Скажем, на полчаса. Тут, недалеко. Видимо, Его Величеству мало фавориток (которых, как уверял Эррей, у него действительно пруд пруди) или же захотелось свежатинки. Наивной, провинциальной и еще не тронутой грубыми реалиями дворцовой жизни.

— Вы не хотели бы осмотреть замок, леди? — вкрадчиво поинтересовался король, ненавязчиво пройдясь пальцами по шнуровке платья и выжидательно замолчав, предоставляя мне додумать все остальное.

А я вдруг почувствовала острое разочарование.

Бли-и-ин. И он туда же. Вот тебе и стальной человек, вот тебе и король... кобель коронованный. Чтоб тебя, Твое Озабоченное Величество! Что, девок вокруг мало? Именитых дам не хватает? Мало желающих запрыгнуть в твою постель по первому зову?!

Я тоскливо покосилась по сторонам, но тут же перехватила несколько раздраженных взглядов из-под изысканных женских масок, и огорченно вздохнула. Вот так. Вот тебе, леди Гайдэ, и весь маскарад. Вот тебе и обещанный разговор с королем. Вот тебе и куча полезных встреч... козел. Такой же, как озабоченный братец Эррея.

Тьфу.

Дождавшись первого попавшегося пируэта, когда стальные руки короля ненадолго разомкнулись и позволили мне выскользнуть на свободу, я сделала быстрый шаг, мгновенно развернулась, отпустила его ладонь и, оборвав незаконченное движение, присела в глубоком реверансе.

— Прошу прощения, Ваше Величество. Мне кажется, я совершенно не подхожу вам в качестве спутницы на этот вечер, и полагаю, что слишком долго злоупотребляю вашим вниманием.

Пошел бы ты лесом, короче говоря!

— Еще раз прошу меня извинить, — резко выпрямившись, я отвернулась и проворно выскользнула из танцевального круга. До того, как меня успели задержать, до того, как король опомнился от такой невероятной дерзости, и до того, как ближайшие пары шарахнулись прочь при виде моего белого платья.

Я исчезла так быстро, как только позволяли высокие каблуки. И так решительно, что, наверное, первый, кто рискнул бы заступить мне дорогу, тут же схлопотал бы в морду. Разочарование было так сильно, что, кажется, проступало даже сквозь маску, а растущее внутри раздражение прямо-таки стелилось впереди невидимым шлейфом. Передо мной расступались с такой поспешностью, будто по залу мчался скорый поезд Москва-Ленинград: с ревом, грохотом и искрами из-под рельс. Нет, конечно, я не бежала и не изрыгала проклятия. Конечно, я всего лишь высоко вздернула голову и капканом сомкнула губы, чтобы не сплюнуть с досады. Но народ, видимо, что-то почувствовал. И Знаки, кстати, чувствовали тоже, сопровождая мой уход едва ощутимой дрожью, прокатившейся под полом.